Кризанта что-то буркнула себе под нос и послушно начала стягивать бомбер, когда до нее с порога донесся притихший голос женщины:
- Спасибо за то, что ты там сделала… Анна.
И даже не помня толком, Кризанта поняла, о чем шла речь, и позволила назвать себя вторым именем.
- Не за что, Наташа.
*
Фьюри, как и обещал, не проронил ни слова до возвращения Романофф и Кризанты в конференц-зал и, как обычно соединив запястья за спиной, стоял возле стекол, через которые был виден капитанский мостик. Старк, нисколько не смущаясь, с удобством развалился на стуле, по-домашнему закинув ноги на стол. Клинт замер возле стены, оперевшись на нее спиной, скрестив руки на груди и низко опустив подбородок. Фил Колсон и Мария Хилл, вызванная директором, ждали дальнейших указаний.
Ни один из присутствующих не проронил ни звука до тех пор, пока в коридоре не раздались шаги и в комнату не зашли Наташа и Кризанта. Первая сразу же опустилась на жесткое сидение и кулаком подперла щеку. Вторая же, теперь одетая в длинную зеленую футболку до середины бедра и светло-коричневый блейзер, закатала несколько длинные рукава и, окинув помещение взглядом, села рядом с Романофф.
- Все в сборе? – директор даже не повернулся. – Тогда я начну.
Грегори Мэтт Стоут стал агентом в ноябре 1975 года в возрасте двадцати восьми лет. У него были прекрасные данные, он владел многими видами как огнестрельного, так и холодного оружия, был специалистом в области слежки. По этой причине он много времени проводил в других странах, ведя наблюдения за интересовавшими нас лицами. Из тех семи лет, на протяжении которых он числился в штате Щ.И.Т.а, я проработал вместе с ним шесть с половиной. Он был хорошим агентом.
В 1982-ом он наткнулся на вас, мисс Литтл, и сосредоточил все свое внимание на том, чтобы выяснить сперва кто вы, а потом - на том, как вас поймать. Как вам известно, эта операция была провалена: вы исчезли без следа, а мы остались ни с чем.
Стоут доложил начальству о причинах своего пребывания в Италии и таким образов, во-первых, заинтересовал многих фактом существования действительно бессмертной… хм… личности, а, во-вторых, вызвал по отношению к себе сомнение и неуверенность. Спустя пять месяцев обсуждений вышестоящие инстанции дали указания продолжить ваши поиски, но вместе с тем приказали отстранить от этого дела агента Стоута, который к тому времени совершенно помешался на вас, и поручить ему что-то менее захватывающее.
Из энергичного и умного агента Грегори Стоут превратился в зацикленного на одной единственной вещи человека, человека, полностью поглощенного навязчивой идеей, преобразившей его, сделавшей его жалким подобием того, кем он был раньше. Он носился в замкнутом круге, не имея возможности вырваться оттуда. Он ни о чем не думал, кроме вас. Он жаждал вас найти, и эта страсть превратилась в безумную одержимость сумасшедшего.
В 2001 году Стоут отправился в Вальпараисо - я до сих пор не знаю по каким причинам, но подозреваю, что он решил, что наткнулся на зацепку и кинулся по следу, принимая желаемое за действительное. Так или иначе, 13 марта, в гостинице, где он остановился, произошла утечка газа из-за неисправности труб с последующим пожаром. Личности погибших были подтверждены. Среди них по зубной карте определили и Грегори Стоута. По официальной версии он умер.
- А по неофициальной? – Кризанта провела рукой по растрепанным волосам.
- А по неофициальной, думаю, он выжил. Возможно, ему кто-то помог, возможно, он сам это все провернул. В любом случае для всех агент Стоут стал не больше, чем воспоминанием.
- А когда вы узнали, что ваш мученик все еще на земле обитает? – поинтересовался Старк.
- Не так давно, а именно - при первом появлении Паука. То, что кто-то интересовался историей Рапунцель, напомнило мне о Стоуте. Один из агентов, подвергшихся нападению в Архивах, был еще жив, когда его доставили в больницу. Он знал Стоута и успел сообщить мне о том, что за всем этим стоял он. Этот человек скончался на операционном столе десятью минутами позже и подтвердить своих слов повторно не смог. Я оставил полученную информацию втайне, решив, что она не сыграет значительной роли.
