— Гарри!
Они бросились туда, где стоял Принц, и все ужасные чувства, что разъедали изнутри, на мгновение были забыты в крепком сжатии рук и соединении лбов. Гарри прижался носом к щеке Джеммы, так же как и много лет назад, когда они были такими маленькими и знакомились друг с другом, узнавая, что между ними есть сильная внутренняя связь.
У них было так много вопросов друг к другу: «что произошло?» «как ты остался жив?» «кто тебя похитил» «Джемма, что с твоими волосами?». Но никто так и не решился их задать, только мягкий голос прозвучал над ухом Гарри:
— Теперь всё будет хорошо.
***
Гарри заметил знакомый фасад дворца, знакомые статуи, и даже тех же охранников на постах королевских владений. Он увидел те же цветы и деревья, и то же небо над головой, но земля вокруг не принимала его. Испуг и удивление на лицах подданных после его прибытия был очевиден, но теперь всякий раз они словно пытались отвести от него взгляд, как от прокаженного, и радость их хоть и присутствовала, но была чем-то омрачена.
Аруан не праздновал возвращение Принца. Смирение и недовольство сменилось на волнения и опасения. Гарри произнёс для народа скомканную речь, благодаря за поддержку, за веру, за силу духа, которую не удалось сломить в тяжелый период. Он умолчал о том, кто его похитил, умолчал о том, что с ним произошло, и асты посреди его речи стали нервно перешептываться. В глазах их плескалось что-то недоброе и даже отдаленно не напоминающее то, что было прежде, когда Гарри появлялся перед ними. Теперь они ему не верили. Теперь он не был для них Принцем.
— Они не ждали, что ты вернешься, — хрипло и задумчиво ответил Правитель. Под глазами его залегли новые морщины, и лицо больше не светилось прежней свежестью. Он был словно болен, но болезнь его нельзя было увидеть только во внешнем виде, она была скрыта где-то за печальным и обеспокоенным взглядом. Гарри было больно за родителя.
— Я думал, они надеялись на это.
— Надеялись, но как на то, что внезапно посреди суровой зимы растает снег. Это сладкие мечты, но каждый знает, что они неисполнимы.
— Вы тоже надеялись вот так? — спросил Принц. — Вы с Лэвой.
— Мы надеялись так, как только было способно наше сердце. Мы боялись за тебя, мы желали страдать вместо тебя, мы мечтали увидеть тебя вновь. Трудно сказать, но как только ты и Джемма появились, мы знали, что будем вынуждены отдать вас миру. Вы не только наши дети, вы дети всего Аруана, но это было больно — думать о том, что вас может отнять еще и другой, гораздо более сильный, жестокий и огромный мир.
— Из-за этого вы испугались вторжения? Спрятались во дворце и передали все дела на королевский совет?
— В том числе.
Негодование и беспредельная нежность внезапно стали растекаться в груди Гарри. В голове заиграли красочные обрывки времени в плену, когда он в последний раз испытывал такие противоречивые и сильные чувства. Его рука легла на плечо Льюса, и голова склонилась к груди родителя.
— Это была Корпорация, — тихо произнес он.
— Что?!
— Корпорация похитила меня. Не Межгалактический Совет. Их было трое, этих шпионов, но… я должен сказать… они не плохие. Они прекрасные существа и они освободили меня.
— Нельзя называть хорошими тех, кто сделал подобное.
— Но мы… мы тоже делали плохие вещи. Когда была болезнь, мы сожгли целый квартал с домами астов. С телами их мертвых родных… Нам пришлось отдать этот приказ, а наши слуги его исполняли. И ещё множество законов, когда мы кого-то казним?
— Ох, Гарри. Как же я это упустил, — вздохнул Правитель, прижимая Принца ближе. — Ты еще так юн и глуп, тебя надо всеми силами удержать от Короны.
Гарри нелепо улыбнулся.
— Но я единственный, кто видел ту сторону Вселенной. Я знаю о ней больше, чем кто-либо еще, и только я могу добиться защиты нашей планеты.
— О чем ты?
Принц потянулся рукой к маленькому внутреннему карману его одежд и показал отцу новый передатчик, полученный от члена Совета, по которому он в любую секунду мог с ними связаться.
