— Что за… — шипит он, оборачиваясь. Гарри все еще держит его руку, и это так мило, что в некотором роде делает его куда увереннее в себе.
— Да ладно тебе, Луи, — одергивает Стайлс. Парочка ребят замечают, что они обернулись и удивленно смотрят то на Луи, то на Гарри.
— Какие-то проблемы? — спрашивает Томлинсон. — Вам не по вкусу мои брюки?
— Да нет, чувак, мы не…
— Вы не что? Не пытались тут посмеяться надо мной?
— Мы вовсе не над тобой, — оправдывается один из них, но тут же прыскает от смеха, кидая взгляд на Гарри.
— О, я понял, — фыркает Луи. — Хотите тут быть круче, пытаясь смутить меня перед моим парнем, да? Думаете, я не тот, кто ему подходит? Так вот, детки, возможно, когда-нибудь вы повзрослеете и поймете, что это тупо — судить о ком-то только по тому, что он носит красные штаны или имеет странную форму носа. Вам, очевидно, не достанется даже самая стрёмная одноклассница, потому что вы полные козлы.
Парни неуверенно переглядываются и бормочут какие-то смутные извинения, однако Луи на них плевать. Он самоуверенно оборачивается и тащит за собой ничего не понимающего Гарри, пока этот фрагмент окончательно не убил их вечер.
— Л-луи? — Гарри тянет его за руку, когда они добираются до парковки. — Что ты имел в виду?
— Ты сказал, что ты мой парень…
Луи обреченно вздыхает.
— Рано, да? Я знаю, но я просто на самом деле хотел, чтобы они отвалили. Я не хочу показаться навязчивым или наглым.
— Ты можешь, — вдруг выпаливает Гарри, подходя к нему на шаг ближе.
— Что? — улыбаясь, спрашивает Томлинсон.
— Можешь показаться навязчивым… и наглым, — с улыбкой добавляет он. Взгляд Луи вдруг падает на покрасневшие губы Гарри, и он не хочет быть таким очевидным, но, кажется, противиться странному гипнотическому состоянию рядом со Стайлсом просто бессмысленно.
— Что? У меня что-то на губах? Сладкая вата?
Луи отнимает руку парня от его лица и притягивает того ближе, пока их губы не сталкиваются в первом, абсолютно идеальном и сахарном, по мнению Томлинсона, поцелуе.
========== Часть 3 ==========
— Так вы теперь, типа, вместе? — скривившись, спрашивает Зейн. Луи думает, что это от мерзкого по виду салата, что жует его друг. В любом случае, он слишком занят грёзами о своём идеальном бойфренде, с которым он встречается уже целых два дня!
— Да, можешь поверить? — с безумной улыбкой твердит Луи.
— С трудом, — вздыхает Малик. — Так… я имею в виду, это серьёзно?
— Ага, — кивает Томлинсон. — Я еще никогда не чувствовал себя так… так окрылено. Наверное, потому что я нашёл свой идеал. Да. Так и есть. Гарри просто создан для меня.
— Гарри? — даёт о себе знать Лиам. — Я думал, ты запал на Марселя.
— Я же говорил, — закатывает глаза Зейн. — И пары дней не прошло.
Луи раздраженно фыркает.
— Марсель это и есть Гарри, то есть его зовут Гарри на самом деле. И не смейте больше называть его Марселем, понятно? Это была дебильная шутка первокурсников, но шутки кончились. Никто не будет смеяться над парнем Луи Томлинсона!
Зейн и Лиам понимающе переглядываются, решая, что не стоит говорить Луи о том, что половина университета и так посмеивается после утреннего инцидента, когда Луи и Гарри приехали вместе и шли, держась за руки (а еще из-за того, что Гарри споткнулся и чуть не упал, когда это происходило).
— Значит, мы можем уже начинать планировать свадьбу? — сдерживаясь от смеха, как от бомбы, сидящей внутри, спрашивает Зейн. Луи хочет затолкать ему все эти сраные листья салата в рот, но Гарри заходит в столовую вместе со своим другом, и Томлинсон машет им рукой, приглашая присоединиться. Единственное, на что он надеется, что его друзья не будут вести себя как долбоебы перед парнем его мечты.
— Привет, — кивает всем Гарри (само очарование) и присаживается возле Луи со своим бумажным пакетом для обедов. Его друг (Найл, Луи запомнил это имя, он ведь внимательный бойфренд) тоже присоединяется к ним и кидает подозрительные взгляды на всех присутствующих. Странный тип, этот Найл.
