Окончание ординатуры, переезд на новую квартиру, свадьба с Рио…
Ами не удержалась и через плечо взглянула на своего напарника, который в эту секунду боролся с особенно упрямым столом из дома Нефрита. Дубовое чудовище никак не хотело вставать на отведенное ему место, и Зойсайту приходилось напрягаться вдвое больше, чтобы сдвинуть его хоть на миллиметр. От усердия парень сжал зубы, его худые жилистые руки напряглись до такой степени, что сквозь кожу проступили вены, а когда полы рубашки немного отходили в сторону, можно было разглядеть точеный рельеф его пресса…
Ну какой тут, к черту, Рио?
Ами поспешно отвернулась и вздохнула.
Она должна быть выше этого.
Это ведь она всегда говорила своим подругам, особенно влюбчивой Минако, что внешняя красота пуста и переоценена. А единственное, что важно – это внутренний мир. А теперь сидит и так бесстыдно пялится на чьи-то мышцы.
Но, если подумать, оказалось, что у Зойсайта и внутренний мир обширен и разнообразен.
За то время, пока они разбирали и планировали обстановку будущей свадьбы, они успели обсудить очень многое: странные методы работы Каори, повышение цен на метро, прошлую церемонию вручения наград Американской киноакадемии и даже последние исследования в нейрохирургии. И Ами с удивлением обнаружила, что Зой не только легко поддерживает любую тему, но и имеет по каждой из них свое мнение.
Это вводило рассудительную Мицуно в ступор.
Неужели она оказалась настолько поверхностной, что лично повесила неприятный ярлык на неплохого, в общем-то, парня?
Да, Зойсайт без сомнений был обидчивым и немного жеманным, и, вполне возможно, увлекался парнями, но это же не причина, чтобы испытывать к нему такую неприязнь?
Наверное, было бы лучше, если бы Ами последовала примеру Кунсайта и сохраняла нейтралитет. Ведь с Джедом и самим Кунсайтом она даже могла весьма сносно ладить, если только речь в компании шла о каких-то научных разработках или литературе, а поблизости не было никого из их остальных друзей.
Потому что Нефрит и Зойсайт всегда казались ей существами с другой планеты, слишком далекими от того, чтобы понять, о чем вообще она говорит. Но, может, она все-таки была неправа?
Сзади послышалось деликатное покашливание, и Ами вздрогнула от неожиданности.
- Так значит, ты медик, как Мамору?
- Не совсем, - мотнула головой Ами, мысленно поблагодарив Зоя за то, что заставил ее мысли выйти из опасного русла. - Мамору хирург, а я – всего лишь педиатр.
- И ты всегда хотела быть педиатром?
Ами положила на землю гирлянду, которую уже несколько минут бестолково сжимала в руках, и повернулась.
Ее рыжий помощник наконец-то одолел своего деревянного врага, и теперь, словно знаменуя свою победу, уселся прямо на него. Безжалостное яркое освещение сада бросало на него черные тени, ярче вычерчивая красивые черты лица и оттеняя линии мышц.
- Нет, - голос у Ами дрогнул, и она поспешила скрыть это за приступом кашля. – Нет, в детстве я мечтала быть художником.
Зой удивленно вскинул ухоженные брови, выражая недоумение, и вид у него был такой красноречивый, что Ами, не удержавшись, прыснула.
- Все очень просто, - поспешила объяснить она. – Мой отец художник.
- Так почему же ты не пошла по его стопам?
Ами задумалась на мгновение.
Она редко с кем-то обсуждала свои семейные дела: ей казалось, что это немного неуместно. О том, как она жила в детстве и в какой атмосфере выросла, знали разве что девочки - больше никто, даже Рио Урава, не был в это посвящен. Разумеется, произошедшее не было какой-то невероятной тайной: супруги Мицуно не первые родители в разводе, взять хотя бы семью Минако. У остальных и того хуже: Рей росла под пристальным присмотром дедушки, потому что ее мать умерла, а отец так и не смог этого пережить, Мако и вовсе осталась сиротой в детстве. На фоне их жизненных историй проблемы Ами казались попросту смешными.
И все-таки, обсуждать семейные передряги с Зойсайтом, человеком, которого, как оказалось, она совсем не знала…
- Хотя постой, - произнес Зой прежде, чем она пришла к какому-то решению, - дай я сам угадаю. Твои родители развелись, и теперь дома даже профессия отца под запретом?
