— Будем устранять языковой барьер, — альвис раскрывает карты.
— И? Кушетка-то зачем?
— Обезболивающее колоть будут.
— И оно со снотворным эффектом?
— Угу, — мычит Виль.
Я вздыхаю.
— Сколько просплю на этот раз?
Виль бросает в мою сторону виноватый взгляд. Да-да! Я уже сообразила, что в воду вы мне тоже что-то намешали.
— Часа два. Не меньше.
— Два это не шесть, — пожимаю плечами.
Виль делает большие глаза. Угу! Меня саму поражает неожиданный философский настрой. Наши переглядывание прерывает появление Меккеля. Получив возможность внимательнее рассмотреть этого альвиса, я нахожу черту, отличающую его от Виля. Челюсть. Совершенно нормальная человеческая челюсть. Улыбкой господина Рикальда этот парень похвастаться не может.
Пока я думаю о своём, альвисы переговариваются. Мне кажется, Меккель удивлён тем, что я за стол села, и пытается выяснить у Виля причину. Виль пускается в долгие объяснения. Да что тут объяснять? Обычное ослиное упрямство, ну, женское, то есть! Неужели в Альвисе представительницы противоположного пола сплошь покладистые кошечки?
Устав слушать Виля или запутавшись в его речах, Меккель машет рукой и повелительным жестом манит меня к себе. Уже бегу, милый! Вместо того чтобы вскочить с места и кинуться к нему, закидываю ногу на ногу и складываю руки на груди. Виль настороженно наблюдает за тем, как я покачиваю носком. Меккель разрождается тирадой. Наверное, от удивления или возмущения неподчинением, он не сразу соображает, что может хоть в восемь этажей конструкции строить, хоть высоким слогом просить подойти, хоть лекцию читать о моей умственной несостоятельности — никакого эффекта не дождётся. Что удивительно, Виль его не останавливает! По насмешливому выражению лица, которое разошедшийся соплеменник не может сейчас наблюдать, ибо всецело занят мной, я понимаю простую вещь: мой провожатый с нетерпением ждёт момента, когда Меккель заткнётся и почувствует, наконец, нелепость ситуации. Видимо, сильно это умник его достал!
И вот озарение снисходит на Меккеля. Он замолкает и, повернувшись к Вилю, что-то отрывисто ему говорит.
— Ольга, идём сюда. Если я не успею тебя подхватить прежде, чем ты отключишься, ударишься лбом о стол и неделю с синяком ходить будешь!
Вот это похоже на достойный аргумент!
Кай Витоль Льорф уже пятнадцать минут разговаривает со мной. Ну, не то чтобы разговаривает… Он что-то рассказывает, задаёт вопросы, на которые я умудряюсь отвечать односложно, а не развёрнуто, как планирует собеседник. Основной посыл его речей я поняла ещё в начале общения, он сводится к тому, что некто Рольф Рагнольф — отличный парень, высококлассный профессионал, ответственный гражданин Альвиса, самый стабильный из матсэ, и он чуть ли не всю жизнь мечтает помочь мне с поиском тирстейля. Рекомендации господина Льорфа, созвучные словам господина Рикальда, настораживают. Создаётся впечатление, будто мужчины не меня пытаются убедить, а себя!
Я не сильно вслушиваюсь в хвалебные оды, сижу на стульчике, сложив ладони на коленях и устремив взгляд на хромированную столешницу. Со стороны должна выглядеть скромняжкой, но на самом деле…
— Фрэ Ольга, — вздыхает господин Льорф, оборвав монолог, — ваши глаза будут и дальше менять цвет.
Поднимаю эти самые глаза от зеркальной поверхности стола.
— Вы хотите сказать…
— Да, — кивает альвис на невысказанный вопрос, — в конце вашего путешествия они станут фиолетовыми и останутся таковыми до конца вашей жизни.
— Но почему?! — восклицаю недоумённо. — Если это связано с прибытием в Альвис и близостью камня, то не должны ли они обрести первоначальный цвет, когда я вернусь на Землю?
Мужчина прикрывает веки и напряжённо трёт переносицу. Выдохнув еще раз, — по-моему, я не ошиблась, когда предположила, что местные женщины характером похожи на амёб, ведь уже второй представитель славного народа с трудом переносит моё общество — он с наисерьёзнейшей миной глядит на меня.
— Видите ли, вопрос с вашим возвращением еще следует обдумать!
