Сейчас об Америке она даже слышать не хочет.
Раздаётся стук, а затем, получив разрешение войти, Лиззи открывает дверь. Она стоил на пороге, держась за ручку и не решаясь сделать шаг вперёд. Эвелин скользит взглядом по тёмно-синему платью сестры и задерживается на светлых волосах: Лиззи стала блондинкой, какой была тогда, когда они приняли решение уехать в Америку. Эва ловит себя на мысли, что Элизабет с тёмными волосами кажется ей роднее, чем та, что сейчас пришла к ней в комнату.
— Беатрис сказала, что ты только что вернулась. Всё хорошо?
— Да. Всё хорошо, Лиззи.
Лиззи кивает и, прикрыв за собой дверь, садится на кровать к сестре. Эвелин тоже садится, не сводя с неё глаз.
— Эвелин, пообещай, что ты выслушаешь всё, что я тебе скажу. Ты не будешь перебивать меня и ни в коем случае не будешь возражать мне.
— Лиззи, ты меня пугаешь.
— Скажи, помнишь недавний приём?
— Когда дядя Арчи напился и полез к Эсмеральде, а та вылила на него графин с водой? Ты об этом приёме?
— Да.
— И что не так?
— Я не буду отвечать уклончиво или пытаться смягчить ситуацию, как это делает Гарри. Я предпочитаю правду, горькую и беспощадную правду, но ты это и без меня знаешь.
— Лиззи!
— Ты понравилась Аластору Беллорду.
— Что?
Это ужасно, потому что Аластору Беллорду — под пятьдесят, он — богатый английский промышленник, мечтающий расширить свои владения и, кажется, ради этого он готов пойти на всё. Эвелин бы поняла, если бы она приглянулась его сыну, — Эндрю Беллорду — который вёл себя достаточно учтиво весь вечер и даже ухаживал за Розалией, которую все считали «гадким утёнком». Но, чёрт возьми, не Аластор же!
— Сегодня, — тем временем продолжает Элизабет, и Эвелин завидует её выдержке — сообщать такие новости с таким спокойным лицом уметь надо, — пока тебя не было дома, он приходил. Разговаривал с дядей Арчи, дождался, когда Гарри придёт на обед. Я пыталась поговорить с ним, но меня он даже не стал слушать. Да ещё и сказал, что я плохо влияю на Гарри — затуманиваю ему разум. Он просил твоей руки, и они отказали ему.
— Он? Не Эндрю?
— Об Эндрю он даже не упоминал.
Внутри всё холодеет, и Эва чувствует, что дышать становится тяжело. Лиззи кладёт ладонь ей на колено и сжимает пальцы.
— Эвелин, он просил твоей руки несколько раз, и каждый раз твои дядя и брат ему отказывали. Тогда он пообещал, что…
— Что?
— Что превратит нашу жизнь в Ад. Эвелин, послушай…
— Я согласна выйти за него, — перебивает её Эвелин. — Лиззи, я не хочу… Не хочу, чтобы вы страдали из-за меня. Он — богатый и властный, он обязательно это делает. Я выйду за него. Вы не должны страдать из-за меня.
— Нет, Эвелин, ты за него не выйдешь.
— Почему?
— Потому что я обещала тебе, что мы не будем касаться темы твоего замужества. Ты сделаешь выбор сама и только тогда, когда придёт время. А раз я обещала, значит, сдержу слово.
— Лиззи! Ты не понимаешь!
— Нет, я прекрасно понимаю, — Элизабет прикусывает губу, — что просчиталась. Сначала я думала, что приглянулась ему, он не сводил с меня глаз весь вечер, а затем он признался, что ты запала ему в душу своими улыбкой и танцем. И тогда я поняла, что мечтала, чтобы я понравилась ему, а не ты, потому что я не хочу для тебя такой судьбы.
— Он может даже убить нас! Он же жутко богатый и влиятельный!
— Нет гарантий, что он оставит нас в покое после того, как ты станешь его женой, понимаешь? Допустим, чтобы выйдешь за него, но он может обозлиться на то, что мы пытались ему помешать.
— И что нам делать?
— Тебе — ничего, а я с Гарри попытаюсь разрешить эту ситуацию. Завтра я встречаюсь с Эндрю, он позвонил и попросил о встрече. Понятия не имею, что он хочет мне сказать, но я надеюсь, что хуже уже не будет.
Эвелин зажмуривается, когда Элизабет, наклонившись, целует её в лоб. Так делала мама перед сном, и от этого комок в горле становится ещё больше.
