Ступать тихо я не старалась, но так получилось. Мои шаги эхом отдавались в пустом пространстве. По ступенями я поднималась вверх, к самой верхушке башни. Коридоры были узкие, стены были гладкими, не тронутые царапинами или порезами, которые были внизу – таким замок показывал мне Алетиометр. Зато практически везде был снег и лед. По снегу я ступала, а льдами были покрыты все стены. Окон не было, но даже без света я все видела. Сияние глаз помогали увидеть сполохи магии, но не обстановку. Я вскинула ладонь, которая буквально горела. Столп огня вырвался вверх, и теперь окружение было мне доступно. Выставив руку вперед и используя ее как факел, я двинулась вперед.
Заброшенный, пустой коридор он тем не менее внушал невыразимый трепет и невольный страх перед его владелицей. Я настойчиво гнала эти мысли. Что мне сила Джадис? Вскоре от нее останется только тело, которое сожжёт солнце, а время превратит в прах.
Это было чем-то похоже сказкой на Спящую Красавицу. Как принцесса добралась до самого верха дворцовой башни, так я теперь стояла напротив тяжелой дубовой двери. Мое зрение вернулось, а глаза перестали светится. Наверное, так даже лучше. В этой коморке не было старухи с веретеном, но там было сердце. Я ощущала волны магии, исходящие из него, чувствовала, как оно бьётся.
Чувствовала, а потому решительно вошла.
Я ожидала всего, но то, что увидела превзошло мои ожидания. В центре маленькой комнатки стоял большой кубок. Это был именно кубок, сделанный из толстого льда, ножка которого была с кроваво-красными ободками, у самого верха – перехваченная золотым обручем. Ну и это было не главным: прямо над кубком парило оно. Это не было и отдалённо похожим на человеческое анатомическое сердце и конечно не на то, что рисуют маленькие девочки. Сердце представляло собой сгусток энергии, похожий на шаровую молнию, вокруг него собирались ледяные волны. Не волны, а точнее что-то похожее на голубой огонь. Да, среднего размера синяя «шаровая молния» парящая над кубком, а рядом «голубой огонь». И под ним кстати тоже, выходящий из-под чащи.
И так, я на месте. Что мне надо сделать? Аслан сказал, что я пойму, но пока-что идей не было. Я попробовала мысль логически: дочь мага уничтожила сердце легко, значит – это тоже можно. Никакого оружия рядом не было. Попробовать сжечь его? Но если у меня есть иммунитет, то почему сердце Джадис этого не выдержит?
− Думай не как человек, а как Колдунья, Элизабет. – самой себе сказала, сжимая виски пальцами. Как это уничтожить, желательно не прикасаясь? – Ну же! Ну же!
Оружия нет. Наколдовать? Не умею.
Сжечь? А где гарантия что хуже не станет?
Опрокинуть кубок…?
Я открыла глаза. Вряд ли это будет чем-то стоящим, но может если источник этого «огня» упадет, то сердце лишится силы? И можно будет его просто раздавить? Но кубок выглядел тяжелым. Получится? И тут до меня дошло вся элементарность ситуации.
Сделала шаг вперед, и голубые волны потянулись ко мне. Как щупальца, они попытались обвиться вокруг меня, но я с раздражением ответила на них своим огнем. Они перестали тянутся ко мне, я коснулась кубка кончиками пальцев. Холодный, но стоило мне отнять руку, как на ней образовалась пятно от красной краски. Краски ли? Я похолодела. Не краска, а кровь. Кровь самой Джадис.
− Поняла. – крикнула я, не обращаясь не к кому, но ко всему миру. – Вот в чем моя сила, и твой страх. Мы – одной крови. Твоя защита обернулась против тебя, ибо перестала существовать для меня.
Все слова Аслана обрели смысл. Вот, почему именно я должна это сделать. Вот почему защита на меня не действует защита. Вот почему Джадис боится меня.
Кривая усмешка исказила мое лицо. Я уверенно вцепилась в чашку, чувствуя, как кровь сочится сквозь пальцы, пачкая плащ. Мстительная улыбка – что ты сейчас чувствуешь, тетя? Ощущаешь, как я лишаю тебя жизни?
Звериный рык, словно разгоняя холодный воздух вокруг, вырвался из груди. Приложив максимум усилий, я опрокинула кубок он с громким треском и стуком упал на лед. Трещина пошла от золотого обруча наверху, но сердце все еще весело над полом. Хоть и заметно утратило свое сияние, но все еще…
Этого было мало.
Захлебнувшись в своей силе, я вскинула руки и сжала сердце. Оно было холодным, но я продолжала сжимать его, даже когда лед доставлял мне боль. Стискивая зубы, сквозь которые доносился болезненный стон, я не выпускала его из рук. Кожа на пальцах отозвалась жжением от искр, но это уже не останавливало меня.
Я должна была не раздавить его. Ему нужно прекратить биться. Теперь я точно знала, что мне надо сделать.
− Оно бьется, Джадис. Я вижу это. Твое сердце — это не большой красный комок мышц, а этот сгусток. Но вот оно замедляется, теряет свою энергию. Постепенно, оно высыхает, как если бы долго лежало на солнце. Но все это происходит сейчас. Энергия уходит… так…медленнее…Я вижу, как исчезает твоя сила и ты сама, Джадис. Это просто смешно, верно, тетя: я могу остановить твое сердце лишь своими мыслями… Еще меньше энергии, тетя, еще…. Сердце вот-вот остановится… Последняя капля энергии… Последний удар твоего анатомического сердце…
В этот самый момент Джадис полностью потеряла контроль над сердцем. Эдмунд сломал ее палочку, но она продолжала биться, пока не почувствовала это. Ее ноги и руки у становятся как мрамор, как гипс. Они уже совсем белые, намного белее, чем были. Аслан сбил ее с ног, но сопротивляться она не могла. Руки ее судорожно дернулись, глаза широко распахнулись, глядя на Великого Льва… Чуть дальше – к сердцу. И прежде, чем Аслан вгрызся ей в глотку, принимая грех убийства на себя, Джадис расслышала слова
Элизабет. Они доносились до нее как свозь воду, но Джадис поняла. Элизабет сказала…
− Полная остановка.
Руки дрожали. Сердце Джадис перестало походить на шаровую молнию, скорее на что-то грязное и жидкое. В омерзение, я откинула это от себя. Сердце ударилось о край перевернутой чащи и повисло на нем. Как испорченный шарик с водой, он лопнул, и густая черная кровь хлынула на пол. Я в ужасе отшатнулась.
Сгорбленная, съежившаяся и словно бы сникшая, я прижалась к стене. На уничтожение этого сердца я потратила столько сил, что была просто опустошена. Прислонилась к прохладной стене, но не смогла держаться и съехала вниз, уродуя лицо кровавой царапиной. Перед глазами все плыло. Губы я изогнула в улыбке, однако улыбка вышла жесткая, страшная. Ее никто не мог видеть. Никто не мог видеть меня.
Аслан, неужели я – убийца? Такая же, как и Джадис?
Я не могу быть такой же. Да, я испытывала радость, мстительную радость, когда убивала ее, но разве это не заслужено? Разве не ты отправил меня сюда?
Думать больше не было сил. Их вообще не на что не осталось. Я скользнула равнодушным взглядом по комнате. Кровь Джадис все еще осталась на полу, за нее и зацепился мой безумный взгляд. Пятно будто высосало силы, закрыло источник и превратило меня в сдутый шарик. Воздух покинул организм через поры кожи. Больше легкие не захотели работать. Голова безвольно мотнулась, я почувствовала соприкосновение с полом. Сухими губами я шептала, звала Эдмунда. Его, конечно его. Он мне нужен был, чтобы пережить этот кошмар. А он пережил это сражение?
Голова кружилась, меня мутило.
Но это уже было не важно. Мало чего важно осталось. Я заснула.
***
− Где Элизабет? – это было первое, что спросил Эдмунд, когда пришел в себя. Ранение, благодаря эликсиру Люси, зажила быстро, но его все-таки продержали в лазарете до вечера. Завтра должна была состояться коронация и миссис Бобриха посоветовала ему отдохнуть. Он не мог отдыхать, потому что не знал, где Элизабет. Все знали – потому что когда ее вернул грифон, поднялась суматоха, но Эдмунда не пустили – где Лиззи, а он нет. Хотя у него было больше прав, как ему казалось.
Миссис Бобриха неодобрительно посмотрела на него.
− Вам бы еще поспать…
− Не хочу больше спать! – заявил Эдмунд, вставая с кровати. Он отдохнул, рана не болела, но ему нужно было знать где Лиззи. – Где Элизабет?