— Как твоя пара? — спрашивает Луи, будто случайно касаясь своей рукой руки Гарри, соприкасаясь их костяшками.
— Эм. Нормально. Было немного скучно, так что мы с Найлом решили, что будет куда интереснее сыграть в морской бой.
— Эй! Я думал, ты прилежный ученик!
Где-то рядом Зейн давится собственной воображаемой блевотиной. Луи смиряет его взглядом, полным нечеловеческой ненависти.
— Э-э, так, ты Найл, да? — спрашивает Лиам, чтобы разрядить обстановку. — Ты вроде на музыкальном факультете? Я видел ваше выступление в прошлом году.
— Да, — кивает блондин. Его вид похож на вид человека, попавшего в болото из дерьма на виду у всех. Луи молит, чтобы Лиам и Зейн не испортили другу Гарри впечатление об их компании. — Вообще-то, Гарри тоже выступал, он хорошо поёт.
— Брось, Найл, — отмахивается Стайлс. — Прекрати.
— Нет, я хочу послушать. Ты споешь для меня? Ну, когда-нибудь? — с надеждой смотрит на него Луи. Гарри смущенно смотрит на него и говорит свой ответ на ухо Томлинсону, заставляя того абсолютно по-идиотски улыбаться. И тогда тошнить от них начинает всех присутствующих.
***
Луи кажется, что он очень близок к тому, что бы сказать «влюблен». То есть, по-настоящему. Сильно, бесповоротно — так, как бывает лишь раз в жизни. Он не чувствует, как движется время, когда смотрит в глаза Гарри, не видит и не слышит окружающий мир. Зейн говорит, что он ведет себя ебануто, но когда Луи и Гарри проходят свою супер-приторно-сладкую стадию, то начинают вести себя в присутствии других как женатая парочка, и это уже не так раздражает окружающих как их слепое обожание и взгляды, будто они готовы сожрать друг друга. Хотя взгляды всё же остаются.
Луи обнаруживает, что в присутствии Гарри может быть самим собой. Мама ему всегда говорила, что нужно найти человека, с которым ты почувствуешь себя птицей в небе — так легко и естественно. И Гарри заставляет его летать.
Ему даже нравится Найл. Найл забавный, у него смешной акцент, и он отлично разбирается в музыке. Они с Гарри самые милые люди, что Луи когда-либо встречал. И раньше он бы сказал, что такие люди скучные, но они не скучные!
— Гарри зануда, — иногда стонет Зейн, но это бывает обычно тогда, когда их зовут на вечеринки, а Гарри отказывается идти туда в чем-то помимо своих странных шмоток. Луи сначала смеялся над этим, но сейчас он думает, что это круто, что у Гарри есть свой стиль, пусть такой нелепый, но ему идёт. Ему всё идёт, конечно же, но если ему нравится то, что он носит, значит, оно ему идет.
— Отстань от него, — закатывает глаза Луи, получая всякий раз благодарный взгляд от возлюбленного. — И вообще, эти очки смотрятся горячо.
Найл и Зейн всякий раз от этого кривляются как чертовы малолетки. Им пора бы повзрослеть.
Гарри смущается, доводя свои щеки до пунцового цвета, стоит Луи упомянуть что-то, что касается сексуальности.
— Чёрт, Гарри, ты просто… — задушено вздыхает Луи, отрываясь от укромных поцелуев в кабинке университетского туалета. Он постоянно пробирается руками под рубашку Гарри, нежно гладит его мягкую сатиновую кожу, наслаждаясь тем, как его парень откидывает голову и прикрывает глаза в удовольствии. Наблюдать за тем, как Гарри сходит с ума — его любимая часть. — Ты потрясающий…
Он снова целует его, добираясь губами до уязвимой шеи. Гарри смотрит на него, без слов умоляя продолжать.
— Я не могу перестать целовать тебя.
— Тогда не переставай.
— И думать о тебе.
— И о чем ты думаешь?
Луи обычно говорит еще тысячу комплиментов, все те вещи, что крутятся у него на языке. О том, какой Гарри красивый, какой он восхитительный, какой сексуальный… Но с каждый разом сдерживаться всё труднее. Он думает о том, что прекраснее нынешнего Гарри может быть только Гарри, принадлежащий ему всецело. Гарри, который лежит под ним и изнемогает от оргазма; Гарри, который робко просит прикасаться к нему и взять его. Луи обычно не привык ждать, но…
— Нам не обязательно что-то делать. Я хочу, чтобы ты… чтобы ты желал этого так же, как и я.
