— Останься.
— Что-то нужно?
— Мне холодно, Дэвид.
Эта фраза возвращает его в дом Вуда, когда они оказались в гардеробной и были настолько близко друг к другу, что он пальцами ощущал каждый её позвонок, когда она прижималась и с жадностью отвечала на поцелуи.
Но тогда это была вечеринка.
— Тебе нужно принять ванную и лечь спать, Эмбер. Адреналин спал, и ты начинаешь понимать, что произошло.
— Я — большая девочка. Я понимаю, что говорю и делаю, пусть и командую в твоей квартире. Но я прошу тебя остаться.
В её голосе появляются властные оттенки (прямо как у его мамы), и Дэвид подчиняется, опускается на колени перед ванной, берёт Эмбер за руку и целует её пальцы.
— Довольна?
— Почти, — Эмбер пододвигается ближе, прижимаясь грудью к бортику ванной и задавая мучающий её вопрос: — Джефф сказал, что я пропала?
— Да. Удивительно, но он даже забыл назвать меня наркоманом и припомнить мне, что «я бездарный режиссёр, а друзья и актёры у меня ещё бездарнее»
— Тоже мне, ценитель кино нашёлся, — усмехается она. — Дэвид, а что будет дальше с этим Роном? Или Ником, я уже запуталась, кто он там.
— Посадят, наверное. Думаю, что капитан полиции просто так это не оставит. Поймали этого ненормального — будут работать дальше.
— А мы? Когда возвращаться на съёмки?
— Тебе нужно прийти в себя, — он скользит пальцами по её щеке. Эмбер довольно улыбается, прикрывая глаза, — иначе я останусь без своей музы.
— Музы?
— Один из гостей на вечеринке у Вуда назвал тебя «муза Тарино».
— И как? Я похожа на музу? — она гордо вздёргивает подбородок и ухмыляется. Дэвид качает головой и, подавшись вперёд, шепчет ей на ухо:
— Умеешь же ты вскружить голову.
Эмбер усмехается и накрывает его губы своими. Они начинают целоваться, Эмбер обвивает его шею руками, как Дэвид, вспомнив, что она сегодня пережила, спрашивает:
— Ты уверена, что хочешь?..
— Мне холодно.
Тарино ухмыляется так, словно получил доступ ко всем сокровищам мира. Он вновь наклоняется к ней, целует за ухо и что-то шепчет, от чего Эмбер запрокидывает голову и смеётся.
Комментарий к Холодно
Вариант раскрытия Рона.
Пишите, о чём хотели бы почитать.
========== Пари ==========
Ежегодный приём у Картеров — то место, где собирается элита кинематографа. Эмбер не знает, из-за чего она нервничает больше: то, что она приглашена, или то, что на этот приём она идёт в компании Дэвида?
Они встречаются несколько недель. Пятнадцатилетняя она хотела бы рассказать, прокричать всему миру, что они вместе, но взрослая Эмбер себя останавливает: в Голливуде полно недоброжелателей, да и как часто любит повторять Эрик: «Счастье любит тишину» Поэтому она рассказывает о своих отношениях только Алекс и Саманте, решив сохранить всё в тайне. Сэм, узнав, улыбается и интересуется у актрисы: «Пригодилась ли услышанная от неё информация?», на что она усмехается и отворачивается.
Вечером Эмбер спрашивает, в чём идти на приём.
— К Картерам в чём попало идти нельзя, — заявляет Дэвид. Эмбер приподнимает бровь, и он продолжает: — Собираются влиятельные люди, и в простом чёрном платье туда не заявишься.
— Но другого у меня нет. А все эти роскошные магазины… Там одно платье стоит как моя полугодичная зарплата.
— Тебе повезло, что я знаю одного хорошего дизайнера, — он улыбается и встаёт с дивана, протягивая ей руку. Обернувшись (мало ли кто решил задержаться на съёмочной площадке в столь поздний час) и убедившись, что они вдвоём, Эмбер хватается за протянутую руку.
Дэвид закатывает глаза.
— Ты как школьница, Эмбер.
— Я не хочу афишировать наши отношения.
— Как и я, но я не дёргаюсь каждую минуту как испуганная лань.
— О, так я похожа на лань?
— Ты скачешь как коза на своих каблуках, какая из тебя лань.
— Я не очень высокая, поэтому приходится как-то выкручиваться с такими высокими мужчинами, — Эмбер пихает его в плечо, на что Тарино улыбается и кладёт ладонь ей на талию, подводя к припаркованной машине.
