— Хочу туда!
Возразить не рискнул никто. У ребят деньги были при себе, а то я успела испугаться, что за охрану еще и заплатить придется. Рассевшись, мы подождали, пока принесут меню, и я четко поняла — это мой гастрономический рай.
— Если ты закажешь все, что хочешь, — завтра объявят траур, — меланхолично заметил Лий.
— Думаешь, меня задавит жаба?
— Думаю, ты лопнешь, — пожал плечами эльф.
Сам он в меню смотрел без энтузиазма, но что я могла сделать? А я могла!
— Если хочешь, — осторожно начала я, — если хочешь, можешь опять считать меня. Ну, вкус блюд. Просто ты так принюхиваешься...
— Ты даже не понимаешь, да? — скорбно спросил Лий. — Нельзя давать такие разрешения, так открываться.
— Так ведь это ты, мой любимый ушастый поганец, мой лучший друг, — доступно, как маленькому, объяснила я. — Все остальные пойдут лесом-полем.
— Ну уж не все, про жениха не забывай, оборотни тоже могут входить в резонанс. Но я, пожалуй, откажусь — раз попробовав, потом будет сложно.
— Я буду думать над тем, как тебе помочь. Точнее, я уже думала.
— И?
— Ничего хорошего, — покачала я головой.
Не говорить же другу, что рассматриваю вполне рабочую версию отрезания языка с целью отращивания нового, здорового?
— Отрезать себе язык я пробовал — вырос такой же.
— А, — расстроилась я, — жаль. А это не может быть проклятьем?
— Об этом я не думал. Так, я буду салат и курицу.
— А я свиную корейку в брусничном соусе, салат, кофе, и слоеный пирог с вишней, и...
— И хватит, ты, может, и не лопнешь, а вот юбка треснуть может.
Мы с Лием так и просидели в кафе до тех пор, пока нас не нашли ребята. Причем маячок сотворил Верен, чем очень гордился.
— Мальчики, мы перекусить успеваем? — обратилась к гвардейцам Кариса.
Те отрицательно покачали головой.
— Жаль, ну и ладно. Ограбим кухню. — Вьюга драматично вздохнул. — Пакуемся. Рысь, Кариса, вам котомки — будьте с ними предельно осторожны.
А я сразу вспомнила, что некоторые из требуемых реактивов взрывоопасны. Что ж, дорога во дворец будет нервной.
Приехали мы очень быстро — на мой взгляд. Попрощались со стражниками, старательно не озвучивая их имена, и порысили в свои.
От южных ворот мы пошли через сад. Проверить кусты и стекла, да и просто приятно пройтись.
Иногда мне казалось странным иметь столько секретов от любимого. Но по здравому размышлению — это ему на пользу. Декан отвечает за наши действия, и если мы встрянем, он хотя бы не будет знать. Сомнительное утешение, ведь мастер все равно не останется в стороне, но мне хочется думать, что я спасаю его. Иначе получается очень некрасиво.
— Давайте, будете помогать, — поторопил нас Верен. — Сегодня надо поставить все заготовки и нанести первый слой.
Слой чего или какие заготовки, алхимик пояснять не собирался. Единожды он пытался объяснить нам процесс превращения веществ и энергий — с тех пор мы обозваны дикарями, и свои действия Верен не комментирует. Наши действия сводятся к «потри, порежь, потолки, помни, порви». И то он умудряется придираться.
— Что мы получим на выходе?
— Замкнем энергию. — Верен потер подбородок и уклонился от низко висящей ветки. — Она сейчас всасывает в себя жизненную силу, но деть ее некуда — накопителя в портрете нет, я проверил. Возможно, там внутри запечатана душа — но за это сажают на кол. Страшное зрелище.
— Откуда тебе знать? — удивилась Кариса. — То есть, согласна, но ты-то?
— Я алхимик, именно мы заключаем души в портреты и освобождаем из них. Это не некромантия, а запрещенная алхимия — манипуляция с душой. Так что, когда поймали такого алхимика, всю нашу семью заставили смотреть. — Верен пожал плечами. — На всякий случай. Чтобы точно знали, чем это все карается.
— Кошмар, — передернулась я.
