— Так вы владелец всего здания, не только этой квартиры? — вступил вдруг в диалог Джин, чем моментально привлёк внимание раскрасневшегося господина Ха. — Вам не стоит в таком случае пугать нас судом, — улыбнулся он так мягко и так жутко, что у Хери по коже пробежали мурашки. — Это стоит делать нам. Но для всех будет лучше решить всё мирным путём.
— А ты ещё кто такой? — фыркнул недовольно мужчина, и Хери поморщилась, ощущая, как с каждой секундой он становится ей всё противнее.
Она прекрасно понимала, что Джин, по сути, лицо постороннее, и влезать в такой спор не должен ни при каких обстоятельствах. Но ей всё равно страшно хотелось, чтобы он это сделал, ведь ни она сама, ни Ким Намджун, действительно готовый пойти на уступки и признающий отчасти ту вину, которой не видели ни Хери, ни Джин, не были почему-то способны дать достойный отпор господину Ха.
— Ах, это… — протянул он наигранно задумчиво и, обхватив вдруг Хери за талию, прижал к своему боку, заставляя выйти из-за его спины. — Ким Сокджин, — представился он с улыбкой, — жених Хери.
У господина Ха брови дёрнулись совершенно так же, как — Хери уверена — дёрнулся глаз у неё. Он окинул их подозрительным взглядом, сощурился и неприязненно ухмыльнулся. А у неё в тот момент впервые в присутствии Джина сердце забилось быстрее, а уши словно бы обдало горячим паром, и Хери осталось только порадоваться за то, что те прикрыты волосами.
Рука у Сокджина оказалась крупная и горячая, невероятно большая на её талии — такая, что казалось, будто бы, обними он её обеими ладонями, наверняка обхватил бы полностью. И от одной только мысли об этом покраснели ещё и щёки.
— Жених? — хмыкнул господин Ха, возвращая тем самым Хери с небес на землю. — Ну и почему, жених, твоя невеста живёт в таком захолустье, да ещё и одна?
— А это потому что жених достойный, — заговорила девушка, почувствовав невероятный прилив силы и уверенности, — и не собирается приводить в свой дом ни невесту, ни жену, пока тот не будет удовлетворять всем его требованиям, как родовое гнёздышко, господин Ха.
— И уж точно не посчитает нужным попросить свою невесту, — подыграл ей Джин, бросив на Хери полный насмешки взгляд, — послать приглашение на свадьбу недобросовестному собственнику здания, где она жила, когда они встретились, — он вдруг в один миг перестал скалить в улыбке зубы и продолжил говорить хмуро и серьёзно, превратившись в совершенно другого человека: — Но если вы действительно готовы обратиться в суд, мы спорить с вами не будем, как не будем и умолять этого не делать. Вы проиграете это дело, господин Ха, потому что любой умелый адвокат повернёт всё так, что наша сторона не только окажется правой, но и вы окажетесь в большой долговой яме из-за тех штрафов, которые суд на вас возложит. Дом не в том состоянии, в каком должен быть, а бремя его содержания висит именно на вас, я уже не говорю о риске случайной гибели, которую любой, даже не самый умелый адвокат, без особых сложностей преподнесёт судье под нос. Вины Ким Намджуна здесь нет тоже — вода хлынула из труб, которые давно следовало сменить, и любая экспертиза это докажет. В том, что он не сумел её перекрыть, вины его нет тоже, — можно лишь догадываться о состоянии вентиля, если он отвалился сразу же. Моя невеста снимает эту квартиру, верно, — Джин снова разулыбался, и Хери показалось, что он прижал её ещё ближе к себе, — но и её вины в случившемся нет, хотя за имущество ответственность она несёт. Выбор за вами, господин Ха, но я бы решительно советовал пойти на мировую, раз уж и Ким Намджун, и Хери готовы отчасти покрыть расходы на ремонт.
Девушка глядела на Сокджина во все глаза, поражаясь тому, как легко он оперирует всеми фактами, как играется со статьями закона, поворачивая их так, как ему только заблагорассудится, и как потрясающе при этом выглядит. Хери даже отчасти завидовала ему, считая саму себя неспособной на такое вот поведение и на такую вот уверенность в разговорах с такими людьми, как господин Ха — они пугали, подавляли, заставляли проглотить собственный язык и лишь безропотно слушать всё, что они говорят. Но Джин был действительно потрясающим, и Хери искренне обрадовалась тому, как приятно защекотало у неё где-то внутри от взгляда на него.
