Он подмигнул и пошел в сторону северной башни.
Давно Ролло не было так весело. Вот они, тихони… все такие холодные и надменные – только снаружи. Даже Лорелейн не исключение.
Когда он впервые увидел ее, зайдя в тронный зал, чтобы просить взять на службу лично Древу, а не королям-идиотам, то был покорен красотой и величием этой женщины. Он слышал, что говорили люди, но увиденное лишило его покоя и сна.
Она была прекрасна. Может быть, даже прекраснее, чем море, которое он любил больше жизни.
Прямая спина, расправленные плечи, гордо поднятая голова, надменный взгляд, равнодушный изгиб коралловых губ… Он решил, что сделает все, лишь бы увидеть, как эти губы улыбаются. Все, лишь бы узнать каково это – целовать самую прекрасную женщину на земле.
Она не воспринимала его всерьез. Даже когда он залез по крышам храма, а затем, цепляясь за ветви Древа, в ее покои. Она возмущалась, кричала о святотатстве, выкинула его в окно, но упал он почему-то не на брусчатку, а на кучу мягких листьев, чудесным образом, появившуюся у него под спиной.
И Ролло знал, что это была маленькая победа.
А когда он в следующий раз забрался к ней в комнату, она сидела на кровати в полупрозрачной тунике, накручивая золотистую и гладкую блестящую прядь на палец, и смотрела прямо на него.
– Принеси мне упавшую звезду, – сказала сирин, не пуская его дальше подоконника, – и в следующий раз я не выкину тебя из окна.
Ролло пожал плечами. Упавшую, так упавшую.
Звезда упала через месяц, в море в районе Крайнего маяка, который патрулировал только голландец. Ведь это был район, откуда Мир втайне ждал прихода беды.
Старые легенды из библиотеки сирин гласили, что где-то за океаном, полным гигантских кальмаров и китов, скрывается чужая земля, населенная красными людьми, у чьих королей кожа золотая и серебряная. Их боги могли принимать образы животных, они требовали себе в жертвы сердца, и кровь водопадами текла по склонам пирамид.
Моряк, побывавший там, твердил, что однажды жертвы в тех краях закончатся и тогда чужие боги обратят свой взор на другие земли, чтобы насытиться.
Ролло не верил в эти сказки. Но каждый месяц исправно ходил на «голландце» к маякам и проверял их работу, как прежде это делал его отец, пока не стал королем, а до отца – двоюродный дед.
Пока он там никого не находил, кроме пиратов, искателей приключений, потерпевших крушение, морских зверей и упавшей звезды… и хвала Древу!
Самое главное, что Ролло достал звезду, а «холодная» Лорелейн честно выполнила свое обещание… Интересно, а что сделал «доктор», чтобы добиться тихони-Зеленовласки? Хотя… это не его дело.
***
Дни тянулись. Ночи казались бесконечными.
Как только Диана просыпалась, она смотрела в окно на море и на корабли, заходившие в бухту.
Однажды девушку отправили в порт с поручением.
Когда она оказалась в городке, в ней шевельнулась тревога. Диана смотрела на моряков, жителей порта и видела уже знакомые выражения на лицах – страх, волнение, грусть. Опущенные плечи, нахмуренные брови. Сердце кольнуло странное ощущение – девушка уже видела такие перемены.
– Рваный мыс… – шептались в толпе.
– Рваный мыс, – сказал рыбак, задумчиво постукивая пальцами по деревянной поверхности стола.
– Рваный мыс, – слышалось в разговоре торговок.
Диана с тревогой озиралась по сторонам, стараясь понять, что происходит. А подойти и спросить она боялась.
Она и хотела знать, и не хотела.
На следующий день она должна была встретиться в гостинице с Дани. Всю ночь она не спала. Ворочалась. Смотрела в окно. Вновь ложилась. Под утро забылась тревожным сном.
Ей виделось море, озаренное всполохами красного и синего пламени. Кто-то шептал – Рваный мыс. Море бурлило, закручиваясь в воронку, затягивало Диану в водоворот, внутри которого она слышала едва уловимый голос, напевавший: «Прощай красавица моя, мне не судьба вернуться…».
Диана резко открыла глаза и подскочила.
За окном занимался рассвет. Диана спрятала под серый плащ черную накидку и поспешила в городок.
