========== Часть 1 ==========
Кроули растёкся по своему дивану. Это был буквально его диван: с конца девятнадцатого века на нём сидел только один человек (точнее, человекоподобное существо), а слабый запах предыдущего — всего несколько вечеров, как определил Кроули, — быстро потерялся в его запахе. В какой-то момент мелькнула мысль, что диван стал жестковат и его надо бы отправить перенабить, но, если обивка будет испорчена, Азирафаэль его не простит. Мысль эта возникла потому, что Кроули через несколько часов собирался остаться на этом диване до утра. Опять. Со дня неАрмагеддона прошло уже около двух месяцев (64 дня и 5 часов), за которые Кроули едва ли десяток раз ночевал в своей квартире.
Кроули заметил то, что маячило на краю сознания, но никак не попадало в основное поле зрения уже пару-тройку дней. Растение. Маленькое. В крошечном горшке. Оно стояло на подоконнике полускрытое бюро, но, тем не менее, оно было. Его нужно бы пересадить в нормальный горшок. Осознание этого нового жителя, знакомая тихая мелодия и внезапное желание перенабить диван незаметно увлекли мысли Кроули в мучительно-приятном направлении.
Порой он мечтал об Азирафаэле. Об их гораздо более спокойной жизни без постоянного контроля извне. Они давно были компаньонами, друзьями, почти единым целым. Хотелось быть ещё ближе, теснее, иначе, взаимно, но это, кажется, не для ангела. Почти хотелось сдаться.
***
Нельзя сказать, чтобы Азирафаэль был рассеянным или невнимательным. Он всегда отмечал и сохранял в памяти все мельчайшие детали, просто некоторые из них волновали его меньше других, и поэтому не анализировались. То, что демон ночевал у него уже две недели, он осознанно заметил, когда тот уехал куда-то вечером, а вернулся утром со свежим бисквитом на завтрак и лёгкой ухмылкой. Та ночь отдавала пустотой, щекотала нервы, но было совершенно непонятно почему. До его возвращения. Оно показалось глотком чистого кислорода, острым, очищающим голову до тонкого звона в ушах.
Поутру Азирафаэль решил устроить выходной и даже не перевернул табличку “Закрыто” (не то, чтобы он сильно хотел открываться, но это всё-таки был вторник).
Внеплановый выходной тогда закончился поздней ночью тем, что Азирафаэль вслух читал что-то из бондианы Флеминга в попытке убедить демона, что книга лучше, пока не заметил, что жёлтые глаза закрыты, голова откинута на спинку дивана, а на лице такое умиротворение, что сразу становится понятно — для кого-то лучше экранизация (возможно, даже все из них) и этот кто-то уже смотрит её во сне.
Азирафаэль едва успел подумать, что сидя, пожалуй, спать неудобно и надо бы разбудить демона, чтобы он лёг, как тот перетёк в горизонтальное положение сам, уткнувшись макушкой в бедро ангела и оставив одну ногу на полу. Это было настолько похоже на путь к быстрому отступлению под диван, что Азирафаэль даже позволил себе усмехнуться. Всегда готов защищаться.
Мелькнула мысль, что диван немного жестковат и его надо бы отправить перенабить, но если обивка будет испорчена, он никогда себе этого не простит. Дивану было почти две сотни лет, но состояние было практически превосходным. Возможно, стоило просто купить новый диван для Кроули, а этот оставить только для декоративных целей. О Боже. Новый диван для Кроули. Подобные мысли уже не раз появлялись в голове за последние пару сотен лет (если быть совсем честным с собой, то добрые пятьсот), и Азирафаэль всегда решительно загонял их подальше. Так было проще и безопаснее жить. НеАрмагеддон многое поменял, так что, кажется, настало время снова хорошенько задуматься.
И ангел с удовольствием задумался, что он может сейчас сделать для Кроули. Он совершенно не представлял себе, с чего начать. Диван, предположим, был бы чересчур (в данное время и в данном месте, он просто не готов). Но купить пару пластинок Queen оказалось довольно легко — смертные вновь увлеклись винилом — и впоследствии несколько вечеров прошли вместо Шуберта под звуки этой странной, но в чём-то очаровательной музыки. Демон, кажется, не заметил или просто принял как должное. Вот ведь он чёрт эдакий!