Бобриха тяжело вздохнула. Она искренне переживала за всех пятерых, и даже немного злилась на Аслана за то, что тот поручил девочке такое большое дело. Несмотря на то, что поступок той, кого раньше называли Белла, был очень и очень страшным, и сложным, многие приняли его с восторгом. Действительно достойная Королева – врага уничтожила, и сама выжила. Об этом знали все, кроме Пэванси.
− Ваше Величество. – Эдмунд дернулся. На него смотрел грифон, почтительно склонив голову. – Меня зовут Корделий. Позвольте, я провожу вас к Королеве Элизабет.
Эдмунд воодушевленно закивал и быстро направился за Корделием, улыбнувшись Бобрихе и проронив тихо «Спасибо». Сегодня ночью Аслан обещал устроить пир. Кто-то залечивал раны, кто-то хоронил своих земляков, но в целом атмосфера была радостной. Большинство врагов погибло во время первой атаки армии Аслана, а те, кто остался в живых, увидев, что Колдунья мертва, спаслись бегством или сдались в плен.
Полчаса после битвы были особенно тяжелыми. Собирали тела погибших, Люси возвращала жизнь раненым, Аслан – тем, кто был обращен в камень. Эдмунда посветили в рыцари тут же, на поле битвы, но он плохо себя чувствовал, хотя и заметил, что самого любимого лица тут нет. Но миссис Бобриха отвела его в лазарет к другим и заставила поспать.
Сейчас ему нужна была Элизабет.
Корделий остановился у входа в голубой шатер. Он почтительно поклонился еще раз. Эдмунд подумал, что вряд ли сможет привыкнуть к этому.
− Королева находится здесь. Только прошу, она очень устала.
− Конечно. – ответил Эд. – Спасибо.
И, не дожидаясь ответа, вошел внутрь.
Разглядеть Элизабет было сложно. В шатре было темновато, а среди подушек и одеял найти ее не было возможным. Эдмунд наугад подошел к кровати подруги и протянул руку. Ее тут же сжала другая рука, холодная и дрожащая.
− Привет. – хрипло проговорила девочка. Эд сжал ее руку и сел на край кровати, Лиззи пришлось подвинутся.
− Привет. – так же шепотом ответил он. – Здесь темно.
− Да, прости. – рядом с кроватью тут же загорелся огонек. Слабый, но его хватило, чтобы Эдмунд мог разглядеть Элизабет. Из нее словно выкачали все краски: черные волосы сливались с темнотой шатра и подушек, глаза серые, утратившие недавний сиреневый цвет, и привычны голубой. Кожа бледнее, словно она не ела несколько дней. Но что-то в
Элизабет было, какая-то сила, не позволяющая назвать ее слабой.
− Знаю, я ужасно выгляжу. – хрипло рассмеялась девушка. Эдмунд дернул губы в ответной усмешке.
− Нет, не правда. – Элизабет недоверчиво хмыкнула. – По крайней мере, для меня ты все та же красавица.
− Спасибо. – она слабо улыбнулась, а щеки налились желаемой краской. Эдмунд улыбнулся ей, а потом опять поцеловал.
Она никогда не могла поцеловать его первой. Он ее – мог.
***
На следующий день в Большом Зале Кэр-Параваля – этом удивительном зале с потолком из слоновой кости, с дверью в восточной стене, выходящей прямо на море, и украшенной перьями западной стеной – в присутствии всех их друзей Аслан венчал Пятерых на царство. Под оглушительные крики: «Да здравствует король Питер! Да здравствует королева Сьюзен! Да здравствует королева Элизабет! Да здравствует король Эдмунд! Да здравствует королева Люси!» – он подвел их к пятерым тронам.
Мистер Тумнусу, абсолютно счастливому и здоровому, выпала честь венчать Королей и Королев. Наверное, ещё никогда никто из них не был так счастлив. Люси вся дрожала от нетерпения, Сьюзен не могла сдержать серьёзное и торжественное выражение лица – на нем все время мелькала улыбка. Элизабет тоже волновалась, но вряд ли коронация может быть страшнее того, что она пережила, нет, страшнее не может, а счастливее – да, и будет. Эдмунд старался не мять свой длинный плащ, но под другому не мог унять дрожь в руках. И только Питер держался торжественно, с легкой и счастливой полуулыбкой на губах. И только когда они подошли к тронам, он заметил хитрую ухмылку своей подруги Элизабет. Более никто не смел называть ее «сестрой», ибо теперь у нее другая роль в их семье. И уж она знала, что Питер Пэванси нервничает едва ли меньше их.
