Младший Лев набрал воздуха в грудь, намереваясь произнести несколько остроумных слов о перспективах восстания, когда внезапная боль в груди разорвала мир пополам перед его глазами. Он распахнул глаза, чувствуя, как из-под ног уходит земля, меркнет вокруг все, и только яркой вспышкой невозможной, отравленной, недоступной красоты является лицо Сансы над ним.
Последним, что он почувствовал, было прикосновение ее пальцев к лицу и губам.
Последним, что услышал, ее «Прощайте» и шорох ее платья по мраморному полу королевских покоев.
Последним, что увидел — брошенный ее рукой Бесов Коготь в его же собственной крови.
========== Сила волков ==========
— Чтоб меня, это ж гребанное чудовище, — в темноте Бронн чувствовал на своей шее дыхание леди Арьи. Это единственное, что примиряло его с окружающей действительностью.
…Черная тень дракона над Винтерфеллом, после отъезда короля Джона и большей части войск пустого и сонного, появилась внезапно, чуть позже полудня. Больше всего Бронн ненавидел внезапные неожиданные визиты врагов. Нужно иметь немножко гребанного мужества, всем, даже королевам, чтобы проигрывать с достоинством, или хотя бы предъявлять претензии непосредственно мужьям, а не безвинным межевым рыцарям вроде сира Черноводного.
Одичалые во дворе, открыв рты, молча смотрели на то, как по серому небу мечется дракон с крохотной беловолосой всадницей, но Бронн понимал, что одними устрашающими маневрами дело не обойдется.
— Вниз! Все вниз! — скомандовал он, бросая тренировочный меч.
За прошедшие недели он оправился от ран достаточно, чтобы понемногу вернуться в форму, и провел немало прекрасных часов с леди Старк-младшей в тренировочном дворе. Да и копьеносицы редко отказывали ему в благосклонности — не только в спаррингах с оружием. Пожалуй, он почти восстановил свои силы. Но все же Бронн никогда не был из безрассудных личностей (если не считать приступа безумия, в результате коего он впервые связался со львиной семейкой).
В отличие от Джейме, мать его, безумца Ланнистера.
Бронн не собирался бороться с драконом.
Бронн вообще не собирался больше воевать ни за что и никогда («ни за что» было обсуждаемо, но цена серьезно возросла). Так что он подхватил леди Старк под локоть и поволок за собой в укрытие. Одичалые испарились в неизвестном направлении — этот их талант был известен Бронну.
— Не бросай меня здесь! — взвизгнула Арья, когда он бросился наверх.
Но до того, как прятаться с ней в потемках, следовало любой ценой сообщить лорду-командующему — хренову Ланнистеру, — о нападении. Вполне вероятно, следующей мишенью будет армия Джона, если второй дракон не дожаривает в данный момент их останки. Вороны, как надеялся мужчина, были достаточно умными птицами, чтобы ускользнуть незаметно, не взлетая слишком высоко над землей.
В подвалах Винтерфелла было многолюдно, но Арья выбрала себе самое уединенное место, поближе к проходам в крипту. Бронн не был уверен, что она желает разделить с ним свое одиночество, но она все же кивнула ему, когда он сел рядом.
— Как думаешь, она хочет сжечь Винтерфелл? — прошептала девушка.
Они оба сидели у стены, и, хотя Бронн заботливо предложил ей свернутый плащ, она предпочла собственные ноги.
— Нет, маленькая леди. Она ревнует и хочет насолить королю Сноу — прости, миледи, королю Старку. Или Таргариену? — Бронн не мог удержаться от укола, наблюдая едва заметное в потемках лицо Арьи. Девушка мрачно щурилась.
— Он Старк больше, чем любой из нас был и будет, — ответила она, отворачиваясь.
— Итак, все еще братья и сестры, м? — мужчина вздохнул, — Таргариены, Ланнистеры… теперь Старки?
Внезапно девица оказалась у него на коленях, верхом на нем, оседлав его, молниеносно, без единого сомнения приставив Иглу к его горлу. Он вскинул брови в удивлении. Это было исполнено мастерски.
— Я никогда не спала со своим братом, — прошипела Арья, и рука ее не дрогнула, когда острие надавило чуть сильнее, — никогда не хотела спать со своим братом. Никогда не буду. Я люблю Джона. И он один относится ко мне с уважением. Воспринимает меня всерьез.
Хотя ее голос был серьезен, а глаза полны решимости, Бронн почувствовал нотку слабости, скорее звериным чутьем, чем прочитав это на ее лице.
— Я воспринимаю тебя всерьез, маленькая леди.
— Я не…! — она осеклась, опустила голову, убирая Иглу от его горла.
Это было облегчение, хотя ему и не составило бы труда вывернуться прочь.
— Ты леди. И ты маленькая, — он издевательски обрисовал руками формы ее тела, добавив ограничение по росту, — но разве это должно печалить тебя? Леди Бриенна большая леди. С тех пор, как она это признала, жизнь ее стала много легче.