— Что?! — руки сами собой взмывают вверх и ложатся на стол. Если бы я стояла, было эффектнее, а так смех один получился! Ещё и шею свело! — Мне сказали, я вольна самостоятельно принимать данное решение! — киплю от негодования, стараясь не морщиться, но выходит плохо.
— Это фантомная боль, — безразличным тоном замечает собеседник.
Теперь я не сдерживаюсь, поскольку смысла уже нет, и тру шею. Место, куда Меккель вживил чудо местной техники, будто онемело. Про фантомные боли этот парень тоже упомянул, когда я пришла в себя. Меня очень удивил тот факт, что он дождался пробуждения, но, как выяснилось, альвисом двигали не благородные порывы, а эгоистичное желание узнать, почему я упрямилась. Ещё бы! Куда удобнее говорить с собеседником на одном языке, чем доверяться переводчику. Меккель подозревал Виля в том, что тот станет сильно корректировать и его собственные фразы, и мои.
— Так вот, матсэ Рагнольф… — господин Льорф возвращается к прерванной речи, игнорируя затронутую тему.
— Хорошо, давайте поговорим о матсэ Рагнольфе, — перебиваю его бесцеремонным образом. Раз он позволяет себе отступление от норм, я тоже не собираюсь миндальничать! — Вы мне о нём уже двадцать минут толкуете — реклама затянулась. Я уже вся в нетерпении! Когда же мы с ним познакомимся?
Альвис открывает рот, собираясь ответить, но замирает, уставившись мне за спину. Там дверь. Стеклянная, кажется… судя по звуку, её там уже нет. Я медленно оборачиваюсь. К столу уверенной походкой движется мужчина. Подошвы давно не встречавшихся с кремом сапог со вкусом хрустят по осколкам. Это первое, что я замечаю! После до моего слуха доносится парочка возмущённых возгласов.
Да, так есть! Альвисы, проходящие мимо кабинетика, останавливаются и с неодобрительным видом качают головами. Как будто, кому-то есть дело до их одобрения! К примеру, приближающийся к нам матсэ на него точно плевать хотел!
Как он хоть выглядит-то? Задавшись этим вопросом, робко поднимаю взгляд. Альвис оказывается чуть выше среднего роста, одет очень неформально: в какую-то объёмную куртку из материала, похожего на кожу и потёртые штаны. Сразу видно, что тёрло их время и многочисленные стирки, но до того, как они обветшают окончательно, пара поколений альвисов сможет передавать раритет по наследству.
Поднимаю взгляд еще выше. Уф! Матсэ смотрит на господина Льорфа, и не замечает моего любопытного взгляда. С другой стороны, особой радости это открытие не приносит! Губы мужчины сжаты в тонкую белёсую линию, черты лица напряжены. В глаза бросается шрам, пересекающий левую часть лица от виска до подбородка, и злющий фиолетовый взгляд. Всклоченные тёмные волосы дополняют портрет. Так вот ты какой, самый стабильный и доброжелательный из матсэ!
Фиолетовый взор устремляется в мою сторону. Затылком чую, что господин Льорф тоже смотрит на меня. Что?! Я опять вслух говорю?
Матсэ отворачивается. Вот теперь и подышать можно!
— Витоль, что за… творится?! — рявкает стабильный и доброжелательный, швыряя на стол какие-то бумажки. — Что это такое?
Поскольку объект наблюдения теперь находится у меня под боком, я поворачиваюсь обратно. С интересом смотрю, как господин Льорф изучает бумаги. Медленно, вдумчиво. Наконец, он отрывает от них взгляд и отвечает матсэ:
— Это приказ о твоём новом назначении для выполнения очень важного задания.
— Какого задания? — продолжает заводиться и без того нервный альвис. — Ещё утром мне надлежало отбыть в Кьель и завтра заступить в дозор!
— Не ори, будь любезен, — скривившись, говорит его непробиваемый соплеменник.
— Ты бы ещё дверь закрыть попросил! — огрызается матсэ.
Поняв, что вежливостью ничего не добьётся, господин Льорф переходит к формальное манере общения:
— Матсэ Рагнольф, с завтрашнего утра вы обязаны взять под опеку фрэ Ольгу и доставить её с максимальным комфортом до места, где появится тирстейль. Тесты показали абсолютную совместимость между вами, поэтому…
— Чего?! — мы с разбушевавшимся альвисом возмущаемся в один голос.
