========== Пролог ==========
Я хочу тебя видеть молящей и слабой
Хочу узнать вкус твоих слез
Где от любви до убийства - самая малость
Ты мне отдашь сердце свое
Чего стоит твоя жизнь?
Я разрушу её движеньем руки!
Чего стоит твоя любовь?
Я выпью её до дна!
Чего стоят слезы твои,
Ведь наутро глаза твои будут сухи
Чего стоят сотни миров,
Если их придумал не я?
Запри все двери, мне это льстит!
Значит, ты ждешь, значит, не спишь…
Я открываю дверь, я знаю, ты здесь,
Я чувствую твой сладкий запах,
Он наполняет меня, пьянит, словно хмель,
И во мне просыпается… сама знаешь, дьявол!
Раздражение растекается по венам тёплой змейкой. Затекает за шиворот, царапает ногтями спину и загривок. Шепчет на ухо выводящие из себя вещи, заставляя вспыхивать, распаляться сильнее внутренний огонь. Раздражение ускоряет сердцебиение, но, что до дикости неприятно, это уже стало привычным.
Хочется садануть кулаком обо что-то твёрдое. Бить, бить и бить, сдирая тонкую кожу на костяшках, ожидая отрезвляющей боли. А она не придёт, просто потому что она всегда в нём, словно он некий сосуд для боли, которая старательно скрывается, а в самый неподходящий момент выплёскивается наружу, мол, на, подавись. А в голову всё чаще приходит мысль о том, что со временем эта боль, которую именно он скрывает, окончательно вырвется наружу, словно буйная река прорвёт плотину и затопит всё и всех.
И убьёт его. По крайней мере, этого хочется.
Но каждый день приходится надевать эту чёртову маску и притворяться, что всё хорошо.
Ни черта не хорошо. Потому что он упал, разбился о непроглядное дно, холод выел сердце, а Драко всё также продолжает строить из себя хрен знает что, и он знает это, признаёт и мирится с этим фактом. Потому что это всё, что осталось. Всё, что осталось от него прежнего, — просто оболочка с привычками. И, кажется, если он лишится привычки, хоть одной, то он лишится части себя. Изменить себя означает гибель. Если он изменится, то Драко Малфой прекратит существовать. Будто его вообще никогда и не существовало. Будто ни у кого не вызывает дрожь фамилия Малфоев. Просто звук, просто фамилия. И ничего больше. А от осознания того, что это почти правда, становиться ещё хреновее.
Чёрт, чёрт…
— Чёрт… — Он всё-таки не сдержался и ударил кулаком о стену. Сжимая зубы и с шумом втягивая воздух.
Тупая ноющая боль ударила по нервным окончаниям, но не принесла освобождения, просто потому что никогда не принесёт ничего. С рыком, напоминающим звуки раненного животного, Малфой ещё раз ударил кулаком о стену. И ещё раз. И ещё… Пока на камне не появилось тёмное мокрое пятно — кровь.
Малфой пару раз согнул-разогнул кулак и уставился на красные выступающие разводы. Чистая кровь, чистые убеждения, чистый род. Всё величие, вся сила кроется в этой крови. Всё, что осталось у тебя — это кровь, Малфой. Отбрось её, и ты станешь никем. Пустой оболочкой, бывшей пешкой, никому не нужным существом.
На этаже раздались торопливые шаги, звук эхом отбивался от голых стен. Малфой напрягся, прислушиваясь. Шаги становились громче, а значит кто-то приближался.
Малфой развернулся всем телом в сторону, откуда исходили шаги, и, вытащив палочку, прошептал: “Люмос”. Слабый синий огонёк зажегся на её конце и осветил на несколько шагов вперёд коридор замка.
Выплывшая из-за угла Грейнджер резко остановилась как вкопанная и уставилась на человека перед собой. Когда до неё дошло, кто перед ней стоит, губы сжались в тонкую линию, а брови нахмурились.
— Что ты здесь забыл, Малфой?
— То же, что и ты, Грейнджер. — Раздражение с новой силой ударило под дых, заставляя кривить губы и сильнее сжимать палочку. — Так и знал, что ты совершенно конченая. Как и твои дружки. Интересно, кто кого заразил — ты их или они тебя?
— Что ты несёшь?
Упрямо вздёрнутый подбородок заставил сжать зубы практически до скрипа, пытаясь подавить уже взрывающееся внутри раздражение. Оно закипало, булькало и шипело уже в области висков. Вот-вот, гляди, взорвётся.