— И что ты собираешься с этим делать?
— Связаться с ними? Они предложили помощь нашей планете, и… я знаю, у меня сейчас нет никаких полномочий, и я не Правитель, но я согласился. Я думаю, нам следует принять то, что они могут нам дать.
— Гарри!
— Нет! Послушай. Они согласны, чтобы наша планета была недоступна ни для Совета, ни для Корпорации, ни для кого бы то ни было. Но они предлагают защищать нас, помочь с нашими болезнями и проблемами рождаемости…
— Никто не предлагает помощь просто так, — предупредил Правитель. В глазах его заблестел огонь неодобрения.
— Да. Но… мы для них не представляем интереса. Нам нечего предложить цивилизациям, у которых есть всё.
— Всё равно! Это не пустая доброта! Скажи мне… что им нужно?
— Они желают… не развязывать войны. С Корпорацией.
— Простить им твоё похищение? Они могли тебя убить!
— Но я жив. И теперь нужно беспокоиться о безопасности всех на Аруане. Мы не можем больше отсиживаться в тени, надеясь, что всё решится само собой! Вы бездействовали годами, и вот что произошло.
Боль отразилась на лице льюса Гарри.
— Ты знаешь, я не могу пока вручить тебе все дела Короны как прежде. Ты можешь и не стать Правителем.
— Я понимаю, что прошу многого, но это единственный правильный выход для нас. Поэтому мне нужна твоя поддержка.
Гарри говорил об этом с таким рвением и отчаянием, чего у него никогда не было раньше. Раньше у него была только огромная самоуверенность, юношеский максимализм и набор парадигм, которые он никогда не подвергал сомнению. Но сейчас вместо старого Принца говорил новый живой голос, и если в этом голосе был страх, то лишь из-за знаний, которые ему открылись.
— Хочешь узнать, в какой день мы разочаровались в тебе, Гарри? — склоняя голову, спросил Правитель.
— В какой?
— Этот день еще не настал.
***
Чтобы заново научиться верить нужно время. Правители Аруана отложили свой уход с трона на неопределенный срок по обстоятельствам «тяжелой политической ситуации на планете». У Гарри теперь было достаточно времени, чтобы снова научиться быть для всех достойным наследником. Но во времена, когда он уставал думать о своей грусти и ужасном положении планеты, он вспоминал о Капитане. Его сердце билось быстрее и болезненнее, когда мысли его обращались к прошлому. Он проверял сообщения на передатчике, боясь обнаружить сведения о том, что произошло с «похитителями Аруанского Принца», но и неизвестность убивала его. В конце концов, Гарри пришлось сделать то, чему его учили всю жизнь — принять свою судьбу.
— Неужели это обязательно? — вспылил он, стягивая со своих плеч простой камзол и длинную рубашку. Его брюки тоже оказались сняты, пока три врача осматривали его с особой тщательностью — обнаженного, при всём королевском совете и его семье.
— Ваше высочество, — слишком экспрессивно спросил один из докторов. — Как давно вы вступили в стадию В’арт’рак?
— Я стал В’арт’рак еще во время похищения, — просто отозвался Принц, будто это мысль нисколько его не беспокоила.
— Вы почувствовали какие-то недомогания? Вы можете всё еще быть уязвимы для болезни…
Губы Принца растянулись в вежливой, но хитрой улыбке.
— О, нет. Это невозможно. Я вступил в связь с человеком.
Недоумение на лицах присутствующих на секунду доставило ему такое большое удовольствие, что Гарри даже стало совестно.
— Человек? — обеспокоенно поинтересовался один из его родителей. В глазах же Джеммы заплескался неподдельный интерес.
— Да.
— Как это произошло, сэр? Вы же знаете, что последствия могли быть непредсказуемыми!
— Например, какими? — раздражаясь, развернулся он, пока холодные руки доктора ощупывали его спину.
— Ребёнок, сэр! Вы могли зачать ребёнка от человека!
— Полагаю, если бы это произошло, это дало бы нам всем большой повод задуматься о старом законе, который вы желали принять. Но, скорее, к сожалению, чем к счастью, я был дающей особью, а человек был особью мужского рода, а как вы знаете, у них такие не могут принимать.
