— Повода для беспокойства нет. Правда. Таких кристаллов еще три штуки. А вместо этого я создал очень правдоподобную копию.
— Прирожденный мародер! — весело протянул Блэк. И уже серьезно добавил: — Спасибо вам обоим за все, что вы для меня делаете.
Гарри кивнул и широко улыбнулся.
— У Джинни через час плановый осмотр, так что мне пора.
Гермиона ощутила острый укол вины. Про Джинни она тоже совсем забыла.
— Как она себя чувствует?
— Жалуется на отекшие ноги и зверский аппетит, — его глаза светились любовью, когда он говорил о жене. — Молли уверена, что будет девочка.
— Имя еще не придумали?
— Я хотел бы назвать ее в честь мамы.
— Думаю, Джинни не станет возражать, — ласково улыбнулась Гермиона.
— Лили была бы счастлива, — добавил Сириус.
Когда Гарри аппарировал, Гермиона в очередной раз сморгнула слезы, осторожно взяла в руки кристалл и, не теряя времени даром, принялась заряжать его заклинанием.
***
Чем ближе наступал назначенный день, тем сильнее Гермиона нервничала. В ночь со вторника на среду она так и не смогла сомкнуть глаз — настолько сильно переживала. Поэтому активировала портал в Сеул, даже не дожидаясь рассвета. Все равно в Корее уже давно было утро.
Сняв просторный двухкомнатный номер в первом попавшемся отеле, Гермиона строго-настрого запретила администратору ее беспокоить, затем наложила на комнату трехуровневые защитные чары и только после этого сняла дезиллюминационное заклинание с портрета.
Уменьшать его, чтобы поместить в сумочку, она не рискнула.
Набрав номер Хелен, Гермиона сообщила об их прибытии и условилась об удобном времени аппарации. Чо сказала, что лаборатория свободна с самого утра. И что она с нетерпением ждет знакомства с Сириусом.
— Ты готов? — взволнованно спросила Гермиона.
Блэк кивнул.
Крепко обхватив портрет рукой, она сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы унять бешено бьющееся сердце, и аппарировала в «U-Gin».
***
Казалось, Хелен рассматривала портрет целую вечность. Несколько раз обошла вокруг, дважды провела ладонью по холсту — и смотрела так, словно до сих пор не верила собственным глазам.
— Рад с вами наконец познакомиться, доктор Чо, — прервал затянувшуюся паузу Сириус. — Позвольте представиться: Сириус Блэк. С превеликим удовольствием пожал бы руку в знак признательности за все, что вы сделали для Рональда Уизли и собираетесь сделать для меня, но пока, к сожалению, не располагаю подобной привилегией.
Гермиона изумленно изогнула бровь. Надо же, как интеллигентно заговорил. Точно хочет произвести благоприятное впечатление.
Хелен склонила голову набок и улыбнулась.
— И мне приятно познакомиться, Сириус. Вы самый необычный пациент в моей практике.
— Я польщен, — он широко улыбнулся и завел руки за спину.
Хелен пробежалась взглядом по открывшемуся виду, развернулась к Гермионе, усмехнулась ей и невозмутимо произнесла:
— Приступим.
Гермиона кивнула, достала из маленькой бисерной сумочки кристалл, пергамент-конспект Гарри и свою волшебную палочку. Глаза Хелен при этом округлились, но вопросов не последовало.
— Сейчас я извлеку кровь из портрета, — сказала она Сириусу. — Готов?
Он кивнул и ободряюще посмотрел на Гермиону.
Она трижды репетировала дома заклинание, но все равно еще раз сверилась с формулой и принялась вычерчивать в воздухе необходимые руны. Тонкие серебристые нити плавно потянулись из палочки и впитались в холст. Некоторое время ничего не происходило. Затем поверхность холста пошла рябью, и прямо напротив него в воздухе материализовалось несколько капель крови.
Гермиона быстро собрала каждую из них пробиркой.
И только тогда перевела дыхание.
Руки дрожали.
Она поспешила передать пробирку Хелен, чтобы ненароком не выронить, и перевела взгляд на Блэка.
— Как ты?
— Все прекрасно. — Он зевнул. — Не хочу вам мешать своей болтовней, так что прилягу ненадолго. Разбуди, если буду храпеть.