До салона Алистера Уорда они добираются за каких-то полчаса. Их встречает высокий мужчина (почему же мужчины в её окружении такие высокие?) с пронзительными карими глазами и…
— Эмбер, дорогая, рада тебя видеть.
— Здравствуйте, миссис Тарино.
— Нет-нет, никаких «миссис», просто Карла, — Карла улыбается и, приобняв Эмбер, направляется к Дэвиду. — Собираетесь на мероприятие?
— Да, — отвечает он, наклоняясь и целуя маму в щеку. — Картеры прислали приглашение. Зачем ты приехала?
— Проведать тебя и навестить старого друга, — кивок в сторону мужчины, который уже мысленно одевал Эмбер в различные наряды.
— Раз Картеры, то всё серьёзно, — Алистер приглаживает тёмные волосы и поправляет очки. — Эмбер, я — Алистер Уорд, твоя палочка-выручалочка не только на этот вечер, но и на все последующие.
— Алистер, я…
— Благодарности потом, когда я увижу, что мою работу оценили по достоинству, — мужчина улыбается и закатывает рукава рубашки. — Что ж, кажется, я знаю, что нам нужно.
Эмбер кажется, что она идёт не на приём, а собирается на свадьбу, потому с ней обращаются так, словно сегодня самый важный день в её жизни. Алистер предлагает такое количество цветов и фасонов, что у неё разбегаются глаза, пока он делает наброски карандашом и пытается понять, в чём должна быть Эмбер, чтобы выход был успешным.
Они решают остановиться на классике: ничего лишнего, официально, но в тоже время и красиво, поэтому выбор падает на чёрное узкое платье длиною в пол с открытыми плечами. Последний штрих — Уорд забирает её волосы в пучок, оголяя изящную шею и выпирающие ключицы, удовлетворенно хмыкает и отступает.
— Осталось волосы только поаккуратнее собрать и сделать макияж, но с этим Карла поможет. Нравится?
— Да… Это… Это не я, — Эмбер осторожно касается ткани и замирает перед зеркалом. На неё смотрит не она, а кто-то другой. Алистер хмыкает.
— Ты. Как раз-таки. Долго думал, какой цвет выбрать: красный или чёрный, но решил остановиться на чёрном. Хорошо оттеняет твои волосы и делает кожу бледнее. Но фасон платья простой, ничем непримечательный, поэтому ты — его главное украшение.
— Алистер, это…
— Прекрасно? Я знаю, — он усмехается. — А знаешь, что ещё лучше? Голливуд не испортил тебя, поэтому, даже сняв его с тебя, мы увидим девушку, приехавшую его покорять: честную и искреннюю.
Эмбер чувствует, как глаза начинает щипать. Как же это… Не так! Спасать свою карьеру и себя рассказом журналистке о Тарино, шпионить за ним же, чтобы, опять же, спасаться. И даже сегодня, когда она будет танцевать с Дэвидом, Джефф будет стоять возле стены и наблюдать за ними: его и ещё нескольких полицейских попросили обеспечить безопасность, о чём капитан полиции любезно ей сообщил в сообщении.
— Спасибо, Алистер. Я заплачу за…
— Не стоит. Считай его моим подарком, — Уорд становится рядом и, наклонившись, тихо произносит: — Всегда мечтал увидеть Дэвида с девушкой. Думал, что уже не доживу до этого дня, но ты воплотила мою мечту в жизнь. Спасибо.
— Уже закончили? — раздаётся голос Карлы, до этого помогавшей Дэвиду с запонками, и она улыбается, увидев Эмбер. — Ты просто прекрасна, Эмбер! Напоминает то платье, в котором я была на своём первом «голливудском вечере». Теперь-то я могу ею заняться?
— Да, — кивает ей Алистер. — Сделай всё в лучшем виде.
— Сколько у Вас ещё талантов, о которых я не знаю? — интересуется Эмбер, когда Карлу ведёт её за столик. Она с улыбкой пожимает плечами.
— Когда ты жена писателя, то обладать разнообразными талантами просто необходимо, ведь ты не только жена, но ещё и лучший друг, советчик и придирчивый критик в одном лице. И даже человек, с которого списывают персонажа. И потом… Надо же мне чем-то заниматься, когда с карьерой не сложилось.
— Я могу спросить, что случилось?
— Я была подающей большие надежды балериной, — начинает свой рассказ миссис Тарино, открывая небольшой сундучок. — И лет мне было столько же, сколько и тебе сейчас. Приехала покорять вершины, а встретила Теодора, ворчливого писателя, который пишет о любви, но, при этом, в неё не верит. Удивительно, правда?
