Он подарил ей очередную улыбку, короткую и теплую.
— Да, — сдавленно произнесла Минако, — что-то новое…
Мир вокруг будто потерял устойчивость, растворился в туманном сером взгляде. У нее сбилось дыхание и задрожали колени, и только огромной силой воли Минако Айно еще держалась на ногах. Она пыталась понять, почему была такой слепой раньше, и как могла не замечать многочисленное разнообразие оттенков в выражении лица этого мужчины. Сколько еще разных улыбок есть у него в запасе? Сколько взглядов? Как много интонаций голоса она еще не слышала? Какие шутки заставляют его смеяться до слез, какие слова он произносит перед сном, как смотрит на женщину, в которую влюблен…
Если бы Минако могла, она бы изучала его всю оставшуюся жизнь.
Момент был идеален для поцелуя. Будь они героями романтического фильма, сейчас наверняка заиграла бы музыка, — что-то фортепианное, ненавязчивое, — а оператор выставил бы золотистые фильтры на лампы, чтобы солнечный свет казался сказочно-насыщенным. Она бы сделала один шаг навстречу, закрывая глаза, чтобы герой догадался, что нужно делать. Он осторожно взял бы ее лицо в ладони и наклонился так медленно, как только позволяет хронометраж…
Но все вокруг не было фильмом. Столы и стулья, оплетенные лентами и заставленные разношерстным фарфором, не были дорогими декорациями, свет был ярким, но вполне реальным, и музыки тоже не было — только далекий смех Ами и голос Мако, что-то выговаривающей Нефриту.
И Кунсайт вовсе не собирался ее целовать. Он просто смотрел на нее и улыбался, и с каждой секундой эта ситуация становилась все более неловкой.
— Кхм, Минако? — нарушил молчание мужчина, и она облегченно выдохнула. Еще секунда — и не оставалось бы ничего, кроме как развернуться и убежать. — А ты не будешь переодеваться?
— Что?
Все еще сбитая с толку резкой переменой атмосферы, Минако опустила взгляд. На ней было ее платье, любовно выбранное вместе с Усаги: ярко-желтое, воздушное, сверкающее золотом. Правда, от былого великолепия мало что осталось — на полупрозрачном шифоне виднелись темные винные пятна, юбка была безнадежно измята, а большая часть пайеток пропала. Минако вспомнила, что сама отрывала их в тюремной камере, нервничая.
— Я… я ведь была дома… — упавшим голосом протянула она, безуспешно пытаясь разгладить ткань руками.
— И не подумала о другом платье? — удивился Кунсайт.
Минако покачала головой.
— Неважно, — твердо произнесла она. — Мое платье — это не главное. Просто попрошу Джедайта, чтобы он прикрывал меня. Весь день…
Это чепуха. Подумаешь, платье. Она же не собралась, в самом деле, впечатлить кого-то своей красотой?
Глаза тут же защипало, и Минако до боли прикусила губу, напоминая себе о нанесенном макияже, который совсем некогда переделывать.
— Знаешь, я попробую что-нибудь придумать, — Кунсайт осторожно положил ладонь ей на плечо, но Минако с тихим смешком освободилась.
— И что ты сделаешь? Взмахнешь волшебной палочкой, как крестная фея, скажешь «биббиди-боббиди-бу» и создашь мне платье и хрустальные туфельки?
Он покачал головой.
— Ну, я постараюсь обойтись без глупых заклинаний.
Минако бы и хотелось высмеять его благородный порыв, но за прошедшую ночь она уже убедилась в том, что Кунсайт способен справиться с чем угодно, даже с ней и ее безумным поведением. А тут всего лишь какое-то платье!
Поэтому Минако лишь усмехнулась, осторожно вытирая выступившие слезы, чтобы не размазать тушь. Потом сослалась на какое-то невероятно важное дело и развернулась, чтобы уйти.
Она прошла уже около десяти широких быстрых шагов, почти спряталась за высоченными кустами жасмина, но все-таки остановилась. Что-то не давало ей оставить все так, как есть. Тоненький голосок в голове просил вернуться и выяснить все до конца, а не уходить из-за собственной неуверенности и боязни рискнуть, потому что все эти черты могли быть у кого угодно из их компании, но только не у Минако Айно.
Разве это не она сегодня похитила самую популярную группу Японии прямо с концерта? Разве не она стала звездой интернета? Не она провела несколько часов за решеткой, но вышла оттуда даже без штрафа?
Она справилась с слишком многими проблемами, чтобы иметь право струсить из-за такой мелочи.
Ты сделаешь это сейчас, или не сделаешь никогда!
Сжав руки в кулаки, девушка несколько раз глубоко вздохнула, как сделала в переполненном зале «Воздуха» прежде, чем выбежать на сцену.
В конце концов, уж Кунсайт-то точно не сдаст ее полицейским!
Минако резко развернулась на каблуках и за секунду пробежала то расстояние, на которое уже успела удалиться. Встретила удивленный, непонимающий взгляд Кунсайта, увидела, что он собирается что-то сказать…
Она оттолкнулась от земли, подпрыгнув, обхватила его руками за шею, притягивая к себе, и прижалась губами к его губам.
Один глухой удар сердца.
Второй.
Третий.
И крепкие руки сомкнулись вокруг талии, привлекая ее к себе и поддерживая на весу.
Кунсайт ответил на поцелуй.
Ни один режиссер, ни один самый гениальный сценарист не сумел бы создать фильма с более идеальным поцелуем. И им не понадобились для этого декорации, свет и музыкальное сопровождение. Сердце заколотилось в груди, словно птица, дрожь пробежала до самых кончиков пальцев, голова закружилась от уже знакомого аромата ментола и новой, ненавязчивой ноты лосьона после бритья, которым пахла его кожа.
А еще — и это было самым потрясающим — он целовал ее жарко, страстно, жадно, не так, как чопорные хладнокровные мужчины должны целовать своих скучных спутниц. Совершенно не заботясь о том, что их могут увидеть и что их друзья потом еще долго станут припоминать этот случай.
Потому что все это было неважно.
Этот поцелуй был самым лучшим поступком, который Минако Айно совершила в своей жизни.
Самым правильным.
— Ты не можешь не торопить события, верно? — ласково прошептал Кунсайт прямо ей в губы. — Я собирался сделать все правильно. После свадьбы позвать тебя на свидание в какой-нибудь дорогой ресторан…
— Надо же, какой ты… — Минако усмехнулась.
Ее ноги наконец-то оказались на земле, но в голове и мысли не возникло размыкать объятий.
— Старомодный? — Кунсайт вопросительно поднял брови, и глаза его при этом лукаво сверкнули.
Где-то в стороне послышался удивленный возглас Макото и довольное «ха!», произнесенное Нефритом. Где-то в стороне заиграл мобильник навязчивой простенькой мелодией. Где-то в стороне секунды шли, отмеряя оставшееся до церемонии время.
Но Минако Айно теперь это все нисколько не тревожило. Она была уверена, что для нее в мире нет ничего невозможного.
— Вообще-то, — счастливо рассмеялась она, — я хотела сказать «джентльмен».
========== 08:30. Что-то голубое ==========
К восьми утра Ами Мицуно уже была уверена в том, что ее ничем не удивишь. Рядом мог приземлиться космический корабль с внеземной формой жизни, которая на чистом английском попросила бы свиного окорока, но Ами и глазом бы не моргнула. Все фантасты современности не смогли бы выдумать сюжета, который поразил ее воображение.
И когда Ами увидела, как Минако бросилась целовать Кунсайта, она лишь задумалась о том, чтобы предложить господину Накаджиме переименовать это место в «сад поцелуев».
Она была искренне рада за подругу — или искренне сочувствовала Кунсайту, пока еще не было до конца ясно. Но единственная причина, по которой Ами стала свидетельницей этой, без всяких сомнений, не предназначенной для посторонних, сценой — это то, что она не сводила глаз с тропинки.
Зойсайта не было уже полтора часа, равно как и каких-либо новостей о нем.
Ами даже хотела позвонить ему, а потом вспомнила, что у нее в телефоне никогда не был записан номер Зоя, поэтому пришлось обращаться за помощью к Нефриту. Тот выслушал ее просьбу с таким рассеянным видом, как будто это с ним говорили на английском и требовали свиного окорока. Потом широко многозначительно ухмыльнулся. И лишь после этого извинился и повертел в руках совершенно разряженным мобильником.
А Кунсайта она, если честно, побоялась сейчас тревожить.
Оставалось только ждать и прокручивать в голове всевозможные вариации происходящего — от того, что Зой решил обойти всех известных ему фотографов Токио, до того, что он просто уснул на какой-нибудь лавочке в саду.
Ни один из вариантов не радовал.
Еще и Рей с Джедайтом тоже куда-то запропастились, а ведь они договаривались собраться в саду в восемь!
На самом деле, у Ами было столько причин для тревоги, что собственное спокойствие казалось каким-то неправильным. Ей бы следовало нервничать и кусать губы, считая минуты до предстоящего провала. Но вместо этого внутренний голос почему-то без устали твердил, что все будет хорошо, и причин для волнения нет, а самое страшное, что могло случиться, уже случилось. И голос этот был знаком Мицуно — звонкий, немного хрипловатый, очень теплый.
Это что же — сознание с ней теперь всегда будет разговаривать голосом Зойсайта?
— Поздравляю, — Ами улыбнулась покрасневшей до корней волос Минако.
Подруга только что подошла к ней, сияющая, словно солнце. Подошла безо всякой на то причины, скорее всего просто для того, чтобы уйти от Кунсайта, потому что — это Ами знала по себе — после первого поцелуя может возникнуть неожиданное чувство неловкости, и чтобы его развеять, требуется некоторое время.
— Спасибо, хотя не знаю, есть ли пока причина для поздравления, — покачала головой Минако. — Это будет всего лишь первое свидание. У Кунсайта еще уйма времени поменять свое решение.
— Если он не идиот — а он точно не идиот, то ничего он не поменяет.
Ами достаточно давно знала Минако, чтобы выяснить — та и сама не понимает, какое она сокровище. Их на первый взгляд легкомысленное солнце была удивительной девушкой: преданной и нежной, забавной и мудрой, доброй и храброй. Пожалуй, если бы Ами была мужчиной, она сочла бы за честь влюбиться в Айно без памяти.
— Ну что же, — смутилась Минако, накручивая на палец прядь волос, — буду надеяться, что ты права.
— Он тебе так нравится?
— Больше, чем я могла бы ожидать.
Для подруги это было более, чем серьезное признание. Обычно она закатывала глаза и тонким голосом говорила, что влюблена. Объект влюбленности тут же признавался посланцем судьбы, единственным избранным на всю жизнь, супругом до гроба и отцом всех ее пятерых детей. Как только начинались такие разговоры, сразу становилось понятно: долго эти отношения не проживут. Но чтобы Минако хотя бы раз в жизни сказала, что мужчина нравится ей «больше, чем ожидалось»? Нет, настолько серьезной она никогда не была.
— Я только что видела, как ты с Кунсайтом целовалась, или в вине из погреба Нефрита — совсем не вино? — со стороны беседки к ним быстрым шагом подошла Макото, осторожно придерживая края узкой юбки, грозящиеся вот-вот треснуть по швам.
Минако лишь пожала плечами.
— К вину Нефрита никаких претензий быть не может, — улыбнулась она.
Макото покачала головой, но в этом жесте не было какого-то неодобрения или хотя бы доли удивления. И это было странно. Может, Ами что-то напутала? Разве в начале вечера они все не относились к шаферам Мамору с открытой неприязнью? Может, все это было просто сном?
Нет, сомнений быть не может. Минако совершенно точно отпускала злобные шуточки на тему возраста Кунсайта, Макото обещала выбить все зубы из очаровательной улыбки Нефрита, если он еще раз назовет ее «розочкой», а сама Ами могла прохаживаться на тему Зойсайта целыми часами.
— Если у этого дня еще припасены для меня невероятные секреты, — развела руками Макото после того, как вдоволь нахохоталась и подколола Минако на тему ее любви к динозаврам, — самое время их выложить. А то, боюсь, к вечеру я буду не настолько восприимчива.
— Зойсайт не гей, — выпалила Ами.