— Это Джейме-то Ланнистер большое облегчение? — фыркнула Арья, — да он просто воплощение всего, что люди вкладывают в понятие «заноза в заднице».
Бронн не мог не согласиться с ней. Умная девочка, эта маленькая Старк.
Они посидели молча, прислушиваясь к происходящему наверху. Не было ни единого звука, свидетельствующего о пожаре, разрушениях или горящих заживо людях. В любом случае, Арье показываться на глаза Дейенерис было нельзя.
— Вот бы стоять с ней лицом к лицу, — вздохнула Арья, злобно щурясь, — как же она меня бесит.
— Чтобы победить, недостаточно только бешенства. Тебе еще нужно поучиться, миледи. Скорости.
— Я недостаточно быстрая?
— Ты слишком серьезная. Добавь немного улыбки, и дело пойдет на лад, — посоветовал Бронн от души. Ему льстило, как внимательно она относится к его словам — и это выводило его на определенный уровень откровенности, которого у него, следовало признать, не было раньше ни с кем.
Никогда. Разве что с Брандоном Старком? Долбанные Старки!
— Убивать с улыбкой?
— Не «убивать», а сражаться. «Убивать» — явление разовое. Это как, не знаю… ты танцуешь? — Арья опустила голову.
— Я люблю танцевать, — призналась она негромко, — что-нибудь веселое. Ритмичное. Но не выношу придворных танцев. По-моему, это уныло.
— А, и могу поклясться, с тобой танцевал только твой брат Джон, — догадался сир Черноводный.
Ему в голову внезапно вернулась картина ее впечатляющей наготы ночью у его ног.
— Как-нибудь мы станцуем, миледи. И вряд ли тебя хватит надолго.
— Ты старый, — фыркнула в его сторону девушка, — я тебя загоняю до сердечного приступа за час.
— Напор за час испарится. А выносливый старый бык… — Бронн осекся, не закончив пошлого комментария про стадо коров, вслушиваясь.
Из темноты раздалось тихое скуление. Нимерия виляла хвостом, всем видом давая понять, что им следует покинуть подземелья. Очевидно, огромный дракон оставил Север. Когда они оказались на воздухе, Бронн удивился. Огня почти не было. Каменные стены не пострадали бы в любом случае — драконов должно было быть много больше, но все же, Дейенерис отступила слишком быстро.
Это почти наверняка могло оказаться быть ловушкой.
— Где зернохранилища, миледи? — пришла Бронну глупая мысль в голову. Может быть, сучка Таргариен желала оставить их голодать до новых урожаев. Арья огляделась.
— Сеновалы у ворот. А овины…
Все было цело. Бронну все это нравилось еще меньше, чем прежде.
Но еще больше его удивила — и ужаснула — картина, ждущая их в башне, где содержались вороны. Он даже сделал шаг назад. Арья схватилась за его локоть.
— Блядство какое-то, — Бронн скривился.
— Нет, — замотала головой Арья, делая шаг к распахнутым клеткам, — нет, это… это послание от моего брата. От Брана. Здравствуй, Бран. Это ты прогнал дракона?
«Долбанные Старки!», взвыл про себя Бронн Черноводный.
У черного ворона, что торжественно восседал посреди стола — единственный ворон среди распахнутых настежь клеток — было три глаза.
*
Зимние Сестры представляли собой сообщество, отличающее их от Братьев.
Бриенна Тарт была довольно типичной представительницей этого сообщества. Иногда ей казалось, что она родилась за Стеной, никогда не знала Юга. Когда Бриенна впервые увидела лагерь Вольного Народа и Зимнего Братства, она выдохнула — и дышать в морозном воздухе стало легко и сладко.
Она была дома.
Она никогда прежде не была настолько собой. Тартская Дева шла мимо Зимних Сестер, большинство из которых ничем не отличались от нее самой, не боясь взглядов других женщин.
Да, они были разные; одеты по-разному, с разным оружием, разного роста, возраста, но все были похожи. В тот первый вечер Зимние Сестры собрались вместе, и Бриенна была одной из них. У их костра было шумно, но не слышно было ни пьяных криков, не было ни одной драки, сама атмосфера отличалась от той, к которой привыкла воительница.
Конечно, она не собиралась с ними дружить, делиться историями, но простая возможность помыться, не оглядываясь поминутно, ожидая похищения или нападения, была бесценна. Ради этого удовольствия, пусть и нечастого, Бриенна рисковала пройти через лагерь Вольного Народа. В этот раз женщину сопровождал Подрик Пейн и двое солдат Ланнистеров, без которых Джейме отказался ее отпускать к одичалым, хотя прошли месяцы с первого знакомства с обычаями воровать женщин.
— …вообще не представляю, как ты справляешься, Дагна…, а мне как?
— Подкинь дровишек!
— Марж, спину потрешь? Ой, нет, ну потише, там же синяки.
Бриенна разделась, подошла к двумя котлам, под которыми горело пламя, поежилась. Дагна поприветствовала ее: несколько раз им довелось сражаться вместе.
