Юра возражать не стал. Молча развернулся и вышел. До того времени, как он вернулся с небольшой жестяной коробкой в руках, Сашка уже скинулась с Софьей своими карманными деньгами. Вместе с Юриной сумма получилась довольно внушительной. По всем раскладам, денег им должно было хватить, даже если перекупщик назовёт цену втрое выше той, за которую они получили от него билеты на концерт Ведуний. Всё-таки классно, когда у тебя родители играют в высшей драконбольной лиге, а ты при этом умеешь экономить часть карманных денег.
— Ты точно успеешь до темноты? — Юра, нервничая, покосился в окно. — А то знаешь, после вчерашнего я стал куда серьёзнее относиться к предупреждению не гулять по Лысой Горе после заката. Мне не нравится, что ты одна идёшь.
— Одна не идёт — идёт со мной, — Вика, обнимавшаяся с Софьиной подушкой и упиравшаяся в неё подбородком, подняла глаза на Бейбарсова. — У меня осталась только пара телепортаций в запасе. Туда и обратно. Если я отправлю её и вернусь, я уже не смогу её забрать. Так что мне придётся остаться там, пока проблема не решится.
— То, что вы вдвоём там будете лазить, ему нравится не больше, — даже не глядя на брата, с усмешкой определила Сашка.
Юра щёлкнул пальцами, таким образом подтверждая эту гипотезу.
Вика засопела. Ей не нравилось, когда парни пытались опекать девчонок, словно те были немощными бабочками, и в последнее время она реагировала на такие попытки лично в свой адрес всё острее. Поскольку Юра был ей другом, она, однако, сдержалась от проникновенной тирады на тему женской самостоятельности, которую непременно бы озвучила в окружении менее просвещённом на данную тематику.
— Спасибо. И извини ещё раз, что мы так нещадно тебя эксплуатируем, — благодарно улыбнулась Софья, затем обернулась к близнецам и добавила: — За час я справлюсь. Одноглазый еврей-перекупщик с карликовым троллем вместо личного телохранителя — думаю, найти будет несложно! — она дёрнула плечом.
Сашка на заднем плане уже натягивала драконбольный комбинезон.
— Пойду оденусь — и выдвигаемся, — глянув на неё, вспомнила Вика и, соскочив с кровати, направилась к двери.
— Кстати, у вас ручка в крови. Зачем же вы так с чужой психикой, а? — засмеялась она, снова, уже из коридора, сунув светловолосую голову в комнату. — А вдруг Попугаева мимо проходить будет?!
Софья чертыхнулась и, подхватив тряпку, пошла оттирать за собой дверь. Сашка, забрав свой сноуборд, мимо хозяйничавшей сестры отконвоировала Юру до его комнаты. Пока брат натягивал форму и забирал свой полётный инструмент, Сашка коротала время тем, что спорила с его соседом и, по совместительству, своим бывшим четырёхдневным парнем — Славой Водолеевым — о противоожоговых преимуществах геля из слёз жарптиц перед упырьей желчью. После чего близнецы, прихватив Водолеева, выдвинулись на тренировку. Причём разгорячившиеся Сашка со Славой не унимались ещё полдороги до драконбольного поля. Юра как сторонник мнения, что одно другому не мешает — а по сему логичнее и эффективнее использовать оба средства одновременно — периодически позёвывая, молча шёл по глубокому снегу на полшага позади и не без зависти косился на катающихся с горок между берёз Запретной Рощи младшекурсников. Впрочем, старшекурсники там тоже мелькали. На одном из ведущих к стадиону склонов Юра, не удержавшись, таки использовал свой сноуборд по прямому назначению. Сашка расценила идею как пригодную к жизни и, отвязавшись от Славы, увязалась за братом, оставив Водолеева самостоятельно спускаться с горки со своим бас-барабаном в обнимку.
Догнал близнецов он уже возле трибун.
— Ты виделся сегодня с Викой? — очищая доску от налипшего снега, требовательно обратился к нему Юра.
Слава, поправляя амулет на барабане, укоризненно посмотрел на друга исподлобья, от чего его прямой длинный нос показался ещё длиннее.
— Виделся, конечно.
— Мог бы ещё вчера к ней заглянуть. Вы живёте, в конце концов, за два коридора друг от друга, а не в противоположных концах замка! — проворчала Сашка.
