— Бейбарсов!!! — вопль Гроттер был слышен на половину берега — под оглушительный хохот Склеповой и членов обеих команд некромаг просто поднял ее на руки и потащил в сторону джунглей.
Имел право, да.
…Припомнила все хорошее, думала Таня, упираясь коленями в песчаную почву.
— Да ладно тебе, Гроттер, — фыркнула Склепова, когда девушка, наконец, вернулась на место подле нее. — Ну спишь ты с Некромагом, и что? Мы все отлично понимаем…
— Не делать же это достоянием обоих кораблей!
— Это и так всеобщее достояние и «Стража», и «Ведьмы». А благодаря нашему общему другу, — Гробыня кивнула в сторону Ягуна, — еще и всей Тортуги.
Рыжеволосая скривилась. Хорошо, что дедушка не дожил до ее «позора»… Потомственная дворянка с отличной родословной и превосходным образованием официально признана преступницей, носила прозвище Бестии, рядилась в развратную одежду и жила «во грехе» с беглым каторжником. И все об этом знали.
А самое печальное, что такая жизнь пришлась ей по душе.
Комментарий к Часть 15. Бартоломью Связка
====== Часть 16. Предпоследняя ======
— Ваша Десятая часть, как причитается, — пояснил Бейбарсов недоумевающему Поклепу. — И, кроме этого, мы хотели бы обсудить еще некоторые вопросы…
Губернатор Тортуги и капитаны остались одни — повинуясь негласному приказу черных глаз, все сопровождающие удалились.
— Тебе неинтересно, о чем они собрались вести беседу? — вопросил Ягун, едва оказался в фойе.
Бестия покачала головой. Она вольготно расположилась в кресле, закинула одну стройную ножку на другую, расправила огрызочные складки короткой юбки и принялась чистить мандарин.
— Тогда поговорим о тебе. Ты его сопровождаешь, как и раньше, — хмыкнул боцман.
— Улита всегда берет нас со Склеповой, когда идет «по делам», — парировала девушка. — И прекрати выманивать новые откровения для своей рукописи. Новой главы с романтическим оттенком не будет, дорогой друг.
— С чего это?
— Едва я захожу в любое заведение на Тортуге, тут же становлюсь предметом всеобщего внимания. Это надоедает, Ягун. Потому что первое, что ты делаешь, едва «Страж» заходит в порт — тут же бежишь зачитывать свой судовой журнал!
— Люди имеют знать правду, — парировал парень.
— А как же понятие личной жизни?
— У вас личная жизнь носит общественный характер, никаких других развлечений в море все все равно нет. Таков удел знаменитостей!
Таня закатила глаза. Толку спорить, если все точно об пол горох?
— Ну, вот мы и морские легенды, — заметил лопоухий, когда офицеры обоих кораблей вышли из дома губернатора Тортуги. — Идем праздновать? Не знаю, что там организовала Склепова, но все должно быть по высшему разряду. Забыл! Она сказала, причалить в соседнюю бухточку… Э, капитан! Так, капитан занят…
— Да как всегда, — заметил Горьянов. — А пока не встретил эту, нормальный был человек. Вот, почему женщин на корабль не берут. И чем мы думали, когда ее тащили? Все зло от баб!
Праша помахала перед ним пистолетом и Демьяну пришлось заткнуться. Выяснять отношения с Адской Прашей было себе дороже — хорошо она относилась разве что к слабоумному Зиге и мрачному Шилову. Первый более походил на ребенка, второй… Что у них было со вторым, никто выяснять не горел желанием, Шилов не Бейбарсов. Второму просто на все наплевать — первый же приложит, не задумываясь.
— Наше предприятие подошло к логическому концу, — заметил Бейбарсов, неторопливо шествуя по променаду.
Татьяна шла рядом. Разряженная — по иронии судьбы, в тон ему, дерзкая и прекрасная.
— Да. Улита планирует задержаться здесь на пару месяцев — у «Ведьмы» обросло дно, да и пока Поклеп переведет всю добычу в бумаги… Кому я говорю, у Вас те же проблемы и задачи!
Некромаг кивнул.
— Чем хотите заняться? С такими деньгами Вы вполне можете попытаться вернуться к нормальной жизни.
Таня меланхолично пожала плечами.
— Вы когда-то сказали: «Мы все преступники, по которым плачет виселица», и никакие деньги не помогут. И Вы снова были прав, Глеб… Все это мне нравится. Очень нравится.