Они с господином Ха и Намджуном перекинулись ещё парой почти ничего не значащих, но злобных и раздражительных фраз, а потом мужчина едва не вылетел из квартиры, кинув на прощание:
— Встретимся в суде! — и громко хлопнув дверью.
В квартире повисла минутная тишина, позволяющая каждому из присутствующих обдумать произошедшее и понять, что как минимум двое из них вляпались по самые не балуйся. А потом Хери усмехнулась, осознавая, что настроение у неё удивительно хорошее для той, на которую проблемы — и серьёзные, и мелкие — навалилось одной огромной кучей, и произнесла, искоса глянув на Джина и скрестив на груди руки:
— Долго ещё собираешься меня обнимать?
— Ты, кажется, не особо против, — посмотрел он на неё в ответ и усмехнулся почти зеркально, — так почему я должен себе в этом отказывать?
Хери рассмеялась, а потом припечатала коротко:
— Ты представился моим женихом.
— Я в курсе, — кивнул Джин, но руку с её талии всё же убрал, рассудив, видимо, что иначе покажется ей не слишком приятным, — не поверишь, но я был там, когда говорил это.
— И почему сразу не мужем?
— Если так хочешь, — прыснул он, — то дай мне всего неделю, и я буду представляться им каждому встречному.
— А ты не слишком торопишься?
— А с тобой иначе нельзя — уведут.
Хери уже открыла рот, собираясь ответить нечто ещё более саркастичное и откровенное, нежели Джин, но поблизости раздался тактичный кашель, и она только тогда вспомнила, что в квартире они не одни. Скулы тут же опалило розовым — но не от понимания того, что она в очередной раз открыто и бесстыдно флиртовала с Ким Сокджином, а от того, что свидетелем тому явилось ни в чём не виноватое третье лицо. Хотя теперь именно Намджун смотрел на них виновато и неловко, слегка наклонив голову и глядя исподлобья.
— Я, конечно, страшно извиняюсь, — произнёс он, — но вы двое не встречаетесь что ли?
Хери захлопала глазами, не ожидая подобного совсем, а потом нелепо замахала руками, засмущавшись в очередной раз — слишком часто за последние три месяца.
— Вовсе нет, — пробормотала она, — мы учимся вместе.
— Ты, Намджун, мне конечно нравишься, — кивнул торжественно Джин, — но это не значит, что Хери свободна, понимаешь? Я просто в процессе.
Девушка ткнула его локтём по рёбрам, в ответ получив один только смех, и, понимая, что, кажется, этот его «процесс» двигается слишком быстро и неотвратимо, встретилась взглядом с почёсывающим затылок Намджуном. И этот его жест показался таким знакомым и щемящим сердце, напоминающим о том, кто так грубо и неприязненно несколько часов назад писал последние сообщения, что улыбка сама собой пропала с губ.
Хери ещё разглядела в полупрозрачных пакетах, которые парни притащили из магазина поблизости, несколько алюминиевых баночек пива, которые в тот же миг захотелось распечатать, чтобы утолить невесть откуда взявшуюся жажду. Но затем в голове набатом раздалось, разлетелось по всем мыслям воспоминание о том, как она выпила в последний раз. Хери словно бы заново услышала это Чиминовское «тогда пей только вместе со мной», и всё настроение пропало тоже.
— Да я не поэтому спросил, — объяснил Намджун, едва ли не за шкирку вытаскивая её из вороха собственных переживаний, — просто вы действительно очень похожи на пару.
— Слышала? — тут же оказался рядом Джин, закинув ей на плечо руку и наклонившись так низко, чтобы их головы оказались на одном уровне. — Это ли не знак.
Хери в ответ смогла лишь натянуто улыбнуться.
***
А в субботний вечер, когда прошли ровно сутки с того момента, как её квартира оказалась под самым настоящим водопадом, на пороге вновь появился Ким Сокджин — на этот раз без Намджуна, с которым они нашли общий язык чрезвычайно скоро и быстро, и уже через пару баночек почти безалкогольного пива называли друг друга братьями и клялись в дружбе на веки вечные, пока сама Хери сидела напротив них, совершенно бездумно глядя в чёрный экран смартфона и не замечая всех тех взглядов, полных переживания, которые посылал в её сторону Джин.