Он слегка наклонил голову набок и прищурил глаза, словно пытался рассмотреть душу Ами, и она поежилась от этого пристального взгляда. Как будто ее снова уронили в пруд с холодной водой.
Она хотела произнести что-то, но не могла даже рта раскрыть.
- Значит, угадал, - кивнул Зойсайт.
На время воцарилось молчание, которое прерывал лишь тихий плеск воды в озере.
Ами чувствовала себя странно легкой. В тот день, когда отец после громкого скандала ушел из дома, она пообещала себе, что никому никогда не расскажет о случившемся. Через пару лет она, разумеется, немного смягчила это решение. Не рассказывать совсем никому оказалось очень тяжело для маленькой девочки: Ами прятала всю свою тоску и обиду как можно глубже, чтобы только мама не поняла, как расстроил дочку уход отца. Чтобы забыть о произошедшем, она нашла утешение в книгах, где все было так понятно и последовательно, подчинялось определенной логике, а самые неожиданные повороты сюжета в итоге разрешались именно так, как должны были. Мама только порадовалась этому новому увлечению: дочка не унаследовала ветреной натуры отца, и еще может вырасти в порядочного члена общества.
Возможно, если бы госпожа Мицуно знала, что Ами тайком рисует по ночам акварельные зарисовки, она не была бы так горда.
- А мои родители тоже разводились.
Ами захлопала ресницами. Она почти позабыла уже о Зое, но разве он мог позволить, чтобы его великолепную персону надолго оставили без внимания?
- Даже дважды, - продолжил Зойсайт, укладываясь прямо на стол, - и каждый раз с жуткими скандалами. Ругались, били тарелки, швырялись друг в друга всем, что под руку попадалось. Меня в такие вечера соседи от них забирали, чтобы они ненароком меня не пришибли в порыве страстей. В первый раз мама собрала вещи и ушла, во второй – отец. После этого тот родитель, которому посчастливилось остаться со мной, делал все, чтобы показать, что он самый лучший, а тот, который ушел – полнейший негодяй. В десять лет я весил шестьдесят килограмм, потому что папа каждый день кормил меня пиццей и мороженым…
- Ты пытаешься меня отвлечь? – улыбнулась Ами, когда наконец-то разгадала причину его необыкновенной разговорчивости.
Зойсайт пожал плечами.
- Ну, это ведь я завел неприятную тему. Хотел незаметно с нее свернуть.
Такая простая фраза – но, тем не менее, она заставила Ами Мицуно практически вжаться в кусты жасмина, чтобы не показать смущенный румянец на щеках.
Может ли Зойсайт удивить ее больше?
- Спасибо, - неубедительно пискнула Ами, и тут же сама себя отругала за это бормотание.
Она принялась с утроенным усилием разматывать несчастную гирлянду Минако и вплетать ее в сложные переплетения ароматных ветвей. Запах жасмина кружил ей голову, и Ами поспешила списать жар, который уже спускался с щек к шее, на духоту вокруг, приторные запахи и влажность озера.
А потом усмехнулась и слегка покачала головой.
Ами Мицуно была хороша во многих вещах, но что получалось у нее прямо-таки с виртуозным мастерством, так это обманывать себя.
Она ведь краснела и впадала в горячку от того, что нестерпимо хотела узнать больше о наглом ехидном пареньке, что улегся прямо на поверхность дорогого обеденного стола и теперь лениво покачивал в воздухе ногами.
- Твои родители, наверное, тоже творческие личности? – Ами оставила в покое несчастную гирлянду, подошла к столу, на котором расположился Зой, решительно пихнула его в сторону и легла рядом.
Сколько можно, в конце концов, бегать от самой себя?
Говорить себе, что стала врачом не потому, что хотела подтвердить ожидания окружающих? Убеждать, что семейная жизнь с тихим, спокойным Рио Уравой – это то, что нужно? Верить в то, что если смазливый парень работает моделью, то с ним невозможно ни о чем говорить?
Зой смотрел на нее глазами, полными неприкрытого удивления. И еще там, в темно-зеленой глубине его зрачков, скрывалось что-то, отдаленно напоминавшее восхищение, но Ами решила не акцентировать на этом внимания. Она приветливо улыбнулась и повторила вопрос, выводя своего напарника из оцепенения.
