Впрочем, не оправдывая Токкинса, нужно заметить, что он в этот день искал неприятностей не меньше разгневанного Таккера. И причины у него на то были, а имя им – гордыня любимой леди, не желающей его замечать.
Уже через пару минут потерпевшие поражение крестьяне тихо сидели в углу и допивали дешёвое горькое пиво, а Боб и Джим откупорили очередную бутылочку красного вина – за личное знакомство.
– Ты чего это в мещанском платье и без шпаги? – уточнил рыцарь.
– Маскировка, – ответил Джим, опорожнив свою кружку.
Таккер внимательно всмотрелся в лицо испанца и заметил на его обычно бледных щеках странный румянец.
– Уж не лихорадит ли тебя, дружище? – настолько сердобольно осведомился страж, что, услышь его сейчас Мери, она бы вмиг пересмотрела своё отношение к мужчине.
– Не знаю. Я не болел никогда. Но в последние два дня чувствую себя, действительно, неважно… – ответил Токкинс, потерев свой красивый высокий лоб белой тонкой рукой. – Наверное, просто устал.
Бобби с жалостью посмотрел на собеседника.
– А обитаешь ты где? Давай я тебя провожу.
– В гостинице, тут неподалёку, комнатушку снимаю. Но, честно говоря, этот крысятник мне порядком надоел: у хозяев нет никаких представлений о чистоте хотя бы на кухне!
– Это нормально для местных гостиниц… – ответил страж и вдруг добавил: – Поехали со мной.
– Куда?
– Не важно. На месте поймёшь, – уклончиво ответил Бобби.
Джим усмехнулся. Он вовсе не любил сюрпризы и предпочитал просчитывать все вероятности на своём пути.
– Скажи мне, Боб, почему ты за меня вступился? То, что я не англичанин, у меня на лице написано. А если тебе лица не видно было, то о южных корнях по цвету волос нетрудно догадаться.
– Да какая разница! – развёл руками Таккер. – Ничего противозаконного ты тут не делал, а эти трое прицепились… Я, по-твоему, должен был смотреть, как они тебя кулачищами дубасят? Тебя – дворянина?!
Джим снова усмехнулся. Прячься – не прячься, а свою родословную, как и гордую осанку, он не мог перечеркнуть.
– Да и после того, как Ирена лично тебя оправдала, я не могу считать, что ты опасен.
Испанец удивлёнными глазами вытаращился на Красного стража, которому помогли наконец захмелеть хорошая драка и приятное расслабление после неё.
– Ты что – один из «них»?
– Из кого? – не понял намёка Таккер.
– Из рыцарей ордена, созданного для принцессы Уэльской, – тихо добавил Токкинс, опустив голову.
– Ну? – промычал в ответ Бобби. – Да, я рыцарь Красного ордена – что это меняет? Надеюсь, это не испортит твоего отношения ко мне, и ты не пойдёшь выблёвывать то вино, которым я тебя угощал?
Черты Джима заметно исказились – его аристократическое происхождение и хорошее воспитание, как ни крути, не позволяли ему так выражаться. Мужчина крепко задумался.
– Я не перестаю вам удивляться… – проговорил Токкинс после небольшой паузы. – И понимаю, как был неправ раньше… Ещё раз спасибо тебе за помощь, Боб. Хотя не буду отрицать, что эта заварушка была мне в какой-то мере желанна… Только я не подумал, что драки на кулаках – это отнюдь не фехтование. И когда понял, что эти трое идиотов могут отправить меня к праотцам, вот тогда струхнул… Зря не переоделся и шпагу в гостинице оставил. Рано мне ещё туда… Рано, – Преподобный поднял взгляд к небу.
– Что же у тебя случилось, если ты сам на рожон полез? – разливая остатки из бутылки по кружкам, спросил Бобби, обратив на испанца свои светлые глаза.
– Конечно, всё из-за дамы, – отмахнулся Джим и взял вино. – В очередной раз пытался объясниться с возлюбленной, и в очередной раз она просто подняла меня на смех.
Рука Бобби, нёсшая кружку ко рту, замерла на полпути, он внимал каждому слову этого красивого испанца, который оказался в ситуации, похожей на его историю с Мери.
– Не нужны ей мои чувства, – уставившись в одну точку на столешнице, угрюмо проговорил Джим. – Не нуж-ны… Не нужны мои цветы и подарки… Ей этого добра и без меня хватает.
