— О Мерлин! Минерва, — директор остановился и сощурил глаза, — этот день войдет в историю. Я согласен с тобой дважды.
Время шло, а его тревоги росли. А Северус очень редко тревожился, реже чем начислял баллы гриффиндору.
— Прости, Минерва, давай попозже поболтаем? — бросил он и умчался прямо по коридору.
Если она не там, то… Он не знал, что тогда будет. Где ее идиоты-гриффиндорцы, которые хоть как-то могли ее защитить? Первому влетит Поттеру, естественно, но не приведи Мерлин.
Он осторожно открыл дверь в больничное крыло. В палате стоял ужасный гогот. Мадам Помфри отменила изоляцию девочки, гром разразит Эверест, а небо упадет на землю! Но глаза Северуса не обманывали. Детишки разом замолчали, увидя директора, и лишь Ханна улыбнулась и поприветствовала его. Какого-то черта сидел Крам, а напротив — она, в окружении ребятни, из-за которой ее не сразу и заметишь. Как всегда в ее руках покоилась книга. Наверняка, читала вслух. Внезапно, ему захотелось ее придушить, наорать и обнять одновременно.
— Директор, — кивнул Крам и встал.
— Северус! — улыбнулась Гермиона и закрыла книгу.
Дверь скрипнула вновь.
— Все, закругляйтесь! Уже поздно, — сама сухость сказала бы приятней, чем колдомедик.
— Мадам Помфри, — кивнул директор.
— О, директор Снейп! Так, все выметайтесь за исключением мистера и миссис Снейп!
Дети быстро попрощались с однокурсницей и вышли в сопровождении болгарина.
— Северус, помни: девочке нужен покой, — напомнила Помфри и закрыла дверь.
Ханна улыбалась во всю и взволнованно теребила покрывало, пока Гермиона складировала все книги на ее тумбочку.
— Ох, как же я рада! — защебетала девочка, — Сегодня впервые меня посетило столько людей! Наконец-то, мадам Помфри разрешила впускать посетителей! Я так счастлива, ведь с этими ребятами я давно не виделась. Как они там без меня играют в квиддич?
— Ужасно плачевно, — мягко сообщил Северус, — без вас снитч ловиться не хочет.
— Ох, — вздохнула девочка, — тогда мне нужно спешить! Я так хочу вновь полетать на метле и поймать мяч! Профессор Крам сказал, что наш факульет приобрел новые метлы. А вдруг я не смогу на них летать?
Гермиона хмыкнула.
— Не переживай, скоро ты вернешься в команду и обязательно поладишь с новой метлой.
Гермиона поправила ей одеяло и с улыбкой попрощалась. А потом произошло нечто. Уже когда они подошли к дверям, послышался хлопок аппарации. Два эльфа ойкнули и также быстро исчезли, как и появились. Но Гермиона успела заметить знакомые моськи. Ханна мудро притворилась спящей.
Идя по коридору, они молчали. Гермиона улыбалась, но ничего не говорила, а просто нарушала идиллию тишины своими каблуками.
— Спасибо, что зашел за мной.
Ей хотелось его обнять и расцеловать на радости. Да и вообще она много чего хотела сделать с этим мужчиной. Но это глупо. Пусть ее любовь в ней сидит и дальше.
— Так вот она причина. Вот так просто? — проговорил низкий голос
— О нет, вернее да, но не только. Наши домовики ошиблись аппарацией?
— О да, им следует дать несколько уроков. Уверен, твой был зачинщиком всего.
— Угу, — согласилась Гермиона, — это он таскал книги и конфетки Ханне, а твой тырил мои печеньки.
И она захихикала, когда он остановился.
— Быть может, — и сразу перевел тему, —Почему тебя не было на собрании?
— Ты же попросил.
Гермиона почувствовала каждую мурашку, вызванную его странным и недоумевающим взглядом. Они вошли в лаборатории и принялись варить зелье.
***
Ночью случился новый рейд. И снова Лондон. В этот день утро для Гермионы Снейп началось прекрасно, но стоило ей добраться до газет нынешних и старых, как паника не заставила себя ждать.
Родители давно ей не писали, но все объяснялось их неумением поладить с новой совой. Гермиона и не тревожилась. Письма могли не приходить месяцами. Девушка даже думала сменить сову, так как не переносила мир магглов.
И вот теперь девушка случайно увидела в библиотеке газету. В “Пророке” на первой же странице красовались пепелища. Гермиона встревожилась и принялась читать. По мере чтения к ее горлу подступал ком. Становилось плохо.