Три недели Азирафаэль изучал материалы по садоводству. Он даже включал компьютер, когда понял, что книжная информация прямиком из девятнадцатого века могла немного устареть в деталях. А ещё он напросился в гости к Кроули для изучения предпочтений. В конце концов, он выбрал растение, которое имело шанс дожить почти без ухода до того момента, как демон его заметит.
***
В одну из ночей (43-ю после неАрмагеддона) Кроули проснулся из-за странного ощущения. Он был без пиджака, без обуви, без ремня, пуговицы на рукавах рубашки расстёгнуты. Зато он был укутан мягким пледом по самый подбородок. Чёрным пледом. Он довольно улыбнулся, подоткнул плед поудобнее и снова погрузился в сон. “Я подумаю об этом завтра” — так ведь было сказано в старом фильме?
Завтра он не подумал. Как и послезавтра. Зачем анализировать то, что доставляет удовольствие? Это всё испортит, прогонит приятное ощущение в груди от заботы, которую демон не получал ни от кого и никогда. Плед остался “жить” возле дивана.
Утром, всё так же завёрнутый в чёрное тёплое облако, Кроули хотел язвительно спросить ангела, чудеснул ли он такой комфортный сон или сам лично стянул с него ботинки (может быть, огладив лодыжку), снял с непослушного тела пиджак (демон вздоргнул, представив ангельские руки… эм… везде), а потом расстегнул ремень и со свистом и лёгким щелчком на конце вытянул его из шлёвок (о Бо… Сатана!). Он понял, что такие вопросы доставляют ему самому больше неудобства, чем удовольствия от подтрунивания, и прикусил язык (почти буквально).
Если бы он спросил, он бы увидел стремительно краснеющего ангела. Той ночью Азирафаэль (наверное, впервые за шесть тысяч лет) подумал о том, что Кроули, вероятно, не слишком удобно спать одетым и обутым. Какие-то пятьдесят веков тому назад они спали под открытым небом, подложив под голову камень, но ведь к комфорту так быстро привыкаешь. Первым порывом было разбудить демона, но не было уверенности, что Кроули после этого заснёт обратно, а не уедет к себе. Ох, ведь ему так нравится сон. Конечно, только по этой причине ангел не хотел его будить, ведь так? Что ж. Всегда есть чудо. Если правильно представить желаемое, то можно скомбинировать всё в одном.
Кроули мгновенно лишился обуви и пиджака, немного вздрогнул во сне от наступившей прохлады, перевернулся на спину и мерзляво поджал пальцы ног. И тут Азирафаэль понял, что немного “недоработал”: в свете уличного фонаря блеснула пряжка ремня. Он в задумчивости слегка сжал в руках наколдованный плед, которым собирался укрыть демона. Тратить ещё одно чудо не хотелось, и он подумал, что ничего страшного не случится, если он снова, как во время его (своей) казни в Аду, аккуратно вынет ремень и положит его где-нибудь рядом. В целом, ничего страшного и не случилось, кроме того, что у Азирафаэля в очередной раз тягуче разлилось тепло в груди.
Ему понравилось то, каким беззащитным был Кроули во сне. Понравилось заботиться о его комфорте. Понравилось то, как рефлекторно слегка прогнулась поясница спящего, когда ремень начал скольжение. Ангел расстегнул пуговицы на манжетах рубашки, и внезапно захотелось расстегнуть рубашку целиком. Хотелось притянуть Кроули так близко к себе, чтобы даже воздух не мог проникнуть между их телами. Хотелось заботливо накрывать пледом каждую ночь. Так, как хотелось уже слишком давно, но было бы слишком непривычно.
Обязательно нужен новый удобный диван. Жаль, что поставить его некуда. Вздохнув, ангел решил с утра приобрести несколько книг о растениях. Для начала. Придётся поработать над собой, чтобы так долго сдерживаемая забота о Кроули вошла в привычку.
***
Несмотря на вечно преследующий страх кары небесной, Азирафаэль всегда находил огромное удовольствие от встреч с Кроули. Тот был и приятным собеседником, и отличным слушателем. Хотя насчёт слушателя ангел был не вполне уверен, особенно в последнее время.