— Спокойной ночи, Эвелин, — Лиззи гладит сестру по волосам и, улыбнувшись ей, покидает комнату.
Эве хочется кричать.
***
— А что сказал по этому поводу Эндрю Беллорд?
— А сам как думаешь? Эндрю Беллорда не очень обрадовал факт, что его будущая мачеха годится ему в сёстры.
— Да уж.
— Я пришла к тебе, Томми, потому что не знаю, что мне делать.
— Я знаю, Лиззи.
— Наша семья не такая влиятельная, чтобы дать ему отпор. У нас не так много денег, чтобы мы могли составить выгодную партию. Я это понимаю, как и то, что нам можно только лишь мечтать о взаимной любви. Но если я и Розалия справимся с этим, то не Эвелин. И… Я обещала ей, что мы больше не будем касаться темы её замужества.
— И как далеко ты готова зайти? — Томми струйкой выпускает дым изо рта, не сводя глаз с сидящей напротив него Элизабет. Та выдерживает тяжёлый и пронзительный взгляд голубых глаз, говоря громко и чётко:
— Настолько далеко, чтобы избавиться от него. Томми, я в отчаянии настолько, что готова сама убить его: перерезать горло или подсыпать ему чего-нибудь в чай.
— Ты слишком добрая, Лиззи, чтобы браться за нож, — Шелби усмехается и прищуривается. — Ты даже мышь, попавшую в мышеловку, добить не можешь, а тут человек.
— Томми…
— Я разберусь со всем.
— Спасибо, я очень…
— Но ты будешь мне должна.
— Хорошо, — Лиззи кивает, соглашаясь, потому что знает — Томми Шелби не будет просто просить Аластора Беллорда покинуть город.
Томми Шелби убьёт, потому что в глазах Лиззи Шеффилд — слёзы.
А он терпеть не может женских слёз.
Особенно — её.
***
— А по пятницам Вы свободны?
— Нет.
— А по понедельникам?
— Я занята, — Эмма закатывает глаза. Исайя, однако, не сдаётся.
— Совсем занята?
— Да.
— Может, всё же выкроишь время?
— Исайя, ты хороший, вроде бы, парень, поэтому не заставляй меня хвататься за стакан и разбивать его тебе об голову. Я знаю, что ты из «Острых козырьков», но мне не нравится, когда парни себя так ведут.
— А как я должен себя вести, чтобы тебе понравится?
— Я…
— Эмма, привет, не знаешь, где Финн? — влетевшая в «Дерзкие мечты» Эвелин спасает Эмму от ответа, а голову Исайи — от стакана. — Я заходила в «Гарнизон», была в конторе у Шелби, но его нигде нет.
— Он здесь, — подаёт голос Исайя, — вместе с Майклом в кабинете наверху, просматривает бумаги. Пойдёшь его звать — поторопи Майкла, третий час здесь сижу и жду его.
Эвелин кивает и чуть ли не бегом направляется к лестнице. Сердце бешено стучит, когда она сталкивается в дверях кабинета с Майклом.
— Привет, Эвелин. С бумагами всё в порядке, можешь передать своей сестре.
— Спасибо, Майкл.
— Идём, Финн, нам ещё к Джону ехать.
— Финн, мы можем поговорить? — вмешивается Эва, не сводя с Шелби глаз. Грей понимающе кивает.
— Я с Исайей в машине.
— Хорошо.
Едва за Майклом закрывается дверь, как Эвелин срывается с места и бросается к Финну в объятия. Тот подхватывает её и осторожно, словно боясь навредить, прижимает к себе, устраивая ладони на талии девушки.
— Эвелин, всё в порядке?
— Ты знаешь, что случилось?
— Нет. Что…
— Лорд Беллорд хочет сделать мне предложение. Причём не младший, а старший.
— Эв…
— Я не знаю, что делать. Лиззи говорит, что всё разрешится, но я так боюсь, что нет, — она вздыхает. — Это, видимо, наказание мне за то, что я трепала вам нервы.
— Эвелин…
— Не перебивай меня, Финн, дай сказать. И если я должна выйти за Беллорда, чтобы искупить свои грехи, то я выйду.
— А как же моё предложение?
— Мне кажется безумным просить тебя о таком.
— Но я тебе нравлюсь.
— Да, нравишься, в этом и проблема.
— И ты мне нравишься.
— Финн, это не так просто, — Эвелин отстраняется, поджимая губы. — Допустим, что мы поженимся. А вдруг ты встретишь кого-то, кто будет нравиться тебе больше меня, кого ты полюбишь?