— Вообще-то, я и заглядывал, — мирно заметил Слава. — Но она с такой скоростью строчила свою курсовую, что я побоялся её трогать. Ей нужно было закончить, а я, вообще-то, не эгоист, и могу денёк-другой подождать, если нужно. В отличие от кое-кого! — выразительно заметил Водолеев, растопырив средний и указательный пальцы и одновременно ткнув ими в близнецов.
— Всё равно не понимаю я вас. Вы не виделись месяц! — недоуменно покачала головой Сашка.
— Во-первых, мы встречались и на каникулах, и на карантине, так что не месяц, а неделю, — улыбнулся Слава. — А во-вторых, отношения бывают разные. Вот кто-кто из вас, а ты точно должна была уже проникнуться этим знанием.
Все трое вышли на усыпанное промёрзшим песком поле.
Джины-драконюхи, витая над драконбольным куполом, торопливо счищали с него выпавший за день снег. Как всегда начав шевелиться только после пятого окрика Соловья, они не успевали управиться до начала тренировки, и на поле всё ещё царила полутьма. Дымный, хлеща шипастым хвостом по сторонам, тряс увенчанной короной мелких рожек мордой и пытался подняться в воздух. Дракону не терпелось размять крылья после месяца в ангаре. Ещё с десяток джинов висело на его цепях, мешая выросшему почти до размеров папочки сыну Гоярына взлететь раньше срока. Драконий рёв придавал прыткости опасливо поглядывавшим вниз чистильщикам купола.
Остальная команда была уже в сборе и скучающе развалилась по ближайшим лавкам трибун, ожидая, пока джины закончат. К Юре подошла, на ходу закалывая под шапку курчавые волосы, Марина — та самая полноватая четверокурсница, что вчера отловила его в гостиной.
— Я тебя в школе не видел. Так ты, значит, была сегодня на матче? — с любопытством напал на неё Юра.
— Угу, была. Я взяла с собой Первую Дашу, — в тибидохской драконбольной команде было две Даши, поэтому все, чтоб не путаться, привыкли звать их по номерам (соответственно времени зачисления в команду).
— А ты как, слетал на День Рождения к тёте? — не без ехидства осведомилась она в ответ.
— Да, слетал, — не моргнув глазом, подтвердил Бейбарсов. И не соврал. На День Рождения к тёте Ане они действительно летали. Только было это ещё в сентябре.
— Ну так, как впечатления?
— Охренительные! — Маринины глаза зажглись противозаконным в данных обстоятельствах огоньком восторга. Она принялась рьяно жестикулировать.
— Матч закончился три часа назад, а у меня до сих пор мандраж. Даже не могу определиться, от восхищения или от страха за наши задницы! Кицунэ раскатали Полярных духов просто в хлам! А этот их новый защитник — ну просто кошмар какой-то, честное слово! Он за всю игру пропустил дракону в пасть один-единственный мяч, да и тот чихательный и такое чувство, что из вежливости к соперникам. Я говорю тебе: мы и раньше-то с Кицунэ справиться не могли, а теперь у нас шансов просто ноль с минусом, — уныло подвела итог Марина. — Этот парень — и где они его только выдрали — играет не хуже твоей мамы!
— Моя мама не играет в защите. Она нападающая, — придирчиво и не без гордости поправил Юра.
Новости ему явно не нравились. Марина обычно отличалась показательной объективностью суждений, и тот градус эмоций, с которым она расписывала минувшую игру, сообщал Юре куда больше контекста её слов. Он уже пожалел, что не согласился слетать с ней на матч и оценить масштаб будущей катастрофы самому.
Марина широко махнула рукой.
— Не важно. Суть в том, что нам однозначно крышка, без шансов! Да и с какой стати нам рассчитывать на хотя бы ничью, если Кицунэ за последние пару лет даже Невидимок из турнирной таблицы на самое дно выкинули.
— Да просто Пуппер — тюфяк! — презрительно фыркнул Юра. — Неудивительно, что его команда перестала выигрывать. Игрок из него был гораздо лучше, чем тренер. Обращаясь к команде на «вы» и устраивая чаепития после тренировок, победителей не выдрессируешь!
Словно в подтверждение его слов по стадиону прошёлся громкий свист. Песок взметнулся, залетев Бейбарсову в рот. Юра принялся отплёвываться. Драконюхи выпустили из рук цепи, и Дымный, сделав мах мощными крыльями, рванул под купол, с которого вместе с остатками снега скатились джины-чистильщики.