Лица подруг навсегда останутся в ее памяти эталоном изумления. Широко раскрытые глаза, поднятые брови, губы, из которых пытается вырваться вопрос — при всех их внешних различиях Минако и Макото сейчас выглядели одинаково, как Твидлди и Твидлдум. Ами даже испугалась — не слишком ли рано она выложила карты на стол? Не хватало еще, чтобы две из четырех подружек невесты на церемонии выглядели, как рыбки в аквариуме — глупо таращились вперед и иногда открывали и закрывали рты.
— Как это — не гей? — сумела наконец сформулировать вопрос Минако.
Настал черед Ами небрежно пожимать плечами.
— А никак не гей.
— А ты как это выяснила, исследовательница ты наша? — прищурила зеленые глаза Мако.
Она скрестила руки на груди, повернулась к Минако и спросила, мотнув головой в сторону Мицуно:
— Она что — тоже светится, как елка?
— Нет, — после тщательного осмотра заключила Айно. — Не так, как ты, это точно.
Даже знать не хочу, что это вообще должно означать.
— Ну, прекрасно! — всплеснула руками Макото. — Чего дальше ждать? Может быть, Рей приедет в фате и свадебном платье и скажет, что они с Джедайтом уже поженились?
— По-моему, — усмехнулась Минако, подхватывая настрой подруги, — мы с вами, девочки, слишком серьезно отнеслись к клятве поладить с шаферами на свадьбе.
Они заливисто рассмеялись, и Ами, не выдержав, присоединилась к ним. Это неожиданное веселье привлекло внимание мужчин, разговаривающих с Юки. Но в ответ на их недоуменные взгляды Минако махнула рукой, показывая, что все в порядке, и они вернулись к беседе. Правда, от Ами не укрылось, как они при этом понимающе переглянулись и пожали плечами. Очевидно, сразу поняли, что были причастны к теме разговора, так развеселившего девушек.
— Просто мы с вами хорошие подруги, — сквозь смех произнесла Ами, потирая пылающие щеки.
Макото перестала смеяться и напустила на себя нарочито серьезный вид.
— Не думай, что я забыла про свой вопрос, — погрозила она пальцем. — Послесвадебный девичник обещает быть информативным!
И заговорщицки подмигнула Минако. После этого она сказала что-то еще, связанное с необходимостью покупки на девичник детектора лжи, но Ами уже не слышала их. Все ее внимание оказалось приковано к долговязой фигуре, появившейся на тропинке из зарослей кустарника.
Зойсайт уже сменил джинсы с подворотом и рубашку на строгий черный костюм шафера, правда, и здесь не сумел устоять перед желанием выделиться — узкие лацканы пиджака были обшиты черной кожей.
Он заметил, что Ами смотрит на него, расплылся в широкой улыбке и помахал рукой, в которой было зажато что-то длинное и блестящее на солнце.
— Гермиона! — выкрикнул он. — Смотри — что-то голубое. И это не я!
Ами в который уже раз за утро вспыхнула от смущения и осторожно скосила в сторону глаза — рассчитывала украдкой проследить за реакцией подруг на происходящее. Впрочем, могла бы и не стараться: очередной взрыв смеха подсказал, что Макото и Минако просто в восторге от эффектного появления Зоя.
— Отличный галстук, — произнесла Айно, когда Зойсайт подошел к их компании достаточно близко, чтобы разглядеть его костюм в деталях.
— Цветочный узор сейчас в моде, — пояснила Ами.
Зойсайт обменялся с ней понимающим взглядом.
Минако тут же закатила глаза и принялась обмахиваться руками, словно ей стало жарко.
— У наших декораторов явно появились свои шуточки, которые простым смертным не понять…
— Завидуйте молча, — беззлобно огрызнулся Зой.
— Отличная идея! Пойдем, Мако, спросим остальных шаферов, не составят ли они нам компанию в завидовании.
Она подмигнула Ами, схватила Макото за руку и с неожиданной силой потащила ее к фуршетному столу, где Нефрит уже украдкой пробовал ванильные кексы.
— Я что-то пропустил? — удивился Зой.
— Практически ничего, кроме поцелуя Минако и Кунсайта.
— Это ты называешь «практически ничего»? В последний раз Кунсайт целовал кого-то прилюдно на вечеринке в честь своего тридцатилетия. И потом взял с нас торжественную клятву, что мы навсегда забудем про тот вечер!
Пожалуй, сегодня не только Ами представилась возможность приносить людям удивительные открытия.