- Нет, - покачал он головой, - вообще-то мой отец – учитель английского, а мама – финансовый аналитик.
- А ты модель?
- А я модель…
Зой вдруг принялся нервно покусывать губы и периодически бросал на Ами быстрые взгляды. Такое поведение было ей знакомо – Минако и Усаги строили такие же гримасы, когда не понимали школьного материала и думали, как бы попросить у своей умной подруги помощи.
- Говори уже, - не выдержала Ами, когда метания Зойсайта грозили превратиться в нервный тик.
- Вообще-то, прежде чем пойти в модельный бизнес, я несколько семестров проучился в университете.
Что она там спрашивала? Сумеет ли он удивить ее еще больше? Он сумел.
- В университете? – Ами приподнялась на локте, чтобы заглянуть парню в глаза.
Она была уверена, что это просто очередная глупая шутка, но обычно сочащееся ехидством лицо Зойсайта сейчас было непривычно спокойным. Без обычной маски надменности и презрительности на лице, он и впрямь был настоящим красавцем – с четкими, резкими линиями скул, миндалевидными глазами и мягкой линией губ.
Мечта прерафаэлитов, подумала Ами.
Зойсайт прикрыл глаза и улыбнулся. И это было уже совсем зря.
Он ей не нравится. То, что происходит в последний час, всего лишь морок, наваждение. Это все от недосыпа и переизбытка кофеина в крови.
Соберись уже, Мицуно!
- Я окончил два семестра в университете в Германии. Изучал химию.
- Химию?
- Мне не нравится удивление в твоем голосе, - беззлобно фыркнул Зой, разглядывая зажатую между пальцами прядь собственных волос. – Я, между прочим, был весьма неплохим студентом.
- И что случилось? – локоть уже начал ныть от неудобного положения, но Ами скорее отрезала бы себе руку вовсе, чем прервала разговор, чтобы перелечь.
Зой снова пожал плечами.
- Понял, что это не мое. Что не хочу этим заниматься. Не хочу провести свою жизнь так.
Противное чувство стыда разлилось внутри Ами, когда она осознала, что когда-то презираемый мальчишка оказался смелее и мудрее, чем она. Не испугался того, что подумают окружающие, или того, что выбранный им путь отменит любую возможность комфортной жизни. Он сам решал, кем ему быть и кого любить.
- Ты променял карьеру химика на работу моделью? – пролепетала Ами, словно думала, что могла ослышаться.
Очевидно, Зой неправильно истолковал ее интонацию, потому что слегка нахмурился.
- Мне нравится моя жизнь, - отрезал он. – А вот почему ты все-таки решила стать педиатром?
Вот так, искренность за искренность.
Карты на стол, Ами Мицуно.
Есть ли тебе, чем удивить такого, как Зойсайт?
- Ну, моя мама работает кардиологом. Я часто слушала о том, как она спасала жизни своим пациентам, и думала, что она герой, вроде Супер – женщины. Хотела быть такой же.
Зой повернулся к ней с широкой улыбкой.
- И как – чувствуешь себя Супер-женщиной?
- Нет, не особо, - вздохнула Ами.
Ей вдруг резко разонравился этот разговор, а запах жасмина стал просто удушающим, поэтому она торопливо вскочила со стола и сделала несколько шагов по направлению к озеру. Рядом с водой ее эмоциональное состояние всегда стабилизировалось – это выяснилось еще в детстве, в тот самый сложный для семьи Мицуно период. Чтобы не слышать скандалы родителей, Ами сбегала из дома ранним утром и проводила почти все свободное время в бассейне. В то время, когда она плавно рассекала руками водную гладь, в голове не оставалось места для горьких воспоминаний и тяжелых размышлений. Там был только покой, тихий шорох воды и ненавязчивый, едва слышный запах хлорки.
- Ами…
Голос раздался слишком прямо над ее ухом, и Ами, от неожиданности подпрыгнув на месте, больно стукнулась обо что-то макушкой.
Обернувшись, она увидела Зойсайта, который согнулся чуть ли не пополам, прикрывая ладонями подбородок.
- Да что с тобой такое! – рассерженно выкрикнул Зой, тщательно ощупывая поврежденную челюсть.
