В конце речи Стэнли сдержанно хохотнул в кулак — Эрин подумала, что таким образом он снимает напряжение. Наверно, Урис попал сейчас в невидимый купол, состоящий только из него. Под ним Стэну было трудно дышать, от чего его дыхание было очень тяжелым. Эрин легко это чувствовала, стоя сейчас близко к еврею. Она мертвой хваткой вцепилась пальцами в его плечи и притянула к себе. Боясь, что проклятый Урис отстранится (потому что он вечно все портит!), Эрин освободила одну руку и крепко обвила ей шею парня, как веревкой дерево. Стэнли заинтересованно следил за ее действиями, приподняв брови и вырисовывая чуть ли не в зрачках ироничное «ну же, чертова Дример, давай, удиви меня».
— Почему ты так боялся этого чудища? — но удивлял сегодня девушку не он. Хотя, Стэн еще раньше это делал. Эрин никогда не могла понять, почему он боялся эту женщину с картины — конечно, она была неприятной и, по возможности, Дример старалась лишний раз на нее не смотреть, когда Стэн водил их в папин кабинет за интересными книжками о книге или природе.
— Ты сама ответила на свой вопрос, — отметил парень, смотря на девушку взглядом философа.
Ах, да, конечно. Урис очень умный и очень любит этим выебываться. Да, Стэн, ты не только не в курсе о каких темах разговаривать в такой интимной обстановке, так еще и девушку нашел, которую тоже банальные разговоры не интересуют.
Когда русоволосая устала стоять, она бесстыдно присела на колени парня, еще устроившись на них, как на комфортном кресле. В последнее время у Стэнли болели суставы, как у дряхлого деда (мог ли он уже состариться после всего произошедшего?), поэтому колени его пронзила острая колющая боль, стоило только Дример подпрыгнуть. Зачем? Издевается? Она все продолжала обнимать розоватую (от смущения, что ли?) шею Уриса, также держась за плечо, оставляя, наверно, синяки даже под плотной толстовкой.
— А если подробней? Неужели ты настолько ее боялся? — из голоса Дример сладким медом лилась нежность. Она мягко пыталась вывести Уриса на чистую воду.
— Я боялся не ее, — неожиданно заявил Урис. Он прикусил указательный палец, но такой странный жест совсем не смутил Эрин, в отличие от слов, которые парень произнес. — Я боялся упасть в глазах своего отца. Тогда бы она пришла за мной, я так думал… очень долго.
Эрин нахмурилась. Носик ее вздернулся, будто пытался по запаху определить, врет ли Стэн сейчас или нет.
— Не упал, — уверенно ответила она.
— Я зачитал тору, которая должна была сделать меня мужчиной, правильно. Ни одной ошибки в иврите не было. Справился с этим на отлично, — начал Стэн с легкой улыбкой на лице. Он приобнял Дример за талию, и та неосознанно (или нет?) прижалась к нему ближе. — Но в конце чтения я добавил от себя пару слов. Не очень приятных для слушателей.
— Что ты…
— Тихо, — не дал закончить ей Стэн. Он нахально прикрыл ладонью рот девушки, делая вид, что пронзительный взгляд его не смущает. Он был спокоен, как всегда и сейчас это спокойствие не раздражало — оно пугало. Очень сильно. — Я обозвал всех жителей Дерри грязными скотами, которых волнует только благополучие их жирных задниц. Заявил прямо правдой в глаза ублюдкам, что на настоящие проблемы в городе они забивают, делают вид, что ничего здесь не происходит. Если бы они непосредственно имели к этому отношение — меня бы это бесило не так сильно, как их безразличие. Попытка убежать от всего дерьма. И вот, примерный перевод того, что я добавил вместо благодарностей родителям, друзьям, Богу и кому-нибудь еще. Я опозорил своего отца. И, честно, не жалею об этом. У меня были причины. Неважно какие, я все равно оставлю их в секрете. Как ты оставила те, что вынудили тебя уйти. Я ведь знаю не обо всех, верно?
— Ха, — вскрикнула Эрин. В этот же момент она чуть откинулась назад и отвернула голову, но очень быстро вернулась в прежнее положение. Теперь она смотрела прямо в глаза Урису. В этот раз даже не испытывая особого беспокойства на этот счет. — А я не знаю, что тебя так изменило Стэн, да? У нас обоих любопытные секреты.