— Почему ты так говоришь? — он хватает её за руку.
— Потому что мы слишком молоды, Финн. Не всегда первая влюбленность перерастает в первую любовь. И не всегда первые отношения заканчиваются чём-то серьёзным.
— Зачем ты тогда пришла ко мне? Ты же знаешь, что я сдерживаю обещания, которые даю. И знаешь, что отношения с тобой для меня очень важны. Тогда зачем, объясни, ты пришла? Чтобы броситься в объятия, а затем сказать, что «всё не так просто»? Чего ты хочешь, Эва?
— Мои родители полюбили друг друга с первого взгляда в нашем возрасте, и я хотела для себя такой же истории. Но я не думала, что такая любовь случается редко.
— Ты боишься, что у нас так не получится?
— Да.
Финн вздыхает и переводит взгляд на их с Эвелин сцепленные пальцы. Подняв голову, он видит, что она не сводит с него взгляда.
— Я боюсь, что у нас не получится, и не хочу, чтобы ты пожалел о своём решении, чтобы тебе жизнь со мной была в тягость.
— Эвелин, принимать решение и жалеть мне. Так что… — Шелби рывком притягивает её к себе, и Эва вцепляется пальцами ему в плечи. — Ты выйдешь за меня?
Она широко улыбается, когда видит кольцо, которое Финн достаёт из кармана пиджака и надевает ей на палец. Приподнявшись на носках, она впервые за всё время целует его в губы.
— Да, я выйду за тебя.
***
Для встречи с Лиззи Томми выбирает отель. Если незамужняя женщина позовёт его к себе, то это скомпрометирует её. Позовёт он её к себе — слухи, опять же, пойдут про неё. Поэтому лучшим вариантом оказывается отель, в котором ты можешь заплатить и никому не будет дела, с кем ты пришёл и зачем.
— Я разобрался с твоей проблемой.
— Ты что, убил его?
— Нет, но мне очень хотелось, — честно признаётся ей Томас, наполняя стаканы виски. Элизабет садится напротив и вцепляется пальцами в ткань своего нежно-розового платья. — Я вместе с Артуром убедил его, что в Бирмингеме никто с ним сотрудничать не станет и настойчиво порекомендовал поискать себе партнеров для бизнеса в другом месте и в другой стране.
— Куда ты отправил…
— Во Францию. А если захочет предпринять попытки испортить вам жизнь, то отправится куда-нибудь подальше.
— А его сын?
— А у них интересные отношения, — сообщает Томми, протягивая Лиззи бокал. — Оказывается, что Эндрю не очень-то любит своего отца, поэтому и подсказал, куда ему можно предложить уехать.
— И в чем причина?
— Аластор пытается сделать из сына свою копию, но Эндрю отчаянно сопротивляется. Насколько я слышал от Джона, он решил остаться в Бирмингеме. Так что, как видишь, всё закончилось благополучно.
— Спасибо, Томми. Я не знаю, чтобы без тебя делала.
— Без меня ты бы уже покупала Эвелин свадебное платье, — он усмехается, делая ещё один глоток и ставя стакан на столик. — Лиззи, помнишь, я спрашивал, насколько далеко ты готова зайти? И сказал, что ты будешь мне должна?
— Помню. Что я должна сделать?
— Проведи со мной ночь.
Лиззи давится виски и с грохотом ставит стакан. В её глазах нет гнева или раздражения, всего лишь удивление. И пока Шеффилд пытается придумать, что ему сказать, Томми, оперевшись руками о столик, сокращает расстояние между ними и накрывает губы Лиззи своими. Она приоткрывает рот, отвечая на поцелуй. Если это — одна ночь — шанс быть с ним, то она согласна. Завтра ей будет стыдно и невероятно больно, но сегодня она хочет почувствовать себя любимой.
Он скользит пальцами по её обнаженной спине, когда она прижимается к нему грудью; затем — по шее и, запустив пальцы в светлые вьющие волосы Лиззи, заставляет её откинуть голову назад, чтобы прижаться губами к шее. Лиззи пахнёт цветами, прямо как раньше, когда они были в возрасте Финна и Эвелин.
— Не смей больше плакать, Лиззи, — шепчет Томас, когда они меняются местами: теперь он сверху.
— Это приказ?
— Да, — он наклоняется, впиваясь в её губы поцелуем. Лиззи хрипло смеётся, отвечая на него. И пусть она теперь стала блондинкой, но в ней Томми не видел Грейс. Перед ним была всё та же Лиззи, которая всегда его поддерживала.
