— Вы не можете судить о том, что происходит у меня в душе.
Бейбарсов засмеялся — негромко, издевательски-неприятно; его смех заставил девушку тихо содрогнуться. Казалось, его слова оседают на ее коже неприятным осадком…
— Я же вижу, что ты оценила плату за возвышение. Если ты у престола, не стыдно испачкаться… Не стыдно замарать себя. Кто сегодня может осудить тебя, жена императора? Посмотри на себя, — он подвел ее к огромному зеркалу, — ты же… милосердная. Белая, пушистая… Жертва жестокого мужа-насильника, убийцы и тирана, который допускал убийство собственного отца… Такая хрупкая, такая красивая… И вместе с тем ты такая же, как я. Я, которого проклянут потомки всей нашей необъятной империи.
Таня покачала головой.
— Кому ты врешь, Гроттер… Ты такая же, как я, и тебе это нравится. Ты не намного лучше меня — вот только я не вру себе и окружающим, что могу быть добрым и светлым, не прикрываюсь масками милосердия и благодетели. Ты дочь Леопольда Гроттера, я — сын Тантала, а их дуэт друг друга стоил.
***
— Надеюсь, я правильно Вас поняла, — пробормотала Гроттер, подходя к Бейбарсову, — Вы мне за это к приходским школам добавите бесплатные здравницы при муниципалитетах…
— Девушка, а не много ли Вы хотите? — усмехнулся Бейбарсов.
— Я хочу войти в историю как жена справедливого императора, а не подстилкой Красного принца. Вам что, жалко? — в лоб спросила Таня.
— Вы наглеете, моя прекрасная королева.
— Я не имею права на капризы после того, что Вы делаете со мной в спальне?! — в зелёных глазах полыхнул огонек ярости.
Стерва.
— Хорошо, дорогая супруга, будь по-Вашему. Ваши услуги стоят немногих милостей для люда…
Бейбарсов откровенно веселился — он еще не знал, что же вытворит его драгоценная супруга, но верил в то, что это станет достойнейшим спектаклем.
— Будет Вам эффект, — зло произнесла Гроттер, — и оскорбленное Горностепье.
========== Часть 6. Королева Настурция ==========
В коридоре раздался топот. Ручка задергалась, послышалась возня, взволнованный мужской голос, выкрикивающий имя королевы — и окрикивающий его женский. Таня поморщилась…
Она полулежала на огромном рабочем столе Бейбарсова; задранное платье практически полностью обнажало стройные ноги. Сам мужчина что-то писал, упорно пытаясь не отвлекаться на королеву-ведьму. А вид та имела самый соблазнительный…
Ее поза была настолько деланной, что заставляла усомниться в фальшивости. Роскошные рыжие локоны рассыпались по бумагам; приподнявшись на локтях, она демонстративно приоткрыла на обозрение аккуратную грудь и изогнула тонкую шею, украшенную до ужаса дорогим «ошейником»… При всем этом, она не выглядела вульгарно. Она выглядела красиво и величественно… Как на старой картине, запечатленной художником.
Дверь распахнулась, и на пороге появился взмыленный Пуппер. Он бежал, он торопился… Стремился… К своей любви.
— Вы?! — в гневе воскликнула Татьяна, в прыжке слетая со стола.
Следовало отметить, что она дала принцу несколько секунд на детальное рассматривание своей фигуры — и соскочила так, что ни одной бумаги умудрилась не свалить…
— Татьяна… — пролепетал Пуппер, созерцая девушку.
— Ее Величество королева Настурция Озерийская и Его Высочество принц Гурий… — постфактум объявил Эссиорх.
В зал вошла высокая полноватая женщина с усталым, немного надменным лицом.
Бейбарсов поднялся из-за стола. Королевские особы отвесили друг другу церемониальные поклоны; от движений Татьяны веяло такой изящностью и безукоризненностью, что женщина моментально поняла, почему ее племянник потерял все и без того небогатые остатки мозгов всего за пять минут. Настурция даже с некоторым злорадством отметила, что ее племяннику нечего ловить… Не его полета птица!
— Ваше Величество, Татьяна! Я…
Гурий бросился было вперед, но наткнулся на полный ледяного презрения взгляд.