Ожидаемо, Урис ничего не ответил. Дример стало жарко, от чего она решила снять его куртку. Сидя, расстегнуть молнию было не просто. Настоящий рыцарь — Стэнфорд Урис Мерзкий — принялся ей помогать. Когда куртка была расстегнута, Эрин отбросила ее в сторону, и та слетела с лавки на пол. Очень удачно, что Стэнли смотрел только на нее. Дример вспомнила сегодняшний неприятный эпизод у магазина. Также она сжала щеки парню, но он молча принял это, как будто так и положено — будто у него на коленях маленький ребенок, которому слова лишнего нельзя сказать, ибо он закатит истерику. И правда, точно как маленькую девочку, Стэнли положил одну руку на ее живот, а другой придерживал ее за спину. Эрин положила голову ему на плечо и часто задышала в до сих пор красную шею. Усмешка растянулась на губах еврея. Он не сдержался от резкого порыва нежности и начал качать русоволосую, убаюкивая. Она тихо фыркнула себе под нос, но Стэнли услышал. Также, он услышал то, как следом девушка вздохнула. Это был вздох, полный облегчения. Урис подумал, наверно, что сейчас лучшее время для того, чтобы сказать:
— Хочешь поделюсь секретом? Я ненавижу клоунов.
— Аналогично, — слишком безэмоционально ответила Эрин, будто ждала таких слов, от того-то те не могли ее никак впечатлить. А чтобы бы нормальный человек ответил? Что он любит клоунов? Нормальный человек может любить ненормальных клоунов? Эрин, кажется, подумала, что слишком странно ответила. Она задала банальный вопрос, желая прикрыть им ответ до этого. — К чему ты это сказал?
Но Урис лишь неопределенно пожал плечами. Вот интересно — какого черта он так подрывается разобраться с ней, когда даже не может объяснить собственные действия? Эрин встала с его колен (как бы сильно ей этого не хотелось) и подошла к огромному портрету, наверно, одного из популярных чуваков в этой среде. Она осматривала то ли животное, то ли человека, невозмутимо говоря:
— Знаешь, Урис, таким похуистичным отношением ко всему ты когда-нибудь меня потеряешь.
— Ты не мое ценное сокровище, — быстро оказавшись снова возле Эрин, хмыкнул еврей. Дример не удивилась бы, узнав, что он сдерживает громкий смех лишь за тем, чтобы казаться таким воспитанным и правильным. От последнего, правда, уже почти не осталось следа. — Ты мое гребанное проклятье.
Эрин со странным довольством промычала, закатывая глаза на потолок. Мол, видит Бог, если он есть — это самое романтичное, что только можно услышать.
— А твой еврейский кумир допускает такие грубые выражения? Хотя, не отвечай, — сказала Эрин, помахав перед лицом парня рукой, словно он правда хотел ее перебить. Конечно. — Я сама спрошу об этом твою больную ночную фантазию. Эй, парень! — запрокинув голову, Дример все еще не могла хорошо видеть лицо существа, изображенного на этом портрете, но ей этого и не надо было. По желанию, она бы и к человеку в костюме картошки фри из новой рекламы макдональдса, могла бы так обратиться. — Ты не накажешь любимого Уриса за такие непристойности? Или он еще недостаточно провинился, нагрешил? Хм… А достаточно ли он нагрешит, если выебет меня прямо над твоей рожей? — Эрин перевела задорные глазки на Уриса, заставляя того нервно глотнуть. — Что скажешь, Стэнли? — его имя она буквально промурчала, чуть склонив голову. — Надеюсь, ты не думаешь, что тут недостаточно удобно?
— Гхм… Для начала, этого парня зовут Яхве, и он наш главный Бог, — начал говорить Урис, и Дример тут же затряслась на месте, изображая что-то вроде приступа эпилепсии. — Ну, а дальше… Коль так сильно чешется, можем пойти ко мне.
Дример засмеялась. Громко, безудержно. Лучшая вещь, которая могла по своей крутости стоять рядом с сексом со Стэном — это Стэн, предлагающий этот самый секс так нелепо и с таким неловким видом, что даже пятиклассник в очках на его фоне выглядел бы в разы уверенней. Эрин прикусила краешек губы, оценивающим взглядом осматривая потерянного парня. Он готов был под землю провалиться, даже несмотря на то, что предложение Дример ему понравилось. К тому же, она сама сделала первый шаг. Как полагается. Как папа учил, правда?