— Ты не храпишь, — усмехнулась Гермиона.
— Это лишь магия портрета, — признался Сириус, устраиваясь на кровати. — Боюсь, когда ты услышишь правду, захочешь вернуть меня обратно.
Гермиона прыснула.
— Вот только я не подлежу возврату, детка. Придется мучиться со мной всю жизнь, — добавил он, засыпая.
Что ж, ей более чем подходили подобные условия. Счастливо вздохнув, Гермиона обернулась и встретилась взглядом с Хелен. Должно быть, все это время она наблюдала за ними.
— Вы такие милые, — сдержанно улыбнулась Чо. — Знаешь, я до конца не верила в твои аргументы. Честно говоря, я и в существование души слабо верю. Однако жизнь научила меня ничему не удивляться и ничего не исключать. А Сириус… Он действительно словно живой. И так на тебя смотрит… Видно, как вы любите друг друга.
Слова Хелен приятно согрели душу. Гермиона смущенно кивнула и поспешила перевести тему:
— Ты проверила кровь? Все в порядке?
Чо жестом пригласила ее пройти в примыкающую к лаборатории комнатку, и Гермиона, бросив на портрет быстрый взгляд и убедившись, что Сириус крепко спит, последовала за Хелен.
***
Под тихий писк работающих датчиков Гермиона с замиранием сердца наблюдала за моделированием проекции трехмерной модели будущего тела Сириуса.
Хелен тем временем внимательно изучала его генетический код.
— Я нашла один любопытный ген, который ранее никогда не встречала. Не хочешь взглянуть?
— Я мало что в этом смыслю, — призналась Гермиона, но все-таки подошла к монитору Чо.
Та указала пальцами на небольшой участок ДНК-спирали.
— Вот, посмотри на это аномальное смещение атомных орбиталей.
Гермиона попыталась понять, о каком участке говорит Хелен, но вся цепочка ДНК казалась ей поразительно одинаковой.
— Думаешь, это ген магии? — уточнила она.
— Не будешь возражать, если я изолирую его и изучу позже?
Гермиона задумалась. С одной стороны, сделать нечто подобное следовало еще много лет назад, с другой — это была та тонкая грань, переход которой мог изменить всю ее жизнь. Она и так нарушила столько пунктов Статута о секретности, что старалась об этом не задумываться.
— Хелен, прошу тебя, не нужно.
Чо перевела на нее недоуменный взгляд.
— Когда-нибудь я приду к тебе и позволю изучить свою кровь вдоль и поперек. И мы вместе подумаем, как распорядиться полученными результатами, — пообещала Гермиона. — Но пока что, пожалуйста, оставь все, как есть.
Некоторое время Хелен молчала, затем кивнула, подхватила пальцами трехмерный ген и вернула его на место в визуальную проекцию ДНК-спирали.
Конечно, она могла провести исследование за спиной Гермионы. Но хотелось верить, что Хелен так не поступит. Их отношения строились на взаимном доверии, и чутье подсказывало, что не стоит им пренебрегать.
— Я также вижу незначительное хромосомное отклонение, — заметила Чо. — Вот здесь. Мы можем его убрать.
— На что оно влияет?
— У ваших детей или внуков может развиться гетерохромия.
— Ч-что?
— Это когда глаза разного цвета, — пояснила Хелен.
Но Гермиону не это повергло в шок.
— Ты хочешь сказать, что… он сможет?..
— Зачать ребенка? — догадалась Чо. — А почему нет? Клонированный организм обладает теми же характеристиками, что и оригинал. Ты не знала?
С учетом того, что в научно-исследовательской публицистике ничего, кроме статей о клонировании мышей да многостраничных этических рассуждений по данному вопросу, не было, Гермиона даже не задумывалась о такой перспективе. Да что там! Еще полтора месяца назад она даже не предполагала, что вообще появится шанс оживить Сириуса, не говоря уже о чем-то большем.
— Так мне исправить дефектный ген?
— Не стоит, — нашла в себе силы ответить Гермиона. — Если он не опасен, пусть будет.
Чо кивнула и вернулась к изучению данных на мониторе.
Гермиона присела на кушетку у стены и обхватила себя руками. Она до сих пор не могла поверить в услышанное.