Они засыпают лишь с рассветом.
Комментарий к 6. Will you marry me?
Подробнее с персонажами можете ознакомиться здесь (https://vk.com/new___romantics) по хэштегу #thatwoman.
У меня вопрос: как вы смотрите на то, что отношения Томми с Лиззи Старк будут развиваться иначе?
Жду ваших отзывов, предложений и пожеланий)
========== 7. From Italy with love ==========
Бирмингем уже который день терзает ненастная погода, и вечно мёрзнущей Эмме это поперёк горла. Она кутается в шерстяное пальто, руками поднимает ворот, надеясь не дать теплу исчезнуть, и перескакивает через лужи, морщась, когда вода попадает в ботинки.
Эмма с нескрываемым удовольствием открывает дверь дома и шагает в тёмную прихожую. Расстегнув пальто, она проходит дальше, направляясь к лестнице, как женский голос из комнаты, из которой доносится свет, произносит:
— Ты припозднилась, — Эсмеральда сидит за столом и пытается открыть бутылку белого вина, — и нет, ты не проскользнёшь мимо меня, я хочу поговорить с тобой.
— О чём?
— Я целый день тебя не видела, неужели тебе нечем со мной поделиться? Знаешь, мама с дочкой обычно откровенны…
— «Обычно» не для нас, ты же знаешь, — Алдерсон подходит к маме и, взяв бутылку и штопор из её рук, открывает зелёный сосуд. — Вот так. По какому поводу пьёшь?
— Ещё один удачный день для салона предсказаний.
— Где Эйдан?
— Уехал в какой-то город по соседству…
— Название которого ты не запомнила.
— Да, это же Эйдан, — Эсмеральда пожимает плечами, закутанными в чёрную шаль и наливает вино в бокал. — Сегодня здесь, завтра там, смысл запоминать.
— С чего такая беспечность?
— Я теперь больше переживаю за тебя, чем за него.
— Почему?
— Не он работает с Элизабет Шеффилд.
— Мама…
— Элизабет Шеффилд связана с Томми Шелби, это все знают, это как дважды два четыре. Ты работаешь на Элизабет, и в её офисе постоянно находится Майкл Грей, как будто она сама не в состоянии разобраться со своей бухгалтерией. Майкл Грей же вертелся вокруг тебя в баре на празднике Финна.
— С каких это пор «вертеться» противозаконно?
— Не огрызайся мне, Эмма!
— Мам, я наконец-то занимаюсь тем, что мне нравится. Я работаю в клубе, мне нравится там работать. Мне нравится, как ко мне относится Элизабет Шеффилд, потому что она видит во мне человека, который имеет право выбирать, как жить. А ты не даёшь мне этого права, мечтая о том, чтобы я сидела в этом здании и вешала людям лапшу на уши. У меня никогда не было таланта к работе предсказательницей…
— Эмма…
—…И я в сотый раз говорю тебе, что ни за что не буду заниматься шарлатан…
— Да послушай же ты меня! — Эсмеральда вскакивает на ноги и шикает на дочь. Эмма возмущённо замолкает, и недоверчиво прищуривается, когда слышит скрежет, словно кто-то копается в замке.
— Мама…
— Слушай меня внимательно, Эмма, — женщина кладёт ладони на плечи к дочери и сжимает пальцы. — За дверью — вооруженные до зубов итальянцы, которые охотятся на тебя из-за твоей связи с Шеффилд, полагая, что ты можешь быть в курсе дел Шелби. Так что ты сейчас исчезаешь через окно в своей спальне, потому что, как я думаю, они караулят и дверь на кухне.
— Но…
— Делай, как я тебе говорю. Я отвлеку их, — она подталкивает дочь в сторону проёма. — Давай же, Эмма! Нельзя медлить!
Эмма срывается с места, взбегает по лестнице и как можно тише закрывает за собой дверь в спальне. Она радуется, что на ней штаны и рубашка — удирать удобнее, поэтому, не мешкая, бросается к окну. Мама права — окно не сторожат, полагая, что она предпочтёт покинуть дом через дверь.
Повиснув на трубе, Алдерсон разжимает пальцы и, согнув ноги, оказывается на земле. Выстрелов из дома не слышно — и на том спасибо, поэтому она бросается в ближайший переулок, решив срезать, чтобы быстрее добраться до клуба. Но, к её несчастью, путь ей преграждают двое. То, как они одеты, и то, как двигаются, наводит девушку на мысль, что перед ней — итальянцы.