С учётом того, что лично я ожидала чего-то вроде «Вы все умрёте и я буду этому безумно рада», а не вот этой душещипательной истории, слова Аи меня очень сильно удивили.
— А кто может нам помочь?
Кто-то же должен быть. Как-то же от всех этих монстров избавились, значит, и мы сможем.
— Единственный, кого я знаю: Рьяс.
Но его здесь нет. И, если верить словам Аи, его здесь и не будет, потому что он не может покинуть свой мир. Но если дух не может придти к нам, значит…
Мы с Айримис повернулись и встретились взглядами одновременно, без сомнений, подумав об одном и том же. Подумав о том, что нам совершенно точно не позволят провести.
— Ты знаешь, как это сделать? — Стараясь даже дыханием не выдать нервного напряжения, охватившего меня, тихо спросила я.
Ая задумчиво нахмурила брови.
— Знаю, но есть два «но», — она замолчала, продолжая глядеть на меня, а затем медленно проговорила: — Нам никто этого не позволит и я не знаю, где мои дневники.
И я, словно наяву, увидела дождливую ночь, кабинет правителей, расстеленную на полу карту материка и нас с Давиной, всего несколько маэ назад познакомившихся. Вспомнила, как мы с ней высчитывали расстояния между найденными ею и тогдашней Верховной дневниками, как перерывали весь второй дневник в поисках какой-либо подсказки… как эту самую подсказку мы потом нашли.
— Ну, дневники я достану, — осторожно, очень осторожно проговорила я, внимательно отслеживая любые изменения на лице ведьмы.
И они действительно были.
Она улыбнулась. Едва заметно, очень грустно, немного мечтательно, будто в это самое мгновение мысленно улетела далеко-далеко отсюда.
— А что ты будешь делать с Аяром? — Никак не прокомментировав мои слова, спросила она, продолжая улыбаться.
Это был ещё один хороший вопрос. Всё внутри меня говорило, что я должна, просто обязана поговорить с ним. Всё рассказать, объяснить, он должен был понять. В конце концов, это шанс избавиться от всех этих монстров, и Аяр просто не может упустить его.
Но…
Он не доверяет. Никому не доверяет, особенно выбравшимся из заточения древним ведьмам, что пытались его убить. И если я скажу, что у неё есть план спасения всех нас — он не поверит. У него, конечно, будут на это все основания, потому что доверять врагам — величайшая глупость. Но что, если этот Рьяс действительно единственный, кто может нам помочь?
Для того чтобы это узнать, нужно или его перенести к нам, или нас перенести к нему. Так как первое по определению невозможно…
Аяр не пойдет на это. Ни за что не пойдёт.
— Ты можешь… вернуть меня? — Наблюдающая за мной ведьма безразлично пожала плечами, будто это не было проблемой. — Хорошо. А как мне найти тебя в…реальном мире?
Потому что этот точно был сном. И, подтверждая мои предположения, Ая чуть нахмурилась, бросила взгляд на город, а затем подплыла ко мне, неслышно переставляя ноги, присела и осторожно, будто боялась повредить, взяла за левую ладонь.
Пару мгновений ничего не происходило, а затем кончики её пальчиков засветились тусклым золотым свечением. Я чётко ощущала его — не только внутренним магическим радаром, потеплевшим от использования чужой магии, но и кожей приятно покалывающего запястья.
Сияние, усилившись, скользнуло ко мне, поднялось по руке выше и закрутилось чуть ниже сгиба локтя странным сияющим узором.
— Просто коснись и позови, — сказала, поднимаясь и отходя обратно, Ая.
— Ая, — окликнула я тут же, боясь, что сейчас она выбросит меня из сна и я не смогу спросить того, что медленно рвёт изнутри.
— Спрашивай, — будто заранее знала мои намерения, разрешила она, не отрывая взгляда от безмолвно горящего города.
Набрав побольше воздуха, я решила, что отказываться глупо, а потому и спросила сразу о самом главном:
— Что с Вэр?
И замерла, очень-очень боясь услышать в ответ что-нибудь вроде «она мертва» или «её уже не спасти». Почему-то в первую очередь мы всегда думаем о самом плохом, что может произойти.
