После ванны служанки подали охлажденный цветочный чай. Анна задумчиво наблюдала за парящими в глубине чашки лепестками. Злость не проходила, и это выводило из себя еще больше.
– Наири… – фрейлина осторожно добавила в чай кусочек льда.
Рисунок танца нежно-розовых лепестков тут же изменился.
– Взгляните, как красиво…
Даже пить чай просто так, бездумно, тут не полагалось. Чай?
Анна отставила чашку. Мысль вертелась в голове, скользкая, как уклейка. Но она уже попалась.
– Передайте Её Величеству королеве, что я желаю как следует изучить Малую и Большую церемонии Королевского чаепития и прошу у неё помощи.
Расчет оказался верным – никто, кроме королевы, не смел заваривать цветы дерева Нуи. А заменить их другим сортом чая считалось святотатством.
Королева немедленно ответила согласием. Анна с трудом выдержала длительную церемонию Представления Наири, а впереди маячило ритуальное чаепитие. Но вытерпеть это казалось проще, чем пусть и кратковременное присутствие короля.
Её Величество оказалась молодой женщиной, на вид – даже младше Анны. Говорила очень тихо, а движения оказались настолько плавными, что даже струя воды из черпачка не потревожила распускающиеся лепестки дивного цветка.
Анна следила во все глаза – понять характер гостьи без плотного общения оказалось сложным. Тем более, столкнувшись с двуличием рорагов. Но с другой стороны, чаепитие могло оказаться отличной возможностью встречаться чаще.
Разлив чай, королева первая поднесла чашку к губам:
– Наири следует выдержать положенное время, на случай, если чай отравлен, – ветром в листве прошелестел тихий голос.
– Но почему тогда чай пробуете вы, Ваше Величество? – удивилась Анна.
– Это традиция, – опустила взгляд королева.
А потом, отставив чашку, скользнула на пол, к самым ногам Анны:
– Наири, умоляю о прощении!
Анна чуть не взвыла. Опять! Но сейчас королева нужна была ей как никто, пришлось стерпеть.
– Какое же преступление вы совершили, Ваше Величество?
– Я прошу прощения за поведение своего мужа…
Анна огляделась, не зная, как реагировать. Рораги с места не сдвинулись, застыли с каменными лицами. Эйр тоже замер, заложив руки за спину. Служанки стояли так, словно ничего не происходило. Да и сама королева не обращала внимания на присутствующих.
– Ваше Величество, встаньте…
– Нет, Наири. Пока вы не даруете моему мужу прощение…
– Я не понимаю, почему за него вы извиняетесь. Поэтому вам лучше встать.
– Как скажете, Наири.
Королева пересела в низкое кресло. Несчастный взгляд, которым она провожала Анну, роднил её с обиженным щенком.
– Ваше Величество…
– Меня зовут Кхемара, Наири. Вы можете обращаться ко мне по имени.
Анна улыбнулась. По имени здесь обращались либо начальники к подчиненным, либо близкие друзья.
– В таком случае, вы тоже зовите меня Анной.
– Простите, Наири, – опустила голову королева.
Анна вздохнула. Никто не хочет понять, что она чувствует. Даже королева, запертая во Внутреннем дворе королевского дома.
– Наири? – карие глаза смотрели с тревогой.
– Кхемара, я так и не поняла, почему именно вы…
– Госпожа, король поступил опрометчиво. Но он – правитель Эстрайи. За ним – тысячи тысяч семейств, за которые он отвечает. И отсутствие у них детей – и его грех тоже. Именно поэтому Его Величество решился на такое. Он мужчина. И ему никогда не понять, что чувствует женщина, когда её принуждают.
– Зато это понимаете вы. Поэтому и извиняетесь?
Королева отвела взгляд. Анна нахмурилась:
– Кхемара, а вас… ваш брак был по любви?
– Я люблю своего мужа, Наири.
Королева говорила уверенно, в голосе звучала сталь. Но почему-то казалось, что она повторяла заученную фразу, предписанную этикетом. Или законом.
– Я вам верю, – поспешила успокоить её Анна, – Но… мы можем поговорить наедине?
Тонко очерченная бровь королевы взлетела вверх:
– Но мы и так одни. А, вы про них, – рассмеялась она, указывая на фрейлин и рорагов, – Можете не обращать на них внимания.