— Какие к льетам тесты? — разоряется мужчина. — Она землянка, и наверняка заявилась сюда не раньше вчерашнего вечера! В лучшем случае, вы успели с транскриптором разобраться!
Альвис, сидящий напротив, поджимает губы.
— Тем не менее, — произносит он с нажимом, — приказ есть, он оформлен должным образом и завизирован. Какие еще могут быть вопросы?
Я готова к новому взрыву, но матсэ меня удивляет! Абсолютно спокойным голосом он задаёт вопрос:
— Зачем?
Его знакомый — нужно быть круглой дурой, чтобы не додуматься до этого! — отводит взгляд и возвращается к деловому тону:
— Приказы не обсуждаются, а о вашем отношении к миссии я сообщу, куда следует.
— Сообщи! — цедит матсэ, засунув руки в карманы неубиваемых штанов. — Будь любезен!
Господин Льорф с невозмутимым видом кивает и начинает собирать разбросанные на столе бумаги. Соорудив ровненькую стопку, он вспоминает, что это вообще-то не ему принадлежит, возвращает документы господину Рагнольфу.
— Что ж, на этом позвольте мне откланяться, фрэ Ольга, — альвис скоренько поднимается, с явным намерением смыться и оставить меня в обществе своего неуравновешенного друга. — Думаю, вы с матсэ Рогнальфом найдёте общий язык и без моего участия.
Куда?! Очень хочется проорать это слово, но я лишь поворачиваюсь на стуле и беспомощно гляжу в спину удаляющемуся альвису.
— Угу, — бормочет матсэ. — Идёмте, фрэ Ольга! — последние слова он произносит с издёвкой.
— Куда? — пищу испуганно. Я никуда не хочу идти с этим психопатом!
— Связь устанавливать! — альвис проверяет на мне свой командный голос. — Как без неё мы передвигаться будем, по-твоему?
Меня коробит от несанкционированного мной перехода на «ты», но бред, который несёт этот псих, достоин внимания в большей степени!
— Господин Льорф! — я вскакиваю с места и бросаюсь следом за адекватным альвисом. — Про какую связь он говорит?
— Как про какую? — мужчина оборачивается и совершенно неумело изображает удивление. — Я же вам объяснял…
— Не объясняли! — возражаю и очень громко.
— Ах, не объяснял! — рассеянность у альвиса тоже плохо получается, в театре его закидали бы тапками за такую игру. — Ну, матсэ Рагнольф всё объяснит и… вам с ним действительно лучше уединиться, — он пятиться назад до тех пор пока не достигает расстеклённого входа, после чего самым позорным образом сбегает!
С бешено колотящимся сердцем оборачиваюсь к оставшемуся со мной альвису. Он злорадно скалится, показывая такой же нестандартный прикус, как и у большинства местных мужчин. От одного взгляда на удлинённые и чуть выступающие клыки начинает ныть шея. Как раз там, где в мышцу вживили устройство, решившее проблему общения с местным населением.
— И куда мы пойдём? — хотелось, чтобы вопрос прозвучал недовольно, но вышло испуганно.
— Я вижу, вы не очень-то хотите уединяться со мной, — вкрадчиво произносит господин Рагнольф, заставляя удивиться! Оказывается, он и таким тоном говорить может? — Так меня трудно назвать стеснительным, давайте останемся здесь. Стол есть, а больше ничего и не нужно! — мужчина глядит на меня с предвкушением. Нехорошим таким, от которого волоски на затылке встают дыбом, и плечи передёргиваются раньше, чем я успеваю остановиться.
Что может порадовать этого нахала? Какое-нибудь позорище со мной в главной роли, не иначе!
— Ладно, давайте уединимся, — вынужденно принимаю предложение, но не удерживаюсь от укола: — Надеюсь, вы хорошо здесь ориентируетесь.
— Не переживайте! Матсэ, у которых плохо с ориентированием на местности, долго не живут!
Жаль. В том смысле, что укол цели не достиг.
Господин Рагнольф перестаёт сверлить меня взглядом и идёт на выход. Когда он проходит мимо, я хвостиком пристраиваюсь за ним.
Не знаю, чего я ожидала от матсэ Рагнольфа, но уж точно не тех слов, которые он произнёс. Я готова поверить во всё, что угодно — в тонкости перевода, в сбой транскриптора, даже в собственную внезапную глухоту! Уверенная в ошибке, вежливо прошу:
— Повторите, пожалуйста, что мне следует сделать. Я думаю, что…
— Нет-нет, фрэ Ольга! — перебивает мужчина, возвращаясь к вежливому обращению, но лучше бы он говорил просто «Эй, ты!» — прозвучало бы вежливее. — Вы всё правильно расслышали. Я предложить вам присесть на стол.