Жертвы. Пожар. Атаки Пожирателей. В глазах мелькали буквы, размываемые слезами. Сколько боли читалось между строк. Списки погибших, дома сгоревших. Ее улица, ее дом. Она вскрикнула. Несколько раз перечитывала текст, чтобы поверить своим глазам. И все-таки там был ее адрес.
Колючая боль душила, словно Гермиону сдавили, сломали ребра и стянули легкие веревкой. Кашель, вызванный рыданиями, также препятствовал дыханию. Девушка постаралась успокоиться. На ватных ногах она вошла в директорский кабинет. Северус сидел в своем кресле и заполнял пергаменты, подписывая их размашистым почерком.
— Поттер, что еще? — устало спросил директор, не отрывая глаз от цифр на бумаге.
Гермиона нахмурилась. Она ведь только успокоилась. Губы непроизвольно задрожали.
— С…северус.
Он обратил к ней мягкий взгляд и тотчас встал.
— Я знаю, что мы скоро разведемся и что это не уместно, но…
— Что случилось? - мужчина уже оказался рядом с ней.
Девушка не выдержала и кинулась к нему на шею, пряча свои слезы в шершавом сюртуке. Руки легли на ее талию и обняли. Слова никак не могли произнестись. Слезы обжигали глаза, которые уже порядком устали плакать. Зелья не помогали. Она ведь пыталась успокоиться. Но не могла. Тогда и пришла к нему. Её родители мертвы. Умерли.
========== Не по плану ==========
— Где она?
Прошло часов шесть, не меньше. Гермиона уснула у него на руках. В тревоге она часто просыпалась, и Северус воспользовался помощью зелья сна без сновидений. Да, он утверждал, что ими злоупотреблять нельзя, да, он берег их на крайний случай, чтобы ее организм не успел привыкнуть к ним. Сейчас этот случай наступил. Он не мог быть с ней рядом. Духовники же могли воспользоваться, а это нагнетало и без того угрюмую атмосферу. Поэтому он даже с благодарностью посмотрел на вошедшего.
— Она в спальне, мистер Уизли. Будет метаться во сне — разбудите тотчас и дайте зелья, стоящие на тумбочке. Вряд ли это, конечно, произойдет, но будьте готовы.
Рон опешил от такого тона, лишенного былой надменности и строгости.
— Вас скоро ОН призовет? — задумчиво проговорил Уизли, осматривая гостиную.
Северус кивнул.
— Эм… Вы мне так доверяете? Серьезно, сэр? — спросил Рон с робкой улыбкой и румянцем на лице.
— Хм… — Северус развернулся на сто восемьдесят градусов и обошел свой стол, — У вас, вроде как, дружеские отношения, не так ли? Вы и в мыслях не будете покушаться на нее. В ином случае, ваши отношения не так уж гладки, а вы примчались сюда слишком быстро для обычного знакомого. Гермиона вполне могла вас бросить, а вы до сих пор хотите ее вернуть. Что ж, в первом случае она обрадуется, а во втором устроит вам легкий скандал. В итоге: она отвлечется.
Метка вспыхнула. Скрипнула дверь шкафа, откуда достались маска и мантия.
— И да, мистер Уизли, я буду проинформирован о всех ваших действиях. Предлагаю вашей фантазии представить последствия разных событий, - сухо проговорил Снейп то ли от боли в предплечье, то ли от мрачных мыслей.
— Намек понятен, сэр.
***
Рейд посвящался магам. Забытая всеми деревушка представляла собой скудное собрание ветхих домиков. Северус догадывался о мотивах Темного Лорда послать их сюда: духовникам нужны новые тела. Вблизи жужжал ручей, и кроме него ничто не нарушало тишины. В каждом домике двора царила своя жизнь. Хорошо, что все люди здесь специально обученные авроры. Северус вздохнул. Рейд начался.
Оставалось надеяться на профессионализм смельчаков. По плану, авроры должны были сдаться на милость духовникам и пустить их в себя во имя спасения невинных, коих заблаговременно эвакуировали. Главное - нужным заклятьем убить в их душах нечестивых, как это удалось проделать с ученицей Гермионы.
Пока упивающиеся пошли в атаку, Северус, воспользовавшись минутой, отдалился от них, и отправился вдоль ручья к Незабвенному озеру, где обитали русалки. Их слезы - странный ингредиент, доселе не встречавшийся зельевару, а следовательно, редчайший. И как ему, интересно, довести до слез женщину, да еще и русалку, психика которой уж наверняка потверже камня.
***
Зеленые шторы. Они висят целыми днями в одном и том же месте, лишь изредка передвигаясь на жалкие сантиметры. Солнце греет их и без пощады выжигает цвет. Но их это ни капельки не колышет. Удивительно, что комнаты Северуса находились хоть и рядом, но значительно выше подземелий.
Это никогда не волновало ни Гермиону, ни высокий потолок, который остается неизменным и в самих подземельях, ни подушку, на которой покоилась ее голова, ни те самые шторы, которыми хорошо было бы быть, по мнению девушки, как и другими неодушевленными вещами, попавшими в ее поле зрения.
Вещью быть хорошо: никаких эмоций, никакой боли. А Гермионе хотелось лезть на стенку и вопить, как щенок, поранивший лапку, от неизгладимой боли. Слезы давно закончились, глаза опухли, а в груди тяжелый булыжник теснил сердце.
Затянув потуже пояс халата, Гермиона вышла в гостиную и обнаружила в кресле около книжных шкафов спящего Рона. Не в силах пройти мимо друга и не укрыть, она поспешила за пледом назад в спальню.
Девушка открыла дверь с целью выйти и прогуляться. Прогулка отвлекает от тяжелых мыслей, она, подобно маггловской валерьяне, успокаивает своей красотой. А ей это сейчас особенно необходимо. На пороге появился Северус и, прежде чем что-то сказать, внимательно оглядел ее лицо. Когда же он заговорил ровным низким баритоном, Гермиона приложила палец к его губам и вышла к нему в коридор, закрыв дверь.
— Как это понимать?
Зачем задавал вопрос? Черная бровь уже прекрасно это сделала за него.
— Рон спит… — проговорил ее тихий голос. Она силилась, чтобы жгучие слезы опять не покатились по ее щекам от тяжелой потери семьи, — Кстати, что он здесь делает?
Вопрос задавался для отвлечения и себя, и собеседника от ее ноющей боли.
— Я его позвал, — подхватил Северус иллюзию беседы, — собирайся.
Что? Гермиона уставилась на него с истинным недоумением. Северус открыл для нее дверь и спокойным внятным голосом повторил:
— Собирайся.
Гермиона опустила взгляд на его кадык, чтобы избежать пристального взгляда. Молчание затянулось, и Северус, видевший странно задумчивую девушку, уже было заволновался, как она тихим шепотом ответила:
— Северус.., — ее голос дрогнул, — я понимаю, что тебя вряд ли волнует моя семья, и.., — она избегала очень старательно слово “смерть”, — то, что случилось с моими родителями тебя не затрагивает ни капли… Но… — ее глаза наполнились печальной влагой скорби, - я не, не могу… Я никуда не пойду… Мне очень тяжело…Ох, мама! — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но тщетно: слезы одна за другой покатились по ее щекам на перегонки.
Грудь наполнялась болью, и плотина, ее удерживающая, готовилась вот-вот рухнуть, поэтому Гермиона поспешила к себе в комнату. Она и так уж слишком много слез показала Северусу Снейпу, с которым они почти чужие люди. Его характер категорически не переносит “женских слабостей” - девушка это помнила. Она поспешила спрятаться в своей комнате, закрыться от него, от мира, написать письмо Джинни. Нет, лучше ее не тревожить в ее положении. Тогда Гарри.
Пол стучал от ее маленьких шажков, отражая быстрый ритм на удары ее пят. Его же поступь оставалась не слышна. Северус быстро схватил ее и уволок в ванну.
— Отпусти! — вырывалась девушка в слезах.
Она била его кулачками, царапалась и брыкалась, пока мужчина не поймал ее строптивые запястья и не притянул к себе.
— Гермиона, — руки продолжали крепко удерживать девушку, чья истерия сошла на нет, —сейчас ты умоешься, хорошо?
Слезы продолжали катиться по ее щекам.
— Ты меня слышишь? Мисс Грейнджер, дайте мне слово сказать! — рявкнул Снейп и одним движением стер слезы с ее щек.
— Они не умерли, слышишь?
Большие карие глаза распахнулись еще шире. Северус вздохнул. Эта девушка даже не разгневалась на его слова, как могла бы, а просто искренне поделилась своими чувствами и отказалась идти с ним. Ну что за женщина?!
— Умывайтесь и собирайтесь, мисс Грейнджер.
С этой фразой дверь за ним захлопнулась. Северус еще раз покосился на спящего Уизли и ушел к себе.