– Красивая? – вставил вопрос Таккер.
Токкинс кивнул.
– А я надеюсь, как дурак, на что-то… Хотя сам не понимаю, на что…
И Джим залпом опорожнил кружку. Бобби смотрел на него с нескрываемым сожалением, и ему уже меньше было жаль самого себя.
Оба мужчины, отвергнутые и ищущие приключений, понимали друг друга как нельзя лучше.
После обеда Ирена снова была в седле, чтобы отправиться в Эшерский лес. Преодолев расстояние между дворцом и лагерем стражей мелкой рысью, принцесса въехала на полянку, когда солнце стало намекать на приближающийся вечер.
Бобби в лагере ещё не было. Амори хмурился, недовольный тем, что его «шпион» куда-то запропастился. Вернувшийся Питер возился на летней кухне, помогая Дядюшке.
Поприветствовав друзей, принцесса сразу решила передать приглашение Райту.
– Где Джон? У меня к нему бумага от короля, – спросила девушка.
Джером и Робин при этом вопросе вздрогнули и переглянулись – уж не стало ли известно Его Величеству обо всём?
– Он у себя, – осторожно ответил Винтер. – Мне кажется, отдыхает.
– Я его не потревожу, – уверила принцесса. – Только, пожалуйста, разбудите его сами, если он вдруг спит.
Робин кивнул и исчез в ДЛД. Спустя пару мгновений его белокурая голова появилась в проёме дверей, и он кивнул Ирене, чтобы та зашла в дом. Войдя в комнату первого звена и оставшись наедине с Красным Джоном, девушка чуть заметно улыбнулась.
– Здравствуй, Ирен! Извини, был занят, не смог тебя встретить, – оправдался Райт, делая шаг навстречу принцессе. За его спиной на столе, действительно, находились ворох бумаг и большая шкатулка для писем.
– Здравствуй. Дежавю такое, верно?
Джон вопросительно вскинул брови. Девушка вынула из-за манжета сложенную уголком бумагу и протянула мужчине. Он недоверчиво покосился на неё:
– Действительно, дежавю…
– Но сегодня это не патент барона, конечно.
– Слава Богу…
– Но кое-что, от чего тебе нельзя отказываться.
Красный Джон протянул руку, взял листок, быстро пробежался по бумаге глазами и поднял взгляд на наследницу:
– Война?
– Ещё нет, – ответила Ирена, не дрогнув. – Но скоро начнётся, если нам ничего не удастся сделать.
– Откуда ждать опасности?
Наследница вздохнула и прошлась по комнате:
– С Испанией мы уже дружны, спасибо Бекингемскому… И это несмотря на то, что руки инфанты Марии Анны наш Чарльз Стюарт не получит[6]… Мы же планировали заручиться их поддержкой через Шотландию.
– Почему ж у вас всё только бракосочетаниями решается?.. – пробормотал Райт, опустив взор.
– Не только, как видишь, – через плечо взглянула на любимого принцесса.
– А тебя им не отдадут? – вскинул на неё взгляд из-под густых бровей Красный страж.
Голос предательски дрогнул. «Сейчас подумает, что я лезу не в своё дело…» – решил Райт.
– Не за кого, – отрицательно качнула головой Ирена и повернулась к мужчине. – Принц Карлос сговорен, а младшего инфанта, Фердинанда, готовят к сану кардинала.
– А французы?
Наследница странно улыбнулась:
– Ты так жаждешь, чтобы у меня появился муж с континента?
Джон звучно выдохнул, опёрся сзади на подоконник руками и, застыв в полусогнутой позе, ответил:
– Конечно, нет. Англии нужна своя королева, а не чужой король.
– Я не пойду за принца Гастона даже ради предотвращения войны. Даже если он откажется от брака со своей невестой. Это исключено. Крёстный мне уже объяснил, что брак с представителем французской католической династии невозможен. Тем самым успокоил меня.
– Что ж… тогда остаётся готовиться к войне, – тряхнул волосами новоиспечённый герцог.
– Ты будешь на этом балу, Джон?
– Разумеется, – глядя в бездонные глаза принцессы Уэльской, ответил её верный страж. – И у меня на то по меньшей мере три причины, об одной из которых я тебе сказать пока не могу.