— Я бы не сказала, — пожимает плечами Эмбер. — Есть люди, которые занимаются делом, преуспевают, но не проникаются тем, что пишут. Не верят, как Вы сказали.
— Ты права, — соглашается с ней Карла и улыбается. — Прямо как Дэвид до встречи с тобой.
— Не самый удачный пример.
— Почему?
— Я рассказала журналистке про то, как…
— А, ты про это, — отмахивается от неё женщина. — Я знаю, Дэвид мне всё рассказал.
— И почему Вы так спокойно приняли меня в своём доме, зная, что я сделала?
— Ну, благодаря этой истории Дэвид окончательно понял, что наркотики — зло, — Карла приподнимает голову Эмбер за подбородок и прищуривается, начиная красить ей глаза. — Прими за это мою благодарность.
— Не стоит, миссис… Карла.
— Уже лучше, Эмбер, продолжай в том же духе, — она улыбается.
— И чем закончилась Ваша история?
— Мы поженились, а потом я узнала, что жду ребёнка. Теодор… Он готов был понять и принять мой выбор, если бы я решила продолжить подниматься на вершину карьеры балерины. Но… Ребёнок от любимого мужчины — дар, от которого не нужно отказываться. И я сделала свой выбор: поменяла пуанты на фартук, свет прожекторов — на мягкий свет ночника в детской комнате, а сама стала домохозяйкой. Признаюсь, что поначалу было непросто: я привыкла, что мною восхищаются, приглашают на вечеринки и говорят обо мне. Но потом… Потом уже я начала восхищаться тем, что имею, и стала страшно гордиться, что у меня прекрасные муж и сын. Только Теодору не говори, что я считаю его самым лучшим и невероятным, а то ещё начнёт думать, что ему всё можно.
Эмбер улыбается. У её родителей, сколько она себя помнит, таких отношений никогда не было. Мама постоянно ворчала и ругалась на папу, который мог несколько суток провести на ногах и, возвращаясь домой, явно не хотел слушать крики и упрёки жены. Они жили не очень богато; иногда приходилось «потуже затягивать пояса», как любила говорить бабушка, и жить от зарплаты до зарплаты. И даже в это время мама умудрялась обвинять отца во всех грехах и выставлять его виноватым.
— Готова?
— Минутку, — Карла заканчивает приводить волосы Эмбер в порядок и забирает их в аккуратный пучок, выпустив несколько прядей так, чтобы они обрамляли лицо, как и хотел Алистер. — Чудесно выглядишь, дорогой.
— Спасибо, — Дэвид усмехается и задерживает взгляд на актрисе. Та сияет, и ему кажется, что она стала ещё красивее, чем была. Попрощавшись, миссис Тарино уходит, оставляя их вдвоём. — Если хочешь, то можем не идти туда.
— Ну уж нет, — Эмбер поднимает голову. — Грех надеть такое дорогое платье и остаться дома!
— Ты прекрасна, — неожиданно произносит мужчина, и это её удивляет. Она подходит, придерживая подол платья, и становится перед Дэвидом. Он неотрывно смотрит на неё, а затем, вспомнив, достаёт что-то из внутреннего кармана пиджака. Приглядевшись, актриса видит, что это — небольшой бархатный футляр.
— Нет.
— Расслабься, это не то, что ты думаешь, — Дэвид закатывает глаза в своей излюбленной манере и открывает футляр, в котором лежит тонкий бриллиантовый браслет. — Всего лишь браслет. Моральная компенсация за твои потраченные нервы. Я порой бываю невыносим.
— Порой? Ты хотел сказать «всегда»?
— Сейчас останешься без браслета.
— Прости, — она протягивает правую руку, и Дэвид, коснувшись запястья, застёгивает его. Эмбер не сводит с бриллиантов глаз.
— Браслет не исчезнет, Эмбер. Можешь не смотреть на него так пристально.
— Просто… Мне никогда не дарили ничего подобного, — тихо признаётся она, продолжая смотреть на свою руку. — Хотела такой на день рождения, но родители не могли позволить. Спасибо, Дэвид.
Вместо ответа он наклоняется и целует её в лоб. Эмбер зажмуривается, вцепляясь пальцами в ткань дорожащего пиджака, и замирает, наслаждаясь секундным поцелуем.
***
Приём у Картеров — Джона и Софи — ей нравится. И даже хмурый Джефф, подпирающий стену у входа, нисколько не портит впечатление от атмосферы окружения. Смех, красивые платья, дорогие смокинги и светские разговоры — к этому она стремилась, и всё это окружало её сейчас.
