— Моя команда об этом не в курсе. А попытаетесь трепаться языком — сверну Вам шею.
Этот свернет, понимала Гроттер. Большинство пиратской братии были примитивами, но от них, по крайне мере, примитива и следовало ожидать! Бейбарсов, морской дьявол, у нее хоть и вызывал ужас, всегда относился к ней с уважением, потому она и разбаловалась. Но Спуриус…
— Что Вы хотите? Думаете, Бейбарсов придет меня спасать и сдастся?!
Враг вздохнул.
— Вы мне всегда были интересны, хоть я и не понимал, что Бейбарсов в Вас нашел. Внешность? Вы привлекательны, но на него вешались красавицы и поинтереснее. Ум? Вы хитры и изворотливы, но недалеки, происходящее ныне тому подтверждение: полезны при захвате добычи и бесполезны в мирской жизни. Возможно, нрав и живой характер?
Спуриус равнодушно оглядел и вырез на хлопковой блузке, и коротковатую юбчонку.
— Я Вас убью у него на глазах, дорогая, после того, как Вас поимеет вся команда. Вопросы?
— Да. Пока момент моего группового изнасилования не наступил, не могли бы Вы поставить под дверью каюты часового?
Спуриус расхохотался, и Бестия вздохнула.
То, чего она опасалась, произошло посреди ночи: дверь приоткрылась и на пороге возник молодой человек, насквозь пропахший ромом и потом. Бестия прищурилась: парень, гадливо ухмыльнувшись, прошел в каюту и чуть ли не рухнул на пол рядом.
— Давай познакомимся поближе, — хрипло шепнул визитёр. — Будь уверена, я не хуже Некромага!
— Пошел к черту, — с презрительной улыбкой отозвалась Таня.
Внутреннее напряжение она не выдавала.
— Со своим любовником ты так же груба? Хотя, знаешь… Это так заводит.
Она подпустила паренька к себе, потянулась к висящему на его поясе кинжале…
— Стерва!!! — истошно завопил пират, и Таня с удовольствием провернула рукоять, после чего с силой пнула ногой по ране, вызвав новый поток ругани.
В дверях возник Спуриус и Вильгельм; девушка прищурилась и метнула кинжал, вонзившийся в стену в десяти сантиметрах от плеча капитана. Весь ее облик воплощал оскорбленное достоинство.
— Она меня порезала, — пожаловался юноша, и его предводитель хохотнул. — Перо в бок воткнула!
— Я запретил лезть к девке до поры до времени. Она должна дожить до встречи с Некромагом целой и невредимой, поразвлечься с ней вы сможете и позже. Повесить этого придурка за нарушение капитанского приказа!
— Но капитан…
— Выполнять!
Юношу уволокли, и Таня мысленно взвыла.
Ягун, «глашатай» Некромага, сделал последнего ходячей легендой, а ее саму — живой ее подтверждением. Их история была прекрасна и до одури романтична, но что произошло на самом деле? Хитроумный капитан, не проигравший ни одного сражения, эталон пиратского благородства, решительности и отваги, пал перед чарами девки! Он размяк, он стал слаб, — а раз так, напрашивался вопрос: а достоен ли он быть вожаком?
Что сделал бы «правильный» головорез? Поразвлекся с девчонкой, а после отдал на потеху команде, выбросил в море или, на худой конец, высадил на сушу — отпустил куда глаза глядят, продал в бордель… Если же так хотел оставить при себе, то мог запереть в каюте, чтобы трахать всякий раз, как ему вздумается, или превратить в личную служанку.
Вариантов было много, но Некромаг поступил иначе: он воспользовался правом на «жену», дал ей свободу передвижения, цацки, тряпки… Не стал преследовать, когда та сбежала. Дал ей возможность играть с его репутацией, насмехаться над ним…
Большая часть Братства закрыла на это глаза — Бейбарсова слишком уважали и слишком боялись, но присутствовали и те, кто считал, что Некромаг «сдает позиции». Великим мира сего не позволена слабость. Великим мира сего не позволяются сердечные привязанности, ибо уязвим тот, кто слаб.