Ирена прекрасно поняла, что именно имел в виду её рыцарь, но решила, что любимому вовсе не стоит знать о нестойкости их общего друга, уже раскрывшего тайну рождения Красного Джона наследнице.
Принцесса и герцог поспешили вернуться на полянку, чтобы не заставлять остальных стражей томиться в догадках о предмете их разговора. Девушка не проговорила со своими друзьями и получаса, как треск ветвей и цокот копыт дал знать о том, что через лес ломятся два всадника. Это насторожило караульных: ведь в лагере недоставало только Бобби…
Две лошадиные морды высунулись из кустов. Следом за Таккером на пегом коне ехал сильно обмякший Токкинс, которого стражи мгновенно узнали. Бывший атаман разбойников уже почти валился из седла – лихорадка усиливалась.
То, что от обоих разило, словно из винного погреба, ничуть не удивило никого, но факт совместного появления «красного» и пусть бывшего, но всё-таки «чёрного» вызвал недоумение у всех. Не удивились только Джон, который после своего внезапного возвышения в титул герцога уже ничему в мире удивляться не мог, и Джером, смекнувший, почему и для чего Бобби приволок испанца в лагерь, несмотря на то, что как минимум трое стражей ещё несколько месяцев назад грозились прирезать Преподобного при первой возможности.
– Ты что, Боб… спятил? – указывая на незваного гостя в полуобморочном состоянии, спросил Тед.
Таккер же, слезая с лошади, тихо бросил в ответ:
– Я не мог его там оставить.
Остин Вендер уверенными шагами приблизился к белокурому другу. Снимая с лошади почти безжизненное тело Токкинса, оба стража, не сговариваясь, потащили его в отдельно стоящий шалашик из еловых веток, где обычно собирались на совет командиры звеньев, а дежурившие ночью рыцари могли укрыться от дождя. После того как Джон стал бароном Эшером, никто из бандитов не пытался даже сунуться в лес, понимая, чем такая вылазка закончится, но охрану границ стражи решили оставить.
В шалаше была установлена лежанка из свежего сена, покрытая овчиной и застланная тканью. И этот шалаш оказался как нельзя кстати для свалившегося с ног испанца, сражённого болезнью и физической, и духовной.
Бобби и Джером уложили Джима на импровизированную постель. Остин Вендер сделал жест рукой, чтобы Таккер молчал, а сам вышел. Вернулся он через полминуты с мокрым компрессом и плошкой, полной родниковой воды, которые валлийцу выдал Джереми Хердер – молчаливый юный врачеватель, помощник Льюиса Ворчливого. Он же посоветовал, как унять горячку испанца. Уложив тряпицу на лоб больного, Остин Вендер сел на маленький стул без спинки.
Таккер, сильно пригнувшись, остался стоять рядом.
– Я не мог его оставить в таком состоянии. Парень явно заливал раны… но у него это плохо получалось.
– Он пьян и болен, – констатировал поэт.
– Больше болен, чем пьян. Я пьянее.
– Хорошо, хоть осознаёшь. Амори голову с тебя снимет – ты же дежурил сегодня.
– Я за свои промахи отвечу. Только завтра… Устал.
Джером вскинул взгляд на друга:
– Ты всё правильно сделал, Боб. Спасибо.
Таккер кивнул и направился к выходу, но его задержала реплика Остина Вендера:
– Скажи Джону, что за Преподобного я ручаюсь. Я останусь здесь и не отойду от него ни на шаг, пока он не поправится. Извинись перед Ирен… Я не смогу её проводить.
– Хорошо.
– Он был моим другом и учителем, – добавил валлиец. – Я не оставлю его в беде.
– Ты тоже всё правильно делаешь, Джей… Я пошёл.
Тряхнув светлыми патлами, страж исчез из елового шалаша, оставив давних друзей одних. Джером тяжело вздохнул и, глядя на красивый тонкий профиль испанца, задумался о своём: «Просто тело губит душу… Ты был прав, Преподобный…»
День четвёртый, 17 июня
Наступил день дежурства пятого звена Красных стражей. Майкл и Сем Тоберты, неразлучные в таких делах, уже с самого утра покинули полянку. Объехав окрестности Эшера и не заметив ничего постороннего или странного, стражи отправились в Лондон.
