Нам не нужно было ни слов, ни даже взгляда, чтобы понять, что мы пришли к одинаковым выводам. И Аяр, подтверждая это, закинул голову назад и глухо зарычал.
— Ты не представляешь, как сильно я хочу запереть тебя дома и не подпускать ко всему этому.
Я вспомнила, как сгусток ведьминской энергии ударил в окружённого монстрами Аяра, как он упал и не шевелился, как весь мой мир замер и начал стремительно рушиться вместе со мной… Вздрогнув, тихо призналась:
— Представляю. — Помолчала и добавила: — Не хочу, чтобы ты пострадал.
Повернув голову, Аяр задумчиво и как-то грустно посмотрел на меня. И он всё смотрел и смотрел, будто хотел что-то сказать, но поджимал губы и молчал. В итоге произнёс:
— Люблю тебя, — подцепил мой подбородок, осторожно приподнял голову и поцеловал.
Просто поцелуй, уже такой родной и привычный, но всё равно невероятным образом безумно согревающий и дарящий что-то такое… Теплом разливающееся внутри меня.
Всё будет хорошо. Всё просто обязано быть хорошо.
***
— Ты можешь этого не делать, — уже не знаю в который раз напомнил Аяр.
А я в уже не знаю который раз ему ответила:
— Всё в порядке.
На самом деле, в порядке не было. Это стало понятно в то самое мгновение, когда мы с ним вышли из портала на самой высокой точке на материке, где нас уже ожидали хмурый Акар и заметно нервничающая Давина.
И раз Аяр позвал их, значит, в своих силах он был не уверен. А вот это уже пугало!
— Может, всё же как-то иначе? — Предложила Давина, с жалостью на меня глядя. — Я не хочу, чтобы моя дочка осталась без крёстной.
Я, если честно, тоже не хотела этого, но отвечать ничего не стала. Мужчины тоже промолчали, но наградили ведьму такими взглядами… Ответить всё же пришлось мне:
— У нас мало времени, Дав. Каждая мире на счету. И пока мы не поставим этот барьер, существа на материке и дальше будут гибнуть.
Я не знаю, кого из нас я пыталась убедить этими словами. Наверно, всех и каждого… Но не убедила никого. Всё продолжали оставаться хмурыми, злыми и подавленными.
— Вик, — хотел было что-то сказать Аяр, но не смог, прерванный моим нервным:
— Начинай уже.
Он и начал. Ругаться. Тихо, на каком-то непонятном мне языке, зато с чувством! И вот так, шипя ругательства сквозь зубы, он и приблизился ко мне. Осторожно взял обе мои ладони, вздохнул, посмотрел прямо в глаза…
— Не отворачивайся, — велел, посильнее сжимая мои подрагивающие пальчики, — смотри точно мне в глаза.
Я понятливо кивнула, а потом…
Боль, в одно мгновение скрутившая всё моё тело, заставила пошатнуться и открыть рот в безмолвном крике. Я дёрнулась, склонилась вперёд, стремясь уменьшить боль, что не отпускала, а лишь только усиливалась с каждым мгновением…
— Смотри мне в глаза! — Ледяным тоном приказал Верховный эор, сжимая мои ладони практически до боли.
Смотреть в его глаза оказалось очень сложно. Я стояла с трудом, сделать вдох и вовсе не могла. Я вообще ничего не могла!
И только лишь ощущение стремительно вытягиваемой из меня магии заставляло цепляться за руки Аяра и не позволять сознанию ускользнуть.
Это было похоже на то, как если бы из меня вытягивали вены. Я отчётливо ощущала каждую из них, чувствовала причиняемую ими боль, и ничего не могла с этим поделать, просто думая обо всех тех существах, которых мы можем спасти.
Или не можем.
Я поняла это неожиданно, как по щелчку. Просто отчётливо ощутила магию, укрывшую практически половину материка крепким куполом, как ощутила и её последние крохи, ускользающие от меня.
Моей магии Жизни было недостаточно.
И Аяр тоже понимал это. Чувствовал, как и я. Его лицо будто окаменело, а сам он застыл, тоже уподобившись камню, и с трудом, с величайшим трудом принимал сейчас решение. Решение, что было не в пользу жителей материка.