Пиратство — это свобода от моральных норм, это грязь и кровь, это череда грабежей, убийств, интриг и изнасилований, а на «Страже» мало, что всегда стояла железная дисциплина — их даже на берегу заставляли «вести себя прилично»! Никогда не позволяли превратиться в отребье, в «лучшие образцы» их профессии. А Улита что? За ней шли лишь потому, что она была умна и удачлива. Ее уважали, с ней хотели сотрудничать, но… Не признавали как истинного авторитета. С ней приятно иметь дело, но она являлась женщиной, а жили они не в женский век. Грей постель, сиди на заднице ровно, веди дом да расти детей — вот, что все думали, когда Улита заходила в порт с еще одним ценным грузом. Ее команда практически полностью состояла из бунтовщиков, попавших в опалу из-за несогласия с государственным режимом. Не за убийства, кражи или что-то другое…
Все хорошее однажды заканчивается, думала Таня, мрачно созерцая прикованную руку. Пиратство — не романтика. Настало время платить и почувствовать на себе истину… И странно, что все не случилось раньше.
Где-то на палубе грянула залихватская песня, и девушка поморщилась.
— Гроттерша исчезла, — объявила Гробыня, когда офицерский состав собрался на ужин.
— Так она ж давно спит и видит, что б только удрать! — хмыкнула Рита. — Может…
— Без своей драгоценной шпаги, подаренной ей мсье Некромагом? — насмешливо приподняла бровь квартирмейстерша. — Она слишком романтична. Не, Ритка… Если бы Танюха пожелала свинтить, она забрала бы оружие, сбережения и цацки.
— Опросите команду, — распорядилась Улита, глядя на боцманов, — может, кто и видел чего.
— Маракаратма заметил, как Тухломон с Хныком что-то тяжелое грузили в лодку, — отчитался спустя час Аспурк, — они вечно промышляли контрабандой, так что…
А еще они славились прекрасными отношениями со Спуриусом. Они даже в его команде плавали когда-то, только вылетели оттуда, потому что достали весь офицерский состав! На них всегда думали, когда на «Ведьме» происходила очередная пакость, только подловить ни в чем не представлялось возможным, хитрые твари всегда оказывались не при делах — да и не допускали их ни до одного военного совета и серьезного дела…
Улита промолчала о своих подозрениях, которые, как выяснилось позднее, оказались недалеки от истины.
— Ну что ж… Маракаратма пусть и навестит «Страж Мрака». Сотню раз говорила, что вся контрабанда по согласованию со мной, как будто я что-то сильно запрещала! Пусть сам проинформирует Бейбарсова относительно его бабы.
Дорогу Улите преградила Прасковья.
С Танькой у нее никогда не было особо теплых отношений. Присутствие Шито-Крыто Адская Праша воспринимала, как данность, Склепова с ее живым характером младшему штурману импонировала, пусть они и цапались постоянно — впрочем, Склепова со всеми цапалась, они только с Гроттер нормально уживались… С Гроттер ей было… комфортно — а еще именно Гроттер лечила рулевую от воспаления легких, просиживая с ней ночами и затем буквально выкармливая с ложечки.
— Где я ее теперь буду искать? И как?! Мы пираты, Прашка! Я не могу устраивать шумиху ради какой-то судовой врачихи, невелика птица. И Некромаг не сможет, это подорвет его легенду.
— Ему плевать на легенду. Он напишет новую.
— Не в таких обстоятельствах.
— Каких?! Мы нашли клад Робертса! Скажи он, что огонь зеленого цвета, ему поверят абсолютно все!
— Мне тоже дорога Танька, но… Я слышала, что вещают в кабаках.
— Улита сказала, что не могут только она и Некромаг, — заметила Склепова, — про нас она ничего не говорила. Прах, пошли-ка навестим лопоухого боцмана и Шилова.
— Спуриус, — произнес Виктор.
— Ходили слухи, что «Кводнон» видели в соседней бухте.
— И вы молчали? — вспыхнул Гломов. — Найду эту заразу…
— Вот поэтому и молчали, — заметил Ягун.
— Поймать эту заразу, вздернуть и дело с…
— Дело с концом, да, дорогой. Повесим на нок-рее «Ведьмы», и красота, — пробормотала Склепова.
— На нок-рее «Стража»!
— Гломчик, а ты не…
— Братья-сестры, а давайте сначала его выловим и спасём Таньку, а уже потом будем решать, где его повесим? — нежно поинтересовался лопоухий боцман.
Склепова вздохнула.
— И как мы это будем делать?
— Интересно другое — зачем Спуриусу Гроттер.
Последние слова принадлежали Аспурку.
— А то не ясно!
— Ясно-то ясно, только почему именно сейчас?