Спускаясь по ступеням, она заметила того самого незнакомца, который спас ее от падения. Блондин сидел на лестнице, облокотившись о валун и запрокинув голову. Волосы цвета морской пены сальными прядями раскинулись по плечам. Белую рубашку покрывали черные и багровые полосы, от вида которых девушка непроизвольно содрогнулась. Его рука лежала на животе, зажимая рану.
Диана торопилась. Дани должен был ее ждать, но…
– Эй? – подошла она к мужчине. – Эй, ты живой?
Глупый вопрос, но это первое, что пришло ей в голову. Диана наклонилась к нему совсем близко, вглядываясь в резкие черты обветренного лица. В нос ударили запахи магии, крови, пороха, войны.
Мужчина открыл серые, как осенние облака, глаза и криво улыбнулся.
– О, Зеленовласка! Привет! – прошептал он. – Все хорошо, я просто немного устал. День, а потом и ночь были очень напряженными.
– Я могу позвать помощь…
– Своего доктора?
Диана вспыхнула. Вот же мерзавец. Как можно быть таким…
– Прости, – проговорил мужчина. – Я не хотел тебя обидеть.
– Однако у вас это прекрасно получилось! Поднимайтесь уже, я отведу вас к портовому лекарю…
Ролло улыбнулся.
– Извини, сирена, но давай смотреть правде в глаза: я рядом с тобой кит! Ничего, я сейчас немного отдохну и встану.
Диана ему не поверила. Но тащить его действительно не было сил, а кварцевый круг для связи ей вручат только после посвящения.
Она как можно скорее помчалась к дому врача. Побежала напрямую, перелезая через толстые шершавые корни, стелющиеся по крышам, стенам домов и пересекающие улицы. Она торопилась, и потому ей было все равно, что за подобное кощунство могли наказать.
К ее счастью, маленький худенький старичок вышел на балкон с чашкой дымящегося напитка. Завидев девушку-прислужницу сирин, он не стал задавать лишних вопросов, а быстро собрался и, прихватив сумку, отправился, за ней.
Когда Диана привела врача, блондин все еще сидел на месте.
– А ты, оказывается, упрямая, – проговорил он.
Дальше Диана слушать не стала. Она была спокойна за жизнь странного незнакомца, ведь все лекари обладали магией исцеления.
Девушка развернулась и побежала в сторону таверны, уже не обращая внимания на серый плащ. Она сократила путь, перемахнув через толстый корень Древа, лежавший посреди улицы. Затем миновала внутренний дворик пекарни, решив не идти в обход через площадь, где высилась статуя сирин…
Но в комнате никого не оказалось.
Испугавшись, что Дани ее не дождался, она побежала в порт, высматривая корабли со знакомыми названиями, надеясь увидеть хоть кого-то из гильдии, надеясь, просто надеясь.
Затем вновь вернулась в гостиницу. Пусто.
Она бродила по улицам города. Она вслушивалась в разговоры. Но везде только и было слышно, что о битве при Рваном мысе.
Рваный мыс. Рваный мыс. Рваный мыс. Диане казалось, что ее тошнит от этого названия.
К вечеру в бухту пришли корабли с разбитыми мачтами, носами, поврежденными кормами плохо залатанной строительной магией. И берег заполнили люди. Те, кто были слегка ранены, выносили своих покалеченных товарищей, складывали на берег, где за них поспешно принимался доктор, маги и жрицы. Воздух наполнился запахами спирта, валерианы и камфары. Во всех уголках порта слышались стоны, команды, сердитые голоса.
Диана поспешила вернуться в гостиницу, чтобы спрятаться на груди Дани от этих ужасов. Но там по-прежнему было пусто.
Она вернулась в храм уже после заката. Разъяренная жрица что-то кричала, требуя объяснений, но все, что сумела ответить Диана, как эхо – Рваный мыс. Почему-то жрица замолчала.
На следующий день она вновь мыла и убирала, когда вошла другая прислужница.
– Диана, к тебе гости.
Антоний стоял на террасе. Ее младший брат. Такой же улыбчивый, только глаза немного потемнели, лицо осунулось, а кожа покрылась красными пятнами от солнца. На правой руке у него не было большого пальца… Диана сделала шаг назад, зажимая рот рукой.