И тогда случилось то, о чём никто из нас не мог даже подумать.
Что-то ненормальное. Неестественное. Невозможное!
Просто магия Смерти, притаившаяся внутри меня и с грустью наблюдающая за тем, как ускользают последние болезненные крохи магии Жизни, вдруг дёрнулась и поднялась в глубине груди чернильно-чёрной тучей, чтобы застыть на мгновение…а уже в следующее броситься прямо на Аяра!
И я всё же закричала, отчаянно цепляясь за собственную магию, отказавшуюся меня слушать и теперь самостоятельно уносящуюся через захрипевшего Аяра в окружающее нас пространство… туда, далеко-далеко, во все стороны, вслед за улетевшей магией Жизни…
И с громким, оглушившим нас щелчком барьер всё же был возведён. Огромный, сияющий и переливающийся то белесыми, то чёрными всполохами, он сиял прямо над нашими голова — крепкий и надёжный.
Увы, насладиться его видом мы не смогли. У меня просто подогнулись ноги и тело начало заваливаться назад, будто из меня вытянули стержень, удерживающий меня всё это время. А Аяр, всё ещё сжимающий зубы от отголосков прошедшей через него боли, всё равно смог не просто устоять сам, но ещё и меня подхватить, оберегая от падения.
И вот стоило ему устало на меня взглянуть, как его лицо вновь окаменело.
Далеко не сразу я поняла причину его поведение. Только лишь когда тягучая горячая струйка тёкшей из носа крови коснулась губ.
Что было дальше, сказать не могу: меня поглотила такая желанная сейчас темнота, унося на дно спокойствия и безмятежности.
Глава 9
Бывают сны, неотличимые от реальности. Мы ходим, с кем-то говорим, чего-то касаемся и искренне считаем, что всё это — реальность.
Есть такие сны, когда ты точно знаешь, что спишь. Например, летая над городом и любуясь ночными огнями, ты просто наслаждаешься зрелищем, отлично понимая, что можешь проснуться в любой момент.
А бывают такие сны, когда ты понимаешь, что этого просто не может быть, но окружающая тебя действительность настолько яркая, чёткая и живая, что ты уже просто не в состоянии понять: сон это или реальность.
Повезло же мне оказаться именно в таком сне.
— Красиво тут. — Поделилась мнением та, кого я менее всего ожидала увидеть.
Вэр стояла ко мне спиной. Или правильнее будет сказать «Айримис стояла»? Это так странно: видеть знакомую тебе девушку и осознавать, что это не она. А жива ли Кости вообще? Очень на это надеюсь, потому что иначе… Пережить это будет сложно.
— Я не хочу убивать их. — Лишённым каких-либо эмоций голосом проговорила ведьма, вырывая меня из раздумий.
И только потом я заметила и всё остальное.
Она стояла, положив ладони на светлые каменные перила, и дуновения холодного ветра шевелили распущенные синие волосы, убранные от висков, и подол длинного чёрного платья с коротким рукавом и широким кожаным поясом.
Прямо за нами возвышалась крепкая стена из того же светлого камня. А внизу, на высоте нескольких метров, растянулся бескрайний светлокаменный город… Объятый пламенем город.
Город горел! Каждое здание, каждая улица, всё было объято пламенем! Огромным, слепящим, жарким и совершенно безмолвным пламенем! Не было слышно ни звука, ни единого крика, вообще ничего…тишина. И эта тишина пугала даже больше, чем если бы я слышала каждый крик и рёв пламени.
— Так не убивай, — голос оказался хриплым. Откашлявшись, я проговорила уже громче, продолжая напряженно вглядываться в объятые пламенем улицы: — ты можешь не делать этого.
И мне действительно этого хотелось. Я была бы очень рада, если бы Ая перестала распространять своих монстров по всему миру. Перестала убивать. Перестала…просто прекратила всё это. Она же может, правда?
И, будто услышав мои мысли, ведьма из моего реалистичного сна грустно улыбнулась и, не поворачивая головы, тихо произнесла:
— Не могу.
Звучало хуже, чем просто жутко. Звучало безумно.
— Как это? — Осторожно переспросила я, переводя взгляд с города на неё.
