«И, наверное, не подойду никогда».
Они уже легли, погасив последнюю лампу. Юу повернулся на бок. Было ностальгически приятно чувствовать запах Озаки и тепло её тела. Глаза закрывались сами собой, но что-то под веками не давало ему покоя. Неожиданно он дёрнулся, как от удара током, и нервно распахнул глаза, как когда пытаешься заснуть с мыслью, которая тебя мучает, и не можешь.
Кажется, тогда… перед конференцией… Отори поцеловал его?
Юу почти чувствовал, как невидимый отбеливатель стирает все мысли из его головы. Наверное. Может быть. Он думал о чём-то тяжёлом…
«Но я точно делал это не всерьёз. Более того, он спал…»
Спать. Спать — лучшее, что он может сделать сейчас.
***
Никакие, даже самые значимые разговоры не могут поменять или остановить течение жизни. Работа шла своим чередом, и на первый взгляд в фирме Такеды не происходило ничего примечательного. Как и на второй, и на третий, и на семнадцатый взгляды. Юу не пришлось долго ломать голову над тем, как они все не загнулись от скуки: никакая жизнь, будь она серой или вовсе беспросветной, не могла противостоять мелочам. Мелочи — они как маленькая разноцветные вкрапления на грузном несуразном камне. Они-то и помогают и не сойти с ума от монотонной рутины.
Одной из таких мелочей стал новый рабочий ритуал Юу. С приходом в их фирму Отори отдел рекламной прессы стал очень похож на фотоателье. Сотрудники быстро просекли, что парень не прочь поснимать и во внеурочное время, так что каждый день кто-нибудь просил то фото на паспорт, то на права, то для любимой бабушки. Отори никому не отказывал, более того, любимое занятие никогда его не утомляло. Так Юу пристроился обедать в тесной студии, только чтобы понаблюдать за процессом.
— Надеюсь, ты не возражаешь, — произнёс Юу, устраиваясь поудобнее на табуретке и вытаскивая на свет бутерброды.
— Странно, что ты говоришь это только на третий раз, — заметил Отори, настраивая аппаратуру. — Пожалуйста…
Сегодня зашла Эри — подруга Озаки и одна из коллег Юу, автор многих броских слоганов. Раньше он недоумевал, как серая мышь вроде этой Эри может создавать что-то столь впечатляющее.
— Не сутультесь, пожалуйста, Эри-сан, — она сделала неуверенную попытку выпрямиться и замерла с таким лицом, будто никогда в жизни этого не делала. — Да, вот так… И не двигайтесь пока, хорошо? Полюбуйтесь, как обедает ваш коллега.
— Приятного аппетита, Курихара, — Эри вроде бы хотелось выгнать его взашей, а вроде бы и нет. — Отори-кун, я разве не должна… э… позировать?
— Не надо, не надо. Сам найду, — со своего ракурса Юу видел, как он приближает-отдаляет кадр, фокусируется на разных частях её лица, сдвигается буквально на сантиметр в сторону. Юу уже начинал верить, что эти сантиметры, отсветы и тени действительно на что-то влияют. — И лицо такое тоже не надо делать.
— Но я хотела сделать красиво, — запротестовала Эри. Отори едва заметно вздохнул, будто собираясь объяснять несмышлёному ребёнку прописные истины.
«Иногда мне кажется, что по сравнению с ним мы все реально дети».
— Вы и так красивая, Эри-сан. Это естественно. Если захотите конкретно эту гримасу — всегда пожалуйста, но сначала давайте без неё.
— Спасибо, конечно, но я…
— Вы не можете позволить этому мужчине так влиять на вас, верно? — Эри выпрямилась неожиданно для самой себя. — Ничего он в красоте не понимает. Когда вы работаете, у вас просто восхитительно горят глаза. Вот представьте, нужно срочно придумать рекламу для сэндвича, который ест Курихара.
Она изменилась буквально на несколько секунд, но фотографу было достаточно. Они принялись хлопотать вокруг снимка, и Юу спокойно доел бутерброд. Когда Эри попрощалась и ушла, он не удержался и спросил напрямую:
— Слушай, не буду спорить, что снимки и правда волшебные. Любой человек преображается, если сказать ему что-то приятное. Но тебе не кажется, что некоторые уже только за этим и приходят? Чтобы ты похвалил их.