— Не забывайся, Грейнджер, — имя прозвучало с таким отвращением, что Гермиона поёжилась. Она нахмурилась ещё больше и пошла дальше по коридору, лишь, проходя мимо Малфоя, раздражённо бросила:
— Продолжай патрулировать, Малфой.
Это было лишним. Этот голос с приказывающими нотками, будто она выше Драко. Она возомнила о себе чёрт знает что и теперь вздёргивает свой подбородок, будто говоря: “Смотри, Малфой, ты со своей чистой кровью ничто по сравнению со мной”. Как бы ни так, грязнокровка! Видит Мерлин, Драко хотел лишь поскорее окончить патрулирование и вернуться в дортуар, в свою спальню, в свою кровать. Он хотел оказаться везде, лишь бы не тут, не с ней. Но она сама виновата. Она сама вынудила его дико рыкнуть и дёрнуться в её сторону. Выставить перед собой руку, почувствовать что-то тёплое и сжать его, прикладывая о стену. Глухой стук убрал красную пелену, застилающую глаза Драко и заставил осознать, что он сжимает горло грязнокровки и прижимает её к стене.
А та распахнула свои чёртовы глаза и смотрит, не моргая. Малфой оскалился и неосознанно сжал сильнее руку. Или осознанно, намереваясь причинить ей боль, чтобы на душе стало легче, чтобы эта боль стала легче. Он хотел разделить её. Он хотел увидеть в Грейнджер страх… Нет, панический страх. Такой, от которого все внутренности сжимаются в маленький комок, от которого начинает колотить всю сущность, от которого невозможно потом избавиться. Но в её коньячных глазах не было ничего, кроме ненависти. Такой горячей, что впору ощутить жжение в переносице, куда его сверлила Грейнджер.
— Отпус… ти, ублю…
Малфой сжал руку сильнее, затыкая Грейнджер на последних словах, но, опомнившись, что стоит слишком близко, резко отпустил её, отпрянув. Грязно. Грязь.
Ладонь почему-то пекло так сильно, что Малфой принялся сжимать-разжимать кулак. Что не укрылось от Гермионы, и та снова вздёрнула подбородок, словно переходя в наступление. Сумасшедшая дура.
«Мне же кинуть Аваду ничего не стоит. Равно, как и задушить собственными руками».
Малфой вздрогнул от воспоминаний собственных слов и поёжился, снова почувствовав раздражение, которое усилилось, стоило ненавистному голосу вонзиться в барабанные перепонки. Какого чёрта она просто не уйдёт?! Просто молча, без лишних слов, без лишнего всего, ведь она сама здесь лишняя.
— Что ты делаешь, Малфой? Что это только что было?! Ты с ума сошёл? Нет, я знала, что у тебя не всё в порядке с нервами…
Что-то в его взгляде заставило заткнуться. Захлопывая рот, слыша стук зубов. Малфой внешне был спокоен, только глаза, всегда ледяные глаза горели безумным огнём, обещавшим сжечь.
Заживо и прямо сейчас.
Драко сделал шаг навстречу, а Гермиона, проклиная себя, отступила назад, пока не уткнулась затылком в холодную стену. Малфой подошёл вплотную, обдавая её щёку тёплым дыханием. Гермиона хотела проскользнуть в сторону, но его рука со стуком ударилась возле её головы, перекрывая путь к отступлению. Вторая рука ударилась по другую сторону от её головы. Гермиона, нахмурившись, опять вздёрнула свой подбородок, чем вызвала безумное желание оторвать его к чертям. И мысль, как она захлебнётся в своей крови, принесла извращённое удовольствие, что заставило ухмыльнуться. А в её глазах наконец-то появился намёк на страх. Но лишь намёк, а Малфой хотел видеть её панику. Видеть, как её сотрясает от страха, как она давится своими рыданиями, как она молит прощения, просит отпустить её. Он хотел видеть её страдание, преклонение перед ним. Тогда, может быть, он позволил бы ей уйти, возможно, даже прекратил бы искать повод, чтобы позлить её, потому что злость на то, что она стала второй чёртовой старостой и теперь делит с ним один дортуар, просто сводила с ума. Ненависть на расстоянии сносна, но каково это, жить бок о бок с ней, с ненавистной грязнокровкой. Тут не выдержит либо она, либо он. Третьего не дано.
Блять. Какого хуя ты так реагируешь, Драко? Крыша совсем слетела?
Но сейчас возле стены стояла зажатая им Грейнджер, с высоко вздымающейся грудью, вздёрнутым подбородком, кучерявым беспорядком на голове, наполовину прикрывающим лицо, и мятежным огнём в глазах. Грёбаная гриффиндорская гордость, вечный вызов в глазах и словах. Ну что за идиоты? Что она пытается доказать? Независимость, силу? Что она не боится его?
Бесишь.
Сука.
Малфой заглянул ей в глаза, глубже ныряя в хуев омут. Там, на самом дне, плескался страх. Страх перед ним, перед Драко Малфоем. Страх отчетливо виднеется, и пусть она не пытается скрыть это и доказать обратное. Она боится его, а особенно того, что он может сделать с ней. Но она не представляет — о, она понятия не имеет, — что он может сделать с ней.
— Ты пожалеешь об этом, грязнокровка, ох как пожалеешь, — такой обманчиво спокойный голос полосонул по нервным окончаниям, заставив вздрогнуть всем телом и нахмуриться. — Я вырву тебе твой грязный язык, я уничтожу тебя, ты будешь молить о пощаде.
— Твои угрозы, словно детский лепет, Малфой. Повздорил с кем-то, и решил сорвать злость на мне? Или домашки много задали? Будь ты в себе, мог бы попросить, вдруг подсказала бы пару ответов. А теперь уйди с дороги, я должна закончить патрулировать, что советую сделать и тебе.
— Детский лепет? — он усмехнулся как-то безумно, будто в этот момент мог сделать всё, что угодно. — Посмотрим, как ты заговоришь потом, когда будешь давиться собственными слезами.
— О Малфой, ты льстишь себе, — она коротко толкнула его в грудь. — Отойди.
— Посмотрим, грязнокровка, — Малфой медленно убрал руки, выпуская Гермиону, и так же медленно отошёл от неё, не отрывая взгляда. Брезгливо вытер ладони о мантию, будто он испачкался.
Грязь.
— Ты ненормальный, Малфой, — она покрутила пальцем у виска и попятилась.
Быстро прошмыгнула в сторону и почувствовала, как её внутренности скручиваются от его взгляда. От его взгляда, насквозь пропитанного ядом, ненавистью и… обещанием? Больной идиот.
Гермиона быстрыми шагами направилась в сторону лестницы. На всякий случай обернулась, не идет ли он за ней. Вздор. Патрулирование уже закончилось. Холодные пальцы судорожно сжимали палочку, которую надо было вытянуть раньше, там, когда он прижал её к стене. Грейнджер волей-неволей прислушивалась к шагам, не идет ли Малфой за ней. Бред. Полнейший бред. Она не позволит напугать себя, тем более ему, озлобленному мальчишке. Смех, да и только. Да пошёл он к чёрту. Ему точно нужно посетить Мунго или хотя бы сходить к Помфри. Она больше не позволит ему притронуться к себе. В тот момент он мало походил на адекватного человека. На человека, в принципе. Чокнутый псих.
Стук каблуков размеренно отдавался эхом в замке, придавая уверенности хозяйке.
***
Когда первые лучи солнца пробрались в спальню Малфоя, тот уже не спал. Он смог заснуть только под утро и то, беспокойный сон не дал ему нормально поспать. Драко с тихим вздохом скинул с себя одеяло и спустил босые ноги на холодный пол, морщась, но не убирая их. Он не смог заснуть из-за грязнокровки, этой чёртовой суки.
Он думал о ней. Он думал о том, как заставить её страдать. Как ей придётся корчиться от боли, захлёбываться в слезах и, возможно, крови, и просить прощения. Вымаливать, ползать за ним на коленях, преклоняться.
Малфой закрыл глаза, представляя себе эту картину.
Вот — она в Большом Зале подбегает к нему, падает на колени и ползает перед ним, называя того хозяином.
Вот — она кидает Аваду в МакГонаггл, лишь для того, чтобы спасти свою шкуру.
Нет, не свою. Ради себя она так бы не поступила. А вот ради Вислого и Потти… Она бы душу дьяволу продала для их спасения. А что, если он и есть тот самый дьявол?
Малфой открыл глаза и нахмурился. Он чокнулся? На кой черт ему сдалась эта грязнокровка?