Он улыбнулся ей своей привычной уже широкой улыбкой, едва стряхнул с волос капли дождя, промокших за то время, пока он добирался до её квартиры от машины, и потянул ей powerbank.
— Это ещё зачем? — не поняла она.
— Собираешься и дальше находиться в изоляции от общества все выходные? — усмехнулся Джин. — Я даже позвонить тебе не могу, меня это раздражает. Нет, я, конечно, могу купить пару почтовых голубей…
— Ладно-ладно, — засмеялась Хери, принимая переносной аккумулятор из его рук, хотя заранее знала, что пользоваться им не будет — слишком сильно боялась увидеть количество пропущенных от Чимина, хотя куда больше — на самом деле — опасалась не увидеть ни одного. — Проходи, — отступила она от порога, — ни чай, ни кофе предложить не могу, стараюсь не пользоваться электроприборами, но у меня есть вода и сок. Так себе выбор, конечно.
— Расслабься, — улыбнулся Сокджин, — я действительно приехал только для того, чтобы передать аккумулятор. И как бы ты меня не умоляла, я откажу — родители ждут меня на ужин.
— Не будь так категоричен, — тут же привычно подыграла ему Хери, — я даже не пыталась.
Джин замолчал на пару мгновений, внимательно вглядываясь в её лицо с высоты своего роста, а потом признался, покачав головой:
— Ты права. Поэтому даже не уговаривай, иначе я соглашусь и получу от мамы. А удар у неё сильный.
Хери рассмеялась, коротко с ним попрощалась, а потом всё же окликнула — когда он уже начал спускаться по лестнице.
— Просто хотела поблагодарить, — улыбнулась она, — за вчерашнее. Спасибо, что вступился за меня и за Намджуна. И хотя теперь мне надо искать где-то адвоката…
— Зачем тебе его искать? — прервал её Джин, и Хери замолчала. — Ты ведь дружишь с Пак Чимином, зачем тебе париться и искать кого-то?
— Ты о чём?
— Нет, ты меня правда поражаешь, — покачал Сокджин с улыбкой головой. — Дружишь с ним ты, но почему-то именно я знаю, что его отец — председатель одной из самых лучших адвокатских коллегий.
Хери в итоге ещё целые сутки провела, глядя пустыми глазами во всё ещё разряженный телефон и понимая, что дружба — если таковая правда имела место быть — у них с Чимином вышла действительно странная. Они знали друг о друге вроде бы многое, но на практике оказывалось, что не знали ничего.
Было уже воскресенье — третий день по счёту, который она потратила на то, чтобы хотя бы попытаться привести в порядок свою квартирку. Маленькую, но страшно уютную обычно, но теперь напоминающую собой старый и обветшалый дом в трущобах. У неё даже матрац был мокрый, не позволяющий спать спокойно на кровати, так что он стоял у одной из стен и обсыхал. Хери очень хотела вытащить его на улицу, подставить под солнечные лучи, но оба Кима очень своевременно напомнили, что октябрь выдался слишком дождливым, чтобы можно было позволить себе это со спокойной совестью.
Она как раз пыталась приклеить обои к стене, используя при этом клей, совсем для этого не подходящий, когда по всей квартире разнёсся звонок дверь, и Хери, слегка вздрогнув от неожиданности, разулыбалась. Она наверняка знала, что Джин будет ворчать и фыркать забавно, едва только не сможет до неё дозвониться и поймёт, что телефон она так и не зарядила. А ещё девушка точно знала, что он примчится и — откровенно говоря — отчасти ждала этого. И именно поэтому дверь открыла с широкой улыбкой на лице.
Которая тут же совершенно невольно потухла.
Пак Чимина было почти не узнать — особенно в таких сумерках. Его лоб, обычно прикрытый чёлкой, обнажал в этот раз аккуратные брови. На нём не было дурацкой рубашки или не менее дурацкого свитера — одна только вполне адекватная футболка и тёмно-бордовая кожаная куртка. И даже чёрные джинсы с почти незаметными потёртостями были подобраны идеально по размеру и слишком выгодно выделяли весьма привлекательные бёдра, незаметные прежде под мешковатой одеждой. Хери даже как следует не успела удивиться его внешнему виду, как вспомнила вдруг, как Ли Сора обещала ему обед — и обед наверняка на выходных.