Соловей О. Разбойник, прихрамывая, вышел на поле, на ходу сипло крича:
— Чего по лавкам разлеглись? Почему никто ещё не в воздухе, а?! Что, отъелись дома до того, что инструменты вас уже не поднимают?
Тибидохская команда подхватилась с мест, поспешно седлая свои полётные инструменты.
— Погодите! Раньше надо было шевелиться. У меня есть объявление, — проворчал тренер, жестом подзывая всех к себе.
Водолееву, который уже взмыл под купол, пришлось приземляться, по пути уворачиваясь от игриво щёлкавшего зубами дракона, которого он должен был защищать.
Игроки сгрудились вокруг Соловья.
Соловей О. Разбойник откашлялся в кулак, окинув свою команду суровым взглядом своего единственного глаза.
— На каникулах департамент спорта Магщества внёс корректировки в расписание драконбольных матчей средней и высшей лиги. В том числе, сдвинули несколько матчей Мирового Драконбольного чемпионата, включая наш полуфинальный матч с Кицунэ. Теперь игра назначена не на тридцатое апреля, а на пятнадцатое марта.
Команда дружно застонала. Послышались возмущённые выкрики, среди которых затесались и голоса близнецов.
— Хорош ныть! — рассердился тренер, топнув маленькой ножкой. — Развезли по лицу сопли, как дети малые! Не команда, а позорище! Мне даже не охота говорить вам вторую часть, а то вы, чего доброго, с горя расшибёте себе головки о купол. Кроме официальных матчей чемпионата, Магщество в этом году решило ввести между ними дополнительные, так сказать, тренировочные. Позиционируется, что это укрепит товарищеский дух между командами-соперниками. На самом деле они, разумеется, хотят сгрести побольше зелёных мозолей себе в казну.
Соловей сухо плюнул на песок под ногами.
— Тренировочные матчи не влияют на турнирную таблицу, однако будут проводиться с не меньшей помпой и ценой за билеты для приезжих, чем официальные. Таким образом, играть с Кицунэ вы будете два раза. Их команда прилетает в Тибидохс в конце нынешней недели. Тренировочный матч состоится через две недели после. Поэтому вы у меня ночевать на поле будете! С этого дня тренировки ежедневные. Если кого-то хоть раз не досчитаюсь — вылетите из команды быстрее Искристого из ангара, мне бездарные лодыри на поле не нужны! Если вы ещё раз проиграете этим тощим узкоглазым лисицам, я спущу с вас шкуры и напишу на них Сарданапалу своё заявление об уходе! Бейбарсовы, я сказал что-то смешное?!
— Нет!!! — Юра с Сашкой покидали на землю свои сноуборды, на которые, уперев те одним концом в песок, до этого опирались.
— Тогда что вы все ещё забыли на земле? Поделиться на две команды и живо на свои позиции! Эй, там, где мячи?! И какого лешего на поле только один дракон? Я же ясно сказал выпустить четверых!
Соловей снова свистнул, и мощная звуковая волна придала ускорения взлетающим игрокам. Драконюхи, пригибаясь, помчались исполнять приказания рассерженного тренера. Юра с Сашкой, угрюмо переглянувшись, разлетелись в разные стороны: Соловей запретил им играть в одной команде («Вы ни Лигула самостоятельно сделать не можете! Кицунэ не будут ждать в сторонке, пока вы сгруппируетесь для совместной атаки»). Тренировка началась.
Когда замёрзшие и измотанные близнецы с красными носами и синими губами доплелись в белеющей снегом темноте до замка, было уже около восьми вечера. Можно было, конечно, и долететь на сноубордах, но не хотелось. Не хотелось уже не только подниматься в воздух, но и вообще жить. При мысли о том, что это отныне будет повторяться каждый день, пробивала нервная дрожь. Но желание выиграть у Сборной Кицунэ всё ещё преобладало над объёмами страданий на пути к этой цели.
Они настолько затуркались, что вспомнили о пропавшем огниве Царевича и всём, с ним связанном, только зайдя к Сашке и обнаружив в комнате Софью. Старшая Бейбарсова, поджав ногу, сидела за столом и переписывала на обычный тетрадный листок страницу из раскрытого перед ней фолианта классической школьнобиблиотечной наружности.
— Ну как? — побросав сноуборды, нетерпеливо пристали к ней с обеих сторон близнецы.
— Всё нормально?
— Ты нашла этого типа? Зажигалку выкупила?