Доктора задумчиво зашептались, а члены королевского совета продолжали оценивающими взглядами блуждать по его обнаженному телу, пока один из них не спросил:
— В таком случае, раз вы теперь В’арт’рак и имели связь, можно ли предполагать, что вы можете обнаружить для себя подходящую пару?
Гарри, нахмурившись, опустил голову. Он и не подумал об этом, он даже боялся предположить, что кто-то решит поднять этот вопрос, когда он только-только выбрался из плена.
— Я… не уверен.
— Ничего, Ваша Светлость, мы поможем Вам.
Присутствующие покинули комнату приёмов, и рука Джеммы коснулась его плеча, когда как вторая помогала с одеждой.
— Что это было? — спросил Принц.
— Они думают, что ты уже не станешь Правителем. Льюс назначает тебя на должность Посла, но они считают, что у тебя недостаточно поддержки. Другие кандидаты сейчас астам приятнее.
— Ты?
— А, нет. Не я. Меня особенно в расчет не берут. Считают, что я слабая особь для защиты планеты, хотя это ты всегда был щуплым и маленьким.
— Какие еще есть кандидаты?
— Хас Книта и Ди’Унга. Если тебя не выберут… То свяжут с кем-то. Они говорили о Нике или Хасе.
— Хас из нашей крови, — возмутился Гарри.
— Поэтому они считают, что Хас хороший выбор. У нашей семьи сильная кровь.
— Не уверен, что эта связь будет удачной, — недовольно предположил Принц. Даже если запах дальнего родственника будет Гарри приятен, то сам аст никогда не вызывал у него приятных чувств.
— Но разве их идея плоха? Или ты всерьез считаешь, что нам следует связаться с людьми?
— Возможно, это помогло бы нам.
— И кто бы из людей согласился добровольно перебраться на отсталую маленькую планету, закрытую для большого мира? Кто бы захотел покинуть свой дом, чтобы связаться с инопланетным существом?
— Не говори так, будто наша планета плоха. У них есть всё, но это не значит, что там они могли бы быть счастливее, чем здесь.
— Асты на такое не согласятся. Они боятся людей… — в голосе Джеммы заиграла некая грусть.
— Они не знают людей.
— А ты знаешь?
Гарри улыбнулся.
— Знаю трех. Тех, что меня похитили. И одного с Нибелунга. Люди могут быть пугающими, но в них есть так много того, чего нам трудно понять… Они удивительны; их эмоции, мысли и чувства. Рядом с ними я тоже смог почувствовать так много, не так как здесь.
— О чем ты, Гарри?
— Ни о чём. Просто рассуждаю.
Принц знал, что это вовсе не о Капитане. По крайне мере, ему так казалось.
***
На светло-жёлтом, почти прозрачном небе Нибелунга разливался мягкий свет целых двух Солнц. Корабль проскользнул мимо облаков, так легко, бесшумно, плавно, как не смог бы даже сам ветер. Гарри заметил знакомые виды разноцветных ярких домиков на побережье и изящные стеклянные здания, похожие на дворцы, поверхности которых блестели от света. Отключилось внутренне неоновое освещение корабля, сам по себе щелкнул тонкий и гладкий ремень безопасности. Гарри вздрогнул, когда это случилось — всё еще не мог привыкнуть к этим технологиям, которые делают за тебя практически всё — во всех смыслах этого слова (он бы сказал, что они только не дышат за него, но, к сожалению, на Нибелунге ему пришлось использовать устройство, похожее на маленькую трубку, закрепляющуюся на его рот и нос).
— Вот видите, всего пара световых часов, и мы на месте, — прошелестел механический голос из стены, справа от головы Принца. Управляющий этого корабля, присланный Советом, полчаса усмехался желанию аста добраться до Нибелунга самостоятельно на тех нескольких космических кораблях старых образцов, что имелись на Аруане. — Вы бы и за несколько световых лет не добрались на анамезонном* корабле. Ха!