— Тогда оставайтесь на «Страже», Гроттер, — услышала она, — Вы же сами этого хотите.
— Нет, — твердо возразила девушка, — у меня контракт с Улитой, сколько раз говорила!
Вновь — одно и то же… Из раза в раз, и конца этим уговорам не будет!
— Вам, как всегда, мало того, что есть сейчас.
— И я повторяю, что это черта любого вора и пирата. Я, в отличие от Вас, знаю, чего и кого хочу.
— Я, по-Вашему, не знаю?!
— Именно. И Ваши вечные сомнения однажды сведут в могилу не только Вас, но и меня.
Взглянув на Бейбарсова Бестия отметила, что тот ни капли не злится, и разговор этот происходит лишь потому, что происходит. Прокатит, не прокатит… Почему бы не попытаться?
— Что ж… Воля Ваша. Увидимся вечером, Таня. Надеюсь, Вы не планируете пропускать торжество.
— Вы никогда не любили толпу.
— Никогда не видел смысла в посещении подобных сборищ, но положение обязывает.
Положение, положение… Мы рабы нашего положения! Вечно вынуждены играть те роли, которые нам предназначены люди. Даже ты, Некромаг — тот, кто принципиально подчеркивает свое равнодушие ко всему, раб положения.
Пару недель спустя
Бейбарсов скинул камзол и лишь потом обратил внимание, что в каюте есть кто-то, кроме него.
На его постели спала рыжеволосая девица: непослушные волосы разметались по постели, закрыв не только лицо, но и всю подушку.
Поначалу у него мелькнула мысль, что Ягун с Гломовым таки сдержали обещание и притащили девочку в его вкусе — только на лопатке вырисовывалась знакомая родинка, а на кресле, рядом с небрежно брошенной одеждой, лежала шпага с инкрустированным камнями эфесом.
Присев на кровать, он отбросил с лица девушки пряди, и та, зевнув, перевернулась на спину и приподнялась на локтях. Она ему ни слова произнести не дала, — просто потянула к себе за плечи.
— С днем рождения, — шепнула Гроттер.
— …Запомнили этот день? — с насмешкой спросил Глеб пару часов спустя.
Рыжий затылок смешно щекотал его нос, но Некромага все устраивало.
— Сложно не запомнить день, когда сломалась твоя жизнь, — съязвила в ответ Татьяна.
— Все еще в обиде?
— А Вы как думали?
— Думаю, раз пришли… «поздравить» меня, то… Зачем, кстати?
— Это и мой праздник — «праздник новой жизни». Обычно я в этот день каждый год напиваюсь, но в этот раз предоставился другой вариант. Поэтому решила пожалеть печень.
Некромаг фыркнул.
— Вы тогда очень быстро ушли с попойки — признаться, даже немного оскорбился, что ушли не со мной.
— Спать очень хотелось.
Она поцеловала его — поцелуи спустились на шею, вниз по ключицам, по животу.
— Вот, значит, как, мадемуазель Гроттер…
Почувствовав ее губы много ниже, он не смог сдержать хриплого выдоха.
— Не так быстро. С каких пор Вы ведете себя в постели так развратно? — поинтересовался Некромаг, отстраняя девицу.
— Не Вы ли неоднократно намекали, что я напоминаю бревно? — огрызнулась девушка и застонала, ощутив его пальцы сначала между бедер, затем между ягодиц.
— Мне больше интересно, где Вы нахватались таких знаний, дорогая. До прибытия на Тортугу…
— Просвещаюсь от Склеповой! И… ах! Уберите руки, немедленно!
— Лишь от нее?
— Я что, похожа на самоубийцу, чтобы даже просто посмотреть на другого мужчину?! — возмутилась Гроттер. — Особенно, зная, что в этом же порту швартуется Ваш корабль?! Знаете что… Отпустите меня!
— И Вы правда этого хотите? — мурлыкнул мужчина, в то время, как его руки легли на округлые бедра и потянули к с себе.
— Нет… — громко выдохнула морская ведьма.
Все равно завтра будут коситься, смысл сдерживаться?..
— Вы так хотели от меня сбежать, что всегда, всегда возвращаетесь.
Бейбарсов задумчиво водил рукой по ее спине — гибкой, оливкового цвета.