В следующее мгновение рядом со мной появилось большое, мягкое даже на вид кресло. И не успела я даже испугаться, как мне безапелляционно велели:
— Залезай, и так без сил. — После чего ведьма посмотрела прямо мне в глаза и добавила: — Иначе ничего не расскажу.
Я постояла, напряжённо глядя на ту, что вновь отвернулась и уделила всё своё внимание городу. Сил действительно не было, хоть я и понимала, что реальность вокруг — всего лишь сон. Ну и… если уж она до сих пор не убила меня, то не думаю, что она сделает это сейчас, да ещё и с помощью пледа.
А услышать её слова мне хотелось очень сильно. Я нутром чувствовала: в них есть что-то важное.
Поэтому, не испытывая практически никакого страха конкретно к ведьме, я прошла и послушно упала в глубокое кресло, закутавшись в тёплый плед. Мгновенно стало тепло, и даже холодный ветер перестал быть таким жутким.
А Ая, как и обещала, начала рассказывать:
— Этот мир… изменился. — Она помолчала, как и я, переваривая слова, и продолжила совсем тихо, заставляя меня прислушиваться к каждому слову: — Даже магия в нём изменилась. И то, что раньше делало меня могущественнейшей ведьмой, теперь меня же убивает. Забавно, правда?
Я ничего забавного не находила. Айримис на самом деле тоже, потому что улыбка её вышла едва заметной и очень грустной. А ещё — усталой.
— Помню, много лет назад меня отправили в заточение, надеясь, что я не выживу и перестану быть угрозой. И ты знаешь, у них ведь почти получилось. Почти… моё желание жить было сильнее их желания меня убить.
Не сумев сдержаться, я тихо уточнила:
— Кто они?
Ая подняла взгляд от города выше, посмотрела куда-то в сторону горизонта. Очередной порыв ветра взметнул её синие волосы, но она этого, кажется, даже не заметила.
— Риэн, — выдохнула всего одно слово и замерла.
Я неосознанно тоже застыла, но ничего не произошло. Мир не вздрогнул, этот самый Риэн не появился перед нами…вообще ничего не произошло. И ведьма, поняв это, медленно выдохнула, вместе с воздухом выпуская из себя множество сильнейших эмоций, главными из которых были облегчение и одновременно с ним разочарование.
— Риэн был одним из тех, кто предал меня. — Проговорила она, кажется, для самой себя, позабыв о моём существовании, сильно погрузившись в собственные воспоминания. — Без него у них ничего бы не получилось, а он… он просто предал меня. Столько лет я мечтала, что смогу увидеть его ещё хоть раз, загляну в его синие глаза и спрошу: «За что?». Столько лет… Изо дня в день я просыпалась с мыслями о нашей встрече, с этими же размышлениями я и засыпала. Будет справедливо сказать, что только они и не позволяли мне умереть. Я жила ради нашей встречи, она стала целью моего существования… А теперь я вернулась, и знаешь что?
Отвечать я просто поостереглась, но в моих словах и не нуждались. Внезапно сжав тонкие пальцы на каменных перилах, Ая с отчётливой яростью прорычала:
— Его нет. Его просто нет.
И она замолчала, ничего больше не говоря, не глядя на меня и вообще, кажется, даже дышать перестав. И впервые я увидела её такой: раздавленной, сломленной, обречённой и ужасно уставшей. Она выглядела как девушка, потерявшая даже не мечту — смысл своей жизни. И где-то там, в уголке грустной улыбки, она понимала, что надеялась зря, понимала, что так всё и должно было случиться, но всё равно не могла закрыть глаза и продолжить свою жизнь.
Ей просто незачем было её продолжать.
— А самое ужасное, что он даже не мёртв. — Продолжила она, заставляя меня прижать руку ко рту, чтобы скрыть испуганный выдох. — Если бы они убили его, я бы почувствовала. Ещё тогда, давным-давно. Нет. Он жив. И он сейчас там, куда я не могу добраться, потому что я просто не знаю, где мне искать. И зачем искать, я тоже уже не знаю. Прошло столько лет, утекло столько жизней, эпох, историй… Ради чего мне его искать? Мстить? Я перестала желать возмездия уже очень давно. Наверно, я вообще никогда не желала ему этого. Знаешь, когда мы любим, мы закрываем глаза на всё. Мы не видим их недостатков, не видим их ошибок, не видим ничего плохого из всего, что они делают. Мы находим оправдания или же просто не замечаем. Мы не видим никакого зла от них, потому что любовь, живущая в сердце, сильнее этого. Моя любовь сильная. Я смогла пронести её сквозь время и собственную обиду, через все свои страдания…
Ая, захлёбываясь собственными словами, резко замолчала, потрясенно глядя вперёд. А затем медленно покачала головой, будто сама не верила в то, что она действительно смогла сделать всё это.