У Тобертов, как водится, в каждом закоулочке были свои люди, которые мгновенно «сливали» им нужную информацию о том, что и где происходит. Несмотря на несущуюся впереди Красного ордена славу, а может быть, вопреки ей, большинство лесных шпионов предпочитали не открывать своей сути лондонскому люду и посещали столицу в прежнем виде: Шустрый Бобби не появлялся без хорошенькой дамочки, весельчак Туд изображал юного рыбака, суровый Дилан Керроу всегда одевался под странствующего йомена, что объяснялось происхождением его отца, рыжеволосый Рен бегал по улицам, как мальчик на посылках, а Дик Селтон и Майер Касперс просто превращались в незаметные тени.
У Тобертов тактика была несколько иной. Их зажиточные семьи жили в Лондоне, а юноши, приходящиеся друг другу кузенами, по официальной версии, учились в Кембридже. На самом деле, Сем, прослушав два курса лекций, бросил обучение ещё три года назад и пошёл скитаться по стране вместе с отрядом Лесных стражей. Когда его кузена отправили в университет, двадцатитрёхлетний Самуэль посоветовал своему семнадцатилетнему брату поступить иначе… И Майкл, недолго думая, променял парту на лесную вольницу.
Благодаря устоявшимся в городе связям и отличной репутации семейства Тобертов, кузены не волновались о своём прикрытии. Единственным обстоятельством, смущавшим повзрослевшего уже Сема, оставалось то, что он на протяжении нескольких лет продолжал врать родственникам, будто посещает колледж – уже в качестве магистра, конечно, в то время как сам стал рыцарем Красного ордена… Как сказать об этом родителям, чтобы их не хватил удар (от радости или горя – ещё спорный вопрос!), молодой мужчина не мог придумать. А его младший кузен пока не собирался открывать родне карты – впереди у него было ещё три курса «обучения», а значит, три года полной свободы.
Один из надёжных людей Сема рассказал, что в лондонский порт пришло почтовое судно из Испании. Тоберты сразу смекнули: пора проверить, нет ли там весточки от Джека…
Приехав к Темзе, братья отыскали нужную коляску, и в скором времени письмо с пометкой «барону Эшеру» было изъято из мешка с заморской корреспонденцией.
Пока у Эрика ещё шли свободные дни, он не мог не воспользоваться ими и снова навестил свою ненаглядную невесту.
Работы в гостинице, расположенной на втором этаже дома, шли полным ходом, а кофейня уже принимала посетителей. Дебора крутилась на кухне вместе с поваром, когда вошёл её кузен. Кинув на Вайта мимолётный взгляд, девица вернулась к вареву и скомандовала:
– Иди наверх, я скоро освобожусь.
Эрик насупился: он ожидал не такой сухой встречи от своей наречённой, летя к ней на всём скаку и рисуя в фантазии горячие объятия.
Четверть часа провёл Лесной страж в полном одиночестве, слушая, как гремят на первом этаже кастрюли, а рядом, за стенкой стучат молотками плотники. Наконец Дебора появилась. Сразу, с порога, скинув тяжёлые сабо, она сняла чепчик, запустила руки в волосы и вынула все шпильки до одной.
– Устала…
– Тебе нужна прислуга.
Девушка метнула на жениха странный взгляд и опустилась на кровать.
– Я не маркиза какая-нибудь, чтобы слуг держать. Мне достаточно того, что я плачу повару и мальчишке, который выносит помои. Герцогиня, конечно, обеспечила мне подъёмные, но эти деньги рано или поздно закончатся, а гостиница ещё не скоро будет открыта.
– Ну тогда помощница… Возьми на воспитание какую-нибудь девочку-сиротку… Она тебе благодарна будет и оплачивать ей работу не придётся.
– Как у тебя всё просто, – фыркнула Дебора.
Эрик понял, что девушка не в духе.
– Я, может быть, не вовремя приехал?
Рыцарь подошёл к невесте и остановился в двух шагах от кровати.
– Ты извини. Но у меня, действительно, много дел! Я постоянно ищу новых клиентов. Сегодня нужно везти большой заказ в дом Арунделов к семи вечера, а у меня конь не валялся. Они кучу блюд пожелали!
– Как ты на графа вышла? – изумился Эрик, смутно припоминая чопорного вельможу.
– Я графа в глаза не видела. Меня его повар нашёл. У них кулинар помер. Теперь будут работать со мной.