— Ты так и не понял, Юччан, — Отори достал из упаковки второй сэндвич — арендную плату Юу за его пребывание здесь. — Неважно, что я скажу. Важно, чтобы они в это поверили. Нашли в себе то, что притягивает других людей, полюбили себя. Эри-сан очень красивая женщина, но она абсолютно разучилась ценить себя, после того как её бросил муж. И почему она должна всю жизнь об этом жалеть?
— Окей, я понял, что ты мессия… Но неужели не возникает ощущения, что они пользуются тобой?
— Пусть пользуются тогда, — спокойно ответил Отори. — Я тоже извлекаю из этого выгоду — развиваю навык. Это если тебе нужна прагматика. Конечно, девять человек из десяти не запомнят, что я говорил, воспринимая всё как указания фотографа. Но на них всегда найдётся десятый.
Юу не стал продолжать разговор, давая ему доесть. Он улавливал мысль в теории, но не на практике. Зачем Отори это делает? Неужели не устал делать комплименты каждому встречному? В конце концов, Юу решил, что это своеобразный метод Отори улучшить и свою жизнь тоже. Если вдуматься, он прямо или косвенно опровергает то, как одни люди гнобят других.
«Но ведь и его самого когда-то загнобили…»
— Слушай, а что будет, если тебе кто-нибудь такое скажет? — заинтересовался Юу. Отори завис с недоеденным бутербродом. — Ну, представь вот, что ты фотографируешься, и фотограф такой — расслабься и улыбнись, ты красивый?
— Я не фотографируюсь, если ты не заметил, — дипломатично ответил он.
— Включи воображалку, Отори.
— Ну, я расслаблюсь и улыбнусь, наверное? — иронично фыркнув, он пожал плечами. — А зачем спорить с человеком, у которого камера в руках, ещё и нацеленная тебе в лицо?
— Знаешь, обычно так говорят про ружьё…
— Чем тебе не оружие.
Юу протянул руку к фотоаппарату. Хрупкая ладошка Отори хряпнула его так, что через минуту на коже всплыл синяк.
— Я скорее позволю тебе ограбить мою бабушку, Юччан, — вежливо сказал Отори.
— Я просто хочу понять! Ты ведь коллекционируешь всё самое красивое, ведь так? Почему тогда не начал с себя?
— Эм… я… ну… — Отори забормотал что-то смущённо-невнятное, расстёгивая и застёгивая чехол фотоаппарата.
«Господи, я живу ради этих моментов», — подумал Юу, глядя на него. В голове неожиданно всплыл разговор с Озаки, и что-то пошатнулось. Пора заканчивать.
— Короче, твоя теория ещё не совершенна, — заявил Юу, ставя точку. — Нельзя убеждать других в том, что все люди красивы, не убедив прежде всего себя. Иначе получается, что ты лжёшь.
Оставив фотографа размышлять над этим, Юу медленно пошёл к выходу, сам подавленный шикарным умозаключением, которого никак от себя не ожидал.
— Ты тоже красивый, Юччан, — крикнул Отори ему в спину. Юу остановился в замешательстве. — Только немного тупой…
— Чё ты там вякнул?!
— Это я стараюсь никому не лгать, — мурлыкнул он, проходя мимо и обгоняя Юу. — До завтра, пойду дорабатывать свою теорию… в фотошопе…
Остаток дня Юу потратил на определение истинной сущности Отори. К вечеру он колебался между всего двумя вариантами: обаятельный засранец или шкодливый кот.
Комментарий к
https://vk.com/wall-136744905_945
========== Часть 12 ==========
И это утро ничего не предвещало — перемигиваясь с Озаки, Юу доделывал макет-набросок плаката, который должен был рекламировать какие-то супер-модные ботинки. Модель, держащая в руке туфлю, у них уже была, осталось только заняться броской надписью. Но время надписи пересеклось с временем перерыва, и Юу с чистой совестью бросил всё к чертям, отправившись за кофе.
По дороге он захватил одной рукой Сато, а другой — Отори. Это было плохой идеей — они не то чтобы не ладили, просто не понимали друг друга и поэтому молчали.
— Хороший сегодня день, — сделал попытку Юу. Ответом была тишина.
«Исправил ситуацию, молодец. Мне кажется, или такое уже было?»
— Очень, — согласился Отори.
— Херовый день, — одновременно с ним сказал Сато. Тишина стала ещё глубже, чем в предыдущей паузе.