— Я смотрел немного левее, — улыбнулся Верен, — мне отец подсказал. Все знают — каждый алхимик преступает закон. Иначе не выжить — обычные, простые реактивы кто угодно может намешать сам. Казалось бы, артефакторы должны быть нашими клиентами — но нет. У каждого артефактора наступает такой момент, когда он подбирает свой собственный состав и использует только его. Великая тайна эти составы.
— Как все сложно, — покачала головой я.
— Угу, — кивнул Верен.
Лий вполголоса рассказал пару презабавных и очень кровавых баек о том, как пару столетий назад воевали алхимики и артефакторы. И что по сию пору сохраняется некоторый паритет.
Наконец за нами закрылась дверь нашей гостиной.
— Надо как-то ее подпереть, — озабоченно произнесла Кариса.
— Нет, это подозрительно. — Я достала железный подстаканник, положила в него три чайные ложки и пристроила на дверь. — Если откроют — мы услышим.
— Тихо будет, — с сомнением произнес Вьюга.
— Я магией усилю. — Лий пощелкал пальцами вокруг моей икебаны.
— А если спросят, что это? — нахмурилась волчица и кивнула на мою придумку.
— Соврем, — беззаботно отозвалась я, — вариантов масса.
— Мне ни один в голову не приходит, — нахмурился Верен.
— Пф-ф, ложки сушим, а что, где тут сушить? — предложила я, и эльф перехватил эстафету:
— Для улучшения циркуляции магической энергии в комнате.
— Чтобы жуки не поели, — перебила я его.
— Чтобы никто не украл.
— Чтобы сохранить...
— Хватит! — прикрикнул на нас Дар. — Горазды вы языками молоть.
— Так, я вам столы приготовил, — сообщил Верен, уже успевший уйти в новоиспеченную лабораторию.
Я терла на терке какой-то неприятно пахнущий камень. И по моему личному ощущению, он скорее протирал терку, чем истирался сам.
Верен в это время вдохновенно покрывал полотно чем-то склизким и серо-зеленым.
— А это не испортит картину? — озабоченно поинтересовалась Кариса.
— Нет, это только выявит наличие или отсутствие проклятий.
Я поспешно отошла от своего стола, макнула пальцы в слизь и помазала эльфа. Вытаращенные глаза Лия в любом случае стоили всех затраченных усилий. Слизь исчезла, оставив после себя пену.
— Ура! Эльф проклят! — обрадовалась я, и поспешно добавила: — Потом объясню, почему это хорошо.
— Рысь, — мрачно-обреченно произнесла волчица, — ты же все-все прочитала о «верной жене»?
— Ракшас, — ругнулась я, — это же тоже проклятье. Ну не ура тогда, что сказать...
— Зато я могу наполовину утверждать, что мы имеем дело с запечатанной душой. — Верен закончил покрывать картину своей гадостью и распрямился.
— Я думал, они двигаются, помните, у кабинета ректора? — удивился Дар.
— Эта женщина направила всю имеющуюся у себя силу, чтобы умереть или убить того, кто стоял перед картиной, — Верен вздохнул, — точнее не сказать. Но мы можем напрямую влить в нее силу и призвать к ответу.
— А зачем? — осторожно спросила я.
— Чтобы на одну тайну стало меньше — это официальная причина. — Верен улыбнулся. — А реальная — шанс провести такой ритуал алхимику выпадает не часто. Может больше и не повезти, а так у меня будет практика.
— Это святая причина, — решили мы и заработали усердней.
К ночи все заготовки были сделаны, на портрете то тут, то там мерцали полудрагоценные камни и серебряные монеты.
— Надеюсь, она не улетучится, — устало произнес фон Тарн.
— А может? — опасливо покосилась я на дверь нашей мастерской.
Вьюга сходил на кухню и принес богатый и поздний ужин.
— Если у нее осталось нерешенное дело или ее ненависть к кому-то из ныне живущих сильна — может. Но пределы дворца она покинуть не сумеет, а придворные сменяются каждый год. Что уж говорить о как минимум пятидесяти годах? — Верен покачал головой. — Так что завтра мы расспросим ее как следует.
— Ну и славно, тогда кушаем и спим — еще неизвестно, что завтрашняя практика нам принесет.
После душа, завернутая в махровую простынь, я проскакала за ширму и переоделась. Мягкие штанишки, рубашка — все, чтобы не смутить Лия голыми телесами. После чего потянулась собрать ширму, и возмущенный эльф довольно ехидно вопросил, на какую именно часть его прекрасного тела я хочу посмотреть.