— Если Вы снова пришли докучать мне со своими «великими чувствами», — бесстрастно констатировала Татьяна, — то повторяю: я замужем за императором, принц. И мой супруг, как Вы видите, стоит рядом. Будем надеяться, что Вы пришли не за этим.
Бейбарсов поцеловал озерийской правительнице руку, приглашая к креслам.
— Я ждал Вас намного позже, царственная сестра. Пожалуй, мои тайные службы не настолько хороши — раз не предупредили, что Вы уже рядом… И что Вы приедете в сопровождении.
О, вот об этом они Вас очень хорошо предупредили, дорогой муж…
— Я не люблю церемонии, — просто отозвалась женщина, — потому мы приехали в простом экипаже и с минимальным количеством слуг. Не люблю встречи, не люблю эту фальшь…
— Как и я. Что ж, мы отлично понимаем друг друга… Надеюсь, Вы позволите налить Вам вина. Лучшее из моих виноградников — такую дорогую гостью можно угощать только таким вином.
— Буду рада.
Тяжело вздохнув, женщина с наслаждением опустилась на мягкий бархат… Воистину, годы не идут ей на пользу; дороги давно стали утомлять.
Воцарилась тишина. Настурция внимательно рассматривала рыжеволосую королеву.
— Я рада познакомиться с Вами, Ваше Величество, — приятным низким голосом произнесла Татьяна, прерывая неловкую паузу.
На Гурия она внимания не обращала… Равно как и все остальные.
— Как и я с Вами. Весьма наслышана о Вас…
Взгляды королев пересеклись; и если в глазах Настурции было любопытство, Татьяна оставалась абсолютно бесстрастна.
Вот она, ледяная королева Тартара с внешностью полыхающего факела… Чересчур вульгарно одета, на взгляд Настурции — но, все же, в определенных рамках приличий… Очень красива. Волосы распущены — и откуда только пошла эта мода! Держится отстраненно, холодно, по-королевски сдержанно. Никакого кокетства, никакого раздражающего жеманства.
Дорогая игрушка, собственность своего мужа — это видно по жестам и позе: держится рядом с ним, создает прекрасную пару. Радует его глаз: одеваться ТАК развратно по собственному желанию не станет…
— Я приехала лично извиниться за необдуманное поведение своего племянника, — произнесла женщина, внимательно глядя на супружескую чету, — он нанес Вам личное оскорбление, император Некрома. И Вам, королева Татьяна.
— Своим поведением он оскорбил даже не меня и не моего супруга — но свою королеву, — негромко ответила Татьяна, — свою царственную тетю, ставшую для Озерии образцом верности и благочестия. Вы так любили своего покойного супруга, и так чтите память о нем… Я стараюсь быть похожей на Вас, когда думаю о собственных обязанностях как жены. Передо мной Вам не за что просить прощения, Ваше Величество. Вы не обязаны нести ответ за деяния неразумного племянника… не ведавшего, что творит.
— Я согласен с прекрасной супругой, — сказал Глеб, рассматривая Пуппера.
Принц смотрел на рыжеволосую красавицу, как побитая собака — преданно, верно, восторженно и жалобно…
— Ваши извинения приняты, царственная сестра, хотя приносить их не стоило. Вам не о чем волноваться — у Озерии не будет никакого конфликта с Тартаром. Разумеется, если Его Высочество будет держать в руках свои юношеские чувства…
— Он будет, — мрачно произнесла Настурция, глядя на Гурия.
Не выдержав ее взгляда, юноша кивнул.
— Тогда, позвольте сопроводить Вас в Ваши покои. Сегодня вечером в Вашу честь состоится пир…
— Это лишнее, — покачала головой женщина.
— На этом пиру будет вся знать, общение с которой, несомненно, вызовет у Вас интерес, — наклонив голову, Бейбарсов внимательно созерцал женщину.
Поганец. Знает же, чем крыть…
***
Сегодня Татьяна была одета под стать своему супругу.
Черное платье с открытыми плечами обтягивало ее, как вторая кожа, до самых бедер — а потом расходилось длинным широким шлейфом, волочившемся по полу. Всю верхнюю половину платья украшала изящная вышивка — кружевной низ же был неприлично полупрозрачен… А обнаженные плечи прикрывала легчайшая шаль, сплетенная из черных и серебряных нитей и украшенная изумрудами.