К счастью, к моему огромному счастью Ая сказала:
— Всё хорошо. Она здесь, спит. Мне жаль, что пришлось использовать её тело, но моё погибло бы в первые же орэ. А на ней отпечатались руны, так что она в безопасности.
— Но ты же умираешь…
— Умирает моя душа, подселившаяся к твоей подруге, — перебила ведьма, — но самой ей ничего не угрожает.
Это было второй хорошей новостью за всё время нашего разговора. Кажется, есть шанс обойтись минимальными жертвами.
— Тебя можно как-нибудь спасти?
И вот тут ведьма меня сильно огорчила, потому что вдруг закусила губу, будто сильно о чём-то переживала, повернула голову и виновато на меня посмотрела.
— Я только что вдруг поняла то, о чём раньше не задумывалась.
Звучало жутко настолько, что я дышать перестала. А Ая, покусывая губу и сжимая руки на каменных периллах, продолжила, не замечая моего испуга:
— При открытии портала меня утянуло сюда без моего желания, Рьяс не успел ничего сделать. Но если я вернусь…
И я поняла то, о чём она предпочла умолчать. Столько лет, и только эти двое в одиночестве. Если Ая, живущая с духом столько времени, вернётся, обратно он её уже не отпустит.
— Мне идти? — Плохо себе это представляя, вскинула я брови вопросительно.
Ая медленно покачала головой:
— Тебя он даже слушать не станет. Идти нужно мне. Но смогу ли я вернуться обратно, я не знаю.
И тут, словно по щелчку чьих-то пальцев, у меня в голове родилась здравая мысль: а нужно ли ей вообще возвращаться? Наверно, что-то такое отразилось на моём лице, потому что девушка вдруг улыбнулась как-то нервно и, отворачиваясь, заверила:
— Да, мне нужно вернуться. Я должна найти Риэна. Позови меня, Викулька, как только решишь проблему со своим мужчиной.
И меня, не ожидая каких-либо слов, по щелчку пальцев отправили в тёплый тёмный омут, ласково убаюкивающий и дарящий что-то, чего очень сильно не хватало в последнее время: чувство спокойствия.
Глава 10
Я проснулась, а на губах шоколадно-сладким привкусом было: «Свой мужчина».
Такое, казалось бы, обычное, привычное даже выражение, но чем чаще я это мысленно повторяла, тем сильнее дрожало что-то внутри меня. Что-то такое восторженное и прекрасное, что мне против воли хотелось улыбаться.
Но это чувство прошло, стоило лишь попытаться открыть глаза и понять, что такое простое движение у меня не выходит. Каждой клеточкой своего тела я ощущала тянущую куда-то вниз, ниже кровати, тяжесть. Гудящую и нервно подрагивающую. Тяжесть, из-за которой не было сил совершенно ни на что.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я сумела перевернуться на бок и разлепить закрывающиеся глаза. Сон манил назад, зазывал, нечестно соблазняя теплотой одеяла и мягкостью подушки, и только лишь одинокая мысль стучала где-то на краю сознания: «Нужно найти Аяра».
В конце концов, отдохнуть я и потом могу, а прямо сейчас повсеместно умирают люди.
Операция «Встать на ноги» трижды была под угрозой провала, но я всё же справилась. Постояла, держась за спинку кровати и ожидая, пока пройдёт приступ головокружения, затем осторожно, по стеночке, побрела в умывальню. А уже там, избавившись от противной мокрой сорочки, забралась под струи холодной воды.
Вот там-то Аяр меня и нашёл: дрожащую от холода, стучащую зубами, с закрытыми глазами, которые просто не желали открываться.
Эор решительно пересёк разделяющее нас расстояние, ловко выключил воду и мгновенно закутал меня в большое, пушистое и очень мягкое полотенце, которое вообще не пойми как в его руках оказалось. Не было же.
— Ты зачем встала? — Недовольно вопросил он, быстро растирая моё замёрзшее в попытках взбодриться тело сначала одним полотенцем, затем вторым, затем волосы третьим. — У тебя магическое истощение, Снежинка, тебе положен постельный режим!
И меня, закутав в четвёртое уже полотенце, подхватили на руки, ловко отрывая от пола, прижали к надёжной горячей груди и понесли обратно в спальню.
— Аяр, я не могу ничего не делать, зная, что там гибнут люди, — слабо возмутилась я, только сейчас услышав собственный ужасно жалкий голос.