Потому что эта сука такая же, как и все те? Грязное ничтожество. Она не может быть с ним на одном уровне. Она может только облизывать ему обувь. Слизывать своим языком грязь с его лакированных туфель. Эта сука…
Эта сука делит с ним одну гостиную и — какого нахер? — ванную. Спит спокойно через две стены. Через хлипкие двери. Староста девочек. Вонючая грязнокровка.
Он заставит страдать. Он унизит её, а она будет просить продолжать. Ведь от этого будет зависеть жизнь её дружков. Её жизнь. И… Грейнджер сама будет хотеть этого, это будет самый верный и самый безопасный вариант. И пусть это станет грёбаной идеей фикс на этот год. Уничтожить Грейнджер. Что же, это будет увлекательная игра, в которой она проиграет и сдастся на милость победителю.
Малфой ухмыльнулся, вставая с кровати, ступая по мягкому ковру, направляясь в ванную. Одна ванная на двоих. МакГонагалл поселила их в дортуар с одной ванной на двоих. Старая идиотка.
Пиздец.
На кого ты становишься похож?
Мазнул взглядом по отражению в зеркале и вздрогнул. На секунду показался отец.
— Нет, — покачал головой. — Ты сдох, так и гори в аду.
Малфой зашёл в душ и включил холодную воду. Ему нужно охладиться, спасительный холод должен вправить мозги, мысли должны вернуться на свои места. Сегодня будет тяжёлый день. Малфой должен придумать план. Беспроигрышный план, без права на ошибку и без возможности спастись.
Грейнджер даже не подозревает, во что она впуталась. Она пожалеет, что родилась.
***
Грейнджер проснулась рано. Солнечные лучи только начали прорываться в комнату и уже вовсю хозяйничали. Она села и потянулась, слыша, как хрустят суставы. Несмотря на то, что из-за вчерашней стычки с Малфоем она поздно заснула, сейчас она полна сил.
Гермиона уставилась на дверь, ведущую в ванную комнату, откуда доносился звук воды. Малфой так рано проснулся, хотя обычно спит подолгу. Странно.
Она вспомнила его вчерашнее состояние. Мурашки пробежали по спине. Его глаза… Казалось, он готов был убить её, размазать по стенке и даже не моргнуть при этом. Зверское рычание, горящие огнём и злобой глаза, высоко вздымающаяся грудь, скривленные губы и сжимающиеся кулаки.
Гермиону передернуло, и она неосознанно провела кончиками пальцев по шее.
Резко сжимающаяся рука на её шее и боль в затылке, когда он с силой приложил её о стену. Да, он готов был убить её. А она не смогла бы ему помешать. Никто не смог бы. И тут понимание ударило под дых, заставляя открыть рот от ужаса. Если Малфой захочет причинить ей вред — он причинит.
— Нет… — Гермиона мотнула головой. — Нет, нет, нет…
Она не позволит ему.
Вскочив с кровати, она подлетела к зеркалу, висевшему на стене. В отражении на неё смотрела взъерошенная девушка с испуганными глазами. Она моргнула пару раз и постаралась придать лицу уверенное выражение. Ничего не вышло. Нахмурившись, Гермиона отошла от зеркала и вздрогнула, когда до её ушей дошёл звук захлопывающейся двери в комнату Драко. А через некоторое время хлопнул портрет в гостиной.
Только теперь она осознала, что застыла, не дыша посреди своей спальни. Фыркнула и кинулась в ванную.
Чёртов Малфой. Что бы не произошло в его жизни, он не имеет право так себя вести. Он становится опасным. Она не позволит ему пугать себя. Не позволит.
========== Глава 1 ==========
— Драко, ну Драко, подожди, — Панси бежала по узкому коридору за Малфоем, громко отстукивая каблуками по каменному полу. — Малыш, я не успеваю за тобой.
Малфой сжал зубы, остановился, но не обернулся.
И через несколько секунд его руку обвило что-то тёплое. Панси. Она прижалась к нему и потянулась к губам, но он лишь возобновил шаг.
— Не сейчас, Панси, мы можем опоздать, — слегка раздражённо сказал Драко, чувствуя, что ей неудобно так идти с ним, обвив его руку, прижавшись к нему, как ебаный плющ, но отчего-то она не отпускала его.
— Что случилось, Драко, ты сегодня не в настроении? Или всё же… — одна рука скользнула в прорезь рубашки и стала поглаживать живот.
Драко оскалился, откидывая её руку и возобновляя шаг.