Она коротко обернулась и глянула на часы, висящие на стене и показывающие седьмой час вечера — время очень подходящее для того, чтобы обед закончить. И Хери стало страшно обидно от того, что Чимин вот таким вот образом принарядился для девушки, к которой у неё уже начало зарождаться чувство неприязни.
Он смотрел на неё исподлобья, спрятав ладони в карманы узких джинсов, и походил на того себя, когда начинал вдруг злиться, хмуриться или относиться излишне серьёзно. И Хери действительно стало не по себе, когда она поняла вдруг, что Пак Чимин нравится ей и таким.
— Назови мне хотя бы одну адекватную причину, — заговорил он, — по которой я узнаю, что у тебя потоп, не от самой тебя.
— Что? — Хери едва воздухом не подавилась от удивления и в тот же миг почувствовала, как вся симпатия вдруг полетела вниз головой с обрыва. — Ты сейчас серьёзно? Ты едва ли не ведро помоев на меня вывалил своими сообщениями, а теперь спрашиваешь такое?
Чимин провел ладонью по волосам, закусил нижнюю губу и медленно сглотнул, словно бы действительно чувствовал вину, а сейчас подбирал верные слова, которые никак не хотели ему помогать. Хери в это время лишь сжимала судорожно ручку двери, ожидая продолжения, и чувствовала что-то непонятное — будто бы на деле виновата в чём-то и она.
— Был не прав, — в итоге коротко произнёс Чимин.
— И всё? — так же коротко и сухо спросила Хери.
— А что ещё? — нетерпеливо взмахнул он рукой. — Ты, толком ничего не объяснив, вдруг убегаешь в этот свой «Старбургер», потом не являешься на следующую лекцию, и пока я пытаюсь до тебя дозвониться, хотя у тебя занято, все остальные собираются у окон и начинают обсуждать то, что ты и Ким Сокджин уезжаете вместе посреди занятий. Но знаешь, что самое отвратительное? Все, оказывается, думали, что мы встречаемся.
— Отвратительное? — неверяще повторила вслед за ним Хери, отказываясь узнавать человека перед собой. — Тебе действительно так противно от одной только мысли о том, чтобы встречаться со мной?
Чимин отшатнулся от неё так, будто это она ему дала пощёчину, а вовсе не он похоронил парой слов всё то, что только возможно было похоронить. А потом вдруг рванул вперёд, обхватил её за локти и, притянув ближе к себе, судорожно заглянул в глаза.
— Ты вообще слышишь меня? — спросил он. — Или предпочитаешь слышать только то, что тебе хочется? Если бы ты была мне противна, меня бы здесь не было. Но мне было действительно неловко от того, что, пока все, как оказалось, считали нас парой, ты уехала с другим парнем.
Хери почувствовала себя странно в один миг: ей словно бы захотелось выдохнуть с облегчением и — одновременно — разозлиться на Чимина за то, что он думает так эгоистично.
— Какое тебе дело до того, что думают люди? — в итоге пролепетала она, чувствуя, как сердце от такой вот близости снова начинает сходить с ума. — Отношения — это всегда дело лишь тех, кто в них участвует. И неважно, любовные это отношения или дружеские. Я правда хочу, чтобы ты был счастлив, и я правда не против, чтобы ты встречался с Ли Сорой, — соврала она, — и мне правда плевать, что скажут остальные, если думают, что мы встречаемся. И если у тебя есть Сора, почему у меня не может быть Джина?
Последнее сорвалось с языка почти невольно, словно бы само собой… Но всё же сорвалось, было услышано, принято к сведению, и ничего поделать уже было нельзя. Хери стало больно и стыдно в очередной раз, но она только и смогла в итоге смотреть в глаза Чимина, дожидаясь от него ответа.
Они никогда прежде не ссорились — даже по пустякам, а теперь вдруг выясняли отношения, непонятные, кажется, никому из них двоих, стоя на лестничной клетке и пытаясь прислушаться к тому, что пытаются донести до них собственные сердца.
— Он нравится тебе? — в итоге спросил парень, хмурясь и как-то странно щуря глаза, не позволяя Хери разглядеть, что же плещется на их дне. — Собираешься встречаться с ним?
Девушка правда не знала ответа ни на один из этих вопросов и не могла их придумать, найти в голове хотя бы намёк, и Чимин, ничего не дождавшись, продолжил: