- Извините, - смущенно пролепетала девушка, делая шаг в сторону.
Кунсайт уже собирался как следует отчитать ее за неуклюжесть, а возможно, и посоветовать ей вызвать такси. Но девушка подняла на него глаза – большие, ярко-голубые, с пушистыми темными ресницами, тщательно завитыми тушью, - и весь менторский настрой куда-то исчез. Он сообразил, что у Минако точно такие же глаза, за вычетом алкогольной дымки во взгляде. Так открыто и доверчиво обычно смотрят дети, когда боятся, что их вот-вот накажут.
Кунсайт вздохнул.
Может, он и впрямь ведет себя слишком по-взрослому? Не может же быть такого, что только возраст заставляет его так кардинально отличаться от друзей. Нефрит всего на пару лет младше, но по сравнению с ним Кунсайт – глубокий старик по своему мировоззрению.
Возможно, все дело в его воспитании. Когда от тебя с самого детства ждут больших свершений – лучших оценок, спортивных достижений, творческих успехов, - очень сложно оставаться ребенком. Когда Кунсайт поступил на первый курс университета, он осознал, что слишком отличается от своих ровесников. В компании веселых, шумных парней и девушек, которые умели и любили наслаждаться жизнью, серьезный наследник древнего рода выглядел музейным экспонатом. Ему повезло – он оказался достаточно обаятельным, чтобы не стать изгоем, а влиться в компанию. Шесть лет обучения в университете он до сих пор вспоминает со смешанным чувством счастья и легкого стыда за те безумные выходки, что они с друзьями совершали. Нынешним товарищам об этом неизвестно – они познакомились уже с ответственным аспирантом кафедры геологии, человеком, который может решить все проблемы одним легким кивком головы.
Знали бы они, какие безумства совершал их вечно идеальный друг!
Знала бы Айно…
Может, она и права. Может, ему стоит иногда если не отпускать ситуацию, то хотя бы немного ослаблять контроль.
У нее это получалось так легко – плыть по течению, вспоминать о проблеме только тогда, когда она буквально сваливается на голову. И ведь она как-то со всем справляется, не теряя при этом жизнерадостности и легкости.
Возможно, легкомысленная канарейка мудрее, чем кажется на первый взгляд?
- Эй, ископаемое, ты чего там задумался?
Минако ловко растолкала топчущихся на месте ценителей музыки и подошла к Кунсайту. Она улыбалась, даже не подозревая о том, что «ископаемое» думал именно о ней. Ее нелепое кричащее платье украсилось парой мелких капель красного вина, влажные от духоты светлые волосы прилипли к вискам, а над губой блестела цепочка мелких капелек пота, но она будто не замечала того, что ее внешний вид далек от совершенства. Даже в этом тесном, жарком, людном помещении она не теряла хорошего расположения духа.
В полчетвертого утра.
Ну как, как она это делает?
Если подумать, это и раздражает, и восхищает.
- Если ты простоишь здесь еще хоть секунду, то врастешь в пол. Придется дожидаться археологов, чтобы они тебя выкопали!
Хотя раздражает, если подумать, все-таки больше.
Кунсайт бросил на Айно сердитый взгляд, вводивший его студентов в состояние священного ужаса, но Минако не обратила на это никакого внимания. Она схватила Кунсайта за руку и потащила его за собой, по пути нечаянно наступив на ногу разлившей мартини девушке.
- Прошу прощения, - лучезарно улыбнулась Минако, захлопав длинными ресницами.
Два ярко-голубых взгляда встретились, и незнакомка, почувствовав в Айно родственную душу, благодушно кивнула.
Инцидент был исчерпан.
Канареечный слет, со смехом подумал Кунсайт.
Они прошли через все помещение, прямо сквозь толпу, уклоняясь от многочисленных голов, ног и локтей, что грозили их задеть. Концерт Отонару уже закончился, и посетители лениво дергались под какую-то ритмичную музыку. Поздняя ночь, она же раннее утро, давала о себе знать. Движения их были вялыми, медленными и неуклюжими. Идти сквозь эту толпу было все равно, что пробираться сквозь площадь, заполненную зомби, которым не нужно ничего, даже твои мозги – только возможность выспаться.
Хорошо еще, что мне не нужно танцевать, иначе я бы от них ничем не отличался.
У самой сцены они повернули направо, направляясь к служебному ходу. У неприметных серых дверей стоял охранник, но, заметив Минако, он широко заулыбался и без всяких вопросов пропустил их внутрь. А за дверью потянулись бесконечные лабиринты коридоров, темных, пропахших пылью и старым реквизитом. Минако они ничуть не испугали, она уверенно скользила между сваленных за сценой декораций и поврежденной аппаратуры и по-прежнему тянула Кунсайта за руку.
- Он узнал меня почти сразу, представляешь? Мне стоило только помахать ему рукой! С одной стороны, это хорошо, потому что приятно знать, что ты не стала уродливей со временем, с другой.. неужели я все еще похожа на школьницу?
- Больше, чем ты думаешь, - пробурчал Кунсайт в темноту.
Ладошка Минако сжалась чуть сильнее, передавая недовольство девушки.
- Лучше уж так, чем быть похожим на динозавра из каменного века, как некоторые.
- Мне всего тридцать три года, между прочим. Маловато для динозавров. А единственное, что здесь из каменного века – это твои шутки. Смешными они были точно лишь в тот период…
Рука Минако заставила его повернуть влево, и темнота коридора тут же сменилась ярким светом галогеновых ламп.
- Тебе лучше знать, - успела шепнуть ему Минако, прежде, чем они вошли внутрь.
Кунсайт улыбнулся.
Они оказались в гримерной, маленькой, но очень светлой, полной зеркал и вешалок с накинутыми на них костюмами. Столы, тянущиеся по всему периметру, были завалены косметикой, расческами, пустыми бутылками из-под воды и скомканными салфетками. У единственного места, которое было старательно расчищено от мусора, сидел бледный молодой человек с длинными светлыми волосами и тонкими артистичными чертами лица. Услышав посетителей, он поднял глаза от сумки, в которую что-то торопливо укладывал.
- Ты быстрее, чем я думал, - улыбнулся Отонару Маико.
Он выглядел уставшим. Наверное, после концерта, который длился большую часть ночи, он был измотан, но, к его чести, старался никак этого не выдавать.
- Я была самой быстрой в школе, разве ты забыл? – расхохоталась Минако, демонстративно согнув руки, чтобы продемонстрировать свою «силу».
- И самой громкой, - кивнул Маико. – Такой и осталась.
Минако тут же надула губы и отвернулась в притворной обиде, но Кунсайт легонько усмехнулся. Было приятно, что кто-то мог поставить неугомонную Айно на место.
- А это твой молодой человек? – Отонару поднялся с места и протянул руку для приветствия.
Прежде, чем прыснувшая от смеха Минако успела возразить, Кунсайт сделал шаг вперед и пожал протянутую ладонь:
- Она чаще называет меня «динозавром».
Отонару сочувствующе кивнул.
- У нее всегда было своеобразное чувство юмора.
- Эй! - всплеснула руками Минако. – «Она», между прочим, здесь находится!
Кунсайт и Отонару рассмеялись, представились друг другу, а после устроились на шатких стульях, чтобы наконец-то поговорить.
-Мне очень жаль, - покачал головой Маико, когда выслушал всю историю целиком, - ты же знаешь, солнышко, я бы с удовольствием тебе помог, будь у меня такая возможность…
- Но ее нет? – расстроено спросила Минако.
Она сидела на высоком барном стуле, плечи ее поникли, а обычное игривое выражение лица исчезло, как маска, обнажив настоящие чувства Минако Айно – отчаяние и усталость.
Кунсайт вдруг понял, что ему жаль ее. Наверняка непросто постоянно быть веселой и позитивной. Даже такой девушке, как Минако, нужно иногда снимать привычное выражение и быть настоящей.
Видимо, каждому из них это нужно.
Кунсайт накрыл ладонью сложенные на коленях руки Минако. Он сделал это скорее по наитию, в попытке подбодрить, и совсем не был уверен в том, что девушка не будет против. Однако вскоре он почувствовал легкое ответное пожатие, словно благодарность за поддержку.
- Ее нет, - грустно покачал головой Отонару. – Еще неделю назад я бы согласился, не раздумывая. Но недавно мне предложили выступления в Праге, и я вылетаю туда сегодня утром.
- Какая жалость, - Кунсайт тяжело вздохнул.
Честно говоря, он искренне рассчитывал на то, что этот клуб станет последней точкой их приключений.
Отонару развел руками, всем видом выражая, как он сожалеет о произошедшем. Судя по всему, это был хороший человек: он принял девушку, которую не видел долгое время, как близкую подругу, и на самом деле хотел им помочь. Немногие способны на такое самоотверженное поведение.
- Все пропало, - грустно прошептала Минако, уставившись взглядом в тонкий шрам на запястье Кунсайта. – Теперь у нас нет никаких шансов. Все концерты давно завершены, а клубы закрылись…
- «Воздух» сегодня работает всю ночь, - взбодрился вдруг Отонару, от возбуждения даже привстав с места. – У них ночная программа!
Минако резко вскинула голову, и Кунсайт, увидев ее взгляд, вздрогнул. Он и подумать не мог, что может быть столько боли и безысходности в таких светлых глазах.
- Да, - горько согласилась Минако, - ночная программа с «Тремя Звездами». Билеты туда раскупили много месяцев назад! Кто бы нас туда провел?
- Да я же! – Отонару вскочил с места и принялся лихорадочно копаться в своей сумке.
Кунсайт повернул голову к Минако. Она встретила его недоуменный взгляд и пожала плечами.
Оба они уже боялись даже надеяться на то, что у них все-таки может получиться. Малейшая мысль о возможности выполнить задание окрыляла, но Кунсайт заставил себя придержать воодушевление. Еще неизвестно, что имеет в виду Маико.
Пианист тем временем извлек что-то из сумки. Победно вскинув руку вверх, он помахал зажатыми в руках билетами.
- Вот! – радостно улыбнулся он. – Тайки дал мне их месяц назад, чтобы мы с невестой сходили на их концерт, но это выступление в Праге спутало мне все планы, и я даже забыл, что таскаю их с собой.
- Не может быть! – выдохнула Минако, спрыгивая со стула и отпуская руку Кунсайта.
Она торопливо выхватила билеты из рук Отонару, и стала жадно вчитываться в напечатанные на темно-синей бумаге желтые буквы. Кунсайт осторожно встал за ее спиной, и пробежал глазами по строчкам.
В «Воздухе» действительно проходили ежемесячные ночные программы с участием самых знаменитых артистов Японии. Билеты на такие встречи раскупались почти сразу, как появлялись в продаже, и получить их позже можно было только из рук одного из выступающих. Или его друга, как в этом случае.
- Еще есть шанс! – рассмеялась Минако.
Она несколько раз радостно подпрыгнула на месте, а потом внезапно развернулась и бросилась Кунсайту на шею. Онемев от неожиданных объятий, он на некоторое время застыл, как дурак, и только потом додумался осторожно обнять девушку в ответ.
- Ничего пока не потеряно, - горячо зашептала Минако прямо ему на ухо. – У Усаги и Мамору еще может быть свадьба их мечты…
- Да, - только и смог выдавить из себя Кунсайт.
Отонару все это время стоял в стороне, загадочно улыбаясь.
- Жаль, что мне не доведется побывать на свадьбе Усаги и Мамору. Они, наверное, замечательные, раз вы так стараетесь им помочь. Но, быть может, меня пригласят сыграть на другой свадьбе? – и он незаметно подмигнул Кунсайту.
Это подмигивание совершенно сбило того с толку.
Свадьба? Уж не на его ли с Минако бракосочетание намекает этот ненормальный?
Кунсайт оторопело опустил взгляд на девушку, которая все еще обнимала его, уткнувшись носом в ключицы, и рассеяно тряхнул головой.
Нет, для этого он, пожалуй, все-таки слишком стар.
- Кто-нибудь видел моих шаферов?
Во входную дверь позвонили, но Мамору, рассерженный до крайности, не заметил этого. Он метался из одного угла номера в другой, выдергивал из бесед каких-то людей и задавал им один и тот же вопрос.
Прошло уже почти четыре часа с тех пор как его шаферы, все четверо, заявили, что им нужно ненадолго отлучиться, и пропали. С тех пор Мамору каждые пять минут поглядывал на входные двери, ожидая их возвращения, но время шло, шаферов все еще не было, и жених начал впадать в панику.