— Как дела? Как твой жених, не сдается? — Дагна величала «женихом» Тормунда. Бриенна фыркнула.
— Иные скорее сдадутся.
— Кого слышно, тот не опасен, — философски заметила Дагна, опрокидывая на себя ковш воды, — ты послушай, что с Таби было, нежданно, негаданно.
Дагна была своего рода Бронном женского пола среди Зимних Сестер. Бриенна не узнала, сколько ей лет, но подозревала, что она старше Джейме (что казалось ей достаточно солидным возрастом). Дагна сражалась большую часть своей жизни; у нее было пятеро детей, отсечена левая грудь, не хватало пальцев на ногах и на руках, и она считалась одной из признанных красавиц Вольного Народа.
Таби же, ровесница Бриенны, если не младше, вытирала лицо, только что прекратив плакать. Бриенна кивнула ей.
— Да вот. Так и знала, что этим закончится, — она встала с корточек и обеими руками указала на начинающий выпирать живот.
— Это ведь кто-то из южан, — добавила Дагна, — расскажи, как все было.
Таби рассказала, изредка всхлипывая. По ее словам, она преспокойно шла вдоль линии Дозора, когда какой-то южанин, страшный, как сам Король Ночи, заволок ее в укрытие дозорных и взял, не раздевая и даже не знакомясь.
— Ты запомнила, где это и когда было? Мы можем найти его, — Бриенне слова дались с трудом. Таби прищурилась.
— А и правда. Ну я ему задам.
— Лорд Сноу велит его повесить, — добавила еще одна одичалая, но Таби издала звук протеста.
— Еще чего! Отца моего ребенка вешать? Нет уж. Так легко он не отделается. Да и… не то что он смазливый, но сильный, все-таки. Всю ночь…! И… эти, — она указала на Бриенну, — как у тебя, веснушки у него были. Мило.
Было кое-что в Вольном Народе и его воительницах, чего понять Бриенна не могла, но хотела. Что ей нравилось.
На сто миль от Стены к югу едва ли можно было найти человека без оружия. Мирная жизнь полностью оказалась сметена Зимой. Но тем не менее, жизнь продолжалась. И даже в лагерях Зимнего Братства изредка раздавался плач новорожденных младенцев.
Это казалось Тартской Деве тем более удивительным. Почти так же, как то, что однажды Джейме Ланнистер поделился палаткой с одной роженицей, не успевшей уехать на юг. Вернувшись из Дозора, она обнаружила его с ребенком на руках у постели одичалой.
— Тш, — он коротко нахмурил брови, обращаясь к Бриенне, — она только что уснула.
— Откуда ты это взял? — ответно прошипела она.
— Показать, как их делают? — ухмыльнулся он и слегка отклонился, ожидая тычка от нее. Бриенна так и сделала бы, если бы не младенец у него на руках.
— Это девочка, — прошептал Джейме, качая ребенка, закутанного в пеленки и овчину, — имени у нее еще нет. У тебя есть хорошие женские имена в запасе?
— Почему у меня они должны быть?
— Неужели ты никогда не придумывала… как будут звать твоих детей? — кажется, Джейме был удивлен на самом деле. Она смолчала.
Если молчать достаточно долго, он поймет, догадается, прочитает ее мысли, в конце концов. Она никогда не хотела заводить детей и семью, а когда задумалась о таком желании, было уже поздно — ей дал понять мир вокруг, что она создана не для этого.
— Такая прелесть, — прошептал Джейме, глядя на ребенка в своих руках, — ей ведь все равно, что сейчас Зима.
Младенец в его руках заворочался, издавая тихий писк. Одичалая в полусне нахмурилась ответно, приоткрыла глаза, протянула руки к Джейме, молчаливо прося его вернуть ребенка. Он так и сделал. Дикарка нимало не застеснялась кормить ребенка грудью при незнакомце. Когда Бриенна подошла с дополнительным одеялом, Джейме поймал ее руку, подбородком указал на картину перед ними. Улыбка на его лице заставила ее застыть, осев на меха рядом. Ради любой из его улыбок она готова была убить и умереть, но эта была особенной.
Ради нее хотелось жить.
…Мейстер, вздохнув, развел руками. Бриенна не сразу перевела на него взгляд, хотя он позвал ее несколько раз.
— Слишком рано, миледи, беспокоиться. Уверен, у меня найдется средство для того, чтобы предотвратить неприятные симптомы, если они появятся…
— Мне нужно что-то вроде лунного чая, — перебила она, — но сильнее.
Мейстер поднял бровь.
— Я пила лунный чай, — Бриенна сжала зубы, — может быть, раз или два забыла.
— Могу я взглянуть на него? Ага. Такое количество вы заваривали? Для вашего роста и веса этого слишком мало. Хотя, конечно, вы рано забеспокоились в принципе, ведь, кроме дурного самочувствия… но, если желаете быть уверенной… я поищу.