— Прости, я думала, ты еще в душе.
— То есть ты хотела посмотреть, как я выхожу? Тебя бы ждал сюрприз, — фыркнул эльф. — Погоди минутку, все, можешь двигать.
— Уже не хочу. И нет, не потому, что ты оделся. Я поболтать хотела.
Эльф сам скатал ширму и прошел на мою половину, забрался в изножье постели и махнул рукой:
— Вещай.
— Ракшас, в голове это казалось более логичным... — Я потерла кончик носа. — Понимаешь, мы ведь везучие, со знаком минус. То есть не совсем, в итоге мы выпутываемся, но промежуток обычно пугает.
— Согласен, но к чему ты?
— А если императрице Диамин есть кого ненавидеть? Как минимум император жив.
— Про их любовь слагали легенды. — Эльф потянулся. — Но такие легенды, как правило, врут или работают на пропаганду. Хотя, пока Диамин была жива, Империя процветала. Так что если она была предана своей стране, то вполне может страдать из-за того, что муж все развалил.
— Просто если она изведет императора, не могут ли в этом обвинить нас? Или Верена? Мне как-то боязно. Духи кровожадны, а уж те, кому есть, за что мстить, и вовсе не знают пощады.
Лий напрягся, прикусил губу и развел руками:
— Мы ничего не можем сделать, пока она в портрете. Да и после ее придется ловить.
— Скорее бы Верен закончил свой эксперимент...
Я залезла под одеяло и натянула его на себя.
— Его можно понять. — Лий гибко потянулся и спрыгнул на пол. — Приятных слов.
— Как думаешь, картину такого размера легко спалить в камине? — задумчиво произнесла я.
— Мы справимся. Я гашу свет.
Сон не шел. Уже эльф тихонечко засвистел, причем именно что посвистывал или даже чирикал, как крошечная птичка. Я перевернулась на другой бок, и на ум сразу же пришло Уголовное Уложение и статья, касающаяся покушения на жизнь императора. Я легла на спину, в такой позе никаких особых мыслей в голову не приходило, но засыпать так я никогда не любила.
Решительно откинув одеяло, спустила ноги на пол. Нащупала мягкие тапки, так же на ощупь нашла форменную куртку и выскользнула из комнаты.
Картина светилась, женщина на ней выглядела уже не настолько мертвой. И самое главное, она шевелилась. Увидев меня, она нахмурила тонкие брови:
— Ваша одежда непристойна, юная леди.
— За пятьдесят лет мода сильно изменилась, — откашлявшись, произнесла я.
— Я заперта. — Она провела рукой по холсту, изнутри, словно по прочному стеклу. — Но что-то изменилось, я чувствую.
— Да, к-хм, простите, ваше величество, ваш портрет упал на моего друга, и мы заметили, что вы, гм, тянете жизненную силу из окружающих. Вот решили посмотреть.
— Первый курс? — коротко спросила императрица.
— Уже второй, первый закончили, — со вздохом ответила я.
— Думаете, что сильнее и умнее вас нет никого, и что никто не заметил «странностей»? Но я благодарна. Хочешь, подскажу, где скрыты сокровища?
— Да мы не гонимся за деньгами. Вы хотите уйти? Тогда нам придется вас изгонять.
— Не справитесь.
— Но справится наш мастер. Ваш, между прочим, внук, если для вас это что-то значит.
— Сын Армин? — Императрица распахнула глаза. — Бедный мальчик, наверное, он тяжело перенес смерть матери.
— Леди Армин Данкварт изволит здравствовать, — удивилась я, — и портить жизнь Совету Лордов. При поддержке своего супруга она открыла на Перевале собственную Академию. И снарядила уже три экспедиции за Перевал. Одну из которых сопровождала лично.
Не то чтобы это было общеизвестно, просто я постаралась узнать о своей гипотетической свекрови как можно больше. Перерыв все доступные источники, я даже вновь влезла в архив. И несколько дней пила успокоительный отвар, осознав, что мой жених — внук императора. Армин Данкварт — герцогиня Кошка — была принцессой, родившей Роуэна от какого-то приблудного оборотня.
— Ты говоришь правду? Моя дочь жива? Жива? О, мерзавец! Я должна отомстить!
— Кому?
— Неужели у меня много вариантов? Разумеется, моему супругу!
— И подставить нас? — Я сложила руки на груди. — Покушение на жизнь императора посредством наущения на него злого духа.
— Но он... Девочка, ты даже не представляешь, что он делал!
— Если вы пообещаете не убивать его, — скрепя сердце выдохнула я, — и позволите Лию нарисовать поверх вас еще один портрет, чтобы никто не хватился, я смогу дать вам семь дней. Семь дней вы будете плотным, неизгонимым призраком.
— Духи не могут нарушить данное слово. — Императрица обеспокоенно поежилась. — К тому же я ведь могу и разрушить ваши заклинания.
— А как вы будете одновременно оборонять свою картину и мстить? Стоит повредить холст, вытащить серебряные гвоздики — и все, ваша душа отправится туда, куда и должна была отправиться после смерти.
— Я дам ответ завтра днем. — Диамин повела плечом. — Я еще не совсем я... Словно куска не хватает, эмоции перехлестывают разум, и я теряюсь. Пойми, девочка, я погибла, я отдала свою жизнь взамен жизни дочери. И я не жалею! Но после... после я очнулась заточенной в портрете, а мой супруг сказал... сказал, что моя дочь мертва. Что все было зря! Это нельзя оставить безнаказанным.
Она прижала к виску пальцы и прерывисто вздохнула. Ну, не знаю, насколько там именно вздохнула, но выглядело как нормальное человеческое дыхание.
Проверив щиты, я отправилась спать — разговор с императрицей меня успокоил. Да и все хроники говорили об исключительном спокойствии и разумности императрицы.
— Я чуть не помер, — мрачно оповестил меня эльф, едва вошла.
— С чего? Я была за стенкой, с императрицей говорила. Узы не могли тебя душить, — отмахнулась я и уснула под град эльфячьих вопросов.
Когда проснулась, эльф сидел в изножье моей кровати, поджав под себя ноги, и сверлил меня хмурым взглядом. Кажется, от этого взгляда я и проснулась, потому что по ощущениям рань была несусветная.
— Ты чего подскочил?
— А разве можно вот так уснуть? Рассказывай, она там шевелится, границы на прочность проверяет, я пару заклинаний бросил.
— Да я мало поняла. Она зла на мужа, тот соврал ей, что леди Армин Данкварт мертва.
— Совет Лордов напился бы в полном составе, у герцогини Кошки к ним явно какие-то старые счеты, — фыркнул эльф.
— Ну вот, а я попросила Диамин дать слово, что она не убьет императора, и тогда я дам ей свободу на семь дней.
— Она его до самоубийства доведет, Рысь. Или он всем растреплет, что видел призрак жены.
— Он старик, кто ему поверит? Мне больше интересно, не захочет ли она повидаться с дочерью и познакомиться с Роем? Лично мне кажется, это важнее мести.
— Она все-таки дух, измученная душа, — эльф покачал головой, — у них немножко иная логика.
— Как и у некромантов, — пожала я плечами. — Нельзя работать со смертью и остаться самим собой. Я сильно изменилась, я это чувствую. Вспоминаю и понимаю — мне нравятся произошедшие изменения. И мастер, для оборотня он чрезмерно холодный, логик. Не поддается чувствам.
— А как же ваши отношения?
— Тут больше я настояла, — смутилась я. — Инициатива исходила от меня. То есть сначала случайность... Помнишь, ты, кажется, предложил его поцеловать, чтобы он подписал нам пропуск? Вот с того момента как-то оно все и завертелось.
Эльф криво усмехнулся и потер переносицу:
— Надо же, я и правда такое ляпнул?
— Можно у Карисы спросить, она меня успокаивала после. — Я покачала головой. — Никогда себя такой идиоткой не чувствовала.
Глава 9
Эльф вернулся в свою постель и предложил доспать.
— Ну ты молодец такой! — возмутилась я.
Но эта птичка уже чирикала. Мне спать больше не хотелось, да и если я усну сейчас — потом будет тяжело встать.
Мышкой добравшись до душевой, умылась, почистила зубки и, крепко поразмыслив, заплела тугую косу. Капитан может нам разное придумать, и вряд ли все оно будет приятным.
Потом я исполнила недавнюю задумку — дошла до кухни, мило пообщалась с поварами, похвасталась новым статусом, прочистила магией печь и перезачаровала кладовую от крыс. В общем, хорошей едой мы были теперь обеспечены.