– Да брось, сестра, – улыбнулся юноша, – рука целая, а это так – мелочи.
Они разговаривали о маме, Эльзе, гильдии. Диана все ждала момента, чтобы спросить, но ей было страшно.
– Антоний, – наконец решилась она. – Ты знаешь что-нибудь…
Юноша кивнул.
– Он был там, Диана. Его корабль принимал участие в битве. Больше у меня нет сведений.
Девушка присела на пол, заламывая руки.
– Ты ведь, правда, расскажешь мне, когда узнаешь?
Антоний кивнул.
Вечером к ней подошла наставница.
– Диана, – сказала она. – Светлейшие решили, что тебе пора пройти ритуал посвящения в жрицы.
– Ритуал, – повторила Диана, чувствуя внутри равнодушие.
– Ритуал, после которого ты сможешь отправиться в любой храм Древа на материке. К сожалению, ни одна из сирин не захотела, чтобы ты осталась при ней.
Девушке было все равно. Она ждала новостей от Антония. Или от самого Дани. Но никто так и не пришел. И она безропотно готовилась.
Ночью накануне посвящения ей наконец-то передали письмо от Антония…
Глава 3. Проклятие
Она бежала к скале, ничего и никого не видя, не обращая внимания на недоуменные взгляды людей. Скорее! Скорее туда, где бились о скалы лазоревые волны, туда, где кружился водоворот из ее снов. Скорее к нему. Скорее…
Она задела кого-то плечом.
– Совсем ополоумела, девка! – крикнули ей вдогонку.
Под ногами уже была скалистая твердь, ветер ударил в лицо, заставляя на мгновение остановиться, но Диана наперекор ему пошла вперед. Вот и край, вот и шаг… магическая веревка обхватила ее за пояс, и девушка повисла над пропастью. Она видела, как под ногами разбивались об острые камни волны, но все равно попыталась разорвать зеленоватую ленту.
Новый порыв ветра кинул ее к скале. Резкая боль от удара пронзила тело. Кто-то потянул веревку вверх, вытаскивая Диану обратно на скалу. Девушка лицом уткнулась в камни, продолжая трястись от слез.
– А я смотрю, служанка сирин, – донесся до нее незнакомый голос. – Боязно было останавливать, ну так она как безумная была, к скале бежала.
Кто-то взял ее за волосы, больно потянул вверх, приподнимая голову.
– Вставай, – сказала жрица-наставница.
Но Диана не послушалась. Она вцепилась пальцами в расщелину между камнями, когда ее решили поднять. Девушка пыталась вырваться, размахивая руками, брыкаясь ногами… что угодно, лишь бы ее отпустили! Но магия безжалостно стянула руки и ноги.
А затем Диана потеряла сознание.
***
Ролло забрался в окно комнаты Лорелейн.
Верховная сирин расчесывала длинные волосы. Он как завороженный наблюдал за тягучими движениями красивой руки, за тем, как между зубцами щетки проскальзывали блестящие пряди.
– Привет, – сказала сирин. – Как маяки?
– Стоят, – ответил Ролло.
Ролло все ждал, когда она спросит, почему его не было несколько дней, но сирин продолжала невозмутимо расчесывать волосы. Ролло вздохнул, жалея о том, что пропала такая история… А ведь он надеялся, что расскажет сирин, как на пути к Крайнему маяку разыгрался шторм и его корабль облепили Дикие духи.
Молнии били в нос корабля, заставляя дерево заниматься багровым пламенем, но налетевшая волна погасила не успевший разгореться пожар.
Белые огоньки, принимавшие силуэты мужчин и женщин, танцевали на мачтах и канатах. Души тех, кто так и не смог найти покой, тянулись к нему и заманивали в черную бездну между грядами тяжелых мутных волн.
Капитан голландца, в жилах которого текла кровь оборотней-шелки, был таким же сыном моря, как и сирены. На него не действовали чары мертвецов, он не видел иллюзорной красоты духов – лишь обглоданные лица с пустыми глазницами и покореженные тела, укутанные белесой дымкой.
Он бил по ним клинком с серебряным лезвием. Это не убивало духов, но обездвиживало на время, давая возможность вытащить горсть земли, бросить в призраков и проговорить заклинание. Духи визжали, когда крупицы песка попадали на них, разъедая эфемерные тела. Но налетевшая волна смыла землю, освобождая утопленников.