— Да все логично. Авторитет наших капитанов взлетел до небес, и самое время, чтобы не дать емк взлететь еще больше.
— Знаешь, что… Сходите-как по борделям да кабакам, узнайте слухи относительно нашего общего друга. Не может быть, чтобы никто ничего не слышал.
— Вы врач. Помогите этому человеку, — требовательно произнес Спуриус.
Гроттер не знала, с кем пару часов назад столкнулся «Кводнон», но очень сочувствовала, что этому неизвестному не повезло. Когда-то она уже была в такой же ситуации — почти три года назад, когда Гломов и его дружки умыкнули ее для своего капитана.
— С чего это я должна? — девушка даже не пошевелилась. — Вы, кажется, обещали, что перед смертью меня поимеет вся Ваша команда. И если, когда до сего дойдет, будет на одного или двух меньше, я только обрадуюсь.
— Если Вы ничего не сделаете, чтобы спасти его, все начнется прямо сейчас, — пообещал ублюдок.
Рыжая перевела взгляд на раны… Гопзий, ты ли это? Собаке собачья смерть, с тихим удовлетворением подумала она.
— Я не могу помочь этому, — скривилась Таня. — Не те раны.
— И кто может?
— Такое — только Бейбарсов.
— Вы у него, кажется, учились.
— Не хирургии. Я лекарь! Правильнее сказать, знахарь. Но не Некромаг — мертвых не поднимаю. Могу облегчить его муки, не более. Вон тому, — она кивнула в сторону юноши, — могу оказать помощь. А этот уже труп.
— Приступайте.
— Медикаменты…
— Сейчас принесут.
— Поторопитесь.
— Вам следует лежать, — заметила Гроттер, когда закончила возиться с раной.
Не такой уж серьёзной, к слову сказать.
Молодой человек вел себя уж слишком… живо и нагло.
— Меня еще никогда не «чинила» такая красавица, — весело заметил парень, — я, кстати, Ург.
— Закончили рассматривать?
— Нет. У господина Бейбарсова хороший вкус. Знаете, когда он надает люлей нашему капитану…
— Вас за такие слова на нок-рее повесят — я б повесила, — фыркнула девушка, спихивая его руку с колена.
Пират притворно вздохнул.
— Спуриус тронулся умом. Половина команды разделяет мое мнение, а уж его союз с испанцами!
— С какими испанцами?
— Мы планируем совместный рейд на Тортугу, — кисло отозвался парень.
Таня закашлялась.
— Он совсем ополоумел? Там сейчас…
— С ним испанская эскадра в двенадцать кораблей. Мы как раз плывем на встречу с ними.
— И зачем?..
— Он говорит, клад Бартоломью и личные счеты. Но, сдается мне, только последнее.
Таня закатила глаза.
— С кладом распорядились, как нужно…
— Я догадывался. Помните то, что случилось в «озере», когда вы оказались в ловушке? И последующие столкновения с испанцами? Это Спуриус. Он откуда-то знал, где вы будете останавливаться, поэтому вас и ждала засада.
— И почему Вы мне это рассказываете?
— Вы красивая, — прямо сообщил матрос, — давно не видел красивых женщин. Да и… Кто знает — выживете, замолвите за меня словечко Некромагу, авось и возьмет к себе. Если тоже будет жив.
Тане срочно требовалось сбежать. Предупредить Глеба, Улиту… Поклепа, в конце концов! Рейд на Тортугу — не просто предательство из предательств, это… Ей выть хотелось от бессильной злобы. Она три часа расшатывала кольцо от цепи, только все бестолку.
Она отлично знала Бейбарсова и его тактику боя. Ловушки, уловки, прочее будут иметь место, но, так или иначе, Глеб встретит старого союзника лицом к лицу, и тут придет ее звёздный час. Скорее всего, Гроттер выведут прямо на палубу, в зону видимости подзорной трубы Некромага, а потом… Пронаблюдав все, он разозлится, а злость — плохой союзник в битве, и все будет решено. То, что могут с ней сделать эти люди, девушку не пугало: она все еще надеялась вывернуться, а если что… В конце концов, некоторые из них ее знали, а половина команды, по словам Урга, не одобряли новых союзников, а человеческий фактор еще никто не отменял.
Когда на следующий день какой-то матрос внес тарелку с малосъедобной бурдой и потянулся за ведром, Таня выглядела самой невинностью и беспомощностью, самим страданием.