Сашка, нервно сцепив в замок руки, присела на край стола возле сестры и скосила глаза на перелетающее со строчки на строчку перо. Хоть близнецы давно привыкли к этому зрелищу, им всё равно каждый раз было забавно наблюдать, как Софья быстро и совершенно непринужденно пишет левой рукой.
— Угу, выкупила. С трубы на лыжах! А потом вернулась и ещё раз выкупила! — сердито отозвалась Софья и, откинувшись на спинку стула, бросила узкое ярко-красное перо на стол. Скулы у неё на лице в мягком свете магических ламп очертились ещё чётче, чем обычно.
— Что-о? Почему? — Юра разочаровано бухнулся на соседний стул.
Сашка, тихо заскулив, потёрла лицо ладонями. Софья окинула их хмурым взглядом.
— Ну, начнём с того, что одноглазых евреев-перекупщиков, расхаживающих в сопровождении тролля, на Лысой Горе оказалось целых трое! А у меня ещё и память на лица плохая. К тому времени, как мы нашли нашего типа, до заката оставалось минут двадцать, и торговаться особо не было, когда. Но торговаться и не пришлось: он просто не захотел её продавать! — воскликнула Софья, разводя руками.
— Ты же, я надеюсь, не сказала ему, что это? — резко выпрямил спину Юра.
— Я что, на идиотку похожа? — одарив его красноречивым взглядом, Софья сложила руки на груди и откинулась на спинку своего стула. — Помнишь, ты наплёл ему, что стащил зажигалку из отцовской коллекции, что это семейный антиквариат и так далее? Ну, вот я сказала, что отец заметил пропажу, что жутко рассердился, и что мы хотим её вернуть, пока нам не снесли головы. Что заплатим, сколько скажет. А он заявил, что наши деньги ему, видите ли, не нужны, денег у него полно! (Еврей сказал, что у него денег полно — смешно, да?) В общем, зажигалку он назад не продаст. Упёрся — и ни в какую, как мы с Викой только его не уламывали. Он сказал, ему нужно кое-что другое. И если мы принесём ему это, он готов обменять на это наш «семейный антиквариат», если он нам так нужен.
— И чего он хочет?
— Того, чего мы не достанем сейчас нигде и не за какие, блин, деньги! — горько отозвалась Софья. — Бережное зелье.
— Что-что?
Старшая Бейбарсова на мгновение прикрыла глаза и вздёрнула вверх широкие брови.
— Бережное зелье, — размеренно повторила она. — Его ещё называют зельем путников. Того, кто сделает глоток этого зелья, три луны не тронет никакая нежить: хоть по Лысой Горе ночью разгуливай, хоть по Алтаю.
— Зелье! — просиял Юра. У него аж от сердца отлегло. — Ну и что, что его не достать — ты же варишь зелья! Сделай его, отдай этому мужику и забери огниво. Нам даже тратиться не придётся!
Сашка согласно закивала, глядя на сестру сквозь растопыренные пальцы.
— А ты не думал, почему его нигде не достать? — мягко уточнила Софья. И в этой мягкости вдруг проскользнуло что-то, что заставило близнецов почувствовать себя неуютно. — Да потому что туда нужны такие ингредиенты, что проще и вовсе не соваться в места скопления нежити, чем нарыть хоть один из них!
Она, подавшись вперёд, схватила со стола тетрадный лист, на котором писала до этого, и на вытянутой руке продемонстрировала близнецам выведенный беглым округлым почерком длинный список.
— Да тут единственное, что нам реально достать — это трилистник! Оно даже варится не на простой воде, а на дождевой, собранной на рассвете из следа оборотня. Подчёркиваю: оборотня, а не вурдалака.
Юра с Сашкой, хмуро пробежав взглядом по списку, поджали губы. Юра поднял со стола Софьино перо и принялся задумчиво вертеть его остриё между ладонями, гипнотизируя красной полосой мелькающее оперение.
— Может, просто стащить эту Лигулову зажигалку?
Софья перевела взгляд на Сашку.
— А ты умеешь обходить охранные вуду-заклинания третьего уровня? Я вот — нет. А у него они там по всей лавочке натянуты. А к шкафчику, куда он засунул огниво, и на два метра не подойти. Подозреваю, у него там есть что-то посерьезней нашего портативного такси для нежити. По крайней мере, старые плакаты с автографами Припятской да кувшины с джинами, которые расставлены там по всем поверхностям, я бы так не охраняла. Нет, стащить оттуда что-то — совсем не вариант.