Анна смотрела во все глаза и запоминала. Поведение королевы лучше всех наставлений Эйра показывало взаимоотношение между демонами этого мира. Сильные мира сего считали прислугу пустым местом, стенами, и почему-то были уверены, что у этих стен нет ушей.
– И все же…
Королева тут же обернулась:
– Вы слышали? Наири желает, чтобы вы вышли!
Поклонившись, фрейлины поднялись на ноги и длинной цепочкой покинули беседку. Рораги не пошевелились.
– Эйр! – окликнула командира королева, – Я не знала, что ты внезапно оглох.
– Простите, Ваше Величество, – ожила "статуя", – но оставить вас и Наири без охраны…
– Кажется, кто-то забывает о своем месте… – голос королевы звучал негромко. Ровно настолько, чтобы достигнуть ушей рорага.
Эйр дал знак, и охрана отступила на несколько шагов в сад. Сам командир остался внутри беседки.
– Эйр… – голос королевы веял арктическим холодом.
Рораг помедлил, но все же выполнил приказ, присоединившись к подчиненным.
Анна внимательно наблюдала. Королева по-своему поняла её взгляд:
– Похоже, вы слишком мягки со своими слугами, Наири. Их следует держать в строгости, иначе они начинают садиться на шею.
Она говорила об окружающих, словно о вещах. Анна заволновалась: а вдруг Рийта для королевы – лишь расходный материал? Но выхода не было, и она спросила прямо:
– Вы помните фрейлину, которая служила мне до моего побега?
– Рийту? – помрачнела королева, – Разумеется, помню. Я прошу прощения за то, что не смогла подобающим образом…
– Ваше Величество, – прервала извинения Анна, – я видела её сегодня. И это ужасно. Тем более, что она невиновна.
– Она виновна, Наири… Из-за поведения служанок вам пришлось перенести немало страданий.
– При чем тут они, если я сама сбежала? – не выдержала Анна, – Если кого и наказывать, то меня.
Во взгляде королевы плескался ужас:
– Наири не может быть виновна. Как и король. Все, что онт делают – правильно. И все их ошибки – вина окружающих.
Анна опешила. Такого она не ждала. Но, отложив осмысление на потом, продолжила гнуть свою линию:
– Пусть так. Но я не сержусь ни на Рийту, ни на остальных. И хочу вернуть все, как было.
– Невозможно, – прошептала королева, – Они совершили преступление против Наири, а значит – и против Эстрайи. Такое не прощается.
– Кхемара, а сами вы что думаете? Неужели ваша фрейлина совсем вам не дорога?
Королева потупилась, но взгляд, брошенный из-под ресниц на рорагов и служанок, выдал её с головой. Подумав несколько минут, она решилась:
– Рийта пришла во дворец вместе со мной. Её поддержка помогла мне выжить…
– Теперь в вашей поддержке нуждается она. Кхемара… я очень не хочу обращаться к королю напрямую, надеюсь, вы понимаете, почему. Да и бесполезно это. Я новичок в вашем мире, многого не понимаю, не знаю, не умею… Даже слуги меня не слушаются. Вы же знаете этот мир в совершенстве. Его традиции, обычаи… и все лазейки. А еще, король – ваш муж. Кто, как не жена, сможет уговорить его отменить наказание?
Королева смущенно улыбнулась:
– Я не одна пользуюсь благосклонностью Его Величества. Но я попытаюсь. Поверьте, Наири, я на многое готова, лишь бы вернуть Рийту. И остальных.
***
После церемонного прощания паланкин Её Величества в сопровождении большой свиты и охраны, покинул Храм Белых облаков. Анна заскучала – королева оказалась хорошим собеседником, да и вообще произвела приятное впечатление. А главное – общение с ней прояснило очень многое. Например, как общаться с рорагами и фрейлинами. Провести эксперимент Анна решилась немедленно.
– Эйр?
Рораг явился тут же.
– Эйр, подготовь все для поездки в Королевскую лечебницу. Я хочу навестить Тайкана.
– Наири, это…
– Ты плохо слышишь? – Анна в точности повторила интонации королевы, и это сработало. Рораг поклонился и отдал соответствующие распоряжения.