Тысячи раз (и, возможно, это даже не преувеличение: шестьдесят веков — не шутки) во время беседы он встречал немигающий и немного задумчивый взгляд золотых глаз, иногда чувствовал его из-за очков, и ему почему-то казалось, что мысли демона очень далеки от предмета обсуждения. А после неАрмагеддона Кроули вообще стал непредсказуемо засыпать, стоило Азирафаэлю отвернуться или отойти за чем-нибудь. Это было странно, но, вероятно, в тот день демоном было потрачено слишком много сил, и он всё никак не мог восстановиться. Это был знак доверия. По крайней мере, Азирафаэль объяснял это для себя так.
А Кроули решил просто не уходить из книжной лавки, пока ангел его не выгонит. Если выгонит. Он не хотел теперь даже на мгновение покидать Азирафаэля, но чувствовал иногда, как тот превращается в комок нервов в его присутствии, и не хотел доставлять ему лишний дискомфорт. Тогда он просто уходил. Он уговаривал себя, что растения сами себя не польют, вкусняшки (и вино, почти смертельные для людей дозы) себя не купят, а души не наполнят Ад. О последнем Кроули, правда, думал скорее по привычке и всё реже с каждым днём.
***
Увидев лавку Азирафаэля в сороковых впервые после долгого перерыва, Кроули подумал, что она превратилась в филиал Ада. Азирафаэль хотел тогда поблагодарить его за спасение, и самым доступным способом стало приглашение на бутылочку-другую-третью вина. (Славный вечер со старым другом, по которому он впервые тосковал. Почти век поисков. Почти век отчаянной скуки. Им необходимо было обсудить бесчисленное множество вещей. Кроме тех, которыми ангел действительно хотел поделиться, но не мог.)
Как и в Аду, в лавке ангела всё стало так же завалено неровными стопками книг (их было гораздо меньше сотню лет назад), здесь было ужасно тесно (буквально лабиринт: ангел вообще их разбирает?) и при этом страшно тронуть хоть что-нибудь (вдруг развалится?). С другой стороны, отсутствовали всегда раздражавшие в Аду плакаты на стенах. Хоть на том спасибо. С первым же лучом солнца, чиркнувшим его по носу, Кроули понял, насколько ошибался в своих ассоциациях.
Демон не слишком любил читать. Он привык, что самое свежее он узнаёт из газет или в питейных, самое важное ему рассказывает ангел, а самое интересное уже пару-тройку десятков лет (ему персонально — последний десяток) показывает синематограф. Но сами книги… Это ведь деревья. Каждая книга состоит из частиц многих деревьев, и, если прислушаться, то они всё ещё поют на ветру. Кроули любил деревья, особенно, когда те болтали друг с другом в саду. Он даже думал когда-нибудь вновь начать выращивать свои — не деревья, конечно, деревьям нужен простор, а Кроули уже давно городской житель — но определенно ему нужны растения.
Весеннее солнце быстро заполняло магазин, и Кроули вдруг ощутил это дыхание, этот танец деревьев, услышал их шёпот. Почти как в Саду. Почти как дом. И Азирафаэль, такой сияющий и счастливый, в золотистом кружении пылинок. Смотрит на него пьяным (нежным или только показалось?) взглядом ореховых глаз. Его дом. Там, где его ангел. К этому моменту они уже были погружены в уютное молчание уже минут десять, и Кроули посчитал, что будет лучше уйти, пока не родился новый разговор, пока он не растаял, пока он не остался навсегда. Неправильное время.
Из головы не уходил взгляд ангела, тёплый, задумчивый, немного растерянный и, если это не просто игра воображения, нежный и любящий. Кроули знал, что этой ночью к нему вновь придут сны (великолепные, волнительные, оставляющие к утру липким живот), из-за которых ему некоторое время будет неловко видеться с Азирафаэлем. Сны вот уже двух тысяч лет.
***
Прошло 64 дня и 7 часов со дня неАрмагеддона. Кроули, прервав уютное молчание, наконец, решил задать вопрос Азирафаэлю.
— Послушай-ка,— ангел вздрогнул, как будто вынырнув из глубины своих мыслей. — Это ведь декабрист у тебя на окне, так?
Вопрос был не тот, но надо же было как-то начать. Надо же было хоть когда-нибудь начать.
— О, ты заметил! Он здесь живёт уже три дня.
На самом деле, Азирафаэль тоже хотел задать важный вопрос, но не знал, как к нему деликатнее подойти. Было страшно обмануться в ожиданиях и лишиться дружбы. Неожиданно, демон сам ему помог, почему-то сердито прошипев: “Откуда бы, ведь я здесь не живу”.