— Однажды уже не вернусь.
— Потому что будете висеть в петле. Охоту на нашу братию ужесточили — я планирую переговоры с Поклепом насчет официального подданства.
Тане неожиданно стало смешно.
— Вы? Вы и слуга короны?!
— Не английской же.
— Скорее мир рухнет, чем Вы завяжете с пиратством, — фыркнула Гроттер и отвернулась на другой бок.
Немыслимо! Бред!
Когда Бестия проснулась, Некромага рядом не было. Она неторопливо оделась, коснулась ручки… Дверь ожидаемо оказалась заперта, и Таня хмыкнула.
— Мы ее забираем, — услышала она равнодушный голос Некромага где-то в отдалении.
— А Улита что? — узнала она голос Ягуна.
— Улита поартачится, но согласится разорвать контракт.
— Танька?
— Подпишет его со мной.
— А ты ее спросил?
Ответ девушка не дослушала.
Бейбарсов, скотина…
А впрочем, сама виновата.
Скрипнув зубами, Бестия спешно схватила с кресла шпагу и скользнула в гальюн — там имелось крошечное окошечко… Прежде она бы ни за что не рискнула лезть в него, но теперь бояться было нечего. Плавать умеет, все умеет…
— Спасибо за отличную ночь, Бейбарсов, — пробормотала Таня перед тем, как оттолкнуться и отпустить веревки, — ты прав. Я слишком много раз к тебе возвращалась, пора уже «завязать», и вот последний фортель точно творить не следовало. При всей симпатии, при том, что ты красив, как Аполлон и в постели сущий дьявол, этот же дьявол меня и пугает… Все правы, я заигралась. Ни к чему хорошему это привести не может. Уже не привело.
— Что, Гроттерша, поплавала? — глумливо поинтересовался Тухломон, когда девушка вскарабкалась на палубу.
— Поплавала, поплавала…
Не обращая внимания на стекающие с себя струи воды, она направилась на капитанский мостик.
— Рада тебя видеть, подруга.
Склепова, судя по ее виду, сама недавно вернулась на «Ведьму».
— Взаимно. Планы не изменились, отплываем через два месяца?
Квартирмейстерша кивнула.
— Отлично. Тухломон, — улыбнулась Гроттер, едва тот вновь раскрыл рот, — если ты что-нибудь вякнешь, я тебя просто пристрелю, — с нежностью пообещала она, — ты уже достал, всех и достаточно давно. Так что совершу благое дело.
А с корабля пока лучше ни ногой.
Возможно, Гроттер и сама была не против вернуться к Некромагу. Страх вновь стать его собственностью давно отступил — на его место встал другой страх. Было упрямство, был оттенок обиды за давнее похищение, было нежелание скупиться даже толикой свободы, предоставленной Улитой… Свобода превратилась для нее в ценность, значащую много больше даже сердечного счастья. Быть с Бейбарсовым для Гроттер значило лишиться этой свободы, потому что как только она его видела, ее мысли более не принадлежали ей. С ним она теряла себя, с ним забывала обо всем на свете.
— Гроттерша, я тут имела крайне интересный разговор с Бейбарсовым, — ухмыльнулась Улита после ужина.
Бестия прокляла собственную нерасторопность — следовало удалиться из кают-компании как можно быстрее, а она мало, что задержалась, так еще и наедине осталась с пираткой!
— И?
— Предлагает свой контракт, на куда более выгодных условиях… Знаешь, — взгляд капитанши стал очень хитрым, — я бы сама на такие условия согласилась. Загляденье, а не условия.
— И что ты ему ответила? — сдержанно произнесла девушка более для приличия.
Улита своих не бросает, а за своих «ведьмочек» и вовсе горой.
— Как обычно — что решать тебе и исключительно тебе, ты полноправный член «Братства».
— Спасибо.
Улита бросила перед ней свиток.
— Прекращай мучить обоих, Танька. Если ты его любишь, то возвращайся к нему. Если же сомневаешься, то прекрати постоянные постельные встречи!
— Инициатор почти всех он сам, — мрачно заметила девушка.
Про последнюю она малодушно умолчала, ибо нарвалась.
— А кое-кто и рад, потому что совсем не против, ведь решать самой надо, все за тебя решают! Наберись уже духу, прими решение. Пока он сам его не принял — не играй с Некромагом, он будет деликатен лишь до поры до времени.