Собравшись с мыслями, она опрокинула в себя заранее припасенное восстанавливающее зелье и — на всякий случай — успокоительное.
Когда обе настойки подействовали, на душе стало гораздо спокойнее, да и мелкий озноб прошел. Гермиона вернулась к пищащим сканерам, которые практически закончили чертить голографическую проекцию.
И вот полномасштабный Сириус Блэк завис в паре сантиметров от пола прямиком напротив нее. В полный рост. Во всей своей обнаженной красе.
Гермиона обвела его завороженным взглядом, забыв, как дышать.
— Он великолепен, — Хелен обошла проекцию со всех сторон и внимательно осмотрела каждую анатомическую деталь. — Даже ничего подправлять не нужно.
Гермиона согласно кивнула.
— Может, стоит прибавить ему несколько лет? Здесь Сириусу около девятнадцати, как ты и просила.
Да, Гермиона и сама это видела. Сириус получился точно таким, как на портрете. Только прозрачным.
— Не пойми меня неправильно, — замялась Хелен, — ты выглядишь очень молодо, но что-то мне подсказывает, что ты явно старше него.
— Так и есть. Волшебники стареют медленнее обычных людей, — Чо удивленно округлила глаза, и Гермиона тут же пожалела о том, что снова подпитала ее научный интерес. — Но я не хочу ничего менять в Сириусе. Думаю, в привычном теле ему будет проще адаптироваться.
— Ему будет сложно в любом случае.
— Понимаю.
— Значит, оставляем, как есть?
Дождавшись от Гермионы подтверждения, Хелен еще раз проверила настройки моделирования и громко произнесла:
— Пятница, сделай расчет необходимого количества биоматериала и примерного времени создания тела.
— Уже работаю, Хелен.
Гермиона в очередной раз изумилась гибкости этого искусственного интеллекта. Мимолетно промелькнула мысль, что Тони Старк, должно быть, действительно гений, раз смог создать нечто подобное.
— Не могу не спросить еще раз: ты уверена, что получится перенести Сириуса из холста в тело? — уточнила Чо.
— Я сделаю для этого все возможное и невозможное.
— Ты должна понимать: в случае неудачи я буду вынуждена уничтожить оболочку. Выпускать его в мир таким слишком бесчеловечно.
Гермиона сглотнула. Звучало страшно. Но она не могла не признать правоту Хелен.
— Все получится, — сказала она Чо, искренне надеясь, что Вселенная тоже услышит ее слова.
Пятница тем временем сделала расчет необходимого количества стволовых клеток, а специальный аппарат закончил извлечение их образца из крови. Попутно Хелен объяснила, что из периферической крови стволовые клетки получить очень сложно, и без магии в дальнейшем из них не получилось бы вырастить необходимый объем биоматериала.
Гермионе стало не по себе, когда она увидела количество контейнеров, которые выставила перед ней Чо. Артефакт Гарри, на зарядку которого она потратила последние три дня, определенно пригодится. Но даже с учетом этого работы предстояло немало.
До позднего вечера Гермиона накладывала свое заклинание по кругу, наполняя один контейнер за другим и глотая в промежутке по два восстанавливающих зелья за раз. Рядом отдавал магию кристалл, заставляя клетки регенерировать еще быстрее. Но и иссяк он довольно скоро. А емкостей наполнить предстояло еще немало.
— Думаю, на сегодня достаточно, — Хелен мягко коснулась ее плеча. — Ты едва на ногах стоишь.
Гермиона нехотя опустила палочку и обессиленно рухнула на кушетку.
— Вынуждена согласиться.
Попрощавшись с Хелен и прихватив портрет со все еще спящим Сириусом, она из последних сил аппарировала в отель. Оперев свою драгоценную ношу о первую попавшуюся вертикальную поверхность, Гермиона заснула, даже не разуваясь.
***
Проснулась она практически на рассвете. Комната заполнялась теплым утренним светом, и Сириус, которого Гермиона увидела, едва открыв глаза, поначалу не вызвал никаких опасений. Он приветливо улыбнулся и пожелал доброго утра, но когда солнечный луч упал прямиком на холст, Гермиона похолодела от ужаса.