***
Зимой темнело рано. Звезды, как водяная рябь, мерцали на небе ровно до аппарации в Лондон, небо которого напоминало зеркало урбанистического паркового пруда , огороженного домами и лишенного всякого ветра. Облака напоминали купол.
Гермиона едва успевала за его шагами.
— Вы знаете, где они? Куда мы спешим, сэр?
Северус не сбавлял шаг.
— “Сэр”?
— По-моему, мы перешли на “Вы” и уже почти что развелись, раз я уже мисс.
— Это было необходимым. Только так ты пришла в чувство, — ей вспомнилось его обещание, и ей очень захотелось назвать его “профессор”.
Мегаполис жил своей жизнью. Людская суета заставляла не замечать ровным счетом никого, кроме себя самого. Каждый спешил куда-то, жадно выхватывая время.
— Кингсвэй 3, здесь, я полагаю, — протянул он, смотря на шестиэтажный дом.
— Но я не понимаю… Зачем?
— О, добрый вечер, мистер и миссис…
— Снейп, — ответил Северус и пожал протянутую руку клерка.
— Полагаю, вы владельцы пострадавшего дома?
Северус кивнул. Мужчина в костюме попросил назвать адрес, что и сделала на автомате Гермиона.
— Как хорошо, что в вашем доме и животных не было! Надеюсь, все члены семьи живы и здоровы?
— В смысле? — уточнила девушка, заглядывая в протянутый бланк анкеты.
— Случай удивительный. Проводка вспыхнула и спалила почти всю улицу, но ни один человек не пострадал. Счастье, что был фестиваль! Заполните анкету, чтобы компания возместила убытки.
Гермиона не могла поверить своим ушам. Никто не пострадал! Разве такое бывает? Она улыбнулась своему мужу и взяла ручку.
— На самом деле мы не владельцы дома, но моя супруга дочь хозяев. Они как раз уехали в путешествие. Она ведь может заполнить за них, как дочь, верно? — проговорил маг, поднимаю свою бровь так, как только он мог делать.
Работник отвел глаза и кивнул, после чего Гермиона приступила к заполнению.
***
Вышли они молча, и свежий прохладный воздух ворвался в легкие.
— Давайте прогуляемся по Лондону, а? — улыбнулась Гермиона, надевая кожаные перчатки на свои тоненькие пальчики.
— К черту условности, Гермиона Снейп, — проговорил Северус, — пока мы не разведены, ты никакая не Грейнджер. Никаких “Вы” со своим мужем.
Его глаза капканом захватили ее взгляд, который девушка не смогла отвести. Магический ток прошелся от его глаз к ее груди, опускаясь все ниже и ниже.
— Но ведь зелье скоро будет готово и тогда долгожданная свобода, верно?
Гермиона старалась не думать о своих чувствах и желаниях. Блоки обеспечивали ей защиту. Желание прильнуть к нему возрастало.
— Верно, — проговорил он.
Гермиона отвернулась. Мимо проходили люди, машины стояли в будничной пробке.
— Будет интересно понаблюдать за магглами, — услышала она горячий шепот над своим ухом, — А попозже заскочим в одно место.
Он говорил почти обыденным тоном, в котором все-таки витала нотка интимности между ними. Спина чувствовала его тепло, хоть они и не касались друг друга.
— Тогда к моим любимым местам!
Ладошкой, затянутой в тугую перчатку, девушка схватила его за руку и повела показывать Лондон, свой, родной Лондон, параллельно отгоняя несуразные мысли.
Спустя каких-то четыре часа они вернулись домой, где Рон Уизли не находил себе места. Совсем не отойдя ото сна, он не обнаружил подруги и принялся ее искать, как через несколько минут на порог заявился его личный и персональный ужас, сама потеря и породистая сова с большими карими глазами.
***
Все шло как обычно. Ночь сменилась днем. Портрет Дамблдора вернулся на место. Лестницы жили своей жизнью, не переставая менять свое направление и ломать всякие предполагаемые системы на их счет. Директор занимался директорскими обязанностям, а его разум занимали совсем не счета, пергаменты и прочие бумаги, ожидающие своей участи на его дубовом столе. Девушка, следящая за дисциплиной и сидящая в данный момент в классе трансфигурации у третьего курса Пуффендуя, привлекала все его внимание гораздо больше, чем бухгалтерия. В лабораторной варилось зелье с добавленными в него слезами полу-рыбешки, которая порядком вынесла ему мозг.