- «Не сыграет»? – переспросила Кризанта издевательским тоном. – Вы шутите? Ваш сотрудник, столько времени с вами проработавший, столько времени потративший на меня, спятивший опять же из-за меня и сделавший своей целью мою поимку, перешел от мозговых штурмов к открытым и жестоким действиям, а вы решили, что это неважно? Я теперь сомневаюсь, что вы умный.
- И я тоже, – ухмыльнулся миллионер-филантроп.
- О, вот вам, пожалуйста, – Кризанта указала на Старка рукой. – Человек разумный! Да этот парень просто золото, на нем пробу негде ставить.
- Почему? – удивился вступивший в диалог Клинт. Кризанта фыркнула.
- Почему? Он влез в непробиваемую систему, расшифровал коды того техника, подал сигнал тревоги, выручил нас, а теперь еще и поддерживает мое мнение! Яркий представитель вида homo sapience, к которому окружающих мне с каждой минутой, проведенной здесь, относить становится все труднее и труднее.
- Он же не участвовал в драке, с чего вдруг к нему такие почести? – Клинт, кажется, и впрямь недоумевал, уставившись прямо на Кризанту, которая закусила губу, чуть не прокусывая ее до крови. Голос агента в ту минуту донельзя напомнил ей интонацию Юджина, когда она хвалила при первой встрече Максимуса. «Не понял…» [1] «И этот не понимает», – подумала Кризанта и первой отвернулась, уходя от взгляда голубовато-серых родных-неродных глаз.
- Мне кажется, это сейчас не актуально, – встряла Романофф, поднимаясь из-за стола. – У нас есть другие проблемы помимо выяснения межличностных отношений, – она посмотрела на Кризанту. – Ты знаешь, что именно Пауку от тебя надо?
- Не имею ни малейшего понятия, – девушка поджала губы. – Может, он хочет знать, каким образом я смогла заставить всех забыть о своей внешности. Может, хочет понять, каким образом я не старею. Может… Вариантов куча, и не думаю, что сейчас подходящий момент, чтобы ее разгребать. Единственное, что я знаю наверняка, это то, что Грегори Стоут не остановится, пока не добьется своего, а конкретно - пока не поймает меня. В своем послании он выразился достаточно ясно: «Жду нашей скорейшей встречи, цветочек», – Кризанта передернулась, произнося ненавистное прозвище. – Полагаю, это не несет в себе двойного смысла.
- Согласен, – Старк с грохотом спустил ноги со стола и, выпрямившись, с важным видом сунул руки в карманы брюк. – Она больше не может оставаться в Щ.И.Т.е, здесь стало небезопасно. Если паучки сюда проникли один раз, они всегда смогут сделать это снова, а дезинфекцию ждать долго.
- И какие будут предложения? – Клинт «отклеился» от стены и встал позади Кризанты, которая отстраненно крутила на пальце золотое колечко.
- Пусть у меня поживет. Пеппер будет с кем пообщаться, да и Джарвис с ней не заскучает.
Соколиный Глаз отрицательно покачал головой, оценив перспективу.
- Не подходит.
- Почему же? Сам хочешь стать ее ангелом-хранителем? – широко улыбнулся Старк. Улыбка получилась слишком уж ослепительной.
- Дело не во мне и не в тебе, – сухо отозвался Клинт. – Дело в контексте. Что если ее опять загонят в угол, а твой компьютер и ты сам не сможете этому помешать? Что если удача от тебя отвернется?
- Вообще-то леди фортуна всегда улыбается мне как можно шире!
- Раз на раз не приходится. Вот вдруг она окажется в ловушке, тогда что прикажешь ей делать? Предложишь нырнуть ласточкой с крыши небоскреба? У нее твоего костюма нет, а там внизу асфальт, расшибется на раз-два.
- Отскребем, – беззаботно откликнулся миллионер.
- Ну спасибо! – не выдержала Кризанта. – Свои слова насчет того, что ты золото, я забираю обратно.
- Ой, ну как же с вами скучно! Вы совсем юмора не понимаете, я тут помру! – деланно взвыл Старк. – Давайте убьем кого-нибудь? – повисла пауза. – Да расслабьтесь, люди. Я просто предложил сыграть в «Doom».