Это было уже просто свинством с их стороны. Если это какая-то традиционная шутка, то она глупая и совершенно не смешная. Мамору даже представить себе не мог, чтобы Джед или Кун дали свое согласие на этот жестокий розыгрыш. Кем надо быть, чтобы оставить жениха совсем одного?
В конце концов, до утра осталось всего ничего, и, по-хорошему, Мамору давно уже должен был спокойно спать, ожидая звонка будильника.
Вместо этого он сейчас находился в комнате, наполненной малознакомыми людьми, и что самое ужасное, понятия не имел, как заставить их уйти.
В дверь снова позвонили, и Мамору, злобно выругавшись и разлив по пути стакан виски, пошел все-таки открывать.
- Мамору Джиба? – роскошного вида брюнетка в полицейской форме окинула его оценивающим взглядом и томно облизнула губы. – Твои соседи пожаловались на шум, и мы приехали, чтобы наказать тебя… плохой мальчишка.
Нет. Это было уже слишком.
- НЕФРИТ!
========== 04:00. Жасмин… ==========
Приходилось признать: в тандеме они работали просто отлично.
Полянка в ботаническом саду и так была подходящим для торжества местом. Она словно сошла с картинок в книге сказок, но объединенными усилиями Ами и Зойсайту удалось довести ее до совершенства.
Зой расставил столы по периметру таким образом, что они оставляли широкий проход посередине, по которому пройдет к алтарю Усаги. При этом в самой расстановке не было какой-то строгой геометрии. Наоборот, было намеренно создано ощущение, что столы словно ниоткуда свалились на землю, и их с тех пор никто не трогал. Зойсайт объяснил это тем, что при общей разномастности мебели будет глупо пытаться произвести серьезное впечатление композицией.
- Усаги и Мамору не консерваторы, несмотря на пристрастие моего друга к классическим рубашкам, - усмехнулся Зой, - им понравится.
Ами кивнула.
Она была занята тем, что развешивала на беседке и прилегающих к ней кустах жасмина гирлянды, которые, кажется, забрали из спальни Минако. Ами подходила к этому очень ответственно по двум причинам: во-первых, ей не хотелось ненароком испортить хрупкие лампочки, а во-вторых, это нехитрое занятие помогало сосредоточиться на деле и как можно меньше смотреть на Зоя.
А не смотреть на него было очень важно.
Работа продолжалась уже около двух часов, и за это время беседка, в которой предстояло проводить церемонию, была оплетена настоящими и искусственными цветами, а тропинка к ней посыпана лепестками алых роз. Вокруг свободного пространства, изображающего танцпол, Ами разбросала большие расшитые подушки, чтобы можно было отдохнуть от долгих зажигательных танцев, а у берега пруда они поставили длинный диван, который одолжили у Кунсайта. Под самым большим кустом жасмина кучей лежала всякая мелочь: атласные ленты, разноцветные подсвечники, горшочки с сухоцветами и посуда в отдельной, тщательно упакованной коробке.
Пока Зой таскал, устанавливал и передвигал мебель, он совершенно взмок, и поэтому расстегнул пуговицы своей рубашки и подкатил рукава до самых локтей.
В этом-то и заключалась проблема.
Ами периодически забывала о том, что невыносимый рыжий парень, с которым ей приходится работать – модель. А модельная карьера накладывает некоторые обязательства, главное из которых – всегда прекрасно выглядеть.
И Зойсайт справлялся с этим безукоризненно.
Ами вдруг тоже стало невыносимо жарко, словно это она таскала столы уже целый час. Чтобы скрыть подступившее необъяснимое смущение, она уткнулась лицом в куст жасмина и сделала глубокий вдох. Нос тут же наполнился терпким ароматом.
Так не должно было быть, это неправильно.
Она ведь серьезная молодая девушка, врач-ординатор. Она еще на первом курсе написала три статьи в медицинский журнал, ездила волонтером в Африку, а сейчас три раза в неделю работает в бесплатной столовой. У нее вся жизнь на ближайшие десять лет расписана по секундам, и отступать от этого плана никак нельзя.