Не спеша отвечать мне, жених торопливо пересёк комнату и так бережно, будто я была невероятной ценностью, уложил меня обратно на постель. Что примечательно, постельное белье на ней было уже другим, сухим, чуть хрустящим и прохладным. А ещё от него пахло хвоей.
Аяр не отвечал, пока укрывал меня одеялом под самую шею. Потом сел рядом, отчего кровать под его весом ощутимо прогнулась и меня начало немного заваливать на бок, но я совершенно не была против.
— Малыш, ну когда ты уже наконец поймешь? — Грустно вздохнул он, на миг прикрыл глаза, а затем взглянул на меня очень устало. — Мне плевать на всех. Во всех мирах есть лишь одна женщина, что имеет для меня значение. Очаровательно наивная, безумно милая, самая лучшая женщина, что готова помочь незнакомцу даже ценой собственной жизни.
То, как он это говорил… Каждое слово, теплом разливающееся внутри, мелко стучащее по натянутым нервам, подкрепленное неотрывным взглядом глаза в глаза…
— Глупышка моя, — улыбнулся Аяр, когда начал расплываться у меня перед заслезившимися глазами, потянулся, обнял и переложил таким образом, что теперь я полулежала на его груди, сидя у него же на коленях, всё ещё каким-то немыслимым образом укрытая одеялом по самый подбородок, — и чего ты плачешь?
Как с маленькой, честное слово.
Всхлипнув, честно ответила:
— Я просто люблю тебя. Знаешь, иногда мне кажется, что ты для меня важнее воздуха. Я хочу дышать тобой, хочу касаться тебя, хочу видеть, как сияют твои глаза и как губы растягиваются в улыбке. Знаешь, этой самой, особенной, которой ты улыбаешься только мне.
Мне не стыдно за свои слова и свою откровенность. Мы вообще не должны стыдиться своих чувств, потому что они сильнее нас. И если мы действительно любим, почему мы должны молчать об этом?
— Особенная улыбка для особенной девушки, — улыбнулся Аяр как раз этой, невероятно тёплой, родной улыбкой. Наклонился, осторожно поцеловал и, отстранившись, добавил: — Напомни, я уже говорил, что ты — самое чудесное, что случалось со мной за всю жизнь?
— Говорил, — со слабой улыбкой заверила я его, — примерно по пять раз каждый день.
— Какое упущение, — притворно скорбно вздохнул он, — впредь обещаю говорить как можно чаще, моя чудесная Снежинка.
Я улыбнулась, он улыбнулся в ответ. И в это мгновение не существовало всего остального мира, только мы вдвоём.
А потом я сказала:
— Я говорила с Аей.
Всё ещё продолжая улыбаться, Аяр с заметно глушимым напряжением переспросил:
— Кто такая Ая?
Шмыгнув носом, я честно ответила:
— Айримис. Первая Верховная ведьма, — и прежде, чем Аяр успел что-либо ответить, я продолжила: — Она не пыталась выйти, это мы выдернули её, сунувшись в ту пещеру и приведя в движение древний механизм. Она не посылала к нам всех этих монстров, они вышли сами, не сдерживаемые больше пленившей их магией.
Я замолчала, напряжённо ожидая слов Аяра. Но от тоже молчал, тяжело на меня глядя. Но молчал же, а потому я рискнула тихо продолжить:
— Она не может управлять ими так, как могла в том, другом мире, где их заточили. Но если мы пройдём туда, то сможем встретиться с духом планеты, и тогда он расскажет, как сумел подчинить всех этих существ воле Аи.
На щеках Аяра отчётливо шевельнулись желваки. А когда он спросил, голос его был глухим:
— На меня же своих ручных монстриков она как-то натравить смогла.
Я против воли содрогнулась, вспомнив этот самый настоящий ужас. Страх, простреливший меня насквозь, когда только увидела Аяра, окруженного монстрами. Самый настоящий ужас, когда они единой чёрной волной ринулись к нему… Вздрогнув повторно, медленно подняла на него взгляд и похолодевшими губами прошептала:
— Почему я не спросила у неё об этом?
Она же дала возможность задать вопросы, я даже спросила про Вэр, но почему ни слова не сказала про Аяра? Я даже не подумала об этом. Почему?