На наряды жены Бейбарсов, определенно, не скупился.
Королевы сидели на небольшом диванчике, попеременно принимая от дворян уверения в почтении либо преданности — и ведя неспешную беседу.
— Если в тот пир Вы были одеты подобным образом, я не удивляюсь, почему мой племянник влюбился в Вас, — неодобрительно скривилась Настурция.
— Его Императорское Величество любит красивые вещи, — негромким бесцветным голосом отозвалась Татьяна.
— Вы называете себя всего лишь красивой вещью?
— Я преданная супруга, исполняющая все прихоти своего императора. Глеб любит красивые вещи — и любит их демонстрировать.
В глазах молодой королевы Настурция прочитала усталость…
— Простите мою жесткость с Вашим племянником, — вдруг произнесла девушка, — но Вы понимаете, что иначе было нельзя. Слишком многое поставлено на карту… Влюбленность мальчишки, никогда не видевшего обнаженного женского плечика, не стоит конфликта между двумя странами.
— Я вижу, что Вы не так целомудренны и чисты, как мне рассказывал Его Святейшество Фудзий, — усмехнулась Настурция, — Вы умны, расчетливы и вполне достойны своего отца…
— Насколько чистой можно остаться, стоя у трона? — отозвалась жена императора, — за остальное — благодарю…
— Что было, то было. Но что будем делать с нашей маленькой проблемой? Мой племянник влюблен в Вас без памяти.
— Мне жаль его, — отстраненно отозвалась девушка.
— Хочу спросить прямо — Вы любите своего мужа?
— Зачем Вам это?..
Вопрос женщины, казалось, загнал ее в тупик.
— Пытаюсь понять, насколько Вы виноваты во влюбленности Гурия. Хотя, впрочем, вижу и так… Виной тому — Ваши откровенные наряды! Быть может, Вы специально дразните мальчика?
— Зачем мне это? — искренне удивилась Таня, — в моей постели — император самой крупной державы на этом континенте. К чему мне какой-то принц? Ваши наемники хороши, Ваше Величество… Но не настолько, чтобы менять на них Тартар.
— Всегда есть такая вещь, как женский интерес.
А Вам виднее, Настурция…
— Вы знаете, за кем я замужем. Как Вы думаете… Вызывать ревность такого человека из чистого интереса — разумно ли?
Разумеется, нужно быть самоубийцей, чтобы нарушить верность Красному принцу. Это Настурция понимала лучше, чем никто другой.
— Я повторяю вопрос: насколько Вы любите своего мужа?
— В детстве я мечтала выйти замуж за высокого лорда, — подумав, произнесла Татьяна, — я мечтала, что буду править с ним Севером. Он будет красив, силен, достоин… Мои мечты сбылись, но немного иначе — я вышла замуж за Красного принца, ставшего императором, и правлю с ним Тартаром. Люблю ли я своего супруга? Без всякого сомнения… Люблю — и вместе с тем, боюсь. Я восхищаюсь им. И знаю, что никогда у меня не будет другого мужчины, кроме него…
— А если Вы его переживёте? Мужчинам склонно умирать на поле брани.
— Глеб не обычный мужчина. Он — Некрома. Он не может умереть, — категорично покачала головой Татьяна, — он уже мертв. Душой… Если же таковое и случится, я сохраню ему верность самой своей смерти. Кто может сравниться с императором Тартара?
Уж точно не Гурий, вздохнула Настурция. Рядом с Бейбарсовым ее воспитанник казался блеклой и неряшливой пташкой — настолько красив и величественен был Некрома… Его прямая королевская осанка, ленивые и, вместе с тем, грациозные движения, и бесстрастное выражение лица… А уж как на широких плечах сидел его черный сюртук…
А супруга его? Сразу видно — жена императора, и, не смотря на внешний разврат, держится соответствующе. Куда Гурию такую женщину?! Пусть довольствуется Джейн… Хотя, какая теперь Джейн! Горностепье уже прислало письмо с сообщением о разрыве помолвки. Гурий, что б тебя… Такой союз запорол…
— Татьяна! Я так рад, что снова вижу Вас… — забормотал Гурий, — я ТАК рад Вас видеть…
Юноша, все же, прорвался к королевам…
Рыжеволосая вскинула голову и устало посмотрела на принца.