— Я не знал, что эти корабли не способны на дальние телепортные прыжки, — просто отозвался Гарри. Впечатляющий закат занял все его мысли, а в динамик он отвечал уже просто автоматически. При посадке ком подошёл к горлу, как и во все предыдущие разы, когда ему приходилось входить в атмосферу очередной планеты. Но это ничего, это проходит почти сразу же, как только совершается посадка, хотя в тот раз, когда Гарри впервые сошёл на Аруан после похищения, тогда, два года назад, ему казалось, что его тело отвыкло от родных мест или его планета отказывалась принимать слабого и никчемного Принца обратно. Но потом Гарри узнал, что это называется акклиматизация.
В его маленький пассажирский отсек вошли Лиам и один из новых астов-охранников. Советник мягко коснулся рукой плеча Принца и опустился на колени, осторожно приподнимая одну из его ног.
— Как прошёл перелёт? — прозвучал вопрос, когда к подошве простых сапог Гарри притянуло стальную пластину, в точности повторяющую контур этой самой подошвы. Несколько неоновых огоньков загорелись по бокам, ненавязчиво мигая. Лиам повторил тот же ритуал с другой ногой.
— Как обычно, — покачал головой Принц.
— Для меня перелёты это не обычное дело, — нахмурился аст. — И эти штуки, — ткнув пальцем на блестящие стальным пластины. — Понимаю, они нужны из-за этой… гратации…
— Гравитации.
— Да! Но в них я чувствую себя странно. Будто ноги внезапно потяжелели, и я не могу ими управлять.
— Ты привыкнешь, Лиам. Придется ко многому привыкнуть.
Лиам среагировал на его замечание в новообретенной за эти два года манере — сделал непроницательное выражение лица, и только слегка поджатые губы выдавали отношение ко всему этому. И не только отношение Лиама, его мнение, Гарри уверен, разделяли многие на Аруане. Но Гарри продолжал бороться с заблуждениями, ходившими в народе — в конце концов, принять чужую помощь не означает поражение. Но его время неумолимо утекало, и если никто из астов не поймёт его намерений оградить планету от опасностей, а не сдать с потрохами — его никогда не изберут Правителем.
На выходе из космолета его окружила охрана Совета — несколько представителей инопланетных рас, их костюмы выглядели ярко, красиво, и очень легко. Тонкие ткани их одежд развивал мягкий бриз, напоминая Гарри чем-то родную планету.
— Добро пожаловать, Ваше Высочество, — откланялся один из представителей в желтой блестящей и длинной накидке с маленькой стальной эмблемой Совета в виде многогранника и круглых планет, соединяющих сгибы. Лицо его почти скрывал замысловатый капюшон этой самой накидки, имеющий острые края, но по небольшому опыту Гарри знал, что существа с обтекаемым серебристым телом, и лицом, которое даже не похоже на лицо, кроме расщелины в виде рта, чего-то вроде жабр и десятка крошечных глаз, являются ферийцами.
— Добрый время суток, — подхватил, распевая, Гарри.
— О, прошу прощения, — заметив неудобство в общении Принца, фериец нажал на маленький браслет на своем запястье, и механический голос на языке КосмоЗир заменил мягкие клокочущие звуки. — Какой язык мне поставить для вас? Но должен предупредить, что аруанский у нас весьма беден, создатели переводчиков не так много знают о нём.
— Язык Земли? Я овладел им в совершенстве.
— Конечно, — длинной конечностью с острыми пальцами представитель настроил переводчик на знакомый для ушей Гарри язык.
Они прошли до одного из тех стеклянных дворцов, и внутри Гарри ничего не колебалось. Он чувствовал, как напряжены Лиам и его охранник Куаро, вместе с остальной делегацией астов, прибывших сопровождать его. Он знал, как чувствуется страх, что они ощущали, но в нем этого больше не было. Пришло какое-то спокойствие, понимание, внутренняя уверенность. Он вышагивал так, будто не было тех дней на Финисе, будто не было похищения, не было вторжения на Аруан любопытных инопланетных путешественников. Он вышагивал так, будто его уже короновали, хотя шансы на это по прошествии двух лет оставались ничтожными. В большом светлом зале за длинным прозрачным столом его уже ожидал десяток представителей разных планет, входящих в состав Совета. Аруан должна была стать сто восемьдесят третей, хотя, по правде говоря, она не должна будет официально считаться планетой входящей в него, по крайне мере, пока её жители не будут к этому готовы.