В этот момент Азирафаэль понял, что, более правильного момента и более удачного разговора может и не случиться. В ближайшие лет сто уж точно.
— А ты… Ты хочешь?
Кроули быстрым движением вынул из внутреннего кармана пиджака очки и чуть ли не со щелчком накинул их на глаза. Неужели Азирафаэль сам предлагает ему разделить свой дом?
— Жить у тебя?
— Ну что ты, дорогой мой! Здесь я даже не смогу поставить для тебя удобный диван, — Азирафаэль на мгновение подумал, что это прозвучало слишком смело и немного неправильно, но было уже поздно отступать. — Или даже нормально организовать спальню, моя тебя вряд ли устроит. Ведь ты здесь ночуешь уже сколько? Месяц?
Кроули чуть слышно буркнул:”Два”, а затем добавил уже громко:
— Мне нравится этот диван, на нём почти удобно спать.
Почти. “Его надо перенабить”, — подумали оба.
Азирафаэль слегка потянул за полы жилета, изображая, что поправляет его, хотя этого совершено не требовалось, а Кроули был рад, что вовремя сообразил надеть очки. Он чувствовал себя странно. Живот затвердел, во рту было непривычно сухо, и демон точно знал, что сейчас его радужка залила глаза целиком.
— Я решил начать с растения, — Азирафаэль сделал небольшую паузу, — чтобы ты чувствовал себя здесь комфортнее.
— Приручаешь что ли? — фыркнув, перебил Кроули, отмечая, что голос всё-таки не дрожит, как он опасался. Его переполняла радость, он даже думал, что начнёт светиться. Он не ожидал, что понадобится меньше ещё шести тысяч лет после неАрмагеддона, но и не хотел торопить. Это было бы абсолютно неправильно.
— Не совсем. То есть, совсем нет. Но, в целом, ввиду последних обстоятельств, — ангел опустил глаза и нервно сцепил пальцы в замок на колене. — Ты не хотел бы подумать, можем ли мы жить вместе? Где-нибудь. Наверное.
Вместо ответа Кроули залез в карман ужасающе узких джинсов и вытянул оттуда телефон, который не должен был туда поместиться по законам физики.
— Что ж, ангел, давай поищем нам дом.
========== Часть 2 ==========
Конечно, Азирафаэль отказался прямо сразу искать дом. Под полупритворное фырканье Кроули он предложил сначала продумать их нужды, а потом уже искать. Всё лучше, когда есть план. В идеале ещё и запасной. Увлёкшись мыслью, Азирафаэль привстал вместе со стулом, подвинулся на фут и оказался за своим бюро. Среди кучи бумаг нашлась одна свободная от записей, только со старым следом от кружки.
Азирафаэль отлично умел планировать самые разные вещи. Порядок был его стихией. Но вот ведь вечная проблема: Вселенная состоит из хаоса, который порождает возможность неудачи буквально на каждом шаге. Непостижимо. А если уж всё пойдёт, как задумано, это непостижимо вдвойне. Вариативность всегда нервировала Азирафаэля, поэтому его планы всегда были бесконечно разветвлёнными, но всё равно не могли покрыть все провалы.
— И каков план? Ты сам всё придумаешь, пока я буду допивать вино, или я тоже могу принять участие? — Кроули не только не встал с дивана, но и, пожалуй, даже растёкся по большей площади. По-видимому, телефон всё-таки частично подчинялся законам физики и мешал полному расслаблению, находясь в кармане.
— Конечно, дорогой мой, тебе нужно участвовать. Ведь это должен быть наш дом.
— Тогда осовременься немного и присоединяйся к нам для планирования, — Кроули поёрзал, изобразив, что освободил для ангела немного места.
— “К нам”? — брови Азирафаэля взлетели и почти столкнулись в непонимании.
— Ну, ко мне, вину и телефону, — очки сползли на переносицу, а затем были сняты и брошены на подоконник к декабристу. Самое сложное уже позади, не так ли?
***
Все силы Рая! Азирафаэль совершенно невыносим! Он ведь такой умный (даже заметил, что они друзья, ага), так почему же он настолько отстраняется от всего, что не прошло хотя бы полувековую проверку временем?! Вместо того, чтобы сразу заняться делом, приходится начать с разбора самых базовых вещей. Как пользоваться “Заметками”, например. Или почему кнопки не прожимаются, а телефон реагирует на прикосновения.