— Нет, Урис. На твоей кровати я даже с котом не помещусь! — ответила Эрин, вспоминая ее скромные размеры. На лавке хотя бы ногами никуда не упрешься. Одна, правда, может свеситься, но это уже мелочи. О каких вообще серьезных проблемах может идти речь, когда в тебе будет сам гребанный Стэн, мать его, Урис? Эрин покрылась мурашками, вспоминая, как приятно ощущать его губы на своих. Но Стэнли не разделял ее желаний, сейчас просто отвернувшись. Дример продолжила говорить — ее слова сопровождались угрожающим рычанием. — В чем дело, Стэн? Не хочешь делать это со мной перед ликом своего кумира? Предпочтешь его — мне? Опять? Урис, мать твою. Хотя бы сейчас забудь о своей ненормальной невозмутимости, довольно этого блядского безразличия! Вперед, Стэн! Или, или… Или я пойду к Бауэрсу. А уж он-то тогда…
— Заткнись! Просто заткнись нахуй, чертова сука. Слов не хватит, чтобы описать, насколько ты меня заебала! Я тебя ненавижу, Дример. Не-на-ви-жу.
Эрин с открытым восторгом принимала каждое ядовитое слово из уст еврея. Да! Блять, да!!! Это же эмоции, доводящие едва ли не до бешенства. Это то самое, что ненормальная душа Дример желала услышать. Это так громко, так бурно, так неожиданно и так приятно! Она, блять, пробила защиту самого Стэнли Уриса!
И на этом Эрин не собиралась останавливаться. Слова парня ее даже слегка не обидели — она и так знала, какое у него истинное к ней отношение. Теперь ей предстояло узнать, на какие отношения она сумеет пробудить Уриса еще. Дример обняла руками его шею, с нахальством и нетерпением заглянула в его лицо, чуть пригнувшись. Ну же, Урис. Теперь настала твоя очередь меня удивлять. Русоволосая поцеловала кудрявого в щеку. Потом в другую. В лоб. В нос. Будь еще душа на виду, она бы поцеловала и ее — предварительно заштопав, избавив от всех ран. Черт возьми, в конце концов, Дример могла быть нежной.
— Сильно? — испытывающе поинтересовалась девушка.
Она провела дорожку поцелуев от его левой щеки, до правого уха — затрагивая все, вплоть от носа и до зубов, свободно выглядывающих из его открытого рта; только через который он дышал, будто нос был заложен. Не дожидаясь от Уриса ответных действий, Эрин сразу положила одну его руку к себе на грудь. Правую, а после левую — предварительно она еще, управляя расслабленной рукой парня, сжала небольшие холмики; очень небольшие, с трудом нащупывающиеся даже под легкой рубашкой. Но она не стала, как обычно, самокритично до себя докапываться, слыша, как из легких еврея вырывается сдавленный вдох. В чем-то она совсем еще маленькая девочка — любопытная, надоедливая, непослушная. Любимая в один момент и яро ненавистная в другой.
— Так сильно, Урис? — повторила Эрин вопрос, который не нашел себе места в том безумии, что она творила.
Стэнли уже сидел, свободно посаженный на пол. Если бы не его лихорадочно бегающие глаза, Дример решила бы, что он окаменел. Эрин наклонилась, раскинула полы невидимой юбки и, после такого несоблазнительного жеста, оседлала Уриса. Он планировал лечь на пол (будто так она отстанет), но Дример пресекла его попытку, схватившись за шнурки толстовки. Внутри они резко дернулись, сильно сдавив шею, но это было последним, чему Стэн сейчас бы придал значения. Эрин целовала его губы, кусала их; чуть ли не клевала, как белая ворона. Русоволосая отчаянно пыталась протолкнуть свой язык без костей, сквозь сжатые зубы, в рот еврею. Стэнли держался — пусть и из последних сил.
— Очень сильно ненавидишь меня? — продолжала спрашивать Эрин. Черт возьми, эмоциональный Урис — это так возбуждающе… Она проехалась бедрами по его бедру, задевая особо важный, на данный момент, орган. О, какая радость наткнуться на такую неожиданную кочку. Дример хищно оскалилась. Непонятно, откуда только в ней было сейчас столько уверенности. От такого напора Бауэрс, наверное, с ума бы сошел. А Стэнли продолжал не реагировать. Честно, Дример уже не надеялась получить от него ответных действий. Ей нужен был хотя бы ответ.
Для чего только? Чтобы окончательно добить себя, осознать наконец, что ты все еще неудачница и никакие новые друзья этого не изменят?
— Ненавижу, — соизволил, наконец, ответить Стэнли. Он присел поудобней, не сгоняя Дример со своих колен. Мало того, он обнял ее, а после плавно провел руками от груди до шеи. После чего сжал последнюю с таким видом, будто это был тонкий прутик, который ему ничего не стоило сломать. Он чисто прошипел следующее в ободранные (в порыве страсти, что ли?) губы.