— Что мне делать? Я же совсем не знаю, как… — шепчет Эмбер, вцепившись в локоть Дэвида до побеления пальцев. Дэвид поворачивает к ней голову и негромко произносит:
— Расслабься и наслаждайся вечером.
И мягко разжимает её пальцы, оставляя её одну. Актриса вздыхает и, взяв с подноса у официанта бокал шампанского, направляется к столику, решив ни во что не ввязываться, даже в разговоры, чтобы не найти приключений. Эмбер вздрагивает, когда мужской голос произносит:
— Присяду?
— Конечно, мистер Картер, — Эмбер забывает, как дышать, когда смотрит на легенду кино. Джон занимает место напротив неё и улыбается, подпирая щёку рукой и не сводя с неё взгляда. — Я рада с Вами познакомиться.
— Я тоже, мисс Андерсон, — он кивает. — Мне и Софи очень понравился «Город Грёз» с Вашим участием. Давно я не смотрел фильмы с начинающими актёрами, получая от этого удовольствие. Лучшая работа Дэвида за последнее время.
— Это мне повезло сниматься у него в фильме.
— Другого ответа от «музы Тарино» я и не ожидал, — актёр смеётся, и она чувствует, как щёки заливает краска. — Я шучу, не воспринимайте близко к сердцу.
— И не думала. Между нами только рабочие отношения.
Но Джон, кажется, с ней не согласен, поскольку он наклоняется вперёд и негромко произносит:
— Влюблённая женщина сияет ярче любимых алмазов.
— О, нет-нет, — Эмбер мотает головой, чувствуя, как её подводит не только актёрская игра, но и голос. — Нет, я не влюблена.
— Нет? Значит, я ошибся?
— Нет, не в смысле… Мы знакомы несколько месяцев. Не думаю, что за такой срок… — она начинает путаться в словах.
— Что ж, Дэвиду повезло, — Картер улыбается и встаёт, извиняясь: — Прошу меня простить.
— Мистер Картер, прошу, не говорите! Не говорите ему, пожалуйста!
— Унесу с собой в могилу, — обещает ей мужчина, напоследок целуя руку. Она прикусывает губу и закрывает лицо ладонями.
***
— Нет, даже не пытайтесь оправдать этот кошмарный фильм, Дэвид! «Французским балладам» вообще не стоило появляться на свет божий.
— Софи, это хороший фильм.
— Вам в силу своего возраста он кажется хорошим. Я же смотрю его и хочу плакать.
— А что думает Джон?
— Ему нравится каждый фильм, в котором я снимаюсь. Даже если я буду рекламировать собачий корм.
Диалог Дэвида и Софи прерывается появлением Джона. Он нежно целует супругу в щеку, и, она, увернувшись, говорит, что ненадолго отойдёт. Когда её красное платье исчезает из виду, Джон обращается к Тарино и произносит:
— Девушка по уши влюблена в тебя. Не разбивай ей сердце, Дэвид.
— С чего Вы взяли, что…
— Вот ты где, Дэвид!
К ним подходит Энтони, держа в руке стакан с виски. Джон говорит, что они продолжат разговор позже, и уходит.
— Как тебе приём?
— Лучше, чем в предыдущем году.
— Это потому, что ты пришёл не один? — интересуется Энтони, ухмыляясь. Дэвид хмурится.
— Это потому, что в этом году есть, на что смотреть. Новые лица, новые работы и новые темы.
— Да, верно. Слушай, а что это ты пришёл с Эмбер и не подходишь к ней?
— Она должна научиться вести себя в этом обществе, — Дэвид не сводит глаз с Эмбер, которая, кажется, уже нашла себе компанию актёров, и сейчас смеялась над шуткой одного из них. — И, кажется, она справляется.
— Ещё бы, — Вуд фыркает. — У таких, как она, это в крови.
— У каких «таких»?
— Дэвид, я понимаю, что ты влюблён и окрылён, но нельзя же не замечать очевидного, — он закидывает руку ему на плечо и начинает разглагольствовать: — Она же тобой пользуется, втеревшись к тебе в доверие. А ты даёшь ей лучшие роли, наряжаешь в платье от кутюрье, приглашаешь на приём. А она что? Ничего, кроме потребительского отношения. А знаешь, что ещё?
— Энтони, остановись.
— Эта сучка натравила на нас полицейских! — припечатывает Вуд, словно не замечая, как бледнеет Дэвид. — Да, в тот раз, когда полиция приехала на нашу вечеринку!