«Да что за фигня? Почему три взрослых мужика не могут договориться? — недоумевал Юу. — Это же проблема стеснительных школьниц… а с нами-то что не так…»
— В общем, если вы молчать собираетесь, то молчите где-нибудь за другим столиком, — заявил он, агрессивно размешивая кофе ложечкой. — Поняли, да?
— Да чё ты такой настойчивый? — возмутился Сато. — Сиди уж, где сидишь, если не лень задницу поднимать!
— На стол брызгаешь, Юччан, — не преминул заметить Отори.
«Ясно. Они просто сговорились бесить меня».
— Но, как ни странно, я не случайно вас сюда притащил, — вздохнул он. — Эм… один мой друг хочет жениться.
Несмотря на все свои разногласия, его слушатели синхронно заржали так, что кофе разбрызгивался сам собой. Юу промолчал.
— «Один мой друг», вы только подумайте, — хрюкал Сато, вытирая стол салфеткой. — Извини, Курихара…
— Не удивлюсь, если этот друг хочет жениться на Озаки-сан, — не глядя в его сторону, поддакнул фотограф.
— Неважно, на ком он там решил жениться! — Юу постепенно терял терпение, но желание почесать языком оказалось сильнее. — Так вот, он не знает, как лучше предложение сделать. То есть, с хозяйством, деньгами, планами на будущее всё нормально, и она вроде как не против, ну, женщина эта, но…
— Но он просто тупой.
— Да, мой друг немного тупой, — с усилием выговорил Юу. — Я обязательно ему передам. Так что?..
— Нужно обязательно одолжить у кого-нибудь единорога и в очень живописном месте с этого единорога протянуть ей кольцо, — явно издеваясь, говорил Сато. — А потом в небе засияет радуга, все прохожие начнут вам аплодировать, и она непременно согласится. И розовые фламинго.
— Какие, блять, фламинго?
— Ро-зо-вы-е!
— В утопической истории Сато-сенпая есть рациональное зерно, — подтвердил Отори. — Это кольцо. Ну и передай своему другу, чтобы он не играл в школьницу и просто сделал это…
— Легко сказать, — заворчал Юу. — Я как бы рассчитывал на ваш опыт, по-дружески, а не на ролевые игры и розовых фламинго.
— Давно было, я не помню, — отмахнулся Сато, вертя кольцо на пальце. — Более того, это была скорее её инициатива, так что мне оставалось только… ха-ха… добыть единорога!..
— А я такой женатый, — сарказмом в голосе Отори можно было орошать километровые поля. — Молодец, Юччан…
Следуя вселенскому закону совпадений, Сато позвонила его жена. Он отошёл, экспрессивно размахивая руками и о чём-то бытовом с ней договариваясь. Юу поглядывал в его сторону с некоторой завистью. Недавно он поймал себя на том, что питает нездоровый интерес к выбору шторок для детской комнаты. Не имея ни комнаты, ни детей.
«Внуки, Юу!» — прогремел в голове голос мамы. Он даже вздрогнул и выронил ложку.
— Я правда уверен, что она согласится, — чтобы избавиться от навязчивого образа, Юу продолжил вслух. — Но, наверное, надо сделать это как-то… красиво?..
— Спроси кого-нибудь, ещё ладно? А то наши понятия красоты расходятся, как полюса на настольном глобусе, — вдохновение Отори на словесные издевательства было неисчерпаемо. — Ну или следуй зову сердца, если оно тебя куда-нибудь зовёт.
— Вот это уже перебор, знаешь ли, — обиделся Юу. — Если я чего-то не понимаю, это не значит, что я бесчувственное бревно…
Сато хлопнулся обратно за стол в самый неподходящий момент.
— Ну так что? — деловито осведомился он. — Единороги?
— Извини, я не хотел, — пробормотал Отори и вышел из-за стола. Юу не успел ничего ответить, как его уже не было в кофейне.
— Вы ругаетесь быстрее, чем я выбираю шторы для нашей спальни, — Сато, как и Юу, был тем ещё мастером такта и профессионалом по разряжению обстановки. Махнув рукой, Юу молча допил свой кофе. Проще было вообще никому ничего не говорить, украсть Озаки ночью из её квартиры и отправиться к маме. По дороге наделав как можно больше внуков.
***
За время их знакомства Юу нарыл в Отори достаточно черт, которые были одновременно и умилительными, и раздражающими. Например, как сейчас — он вдохновенно мёл чепуху язвительно-иронического характера, ненароком обидев Юу, но, осознав это, почувствовал себя настолько виноватым, что виноватым, по сути дела, получался Юу! Ведь кто обиделся, Юу же? Значит, он и виноват, что обидел человека тем, что он обиделся!