- Что со мной такое? – мгновенно взвилась Ами. – А зачем ты подкрался ко мне?
- Ничего я не подкрадывался!Я всегда так хожу! У меня нет синяка?
- Откуда я знаю? – хмыкнула Ами. – Он ведь не появится за такое короткое время.
- Ох, и почему я вообще с тобой связался? От тебя одни только проблемы. Такое ощущение, что ты с самого первого дня нашего знакомства преследуешь цель приложить меня побольнее – словами или делом.
Мицуно, которая уже собиралась принести искренние извинения за произошедшее, придержала язык. Где-то в голове раздался голос Усаги, убеждающий ее в том что Зой – хороший парень, просто немного импульсивный. Но гораздо громче оказался голос Рей, требовавший немедленно расставить все точки над «й». Пора было напомнить этому самодовольному придурку, из-за кого они не ладили.
- Это я-то преследую цель? – ладони непроизвольно сжались в кулаки, когда Ами сделала шаг к Зойсайту. – Я? Кажется, кто-то благоразумно забыл, как отвратительно вел себя в тот вечер, когда Усаги и Мамору решили нас познакомить!
Зойсайт, который наконец-то выпрямился и перестал трястись над своим точеным подбородком, вопросительно поднял брови. Весь его вид говорил о том, что он не совсем понимает, о чем идет речь, поэтому Ами любезно решила ему объяснить.
- Или ты уже не помнишь, как опоздал на встречу на полтора часа? Ты заявился нетрезвый, весь покрытый блестками, ты разлил красное вино на платье Минако и едва не поджег сигаретой волосы Рей!
- А ты-то тут причем? – нахмурился Зой, скрестив руки на груди. – Ни одна из твоих подруг и вполовину не так предвзята по отношению ко мне!
Ами почувствовала, что закипает. Ее раздражала расслабленная поза и спокойный вид парня, и если секунду назад она считала себя виноватой за то, что нечаянно стукнула его, то сейчас с удовольствием повернула бы время вспять, чтобы вложить в удар больше силы.
- Ты назвал меня зубрилой и заставил Кунсайта поменяться с тобой местами, только бы устроиться подальше от меня! Мы виделись первый раз в жизни, а ты сказал, что никогда не сядешь рядом со мной, потому что я одним своим видом оскорбляю твою тонкую натуру и лишаю аппетита!
- Я не мог такого сказать!
- Но сказал! Кроме того, ты, кажется, был под кайфом.
- А вот это точно ложь! Я никогда… ой.
Распалившийся Зойсайт вдруг резко замолчал. Взгляд его метнулся в сторону, а поза, хоть и не изменилась ни на миллиметр, тут же потеряла всю свою уверенность.
- Да! – торжественно воскликнула Ами и ткнула пальцем в голую грудь парня. – Я так и знала! Твои расширенные зрачки выдали тебя с головой! Ты – эгоистичный самовлюбленный засранец, которому совершенно наплевать на окружающих. Даже ради своего друга ты не изменил своих гадких привычек! Никогда не думаешь о других, живешь так, как того тебе хочется и считаешь себя героем? Да ты просто жалкий, и сам это понимаешь, поэтому и строишь из себя не пойми что!
Где-то на задворках сознания тонкий голосок здравого смысла умолял ее остановиться, замолкнуть и попросить прощения. Но было уже поздно. Ами понимала, что ссора распалилась до состояния неконтролируемого пожара, а она, которую подруги обычно сравнивали с водой за спокойствие и хладнокровие, сейчас сыграла роль жидкости для розжига. Зойсайт выглядел устрашающе: рыжие волосы растрепались, глаза горели огнем раздражения и гнева, на щеках заходили желваки от едва сдерживаемых обидных слов.
- Ну а ты у нас, конечно, само совершенство, мисс «я лучше всех и каждого из вас», так, что ли? – закричал он, размахивая руками. – Всегда ходишь вокруг с таким видом, словно все окружающие – непроходимые тупицы, существующие только для того, чтобы оттенять твой сияющий интеллект! Ты считаешь, что человек, у которого нет докторской степени, не заслуживает даже того, чтобы ты удостоила его взглядом. Потому что великая Ами Мицуно не может тратить драгоценное время на каких-то неудачников!