Таня выбросила «условия» Бейбарсова в открытое окно, не читая, и предводительница вздохнула: такой исход событий она и предполагала. Капитанша видела этот контракт: всего одна фраза, всего один вопрос. Задай он его лично, Бестия бы перепугалась, потому он и отправил письмо.
Кольцо белого золота, безумно дорогое, лежало на ладони у Улиты, и та, покачав головой, убрала его в карман «до лучших времен».
— Маракаратма! — рявкнула она. — Позови Склепшу, нужно обсудить насущные вопросы.
— Гроттер, тебя на палубу, срочно! — в каюту заглянул Тухломон.
— Я сплю…
— Срочно!
Выругавшись, Таня натянула рубаху и покосилась на койку Гробыни. Видимо, та вновь проводила время с Гломовым — «терять время» девушка не любила.
Последнее, что запомнила Гроттер перед тем, как свет померк, было лицо Хныка и смешок Тухломона.
Очнулась она на деревянном полу, в крошечной каюте с полным отсутствием мебели. Тело затекло от долгого лежания, затылок немилосердно саднило — похоже, ее от всей души приложили чем-то тяжелым. Рука девушки оказалась прикована цепью к стене; в голове мелькнула нехорошая мысль, только…
Это точно был не Бейбарсов, да и не наличествовало на «Страже» такого помещения. Бейбарсов, как бы ни был зол, всегда носил ее чуть ли не на руках, отыгрываясь за все «хорошее» разве что в постели — да так, что она и сама против не была.
— Эй! — пересохшее горло першило, а до двери цепь не доставала. — Эй, кто-нибудь!
Таня крикнула еще пару раз, потом за дверью раздался шум шагов, кто-то что-то сказал…
— Спуриус, — пробормотала Таня несколько минут спустя, рассматривая вошедших, — и как это понимать?
— Принесите лежанку и ужин — мы же не изверги, так обращаться с дамой, — укорил мужчина своих спутников, — здравствуйте, Татьяна.
— Не могу пожелать того же самого и Вам.
Пират засмеялся.
— Вас, вероятно, интересует, что Вы тут делаете?
— Буду премного благодарна, если поясните, — поддержала она игру в любезность.
Не будь Таня прикована, даже книксен, быть может, сделала.
— Ну что ж… Возможно, Вы слышали, что у нас с Бейбарсовым существуют личные счеты. К сожалению, период нашего взаимовыгодного сотрудничества завершился, и…
— Благодаря Вам завершился, — перебила Бестия. — Кажется, это Вы украли карты, чем нарушили договор. Любой, кто утаит хоть песо добычи перед членом эскадры, должен быть повешен — не так ли? При нарушении этого условия договор считается разорван.
— К чему поминать старое?
— О да. К чему?..
Ей хотелось смеяться. Беседа велась чинно и вежливо, только от Спуриуса это был дурной знак.
— Видите ли, я считаю, что пиратство себя изживает, и пора бы найти покровителя получше Поклепа. Более законных, более… коронованных.
— И как?
И что на них нашло? Какая муха «праведности» их всех кусает?!
— Да, Татьяна.
— И что теперь? — Таня в очередной раз дернула запястьем. — Я-то что здесь делаю?
— Знаете… — мужчина затворил дверь в каюту и прошел по комнате, — мне всегда хотелось войти в историю. Стать легендой морей благодаря Вашему любовнику не вышло, пришлось искать другие варианты. Превратиться в человека, который уничтожит пиратство — почему нет?
Таня рассмеялась, только смех сей отдавал оттенком горечи.
— Вы и сами пират. Ближе к делу, Спуриус.
— Неужели не ясно? Вы — способ давления на Бейбарсова. Не больше и не меньше.
— Это ясно, но я не верю, что все настолько мелко. Вы сказали, что собираетесь уничтожить пиратство. Как Вы намерены это сделать?
— Узнаете позднее.
Они мерили друг друга глазами.
— И как реагирует на это решение Ваша команда? — рыжая попыталась подойти к сведениям с другого бока. — Все их товарищи — пираты!
— О. Команде я сказал, что все — ради клада Бартоломью. Танечка, моих людей заботит лишь нажива, и ничего, кроме нее!
— Клад Робертса полностью поделен, обращен во французское золото и отправлен по банкам. Вы его не получите — да и не так уж много там и было, честно говоря!