– И все же я не советую Наири покидать стены Храма. Мы уже обсудили возможность лечения Тайкана здесь.
– Пока только обсудили, но я не вижу никаких изменений, – пожала плечами Анна и отправилась переодеваться.
Штанов, наподобие тех, что носили служанки во время купания, ей так и не дали. Наряды оказались однотипными, в основном, состоящие из топов и длинных кусков материи, которые драпировали вокруг тела. Но, надо отдать должное, отделкой они отличались роскошной, так что даже одинаковый крой позволял одеваться разнообразно. Но, кроме нарядов, Анне полагались украшения. Оглядывая преподнесенные ей сундуки, ларцы, шкатулки и подносы со шпильками, браслетами и прочей роскошью, Анна решила, что фантазия портных перешла к ювелирам, столь необычны оказались их творения.
И все же массивные браслеты, бесчисленные кольца и тяжелые ожерелья радости не доставляли. Даже в той, прошлой жизни Анна старалась не носить ничего, кроме обручального кольца, от которого тоже избавилась с величайшим удовольствием. Украшения мешали работе, отвлекали, лишали пальцы подвижности. И она никак не могла привыкнуть, что здесь у неё единственное занятие – "быть красивой и сексуальной". А подразумевалось под этим в том числе и ношение килограммов золота и серебра с добавлением драгоценных камней. Когда Анну впервые обрядили в церемониальную одежду, она не смогла двигаться. Фрейлинам пришлось поддерживать её под руки. Так и добралась до возвышающейся на спине слона беседки.
К счастью, визит в лечебницу больших церемоний не подразумевал. Хватило синего наряда и серебряного гарнитура. Пояс, диадема, широкие браслеты на руках и ногах и усыпанное жемчугом оплечье. Анна вздохнула, глядя на себя в зеркало – кукла. Хорошо, еще двигаться можно самостоятельно.
Повернулась, оглядывая себя со спины, и застыла.
Уродливое родимое пятно, заставляющее стыдливо прикрывать спину, изменилось. Вместо непонятной кляксы, на лопатке расправила крылья цикада. Тонкие, аккуратные линии словно художник выводил, рисуя потрясающее тату.
Полупрозрачные крылья с темными прожилками трепетали при малейшем движении, как будто цикада готовилась к полету.
– Что это? – охнула Анна.
– Знак, что вас признала сама Лилит, – склонилась старшая фрейлина.
– Так значит, это у меня давно? – удивилась Анна. И пожалела, что не рассмотрела себя в зеркале раньше. Глядишь, уже давно бы от одного из комплексов избавилась.
Потрясенная изменениями, она вгляделась в отражение. И заметила другие изменения.
Из зазеркалья на Анну смотрела незнакомка. Не было больше "серой мышки". Там, за стеклом, стояла красивая, уверенная в себе женщина, с волосами, уложенными в высокую прическу. Стройная, ухоженная. Холеная. Макияж подчеркивал легкую "восточность" в разрезе глаз. Бальзамы вылечили вечно потрескавшиеся губы и под слоем клубничной помады они казались совершенными.
Анна коснулась кончиками пальцев сначала лица, потом волос:
– Что с ними?
Пряди отросли, вернув себе изначальный цвет. Бежевая лилия, закрепленная в прическе, подчеркивала их необычный коньячный оттенок.
Анна закрыла глаза. Согласиться с переменами оказалось сложнее, чем думалось. Но их придется принять, тем более, что они произошли в лучшую сторону. А пока… пока надо загрузить себя работой, чтобы не свихнуться окончательно.
– Эйр? – повернулась она к рорагу. – Давай продолжим наши занятия. Я так и не выучила ваш язык.
Эйр и глазом не повел:
– Если Наири угодно…
– Наири угодно, – кивнула Анна. – Как насчет сегодняшнего вечера?
− Госпожа, в таком случае ваш график нуждается в пересмотре. – даже не опустив голову, возразил Эйр. – Не будет ли вам угодно остаться в Храме?
«График». Анна горько усмехнулась. Как будто что-то очень важное. Дни заполняли монотонные службы, полные похоти, прогулки по саду, купания и вкусная еда. Было от чего свихнуться. И вот теперь, когда в беспросветном мареве образовался просвет, её хотят лишить этого небольшого разнообразия?