— На… стол, — уточняю для тупых, то есть для себя.
— Именно так! — нарушитель моего душевного равновесия скалится во все свои шестьдесят четыре зуба. Во всяком случае, со стороны его улыбка выглядит именно так: жуткой и ослепляющей. И шея как-то нервно на неё реагирует.
— Эм-м-м, — беру паузу секунд на десять, а после предлагаю: — Давайте, вы мне для начала расскажете, как будет протекать весь этот процесс, в чём его суть и всё такое. Начнём, так сказать, с теоретической подготовки, а потом перейдём к практике! — я старательно изображаю оптимизм, а сама думаю о том, что разобравшись со связью в теории, может, и не буду на стол запрыгивать! Ясно же, что кое-то хочет повеселиться за мой счёт!
Господин Рагнольф кивает, и у меня становится легче на душе, правда, ненадолго! Этот тип внезапно оказывается передо мной, чем пугает до икоты, кладёт свои лапы на мои бёдра и поднимает в воздух! Отпихнув в сторону стул, он усаживает меня туда, куда я так не желала залезать. Единственный плюс я вижу в том, что юбка не прямого кроя, иначе получилось бы позорище полнейшее, поскольку этот нахал прижимается чуть ли не вплотную!
— Предлагаю совместить теорию и практику, — заявляет он, пристально вглядываясь в мои глаза. Чувствую, как щёки против воли заливает краска.
— Что вы себе позволяете! — шиплю рассерженно, но особого эффекта слова не имеют, поскольку нужно было найти в себе силы не опускать взгляд, а силы, к сожалению, не нашлись! Один неандерталец придерживается такого же мнения, он игнорирует моё заявление и продолжает свою речь, как ни в чём не бывало:
— Вы никогда не были в Альвисе и не сможете описать места, которые увидите в видениях…
Я вскидываю голову.
— Да-да, — он кивает, — у вас скоро начнутся видения, которые будут указывать путь. Так вот, описать вы их не сможете, потому и нужна связь. Она позволит мне видеть то, что видите вы. И я предлагаю вам самый простой способ её установки!
— И какой же это способ? — нервно кошусь на клыки.
Мужчина улыбается шире.
— Вы угадали! — хвалит он мою сообразительность. — Ваша кровь будет моим проводником в ваш разум!
Инстинктивно закрываю шею руками и неловко дёргаюсь, в попытке слезть со стола. Она заканчивается провалом, и только веселит этого психа!
— Знаете что! — отползаю от края стола, что бы оказаться подальше от матсэ. Я-то думала, мой порыв заставит его отпрянуть! Как же! — Давайте-ка сходим к Меккелю, пусть он проконсультирует меня в данном вопросе. Вы не вызываете доверие!
Мужчина реагирует на попытку избежать тесного контакта, придвигаясь ещё ближе. Розовые пятна на моих щеках наливаются цветом.
— Ну, раз уж вы не хотите подставлять свою шейку для укуса, — он лениво проводит по костяшкам моей правой ладони — руки всё еще защищают шею от посягательств, — мы может попробовать второй способ установки связи.
Я настороженно смотрю на господина Рагнольфа.
— Да, вашу шею я трогать не буду… наверное. Ну, так что, согласны?
Путанное какое-то объяснение!
— А это как будет? — особой надежды на вразумительный ответ не питаю, и матсэ не разочаровывает.
— Это будет очень… естественно! — он кладёт ладони на мои колени, и я гляжу на них, ничего не понимая и не предпринимая, до тех пор, пока ткань юбки не перестаёт их скрывать, собравшись складками на бёдрах. Вот тут я прихожу в себя.
— Да вы совсем… — давлюсь воздухом и негодованием, поскольку на языке вертятся слова родного языка, которые могли бы выразить степень моего недовольства в полной мере, но альвисы, оказывается, очень культурный народ, поэтому я могу только рот разевать, как рыба! Изо всех сил сжимаю пальцы на чужих запястьях — чёрт с ней с шеей, когда этот урод собирается поиметь меня прямо на столе. — Шутка затянулась, господин Рагнольф! — выкрикиваю ему в лицо — ещё бы голос не срывался! — Мы идём к Меккелю! Сейчас же!