Ролло попытался бросить новую горсть, но корабль поднялся на гребне волны, а затем носом наклонился к воде… Сухая земля взмыла вверх коричневатым облаком, а он оказался за бортом. В холодном пузырящемся море вокруг него столпились полупрозрачные силуэты, от которых ему пришлось отбиваться серебряным клинком до тех пор, пока их сила не ослабла, пока не выглянуло солнце, успокаивая тяжелые волны.
А возвращаясь от маяков, он оказался зацепленным в сражении у Рваного мыса.
Там стояла такая неразбериха. Море кипело от магии и орудий. В воздухе летали облака искр и дыма. Волны разносили в разные стороны обрывки парусов, канатов, тел. Одни корабли разлетались в щепки. Другие вставали на дыбы, как кони, устремляясь носами к небу, а потом шли ко дну. Никто не понимал, где свои, где чужие.
Голландец считался неприкосновенным, ведь он был на службе у Древа, но моряки просто не понимали, что это за корабль. И палили. А он палил в ответ…
Сирин отложила щетку и стала заплетать волосы в толстую косу.
– А как твои дела? – спросил ее Ролло.
Девушка пожала плечами.
– Древо растет, война идет, безмозглые дуры пытаются покончить с жизнью.
– С каких пор тебя интересуют какие-то дуры?
– Вчера она должна была стать моей жрицей, но кто-то сказал, что ее парень погиб при Рваном мысе.
Ролло понимающе кивнул.
– Что с ней будет?
– Смерть, – ответила Лорелейн.
– Но у нее просто шок, она потеряла любимого, – попытался вступиться за незнакомую девушку Ролло. – К тому же… зачем ты ее остановила? Прыгнула бы себе – и все дела. Не лень заниматься судами?
– А что я скажу ее дяде? Что Верховная сирин не усмотрела за девчонкой? – ответила сирин, заглянув ему в глаза. – Хочет умереть – пожалуйста. Закон гласит: любой, решивший расстаться с жизнью, да получит исполнение своего желания. А суд просто избавит меня от лишних объяснений с королем Приморской гильдии. Как видишь, все останутся довольными.
Ролло слез с подоконника и подкрался к девушке, рассматривавшей туники, висевшие в шкафу радужным рядом.
– Мне кажется… – прошептал он, дотрагиваясь до полной округлой груди, гладя ее и постепенно спускаясь пальцами к животу и бедрам. – Мне кажется, – повторил Ролло, – без одежды гораздо лучше…
Он подхватил сирин и унес на постель.
***
Утро выдалось туманным. Лорелейн уже ушла, и Ролло было немного грустно от того, что он не мог выйти из покоев вместе с ней. Верховная сирин почему-то не желала афишировать их отношений.
Ролло через окно выбрался из комнаты и поспешил в порт. Он припоминал все запланированное на этот день, спускаясь по каменной лестнице в город. Ненароком вспомнил про Зеленовласку. Интересно, она все еще бегает к своему «доктору»?
Городок только просыпался, но улочки уже наполнились ароматами свежеиспеченного хлеба, жареной рыбы и бекона. У причалов рыбаки выгружали ночной улов, торопясь успеть до звона колокола на башне ратуши. Потому что вместе с этим звуком заявлялись служащие порта, чтобы проверить, какой сегодня улов, и нет ли среди него запрещенной рыбы.
Оказавшись на городской площади, Ролло прошел мимо статуи сирин в образе птицы с человеческим лицом, у лап которой уже стояли корзинки с яйцами и зерном – от местных женщин. Кто-то просил даровать детей, кто-то – легкие роды, а кто-то —выздоровление любимого чада.
Ролло пересекал площадь, вслушиваясь в стук каблуков по каменной брусчатке и думая о том, что бы в этот раз прикупить у торговца книгами, как вдруг…
– Вы капитан «голландца»?! – Совсем молоденький парнишка схватил его за руку.
– Отцепись, щенок, – от неожиданности рявкнул Ролло, скидывая чужую ладонь и продолжая свой путь.
– Прошу вас, – не сдавался юноша. – Мне нужна ваша помощь!