– Не угодно. Я сделаю все, что запланировала на сегодня. И у меня будет большая просьба к вам, господин капитан королевских телохранителей. Пожалуйста, не составляйте больше распорядок дня без моего участия. В конце концов, это моя жизнь!
– Прошу прощения, Наири, – Эйр все-таки отвел взгляд, – но это работа вашей охраны и фрейлин. Вы не должны утомлять себя подобным.
Анна выдохнула. Хотелось разбить что-нибудь тяжелое и, возможно, о голову рорага. Но она сдержалась:
– В таком случае, пожалуйста, найдите завтра время и для посещения лечебницы, и для занятий языком. Хорошо?
Эйр холодно поклонился. Анна закусила губу – там, в её мире, он был более эмоционален. Но впереди её ждал Тайкан, и лечебница… Откинув грустные мысли, Анна удобно устроилась в паланкине. Почему-то в этот раз она была уверена – ничего интересного или важного по пути не случится.
Так и вышло.
Визит Анны снова парализовал всю работу лечебницы. Врачи, во главе с управляющим, следовали за Наири огромной свитой. Рорагам пришлось постараться, чтобы держать «хвост» в отдалении.
Вопреки заверениям целителей, Тайкан в сознание приходить не желал, так и лежал без движения. Анна каждый раз пугалась, видя белое, цвета мела, лицо. Но, как она ни старалась, глаза Тайкана оставались плотно закрытыми, а из груди вырывались неровные, страшные хрипы.
Целители не отходили от него ни на миг. Анна закидывала их вопросами и требовала развернутых ответов, и её блокнот становился все толще. Постепенно отношения налаживались, целители отвечали все охотнее, и сами начали задавать вопросы про человеческую медицину.
Знания Анны росли пропорционально толщине записной книжки, и недовольство короля тоже увеличивалось. Наири не только не выполняла прямых обязанностей, но даже в церемониях участвовать отказалась! На все увещевания лишь пожимала плечами и возвращалась к раненому.
– Ну, и что делать? – жаловался король верному телохранителю, – Применить силу нельзя… Она ведь сдержит слово?
– Сдержит, Ваше величество, – в этом рораг даже не сомневался.
Эйр смотрел на метания своего государя, но помочь не мог. При мысли о заботе, каким Наири окружила недостойного, сжималось сердце. Рораг старательно объяснял это чувство заботой о соплеменниках – драгоценные силы тратятся на преступника! Действительно, люди – непонятные, глупые существа, пригодные лишь для получения праны.
Анна старательно не обращала внимания на хмурого Эйра. Куда сильнее беспокоил король.
Королева сообщила, что Его Величество готов пересмотреть наказание Рийты и фрейлин. Но зависеть это будет от Анны.
Кхемара разливала чай. Она не понимала, почему Анна отказывается обсуждать что-либо в присутствии слуг. Но все же выставила их из покоев.
– Наири, я пыталась уговорить короля помиловать несчастных. Сначала он и слышать об этом не хотел, пришлось сказать, что это и ваше желание. Но теперь я беспокоюсь о вас.
– Он требует праны?
Королева промолчала.
Анна пригубила пахнущий ветром и цветами напиток. Мысли, что несколько часов позора стоят десятка жизней, бледными червячками подтачивали сознание. Но так же Анна понимала – стоит уступить раз, и от неё не отстанут. В том, что король ударит в самую больную точку, она не сомневалась.
– Я могу согласиться на многое, Кхемара. Но не на это. Я не шлюха.
Полный ужаса взгляд стал ответом:
– Как вы могли подумать так о себе, Наири! Прана – величайший ваш дар нашему народу, и…
– Роза пахнет розой, Хоть розой назови её, хоть нет… В данном случае, воняет дерьмом.
Королева сделала вид, что не заметила грубости. А Анна продолжала:
– Вы можете донести до короля, что шантаж – самый простой способ забыть о пране навсегда. Я без секса проживу. А вот вы…
– Наири!…
– Ваше Величество, вы же умная женщина, и хорошо меня понимаете. Я верю, вы сможете объяснить Его Величеству, что единственная возможность для него хоть как то изменить сложившуюся ситуацию – дать мне время.