— Если тем троим не поменять повязки, пойдет заражение, — равнодушно произнесла она и отвернулась.
Через пару дней в каюту влетел Ург.
— Вы, как я вижу, полностью встали на ноги?..
Метнувшись к кандалам, парень принялся возиться с замком.
— Я отлично себя чувствую! Вы сами видели, что это просто царапина и воспаление хитрости.
— А…
— Выходите немедленно! Да не тупите Вы, я пытаюсь помочь!
Ург воровато оглядывался, пока тащил ее вверх — самостоятельно двигаться было крайне сложно, сказывался недостаток движения. На «Кводноне», Таня ориентировалась крайне плохо — она здесь была прежде всего один раз, и то, когда в последний совместный рейд осматривала кого-то из матросов.
— Плавать, как я помню, умеете, — с этими словами матрос просто выкинул ее за борт и спрыгнул следом.
— Да что…
Таня вынырнула и откашлялась.
— «Кводнон» плывет на встречу с испанцами, это последняя возможность выбраться, отсюда до Тортуги три дня пути. Вас хватятся завтра к обеду, когда придут кормить. Рейд их запланирован через две недели. Пока доплывут, пройдет и вовсе месяц. Если хотите предупредить наших…
— Я не могу столько времени держаться на воде, — проклиная себя, призналась Таня, — у меня нет такой выносливости…
— А, ну да. Пиратская принцесса, все же, неженка. Бейбарсову следовало тренировать Вас, а не носить на руках, вышло б куда больше пользы.
Волны. Много волн… Вода. Бесконечная жажда.
«Страж» возвращался в порт с дальнего побережья — «проверяли быстроходность судна после килевания», на деле же…
— Танька за бортом, — раздался где-то на корабле гулкий голос Гломова, — такие волосы только у нее. И с ней какой-то хрен.
— Спуриус… — рыжая холодно цыкнула зубами, когда ее втащили на корабль, — рехнулся.
По всему телу прошла дрожь. Силы ее покинули, и Бестия бессильно опустилась прямо на палубу — кажется, прежде, чем у той состоялся поцелуй с досками, девушку поймал Шилов.
— Я объясню, — с готовностью сообщил Ург.
— …Пейте, — Бейбарсов влил ей в рот какое-то снадобье, — и спите.
Мир померк.
— Пейте, — доносилось сквозь сон. — Пейте, — и горло вновь и вновь обжигало какой-то дрянью. — Пейте, Гроттер!
Сквозь забытие Таня периодически ощущала прикосновения мокрого полотенца ко всему телу; кажется ей даже мыли волосы — и постоянно вливали в рот муть. Из раза в раз, постоянная горечь…
Очнулась она в знакомой, до боли родной капитанской каюте, одна. Обнаженное тело было укрыто пропитанными тряпками — она разобрала запах мяты, розового масла и множества примесей вроде ромашки, чабреца и прочих «базовых» лечебных трав.
Одежда, судя по всему, присланная Склеповой, обнаружилась на прикроватной тумбе, черепаховый гребень — на столе.
— Оклемалась? — вопросил Ягун, едва она поднялась на палубу. — Если да, через несколько часов смогу переправить тебя на «Ведьму».
— И Глеб позволит?
— Глебу не до сердечных дел.
— Сколько я провалялась в отключке?
— Четыре дня.
Девушка огляделась.
— Что происходит, Ягун?..
За «Стражем» шла целая флотилия кораблей с «Веселым Роджером». Грозная флотилия — целый десяток кораблей: Таня рассмотрела и величественную «Валькирию», и «Древнира», и «Тибидохс», и «Чуму», и даже «Скаредо»…
— Что… Все, как описал твой новый друг, — голос парня звучал с толикой горечи.
— Поясни. Господи, Ягун! Почему когда следует промолчать, ты не умолкаешь, а во всех противных случаях из тебя слов не вытянешь?!
— Бейбарсов единогласно признан адмиралом пиратской эскадры — тех, кто откликнулся. Мы встретим их как можно дальше от острова… Было решено, что Поклепа сюда уж точно вмешивать не следует, хоть тот и вопил про угрозу французскому суверенитету. Нам нужен Поклеп, и нужна Тортуга, посему решено сделать сие обычной пиратско-испанской заварушкой. Тем более, Спуриус предал всех нас. Он оскорбил Братство, и теперь должен понести за это наказание.