Юу хлопнул себя по щеке. Нет, нет. Нет. Нужно подумать это предложение заново, иначе он свихнётся.
«И что мне сказать-то теперь? „Извини, что я обиделся“? Бре-ед», — он вздохнул. На самом деле, так и было. Сам факт, что Юу обиделся, вероятно, доставлял Отори нечеловеческий объём страдания, потому что обиделись на него. И это было уже не так сложно, но по-прежнему безвыходно.
Лучше немного почувствовать себя бесчувственным бревном, чем разбираться в этом дальше, подумал Юу и, заправив кресло на колёсиках невидимым бензином, «поехал» к столу фотографа через пару перегородок.
Отори меланхолично ретушировал чьё-то увеличенное лицо. Юу очень хотелось попросить его убрать рожу на время разговора, но рожа при ином ракурсе могла оказаться, простите, лицом, и он удержался от комментариев.
— Чё делаешь?
— Думаю о том, что ты не бесчувственное бревно, — парировал на его мысль Отори. — Нет, честно, я не это имел в виду… то есть, похоже на это, но не то…
— А, не бревно, а брёвнышко? — хмыкнул Юу. — Всё, затыкаюсь, извини…
— Не бесчувственное, а другое, — не реагируя на его попытки пошутить, продолжал Отори. — Не знаю, о чём ты думаешь, но, наверное, из чего-то заключил, что ты не умеешь чувствовать. Но это тоже моя ошибка, потому что я это сказал. Все люди что-то чувствуют… так же, как все люди красивы. Просто мы делаем это по-разному.
Юу не нашёлся с ответом, всем сознанием ощущая его правоту — и в чистосердечном признании, и в последующем выводе. Отори покосился на его отражение в тёмной части экрана и с кривой улыбочкой спросил:
— Всё, не обижаешься?
— Да нет, — Юу хотелось сказать, что он нереально уважает жизненную философию Отори, потому что она справедливая от и до. — М… поеду обратно тогда. Спасибо.
— Я же ничего не сделал, — удивившись, Отори было обернулся к нему, но Юу уже транспортировался практически к своему рабочему месту.
Доехав обратно, он задумался. Кое-что осталось неясным, а тащиться обратно было безумно лень. Потакая вышеупомянутому пороку, Юу написал смску:
«Но при этом я всё ещё бревно. Какого хрена?»
Ответ пришёл незамедлительно:
«Мы можем это проверить (͡° ͜ʖ ͡°)»
— Извращенец! — заорал Юу. Никто в фирме не решился проверять, почему он это сделал и кому это было адресовано. В конце концов, утро ничего не предвещало, как и обед, и приближающийся вечер… мало ли, что там орёт Курихара Юу.
========== Часть 13 ==========
Комментарий к
Ed Sheeran - Photograph
Такеда уронил слезу в бокал.
— И поэтому, — дрожащим голосом сказал он, — я благословляю вас… да… и завещаю тебе, Курихара, свою фирму.
— Чего? — возмутился Юу. — Может, вы ещё и ласты тут склеите, босс? Мы, вообще-то, празднуем!
— Новое поколение сменяет старое, — пояснил Такеда, вытирая глаза галстуком Китамуры. — И я однажды уйду. Никто же не будет возражать, если Курихара продолжит дело? Верно? Других кандидатов я не вижу, со стороны никого брать не хочу. Тем более, как станешь семьянином, понадобится доход повыше… а мне пора на покой…
— Ещё вчера, — прошептал Сато, наклоняясь к Юу, — ещё вчера он орал, чтобы я не вздумал называть его стариком, потому что он ещё ого-го. А теперь послушайте его…
Юу помотал головой. Ему вообще никого не хотелось слушать. Но Саю настаивала на том, чтобы они отметили союз не только с родными, но и с коллегами — такими же родными, как её троюродный брат, которого Юу в глаза не видел. Сам он протестовал до последнего. Ещё чего, ведь босс будет бухать, Сато — язвить, женщины — рыдать! Кому это надо?
И про «унаследование» фирмы он тоже слышал впервые. Юу понадеялся, что босс сказал это в порыве страсти и повторять не будет, а на следующий день вообще забудет, что он собирался на так называемый покой.