Когда Аслан заговорил, все замолчали.
− Именем Блистающего Восточного моря, да славится Королева Люси – Отважная. – в абсолютной, торжественной тишине на головку малышки Люси первой опустили тонкую серебряную корону, словно сплетённую из веток дерева. Мистер Тумнус не мог сдержать улыбки, а Бобриха наверняка бы вытирала слезы маленьким белым платочком, коли они с Бобром не держали венцы Королев и Королей.
− Именем Великого Западного леса, король Эдмунд – Справедливый. – едва на его голову опустилась серебряная корона, он нашел глазами сияющее лицо Элизабет по правую руку от него. Девушка широко улыбалась ему.
− Именем Новорожденной Луны, что раз в столетий восходит над Западным лесом, да славится королева Элизабет – Чарующая.
Ее корона была тяжелой. Тонкая, подобающая Королеве, тоже серебряная, но с едва заметным проблеском сирени. Почувствовав легкое прикосновение к своей руке, Элизабет в ответ провела пальцами по внутренней стороне ладони Короля Справедливого. Этот милый романтический жест, остался без внимания.
− Именем Лучезарного Ясного солнца, королева Сьюзен – Великодушная. – венец Сьюзен был женственным, утончённым, золотым.
Корона Питера была тяжелой, золотой, и старший Король последним почувствовал ее тяжесть на себе.
− Именем Ясного Северного неба, да славится король Питер – Великолепный.
Через широко распахнутые двери в восточной стене послышались голоса сирен и тритонов, подплывших к берегу, чтобы пропеть хвалу новым правителям Нарнии.
– Кто был хоть один день королем или королевой в Нарнии, навсегда останется здесь королевой или королем. Несите достойно возложенное на вас бремя, сыновья и дочери Адама и Евы, – сказал Аслан.
Сохраняя всю величественность, на которую они были способны в данный момент, Пятеро не детей, но Королей и Королев опустились на троны, и в руки им вложили скипетры, и они стали раздавать награды и ордена своим боевым друзьям: фавну Тумнусу и чете бобров, леопардам, добрым кентаврам и добрым гномам, и льву – тому, который был обращен в камень. В ту ночь в Кэр-Паравеле был большой праздник: пировали и плясали до утра. Сверкали золотые кубки, рекой лилось вино, и в ответ на музыку, звучавшую в замке, к ним доносилась удивительная, сладостная и грустная музыка обитателей моря.
Но пока шло это веселье, Аслан потихоньку выскользнул из замка. И когда ребята это заметили, они ничего не сказали, потому что мистер Бобр их предупредил:
– Аслан будет приходить и уходить, когда ему вздумается. Сегодня вы увидите его, а завтра нет. Он не любит быть привязанным к одному месту… и, понятное дело, есть немало других стран, где ему надо навести порядок. Не беспокойтесь. Он будет к вам заглядывать. Только не нужно его принуждать. Ведь он же не ручной лев. Он все-таки дикий.
И еще в эту ночь, окрепла самая большая и сильная любовь на свете. Ибо Королева Чарующая наконец нашла свое место рядом с Королем Справедливым.
Комментарий к Все дело в сердце
Сначала хотела написать еще одну главу - Эпилог, но коли получилась она большой, то разделила ее на две части.
Осталось всего две главы и я ставлю статус “Завершен”
========== Эпилог. Нарния ==========
Растения Кэр-Параваля, казалось, сделали все, чтоб юная принцесса вернулась на руки матери. Светловолосая девочка лет шести бодро убегала от Королевы, даже не понимая зачем. Это же игра, так весело убегать от мамочки по всему замку. И даже ожившие растения не были помехой, они просто не успевали схватить малышку – она то знала, с кем имеет дело. В Кэр-Паравале было много растений, во многом благодаря одной из трех – а ныне четырёх – Королев. Колдунья получала в подарок семена растений каждый раз, когда ее супруг отправлялся с политическим визитом в другие страны: Одинокие острова, Орландия, Тархистан, Тельмар. Вряд ли еще кто-то мог похвастаться такой коллекцией растений, как Королева Новорожденной Луны. Вскормленные магией и заботой, они шептали своей хозяйке обо всем. И конечно, впитавшие в себя магию, не могли быть безвольными украшениями. Как только почувствовали посыл, цепкие ветви тут же попытались схватить беглянку. Не причинив вреда, ведь принцесса, все-таки.