Портрет выглядел так, словно из него выкачали все краски. Оттенки серого, черного и грязно-желтого. И множество трещин, расползшихся по периметру холста.
— Сириус… — пролепетала Гермиона, моментально подскочив с кровати и вцепившись в раму пальцами.
— Все в порядке, малышка, — успокаивающе протянул Блэк. И в привычной шутливой манере добавил: — Чувствую себя так, словно неделю пил, не просыхая. Я поваляюсь тут немного, окей?
— Ты не можешь встать, — констатировала Гермиона дрожащим голосом.
— Конечно, могу, — отмахнулся он. — Просто не хочется.
— Неужели ты не понимаешь, что происходит?
— Ничего такого, о чем стоит переживать.
Гермиона в сердцах всплеснула руками и отошла к окну.
Впервые за долгое время ей стало по-настоящему страшно. Портрет разрушался, и она понятия не имела, как остановить этот процесс. Сколько времени у них осталось? Вдруг они не успеют закончить тело и осуществить перенос? Что если вообще ничего не получится? Она ведь потеряет Сириуса навсегда…
— Не грусти, Миона, — подал голос Сириус, словно почувствовал ее состояние. — Обратного пути нет. Что бы ни случилось, я благодарен тебе за каждую минуту, проведенную рядом.
— Не смей со мной прощаться! — ее начало колотить.
— Я и не прощаюсь, — тихо ответил он, закрывая глаза. — Это в любом случае освобождение. Даже если ничего не получится.
— Сириус! — по щекам Гермионы катились слезы.
Но он уже не ответил. Гермиона оцепенело уставилась на его неподвижное тело, распластанное на кровати, и только когда увидела шевеление грудной клетки, смогла выдохнуть.
Она опустилась на пол, обхватила руками согнутые ноги и уткнулась головой в колени, убеждая саму себя, что истерика, которая была как никогда близка, делу не поможет.
Нужно собраться и довести дело до конца. Сделать все возможное, чтобы Сириус жил. Она не позволит сдаться ни себе, ни ему. И будет бороться за них обоих.
Нащупав дрожащими руками телефон, Гермиона набрала номер Гарри. Он долго не отвечал, возможно, даже спал — в Лондоне было около десяти часов вечера. Тогда она, особо ни на что не надеясь, решила позвать его через сквозное зеркальце.
И это сработало.
— Миона? — в осколке показалась взлохмаченная шевелюра Гарри. Он поправил зеркало, и Гермиона смогла разглядеть не только его лицо, но и рабочий кабинет позади. — Что случилось?
— С Сириусом плохо… Нужно срочно ускориться.
Гарри помрачнел, бросил взгляд на наручные часы и спросил:
— Когда нам быть?
Они планировали привести Минерву не ранее, чем через сутки. Но Гермиона чувствовала, что теперь нельзя терять и часа.
— Чем быстрее, тем лучше. Без вас мне не справиться.
— Жди в отеле, — коротко бросил Гарри и разорвал связь.
Гермиона осторожно спрятала свой осколок и побрела умываться. Она чувствовала себя, как выжатый лимон, хотя день только начинался, и самое сложное было впереди.
Она успела сполоснуть лицо ледяной водой и почистить зубы, как в дверь постучали. Гермиона бросилась открывать — и не ошиблась: Гарри с Минервой стояли на пороге. Мантия Макгонагалл была наброшена прямо на ночную сорочку.
Гермиона не знала, что и сказать. Не было таких слов, которые выразили бы всю степень ее благодарности, поэтому она молча обняла их обоих.
— Ну-ну, девочка, не плачь, — Макгонагалл аккуратно утерла ее щеки ладонями. Затем заглянула в глаза и твердо пообещала: — Все будет хорошо.
Гарри успел найти портрет и теперь напряженно всматривался в лицо спящего Сириуса.
— Он здесь так молод, — тихо произнесла Минерва, когда увидела портрет, и добавила, встрепенувшись: — Краски исчезают. Нам стоит поторопиться. Я только приведу себя в более презентабельный вид — и можем отправляться.
Она направила палочку на свою одежду, трансфигурировала сорочку в длинное темное платье, поправила мантию и выжидающе посмотрела на Гарри с Гермионой.
***
Вид спящего, практически черно-белого Сириуса испугал и Хелен.