Все такая же прекрасная, только гнев исказил миловидное личико, да белки глаз подернулись черной пеленой, какая всегда появлялась у демонов при раскрытии демонической воронки. Эта самая воронка пульсировала сейчас в центре солнечного сплетения голубым светом. Заэль чувствовал неприятное жжение в груди, словно бы его магическая Искра была готова в любой момент навсегда покинуть тело своего хозяина, повинуясь зову темной магии.
Но он так жаждал вновь прикоснуться к губам, ощутить трепет вздымающейся груди под собой, что в какой-то момент эмоции возобладали над разумом.
Он всем телом прижал Офелию к дереву, впиваясь в губы жадным поцелуем. Наплевав на пульсирующую голубым светом воронку, на все Уставы и условности. В голове сгорел невидимый предохранитель, отвечающий за чувство самосохранения.
Все, что ему сейчас хотелось, так это просто вновь ощутить близость желанного тела, вспомнить вкус сладковатых губ. Поэтому он целовал, целовал со всей страстью, на которую был способен.
Он ожидал сопротивления, но Офелия неожиданно пылко отозвалась на ласку, углубляя поцелуй. Она даже подалась навстречу, и Заэль перестал удерживать ее руки. Офелия тут же запустила пальцы ему в волосы, прижимая к себе ближе, поочередно покусывая губы, лаская языком.
Заэль потерял счет времени, самозабвенно целуя, не в силах оторваться ни на секунду. Его руки блуждали по знакомым изгибам тела, особо задерживаясь на ласках чувствительной зоны декольте сквозь тонкую ткань мантии. Офелия издала тихий протяжный стон, когда тишину внезапно нарушил скрежещущий вопль:
— Офелия! Офелия, ты нашла его?
Офелия вздрогнула, с нечеловеческой силой оттолкнула от себя Заэля и сама попятилась назад.
— Нет его тут! — крикнула она через плечо. — Мне показалось!
Она тяжело дышала, как после забега на длинную дистанцию, грудь ее высоко вздымалась, а глаза метали молнии.
— Ты лукавишь, когда говоришь, что ненавидишь меня, — тихо произнес Заэль. — Когда ненавидят, не целуют так, словно это единственный смысл жизни.
Офелия ничего не ответила. Она смерила Заэля долгим тяжелым взглядом и скрылась в воронке телепортации.
А Заэль все стоял с дурной улыбкой на устах, чувствуя себя немного пьяным.
Он коснулся раскрасневшихся губ, еще сохранивших вкус корицы после поцелуя. Такая сладкая. Никому ее не отдаст и завоюет любым способом. Силой или любовью? Одно другому не мешает.
Глава 10. Грани помешательства
В замутненном состоянии рассудка Заэль немного полетал вокруг излюбленного маяка над морем. Надо было привести мысли в порядок, прежде чем устраивать кипиш в Поднебесье. Однако море сегодня было такое хмурое, будто на него возложили обязанность отражать паршивое поведение, и море прекрасно справлялось с поставленной задачей. Так что вместо успокоения Заэль только больше погряз в душевном раздрае. Пришлось все равно возвращаться в Поднебесье, где его сразу же обступили Натаниэль с Матариэлем, галдя наперебой.
— Ты где был?
— Мы всюду тебя искали!
— Вернулась Джоана, мы к ней…
— …сказала, что не сталкивалась с тобой…
— А уже стемнело совсем…
— Мы шли по твоему следу, а потом…
— …он словно оборвался…
— …мы уже готовились к худшему…
Заэль поднял руку, призывая к тишине.
— Завтра я пойду один в маруанский лес.
— Ты с ума сошел? — ахнул Натаниэль. — Но демоница… Она там чувствует себя как дома, это ее территория.
— На этот раз я буду готов. Я знаю, что делать, — твердо произнес Заэль, улыбаясь собственным мыслям. — На этот раз без внутренней гармонии из леса не вернусь.
— Что ты задумал? — смерил его Матариэль подозрительным взглядом.
— Небольшую шалость, — расплылся Заэль в хищной улыбке, но в подробности вдаваться не стал.
Однако сперва нужно было кое-что разузнать. Поэтому распрощавшись с друзьями, Заэль метнулся в архивную беседку Сиэля, вновь открыв дверь пинком ноги.
Ангел скривился, как от зубной боли, и недовольно проворчал:
— Слушай, если дверь сразу не открывается, не нужно выносить ее вместе с дверным проемом. Я, кажется, предупреждал, что если ты еще хоть раз…
— Какого дилмона ты молчал о том, что моя подопечная стала демоном? — с порога закричал Заэль.
— Ты о ком? — невинно улыбнулся Сиэль, старательно пряча глаза.
— Я про Офелию, чухня ты пернатая! — заорал Заэль так, что Сиэль подскочил на месте. — Какого дилмона все молчали о том, что она прошла врата Ада? Как вообще допустили такое развитие событий?
— Да я п-почем знаю?
— Если бы я был рядом с ней в трудную минуту, этого бы не случилось!
— Но тебя ведь не было рядом. Ты сам от нее отказался, — напомнил Сиэль.
Заэль скрипнул зубами, едва удержавшись от порыва врезать Сиэлю по смазливому личику. Нет, лучше обрезать ему волосы. Обкорнать налысо и посмотреть, как этот красавчик будет страдать по загубленной жизни.
— Расскажи мне, как она погибла? Я требую, Сиэль.
— Зачем тебе это нужно?
— Ее душа была чистой и светлой. Не понимаю, как она перешла линию тьмы. Я должен знать это.
Сиэль тяжело вздохнул.
— Ну что ты от меня хочешь? Подробный доклад о том, в каких позах маньяк надругался над девчонкой?
Заэль вздрогнул. К горлу подступила тошнота.
— Он убил?
— Нет. Кинул там, у маяка. Выпотрошенную как физически, так и морально. Она вскоре сама наложила на себя руки, очевидно не выдержав такого потрясения.
— Где был ее ангел-хранитель в этот момент?
— Разбирался с более сложным случаем, где к подопечной лез демон.
— Более сложным? Более сложным!? А этот случай что, так, детская игра, не имеющая никаких последствий!? У нее была чистейшая душа, которая теперь досталась демонам! Как можно так пофигистично рассуждать о столь важных вещах, я не понимаю!
Звэль пулей вылетел из беседки, напоследок так хлопнув дверью, что стекла в ней всё-таки разбились с противным звоном. Он мчался вперед по дубовой аллее, в конце которой увидел того, кому сейчас больше всего мечтал начистить физиономию.
— Заэль! — улыбнулся Рорк во все тридцать два зуба, широко расставляя руки, намереваясь обнять. — Как дела, дружище? В последнее время тебя тяжело выцепить для болтовни. Тяжелую работенку подкинули, а?
Заэль без предупреждения от души двинул Рорку кулаком в челюсть и коленом — в живот. Ангел согнулся пополам от боли, задохнувшись.
— Ты чего… такое творишь? — ошарашено спросил Рорк, вытаращившись на Заэля.
— Честное слово, если бы можно было, я бы тебя сейчас убил, — честно признался тот, плюнув Рорку под ноги, после чего удалился к себе, оставив ангела в полном смятении.
На следующий день Заэль отправился в маруанский лес не ночью, а днем, когда нежить не могла ему помешать, а демоны, даже высшие, были намного слабее, чем в темное время суток. Их подпитывала луна, потому ночью у любого демона было небольшое преимущество перед ангелами. Особенно сейчас, в полнолуние.
Солнце стояло в зените, но лучи не могли проникнуть через плотные кроны деревьев. Несмотря на июльскую жару в лесу было холодно, изо рта даже вырвалось слабое облачко пара. Неужели это Офелия так знатно всё подморозила? Ледяная магия демонов могла проявляться в очень дурном или, наоборот, в лучезарном настроении. Что-то подсказывало, что счастьем тут и не пахло.
Бесшумно ступая по вымершему лесу, он забрался в самую его глубь, двигаясь интуитивно, следуя эмоциональным волнам. Ауру Офелии он почувствовал, подойдя к подножию гигантского дуба, такого огромного, что его не смогли бы обхватить руками и десяток человек. Дуб был покрыт сверкающей коркой льда. Невероятно красивое и одновременно жуткое зрелище.
Заэль безошибочно определил замаскированный вход и бесшумно пробрался внутрь, явно застав хозяйку врасплох.
Офелия была дома, а именно домом называли демоны глубокие норы под скалами или старыми деревьями. Тусклый свет плохо очерчивал помещение, но яркое освещение демонам было ни к чему: они и без него идеально видели в непроглядной тьме.
Офелия сидела у огарка свечи с потрепанной книжкой, когда почуяла неладное. Ночью или хотя бы вечером она ни за что не подпустила бы к себе так близко, но сейчас было не ее время. Она подскочила, готовая к бою, и уставилась на Заэля во все глаза.
— Книжку читаешь? — спросил Заэль, щурясь в попытке разглядеть название на обложке. — Небось, про любовь и обязательно со счастливым концом?
Офелия молча швырнула в него фолиантом по некромантии, но промахнулась.
— Тыыыы!? Как ты меня нашел? Впрочем… неважно, — зло прошипела она. — Уходи!
— Эй, так скоро? Может, сначала поговорим за жизнь?
— А матом можно?
— Сарказм вряд ли доведет тебя сегодня до светлой стороны. Слушай, я понимаю, что из тебя лезет наружу неуклюжий демон, но твоя задача сейчас — обуздать его и не дать растоптать все к хренам дилмоновым.
— Что — всё?
— Чувства между нами.
— Да какие чувства могут быть между нами? Ты головой ударился по дороге сюда?
Заэль только ухмыльнулся.
— Видишь ли… я умею считывать яркие чужие эмоции. И я почувствовал, как ты затрепетала при моем появлении. Далеко не от гнева затрепетала. Так что не ври самой себе, хорошо? Мне-то врать просто бесполезно. Я и так все вижу: внутренним оком.
Офелия ничего не ответила, только шумно засопела, плотно сжав губы. Взгляд ее был полон неприкрытой злости, что сильно дисанировало с той томительной тоской, которую Заэль ощущал в ней.
— Зачем ты пришел?
— Хотел тебя увидеть, — честно ответил Заэль.
— Увидел? Теперь катись к чертям!
— Я и так почти у черта, не так ли? — хмыкнул Заэль, делая шаг вперед. — Давай поговорим. Нам обоим это нужно.
— Мне не о чем с тобой разговаривать.
— Но почему? Почему ты так ненавидишь меня? Мне казалось, что последняя наша встреча была такой пылкой, что было бы неплохо повисеть у меня на шее на радостях спустя столько времени.
Офелия аж задохнулась от возмущения.
— Ты еще спрашиваешь! Ты в самом деле такой бестолковый нарцисс, или просто издеваешься надо мной?
— Ну почему ты сразу кидаешься в крайности? — вздохнул Заэль. — Послушай, мы оба теперь находимся по ту сторону жизни. Давай мы попытаемся решить конфликт мирным путем.
— Мне приказано тебя убить! — в отчаянии выкрикнула она. — О каком мирном пути тут может идти речь!? Мне приказано тебя уничтожить, и меня изгонят из Преисподней, если я не выполню задание в установленный срок! Мне задание дали, понимаешь? Кокнуть самого опасного ангела во всем Поднебесье, то есть тебя! Имя твое мне не называли, дали только снимок магической ауры, а мне ведь больше ничего и не надо, чтобы найти жертву. Сначала я просто ответственно выполняла задание, но увидела тебя, и… и… Ты был ангелом! Настоящим ангелом! Все это время! И ты ничего, ничего мне не сказал об этом!
— Ну и как ты себе это представляешь? Привет, солнышко, я тут мимо пролетал, не обращай на меня внимание, мне просто отчет к вечеру составить нужно?
— Да хоть бы и так! — кричала Офелия. — Зачем ты вообще полез ко мне, когда я еще была человеком?
— Не смог тогда устоять.
— Перед лакомым кусочком? — горько усмехнулась она.
— Перед зовом сердца, — честно ответил Заэль.
Офелия запнулась на полуслове, но тут же решительно мотнула головой, поднимая руки для плетения заклинания.
— Все это больше не имеет значения. Я уничтожу тебя сейчас. Так мило с твоей стороны, что ты сам пришел ко мне в сети.
— Ты меня не убьешь, — уверенно произнес он. — Не сможешь.
Офелия замерла в нерешительности, когда Заэль приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.
— Ну давай, попробуй. Если ты так жаждешь со мной расправиться, то чего ты ждешь? Уничтожь меня, ты ведь хотела этого? Вот, я сам к тебе пришёл. Только давай без этого выпендрежничества с демоническими нитями, а по-деловому, мечом или заклинанием, агась?
— Я хочу, чтобы ты страдал, — процедила она сквозь зубы. — Чтобы ты долго и страшно мучился, погибая в агонии.
— Я и так страдал. Все эти месяцы страдал муками совести. Изнывал от невыносимой тоски. Сгорал от желания быть с тобой.
— Что ты несешь? — прошипела Офелия.
— Ангелам нельзя любить, — говорил Заэль, продолжая наступать — Это запрещено уставом Поднебесья и карается изгнанием.
— Какое отношение это имеет к нам обоим? — спросила Офелия, пятясь.
Однако бесконечно пятиться она больше не могла и наконец упёрлась в стену, выставив руки перед собой.
— Нам запрещены такие тесные и эмоциональные контакты с нашими подопечными, а ведь ты была именно моей подопечной. С самого твоего рождения я следил за тобой, оберегал от больших бед, старался посылать тебе больше солнца в твою непростую жизнь. Я тебя полюбил, — прямо ответил Заэль. — Непростительная роскошь для ангела. Я не человек, и мне очень странно ощущать, осознавать такие чувства. И страшно…
Он ожидал, что от его честности Офелия смягчится, но она, напротив, только больше взбеленилась.
— Страшно? Это тебе-то было страшно!? Да я!.. Я… Я с ума без тебя сходила все эти месяцы! — взорвалась она внезапным воплем. — Ты ушел и не вернулся! А я искала. Я искала тебя! Ты был так нужен мне! А ты! Ты!.. А потом этот… эта мразь! Он лапал меня и… Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить!?..
Остаток фразы потонул в жарком поцелуе. Глубоком и каком-то отчаянном, слово бы последним в жизни.
Заэль буквально вдавил Офелию в стену, врываясь языком в рот, покусывая губы. Сначала встретив сопротивление, но чувствуя постепенное расслабление Офелии. Поначалу она больно впивалась ногтями, но вскоре хватка ослабла, и ладони раскрылись, заскользили по торсу. Она окончательно размякла в объятиях, когда Заэль спустился горячими поцелуями к шее.
— Прости, — шептал он. — Прости, что не был рядом, я идиот. Испугался за свою шкуру и за эмоции, которых раньше никогда не испытывал.
— Ты про похоть и влечение тела? — скривилась Офелия.
— Нет. Этого в моей жизни было с избытком. А вот любви не было. Никогда.
Офелия посмотрела на него со смесью надежды и страха в глазах.
— Любви, — недоверчиво прошептала она, смакуя это слово на языке. — Но ангелам ведь… нельзя любить. И что тогда?..
— К черту, — шептал он, покрывая поцелуями плечи. — Научи меня быть счастливым.
— Как будто я знаю, каково это, — горько усмехнулась Эльза.
— Значит, будем учиться вместе.
— Но…
— Тшшш. Ни слова больше.
Заэль вложил в поцелуй всю страсть, накопленную за эти месяцы разлуки. Хотелось жадно впиваться губами, требовательно прижимать к себе и выпивать, выпивать досуха все ответные эмоции.
Они сорвали другу с друга всю одежду, даже не дойдя до кровати. Упали в простыни, не замечая их прохлады, плавясь от внутреннего жара. Заэль сосредоточился на ласках груди, то нежно сжимая ее, то поочередно посасывая соски. Потом долго вырисовывал языком узоры на ключице, а большими пальцами водил вокруг сосков, подразнивая, воспламеняя еще больше.
— Заэль…
— Ммм?
— Есть одна проблемка…
Заэль с трудом оторвался от ласк груди и с интересом вгляделся в смущенное лицо Офелии.
— Видишь ли… При переходе через врата мертвых тело обновляется, и… в общем, это тело еще не знает, каково это, когда…
Она запнулась, слегка покраснев, а Заэль хохотнул, сообразив, в чем дело.
— Ты у нас, значит, развратная девственница? Как интересно… Тогда будем подходить к этому делу медленно и со вкусом, как положено.
Не прекращая ласк груди языком, Заэль потянулся рукой ниже, провел ладонью по внутренней стороне бедер. Пальцы заскользили вокруг клитора — нежно, невесомо, не давая как следует насладиться прикосновениями.
— Заэль…
Собственное имя, с такой сладостью названное в стоне, порядком вскружило голову. Сейчас бы войти резко да поглубже… но он пока сдерживался, желая растянуть удовольствие на как можно более долгое время.
Он мелко задвигал рукой, зажав клитор между пальцами. Одновременно с этим продолжал ласкать грудь, перекатывая на языке сосок, слегка сжимая его зубами. Все это вместе доставляло Офелии колоссальное наслаждение.