— Не спросила о чём? — Не понял Аяр, чуть нахмурив тёмные брови, отчего над его переносицей залегла небольшая складочка.
— Не спросила у неё о тебе, — прошептала я.
Сначала мы забыли о том, что произошло после её нападения на Аяра, потом я даже мысли не допустила о том, чтобы узнать у ведьмы хоть что-то, связанное с этим, теперь она говорит, что не может управлять вернувшимися в наш мир монстрами… Что-то во всём этом не так. Не сходится!
— Где вы встретились? Она приходила к тебе? — Складка между бровей Аяра стала глубже и заметнее. Он мотнул головой, отвечая сам себе: — Не могла.
— Мы встретились во сне, — торопливо вставила я, — это была какая-то крепость из светлого камня, мы были на балконе с каменными перилами, а внизу горел город. И, Аяр, он горел…беззвучно.
Я как наяву увидела охваченные пламенем сооружения, и воображаемая тишина начала давить на голову.
— Нужно поставить на тебя защиту от ментального воздействия, — решил Аяр и непримиримо добавил: — немедленно.
Я заторможено кивнула.
— А что делать со всем остальным?
И услышала ответ истинного правителя:
— Главы всех государств нашего мира уже предупреждены о происходящем. В срочном порядке собираются боевые отряды, поднимается древняя литература, выявляются способы уничтожения всех замеченных существ. Мы разберёмся с этим, Снежинка, и всё будет хорошо. Не нужно никуда идти с этой ведьмой, тем более что я тебя всё равно не отпущу. Мы решим эту проблему сами, а потом разберёмся и с ней.
Он говорил так уверенно, что у меня даже мысли не возникло ему не верить. Вместо этого я лишь договорила то, что знала:
— Она сказала, что умирает. Говорила про Риэна, что он предал её и она не знает, где его теперь искать. Сказала, что ей нужны дневники, а я по глупости призналась, что знаю об их местонахождении. А ещё…
Тут я осеклась, очень виновато глядя в глаза того, кто с высоты своего роста смотрел на меня пусть и без осуждения, но как-то очень тяжело. Но затем, собравшись с силами, высвободила руки из одеяла и показала Аяру сгиб левого локтя, чуть ниже которого светился ровный круг из рун.
— Что здесь? — Вглядываясь в кожу, со звенящим напряжением спросил Верховный. — Снежинка, я ничего не вижу.
— Она оставила тут отпечаток и сказала, что достаточно просто коснуться и позвать её.
Аяр выругался. Тихо и сквозь стиснутые зубы. Затем отвернулся, сжимая меня крепче в своих объятьях, и выругался повторно. А уже потом, самую малость успокоившись, вновь посмотрел на меня и очень серьёзно проговорил:
— Не зови, — я понятливо кивнула, но ему этого оказалось мало, — даже не думай о том, чтобы позвать её. И, знаешь что?
И Верховный эор осторожно поднялся. Переложил меня обратно на кровать, отошёл в гардеробную, из которой тут же послышался какой-то треск, а вернулся обратно уже с длинной полоской белой ткани. Вот её он и намотал вокруг метки ведьмы так, что она скрывалась со всех сторон.
— Чтобы случайно не задеть, — прокомментировал он свои действия, убрал руки и посмотрел на результат, которому, судя по скривленному лицу, был не рад.
Испугавшись, что мне сейчас ещё и одеяло на руку намотают, я торопливо его заверила:
— Я буду осторожна.
Аяр сковано кивнул, принимая во внимание мои слова, открыл рот, собираясь что-то сказать… и не успел. Короткий тревожный стук в дверь спальни заставил его напряжённо сжать челюсти.
— Извини, Снежинка, мне нужно идти. Мы не сможем держать купол вечно, нужно заниматься построением боевых войск.
Я… кивнула. Не могла не кивнуть, хоть внутри всё сжалось от нежелания отпускать Аяра. Хотелось плюнуть на всё, закричать «Не уходи!» и никуда его не отпускать.
Но я не настолько эгоистка. И я прекрасно понимаю, что сейчас он там намного нужнее. А потому:
— Будь осторожен, — очень серьёзно попросила я его.
Вместо ответа мужчина потянулся и поцеловал меня. А затем поднялся и, держа спину неестественно прямо, вышел, закрыв за собой дверь.