И Гарри обычно говорит «ладно» или «хорошо, а теперь снова поцелуй меня».
Но потом Гарри говорит:
— Я хочу устроить пляжную вечеринку.
Луи расслабленно лежит на постели в уютной квартире Стайлса и усмехается.
— У тебя нет пляжа, сахарок.
— Ну и что? — невпечатленно спрашивает Гарри. Он роется в груде своих вещей, сваленных в шкафу, пока не выуживает оттуда смешные пляжные плавки.
— Ладно. И кого ты собираешься пригласить?
— Это будет приватная вечеринка. Никого лишнего. Вход только по приглашениям.
Луи смеется, пока воздух не застревает в горле, когда Гарри тянется к пуговицам на рубашке и не начинает их расстегивать.
— И что нужно сделать, чтобы получить приглашение? — тихо шепчет он, заворожено наблюдая за грациозными, будто танцующими, пальцами, стягивающими лишнюю одежду.
— Ну, во-первых, ваше имя должно начинаться на Луи и заканчиваться на Томлинсон.
Гарри тянется к ремню на его старомодных коричневых брюках и нелепо стягивает их, цепляясь ногой за штанину и чуть не падая. Луи, как оказалось, не смешно — он словно зомби пялится на кусочек свежих, аппетитных мозгов.
— Что ж, тогда мне повезло, что моё имя именно такое.
Гарри игриво улыбается, и Луи еще никогда не видел его таким обольстительным.
Они переодеваются в купальные плавки, натягивают солнцезащитные очки и целуются под настольной лампой Гарри. Томлинсон прикасается к каждой части тела парня, которую никогда не удавалось потрогать под одеждой. Он уверен, что бедра Стайлса станут его фаворитами.
— Луи… — шепчет мистер Стеснительность в поцелуй. — Ты можешь прикоснуться ко мне?
— Прикоснуться где, сахарочек?
Гарри кусает губу, не решаясь произносить, поэтому Луи коварно ухмыляется.
— Я могу прикоснуться здесь, — ведет он рукой по обнаженному колену. — Или здесь, — по животу. — Вот здесь тоже неплохо, — мягко сжимает он задницу Гарри. Стайлс мажет губами по его челюсти, утопая в объятиях.
— Луи… — вздыхает Гарри. Томлинсон переворачивает его и нависает сверху. Их бедра соприкасаются, члены прижимаются друг к другу. Луи стягивает глупые очки и хватает Гарри под коленями, разводя ноги немного в стороны и устраиваясь ближе. Он хотел сделать из этого игру, но на самом деле они оба слишком возбуждены, и Луи не уверен, что продержится достаточно. Он имитирует толчки, мягко целуя шею Гарри, пока тот дрожит под ним, словно от холода.
Томлинсон чувствует, как вздрагивает особенно сильно тело Гарри, и тот замирает, зажмуриваясь и вцепляясь в плечи Луи.
— Детка? — мягко спрашивает он, но тут же понимает, что что-то не так, когда замечает мокрое пятно на плавках Гарри и испуганный вид парня.
Его слабо отталкивают, а потом Стайлс отползает к спинке кровати и прижимает колени ко вздымающейся груди. Он все еще немного дезориентирован, и от этого у Луи тянет где-то по позвоночнику.
— Малыш? — снова пробует он.
— Я такой идиот, — стонет Гарри, утыкаясь лицом себе в коленки.
— Чт… Все в порядке, — мягко касается его руки Луи. — Тебе было хорошо?
Гарри хмуро смотрит на него.
— Извини. Я не слишком в этом… в этом… опытный.
— Я знаю, ты же говорил, — нежно улыбается Луи. — Я думаю, это было круто. Я никогда еще не видел, чтобы кто-то так быстро заводился и кончал.
Гарри обиженно фыркает.
— Конечно, потому что не все сраные девственники.
Луи кажется, что все его внутренности внезапно начали плавиться.
— Ты что, действительно расстраиваешься из-за этого? — серьезно спрашивает он. Гарри непонимающе пожимает плечами.
— А ты нет?
— Я — нет, — уверенно говорит Луи. — Это наоборот… я имею в виду, это будто сносит мне крышу, когда я думаю о том, что смогу сам изучить всё то, что тебе нравится.
— Ты хочешь? — неуверенно спрашивает Гарри.
— Да, конечно. А ты нет?
Он видит кивок.
— Ну, у нас впереди много времени.
Луи устраивает Гарри в своих объятиях, и они накрываются одеялом, предварительно стянув испорченные плавки.