— Я уже все сказала Вам, той ночью, — тихо произнесла Татьяна.
— Татьяна, но я люблю Вас! — вскричал Гурий.
— А я Вас — нет, — жестко ответила Таня, — удел женщины — верность и добродетель, ее оружие — учтивость и ум. Женщина, вышедшая за монарха, никогда не позволит себе распутства. Она — образец разумности и верности для всей страны. Я думаю, Ее Величество разделяет мое мнение…
Настурция кивнула. Слава богам, Бейбарсов этого разговора не слышит… А вот он, кстати, и идет.
— Пир в разгаре — но мы все еще не танцевали, дорогая супруга, — произнес молодой монарх, с усмешкой наблюдая за Пуппером.
Гроттер молча коснулась протянутой руки…
…- Без всякого сомнения, Вы гордитесь своей дочерью, Леопольд, — заметила Настурция, внимательно следя за грациозными движениями молодой королевы.
По ее уходу компанию озерийской правительнице составил следующий достойнейший в зале — десница Его Императорского Величества. Пожалуй, Настурция оказалась рада его видеть– Гроттер был интересным и образованным собеседником; а кроме того, следовало обсудить кое-какие торговые вопросы…
— Вы знаете, Леопольд… Теперь, спустя двадцать лет, я рада, что мой супруг скончался всего через несколько месяцев после нашей свадьбы, — негромко произнесла женщина.
— Как интересно… А ведь Ваша супружеская верность и красивая любовь вошла в легенды, — насмешливо протянул десница, — но к чему вдруг такое откровение, Настурция?
— К тому, — губы женщины скривились в неприятной усмешке, — что проживи я со Спуриусом немного дольше — скажем, хотя бы еще один год — то стала бы один в один похожа на Вашу дочь…
— Простите? — бровь мужчины недоуменно изогнулась.
— Мой дорогой, старый друг… Я достаточно опытная женщина, и знаю, что скрывается за маской этого ледяного спокойствия и абсолютного совершенства — за ней скрывается душевная пустота. Трон выедает суть. Вытравливает все хорошее, что есть в нас — но ведь Вы, кажется, неплохо знаете об этом по себе самому?
Гроттер молчал — он наблюдал за королевой Тартара, безупречно двигающейся в такт музыки.
— Так что, мне очень повезло — по крайней мере, я сохранила себя. Хотя тогда, помнится, долго плакала… Могла ли я подумать, что буду радоваться смерти своего короля…
— Вы пытаетесь подтолкнуть меня на предательство, Ваше Величество? — медленно вопросил десница, — или намекаете, что Сами не против осуществить покушение?
Нарцисса в ужасе замахала руками.
— Что Вы! Некрома слишком ценный и выгодный союзник… Пока что.
…Императорская чета все танцевала и танцевала — и вот, на последних аккордах, их губы слились в страстном поцелуе…
Настурция окинула взглядом присутствующих — те не демонстрировали никакого удивления; похоже, публичное выражение чувств для господина и госпожи Некрома уже стало чем-то давно привычным и обыденным…
— Бейбарсов… Я вызываю Вас на поединок!!! — вдруг истерично выкрикнул Пуппер.
В зале воцарилась звенящая тишина. Все присутствующие обратили внимание на императора, все еще сжимавшего в объятиях жену — кто-то с любопытством, кто-то с ожиданием, но большая часть — с испугом.
— Как интересно девки пляшут… — произнес Глеб. Такого не ожидал даже он.
— На мечах! Сейчас же!
— Дорогой супруг, — голос Татьяны прозвучал шелестяще, даже как-то по-змеиному — и так же прозвучал, как раскат грома, — сколько времени Вам понадобится на этого безумца?
— Десять-двадцать секунд.
Император — а некогда Красный принц — по праву считался одним из лучших воинов своей страны. Чего нельзя было сказать о Пуппере…
— Мы будем драться за руку королевы Татьяны!
Не выдержав, Настурция совсем не по-королевски отвесила племяннику звенящий подзатыльник.
— Мальчишка слишком много выпил, — произнесла женщина, — надеюсь, Вы не примете всерьез его глупый вызов…
Против Бейбарсова у Гурия шансов не было — она отлично это понимала, а другой наследник не имелся… Да и, чего греха таить, этот юнец оставался единственным существом, которое она любила в этой жизни.