Вдруг взгляд его потеплел, губы изогнулись в улыбке, а в глазах застыла такая ирония, какой бы даже самый отпетый комик в мире позавидовал. В отличие от Дример, Урис, кажется, осознавал степень своей ничтожности.
— Да, ненавижу… Но меньше, чем люблю.
Дример и пикнуть ничего не успела, в один миг придавленная телом Стэнли к полу. Холод от него пробирался под рубашку, а голые руки мгновенно замерзли. Урис с заботой начал растирать одну, после чего перешел к другой. Все его действия — казалось бы, такие невинные — пробуждали в Дример похотливого зверя. Лежа на полу, она видела лицо этого Яхвена (или как его зовут?). Это не могло не радовать тогда, когда она смотрела на самого Бога в ответ, вместе с этим жарко целуясь с его самым главным фанатом. Наверное, давно уже бывшим. Это уже было неважно.
Такой момент едва не испортился смехом Дример, вызванным неумением Стэнли расстегивать лифчик. Можно было это списать на то, что от того же холода у него дрожали руки. Да, было холодно так, что Эрин не отстранялась от его груди; она бы растворилась в ней совсем, если бы могла. Но, наверно, такой гибрид вызвал бы конец света.
Факт номер один — Стэнли не умеет целоваться, как бы старательно в мыслях не нахваливала его Эрин. Помутненная, влюбленная, к тому же, подростковая голова может выдавать и не такие мысли.
Факты номер два — без месячных не забеременеешь, потому защита не нужна. Пусть Стэн о ней и не спрашивал (видимо, ну совсем в этих взрослых вещах не разбираясь), Эрин подумала об этом.
Факт номер три — хотя, скорей, фраза, звучащая с мольбой и сожалением — прости, Генри, что сгниешь в этой психушке, все-таки, один.
Четвертый факт и самый главный — все сейчас было так хорошо, что не удивительно, как скоро все стало плохо.
Очень.
Комментарий к Часть 15 Тут снимок Эрин – https://pp.userapi.com/c639217/v639217323/5b812/8Zxe_RsxcJs.jpg
А здесь тот самый первый снимок Стэна –
https://pp.userapi.com/c639217/v639217323/5b809/sa3j80Ubd24.jpg
Хм-хм. А глав уже осталось совсем немного до конца. Спасибо, что все еще это читаете))
====== Часть 16.1 ======
«Пусть каждый познаёт свои
способности и пусть строго судит себя,
свои достоинства и пороки.» Цицерон
Несмотря на то, что на улице уже было очень холодно, а в комнате Эрин не было отопления, Дример сидела возле окна, на полу, в легкой рубашке без рукавов и в юбке, едва достающей до колен. Это были первые вещи, которые она вытащила из комода, когда вышла из душа, совсем недавно. Волосы Дример были еще чуть мокрыми, из-за чего сильно путались и расчесать их, даже профессиональным (единственным годным подарком Джейми) гребнем было тяжело. Но Эрин не церемонилась с ними; в ее характере вообще не было привычки церемониться хоть с кем-нибудь. Каждый раз, когда Дример проводила гребнем по голове, на нем оставалось много волосинок; очень скоро из них, наверно, уже можно было собрать короткий парик. Дример будто нравилось издеваться над собой. Ноги, от того и все тело (учи биологию, малышка Эрин) у нее мерзли, но она не обращала на это внимание. У нее была какая-то нездоровая привязанность к холоду и тому, чтобы вечно его испытывать. Кажется, подсознательно таким образом Дример пыталась охлаждать свой вечно вспыльчивый характер.
Отношения с Урисом достигли всех возможных пределов полного пиздеца. Но Дример уже не жаловалась. Ни одна эмоция не пробивалась на ее, раньше всегда гневном, лице. Она смирилась со своей участью. От судьбы, как говорится, не убежишь — тем более, когда тебя крепко держит Стэн, заключая в кольцо горячих рук, грея ими твои, холодные; осыпая многочисленными поцелуями почти каждый участок молодого упругого тела; и, черт возьми, раздвигая твои ноги, входя и, в конце концов, прям хозяйничая внутри. Определенно, ощущая себя в своей тарелке. Дример потонула в этом безумии и до сих пор не понимала, как ей всплыть назад, к жестокой реальности. Этого совсем не хотелось делать. Но что-то подсказывало, что все равно придется.