- В любом случае, – Черная Вдова одним взмахом руки пресекла бесцельную дискуссию, – надо решить, что делать. Ясно ведь, что Щ.И.Т. больше не является надежным укрытием. Так что если у вас нет никаких других вариантов, я предлагаю спонтанный ход.
- Какой? – в один голос поинтересовались все присутствующие.
- Спрятать Анну там, где ее не станут искать. Или, во всяком случае, станут, но не сразу, что даст нам некоторое преимущество перед противником.
- Только не говори, что вы упечете меня в какой-нибудь бункер, – Кризанта поморщилась. – Труднодоступные помещения - не по мне.
- Не сомневаюсь.
- Что ж, агент Романофф права, – Ник Фьюри оперся ладонями на стол и посмотрел на светловолосую причину всех их неприятностей. – За вами нужен присмотр. Что выбираете: центр или пригород?
- Пригород, – сразу же сказала Кризанта. – Центр слишком шумный, и случайных чересчур прохожих много. Ими рисковать не стоит.
- Что ж, в таком случае вы будете под опекой агента Бартона ближайшие несколько суток, пока мы не разработаем дальнейший план действий, – заметив, как двое молодых людей обмениваются между собой перекрестными взглядами, директор добавил: – Не хотите передумать?
- Нет. Если обоснуете, почему вы согласились на такое.
- Потому что это неожиданно, – ответил за Фьюри Старк. – Паука трудно просчитать, как мы уже знаем. Так теперь пускай он голову поломает, его очередь, нефиг все время быть лучшим. Полагаю, он решит, что мы спрячем тебя в каком-то мегаохраняемом месте, где повсюду автоматы, бомбы, ловушки и люди с крокодилами, а на деле это будет что-то менее привлекающее внимание… Ну, вроде домика в деревне.
- Какая длинная речь для двух простых слов - обманный маневр, – хмыкнул Клинт.
- Не завидуй, птичка, а то из тебя вообще каждый звук клещами вытягивать приходится. Ты лаконичный до зубного скрежета. На таких девушки не клюют.
- А мне-то какое дело?
- Действительно! Вокруг тебя вьются две… миль пардон, мисс Хилл… целых три представительницы прекрасного пола, и каждая неподражаемая, а ты и в ус не дуешь. Заскучаешь.
- На работе повеселюсь.
- Они так каждый раз между собой? – тихо поинтересовалась у Наташи Кризанта.
- Не знаю, – так же тихо ответила ей агент. – Они раньше друг с другом не сталкивались… – она помолчала и добавила: – Так ты действительно не против побыть у Клинта?
- Нет. А должна?
- А разве у вас отношения не натянутые?
- А у меня такие со всеми здесь. Он или же кто-то другой - я разницы не вижу.
И все же это – как играть с огнем. Он похож, но он – не Он.
[1] У Флинна Райдера была такая реакция на ≈1:00:30 фильма.
«- Устал гоняться за этим бандитом по всему лесу, да?
- Не понял…»
========== Глава 14, небольшая, в которой частично ставятся точки над «i». ==========
Люди всегда составляют свое собственное мнение об окружающих: по внешности, по голосу, по манере речи, по поведению. И это мнение влияет на то, какое отношение люди проявляют впоследствии. Иногда они выставляют напоказ эти самые отношения, даже не пытаясь их скрыть. Иногда – наоборот скрывают. А иногда просто выдают за что-то совершенно иное и прячут то, что чувствуют на самом деле.
Кризанта знала, что раньше, до Того дня, до той минуты, когда все навсегда изменилось, она была открытой, незамкнутой, откровенной с самой собой и с другими. Но это было давно. Наверное, слишком давно для того, чтобы к этому возвращаться. Она изменилась и изменилась настолько сильно, что уже ни в чем не была похожа на ту юную мечтательную девушку, которой была когда-то; изменилась настолько сильно, что от прошлой ее не осталось, пожалуй, ничего. Кроме внешности, маски, оболочки, внутри которой все стало чересчур другим.
Впрочем, что-то еще сохранилось, что-то зыбкое, недолговечное, как следы на песке. Это что-то пряталось в глубине души, в потемках, куда больше не проникал свет, и редко показывалось, однако Кризанта понимала, что оно там есть, и это заставляло ее задуматься. Этим «что-то» была способность любить.