— Спасибо, Лу, — шепчет Стайлс. — В следующий раз мы займемся сексом, обещаю.
— Но мы уже, — усмехается Томлинсон.
— Но мы ведь не…
— Ну, ты ведь кончил, верно? И нам было хорошо.
— Всё равно это не то…
— Это именно то, что нам надо сейчас. Я уверен. Ты не такой как все другие, Гарри. Я сразу это понял, так что не подгоняй себя под все эти стандарты.
Гарри прижимается ближе к нему, оставляя милый поцелуй на щеке.
— Знаешь, Лу, я должен извиниться.
— Не начинай только!
— Нет, я про другое. Я хочу извиниться за своё поведение. Я был таким идиотом раньше, потому что не знал, какой ты на самом деле. Я судил только по внешности и по всей этой репутации вокруг тебя, и я думал, что ты на самом деле такой, каким в итоге оказался я. Просто поверхностный придурок. А ты потрясающий, Луи. Я рад, что ошибался.
Луи засыпает с улыбкой на губах и шепчет «я люблю тебя», пока они оба не отключаются.
***
Что-то странное происходит с самого утра. Луи не может сказать точно что, но что-то изменилось. Он едет по привычной дороге в универ, покупает кофе в том же кафе, паркуется на том же месте и ждёт Зейна с его конспектами, но в тоже время… мир как будто вдруг сменил цвета.
Кто-то сзади кричит ему привет, но он не узнает странного парня в растянутой футболке и лишними килограммами на боках. Он забавно ковыляет к нему и счастливо машет пакетом с пирожными (которые ему явно лишние). Луи решает проигнорировать незнакомца и написать Гарри, где его черти носят.
— Эй, Луи, ты чего? — догоняет его, наконец, полноватый мальчишка. Он улыбается, обнажая свои зубы с брекетами, и тянет его в объятия. Луи пугливо оборачивается, наблюдая, видел ли это кто-нибудь. — Я же махал тебе, нафига отвернулся? — снова допытывается парень. У него сухие блондинистые волосы, словно выгоревшие на солнце, и его лицо кажется смутно знакомым.
— Ты чего, уснул? Гарри тебя что, так вымотал за эти выходные? — гаденько усмехается он.
— Н-Найл? — с трудом выговаривает Луи, потому что нет, ну, за тот уикэнд, что они не виделись, красавчик Найл не мог набрать сорок килограмм и превратиться в…это.
— Ну, а кто еще? Не спи, Луи. Я взял булочки и кексы. И… э-э… думаешь, Зейн любит черничные?
Луи машет головой, пытаясь прогнать всё это как страшный сон.
— Я сейчас… Надо позвонить…
— Гарри? Господи, ты и двух минут без него не можешь, — снова гогочет Хоран.
Томлинсон отворачивается, прижимая телефон к уху, и спустя несколько длинных гудков слышит немного запыхавшийся голос любимого.
— Лу? Ты чего?
— Я… — он оборачивается, глядя на задумчивого Найла, вожделенно смотрящего на булочки. — Я хотел сказать, что если ты не поторопишься, то будешь сидеть целую пару без утреннего поцелуя.
Гарри усмехается и явно прибавляет шаг.
— Да, я уже бегу. Немного проспал. Почти у входа.
— Да? Где?
Луи оборачивается, наблюдая за тем, как нескладное пятно становится всё ближе и ближе, и его чертов мозг вот-вот взорвется.
— Привет, Лу, где мой утренний поцелуй?
***
Это всё должно быть сон. Или другая реальность. Магия. Некачественные наркотики. Может, Луи на самом деле в коме, и всё это его воображение?
— Луи? Что за срочность?
Зейн неспешно, но все же влетает в туалет, заставая растерянного и отрешенного друга напротив раковин с зеркалом.
— Зейн?
Голос Луи слегка дрожит.
— Ну? Что случилось? У тебя какой-то нездоровый вид, — усмехается Малик.
— Я… Я видел Гарри.
Зейн странно на него смотрит.
— Да. И я тоже, и еще сотня студентов и преподавателей.
— Нет, я имею в виду. Только что! Это ебаная шутка? Первое апреля?
— Луи, ты о чем?
— Это был не Гарри! — вспыхивает он и понимает, что все его мысли собрались в кучу и готовы вот-вот вырваться наружу. — Он… он! Это не он! Он другой, я имею в виду. У Гарри не было кривых зубов, этой странной формы носа, и еще его кожа… его тело… А Найл?!