Мне и самой было тяжело дышать после её слов. Я невольно представила себя и Аяра… и согласилась с каждым её словом. Мы действительно не замечаем зла. И я не буду замечать его и дальше, потому что знаю: он делает это ради меня. Даже если злится и запирает в доме, что случается с ним крайне редко, я обижаюсь, но всё равно понимаю, что он пытается защитить меня. Глупо? Нет, я не считаю, что думать так — глупо.
— Они надеялись, что я сдохну в том мире. Мире, где нет почти ничего, кроме бесконечных белых пустынь. Мире, где даже вместо дождей с небес льётся песок. Там не было ничего. И даже моя родная магия отказалась меня слушаться…
Она вновь замолчала, снова дёрнула головой, в этот раз с силой и практически ненавистью, отгоняя эти неприятные воспоминания, а продолжила уже со злостью, отчётливо звенящей в каждом слове:
— Я выжила. Ломая себя и перестраивая свою магию, нарушая все законы этого ужасного мира, ставшего мне вторым домом… Выжила, воспользовавшись помощью единственного из существ, живущих там. Его звали Рьяс, и это был его мир. Он создал его, вложив частичку себя, и если бы не дух планеты, меня бы сейчас здесь не было. Вместе с ним мы смогли сделать из бескрайней пустыни пригодные для жизни земли. Построили дом, он учил меня принципам магии… А потом маги вашего мира решили использовать артефакт портала и избавиться от ещё одного зла, портящего им жизнь. Они всё скидывали и скидывали к нам монстров, скидывали до тех пор, пока здесь не оставалось ни единого существа, совершенно не заботясь о том, что будет со всеми ними потом.
И она вновь замолчала, бессильно опустив голову, и не находя не то силы, не то просто слова для дальнейшего рассказа. Я молчала и не торопила, переваривая всё то, что услышала. И это было действительно кошмарным. Участь, которой не пожелаешь никому. Причина, сделавшая из злейшего врага простую женщину, которую хотелось просто обнять и пожалеть.
Бывает ли так? Наверно, я всё же действительно сумасшедшая, но мне совершенно не хотелось думать о том, что обо всём этом Ая могла соврать, только бы попасть ко мне в доверие.
— Мы смогли подчинить их. Рьяс помог. И долгие года все эти чудовища были под моим контролем, пока вы не открыли портал. Мы смогли вернуться, но не Рьяс. Он не из этого мира, он привязан к своей родине, как и его магия. И теперь у меня нет контроля над всеми ними, — она неопределенно мотнула головой куда-то вперёд, помолчала и совсем тихо добавила: — вы сами обрекли себя на ужасную погибель. И меня вместе с вами.
— Что с вами происходит? — Осторожно спросила я.
Невесело улыбнувшись, Ая ответила ожидаемо:
— Я умираю. — Замолчала, глядя куда-то вдаль, и продолжила: — Годы берут своё, Рьяса, поддерживающего моё бессмертие, нет. Я умираю, Викулька, и, кажется, ваш мир сгинет вместе со мной.
А затем она повернула голову и впервые посмотрела на меня — внимательно, пронзительно, будто пытаясь увидеть что-то…
— Вы поступили правильно, — кивнула в итоге благосклонно, — барьер оградил материк от всего этого ужаса. Помимо него лишь только север Киариса сейчас в безопасности, и то только лишь благодаря не в меру любопытной особе, которая с орэ на орэ помрёт от переутомления и, собственно, север Киариса перестанет быть в безопасности.
Меня лично заинтересовали эти её слова про любопытную особу, но ни о чём спросить мне не дали.
— Весь остальной мир погибает прямо сейчас. И я, дорогая моя, ничем не могу вам помочь.