Щ.И.Т., вернее, его «обитатели» дали Кризанте просторы для очередных размышлений на тему, насколько многообразны характеры людей. Фил Колсон был похож на умного пса, пускай и не слишком прыткого, который предпочитал не показывать зубов и не лаять, а вместо того добродушно вилять хвостом и наблюдать. Хотя он вполне мог показать характер.
Ник Фьюри еще с первой их встречи в Лацио наводил на мысли о кобре. Плюющейся кобре, с которой Кризанта столкнулась где-то в саваннах Африки. Он походил на эту змею, черную, блестящую, готовую напасть в любую секунду, в обычном состоянии не отличимую от других своих не настолько опасных сородичей. Он мог быть быстрым, очень быстрым, прятал свой «яд», который вполне мог бы «ослепить» противника, позволяя ему добить жертву. Опасный соперник. Но бывали и похуже.
Тони Старк – новое лицо программы, сразу положившее глаз на звание «гвоздя», – скопил в себе много разных качеств, и, честно говоря, Кризанта еще не составила о нем цельное мнение. Гений (мозги-то уж точно есть), богач (костюмчик-то дорогой), не лезет за словом в карман, говорит «гоп» прежде, чем прыгает, и вполне способен преспокойно распивать виски перед лицом сурового врага. (О том, насколько она оказалась права в последнем пункте, Кризанта узнала только спустя год и уже по рассказам самого Старка, которого – по его же просьбе – ей пришлось лечить после ужина пресловутой шаурмой. Впрочем, не только его, а еще парочку-другую незадачливых героев.)
Наташа Романофф не была похожа на свое прозвище, и Кризанте она скорее напоминала персонажа из анимационного фильма: одного из мастеров Неистовой Пятерки – Гадюку. И тут дело было не во внешней покладистости и отсутствии «клыков и яда», а в том, чем это компенсировалось, и каким было ее поведение. Романофф была красивой, изворотливой, сообразительной. Но Кризанта углядела за всем этим доброту, доступную далеко не каждому, а лишь нескольким людям, которых по пальцам можно было пересчитать. И одним из них был Клинт Бартон.
Его сравнить с кем-либо оказалось трудно и непросто. Этот человек, спокойный и сосредоточенный внешне, в понимании Кризанты был настоящей иронией, живым парадоксом, который ходил и дышал. Парадоксом, сочетавшим в себе в одно и то же время совершенно противоположные вещи: невозмутимость и сочувствие; отрешенность и внимательность; физическую силу и душевную слабость; тишину и шум; лед и огонь; холодность и любовь. Проявление эмоций было с его стороны редким явлением, а твердые непоколебимые моральные принципы равнялись устойчивости к манипуляциям. Редкий дар.
За время своего пребывания в штаб-квартире Щ.И.Т.а Кризанта лишь два раза была свидетельницей того, как Клинт Бартон проявлял чувства. Второй раз это произошло во время перепалки с Тони Старком, и в глазах агента девушка четко видела недовольство опытного бойца, которому упорно что-то втолковывал парень-позер. (За которого Старка Кризанта все же не принимала.) А вот первый раз…
Тогда она частично поведала Клинту свою историю, кусочек ее, то, чего никто не знал. Открылась ему, понимая, что однажды ей все равно пришлось бы это сделать.
И он выглядел так, как будто хотел…
*
Это произошло около недели назад. Она снова шла на тренировочный полигон и настолько погрузилась в свои мысли, что, зайдя на площадку, сперва и не заметила, что место уже занято. Резкий свист, за которым следовали звуки глухих ударов и иногда сопровождавшие их взрывы, заставили ее вынырнуть из омута собственного сознания и поднять голову.
Отрешенная поначалу девушка лишь теперь увидела полностью экипированного Клинта в черном боевом костюме. Мужчина раз за разом спускал тетиву своего лука, в котором Кризанта опознала Hoyt Buffalo. Стрелы стремительно пронзали воздух, попадая в быстро двигающиеся цели, которые для Кризанты были не больше, чем мелькавшими из стороны в сторону тенями. Очевидно было, что прозвище «Соколиный Глаз» агенту Бартону было дано не задаром.