— Это чистилище… — рассказывала Эрин с горящими глазами. Наверно, такие же можно было встретить у священников, рассказывающих о своих учениях, как о нечто прекрасном, невероятном, лучшем, что вообще можно было дать человечеству. — Нам нужно вернуться туда, Урис. Там нас не найдут, там все будет хорошо. Там тихо, спокойно, темно. Если ты сейчас решишь умереть, а я от этого поеду крышей, — она произнесла это так, будто это было последними вещами, способными ее огорчить, — то мы в этот момент должны быть там. Там есть вода. Я смою ей твою кровь, свою, смою все дерьмо с нас обоих. Ты держишься, Стэн? Да? Молодец.
Увлеченный рассказ Эрин прервался, чему Стэнли порадовался. Она с нездоровым интересом рассказывала о своем чистилище, чему он, мягко говоря, удивлялся. Хорошо, что это было не написано на его каменном лице и не вызывало еще и поток вопросов со стороны девушки. Она вдруг остановилась, так резко, что Стэнли чуть не упал, пошатнувшись назад, из-за того, что цеплялся за нее рукой. Когда он повернул к ней голову, взглядом спрашивая, в чем, собственно, дело, Эрин что-то искала в кармане своей юбки. Все произошедшие события (почти все…) вылетели из его головы, поэтому, когда Эрин протянула к нему руку, на которой лежало много таблеток, слипшихся в один некрасивый комок, Урис серьезно спросил «Что это?». Эрин хотела сразу объяснить, но решила повременить с ответом. Окровавленную шаль она оставила на берегу; забыв о разорванной рубашке, она шла с почти оголенным верхом, ничуть об этом не заботясь. Стэнли стянул с себя свитер, оставаясь в серой майке (переданной отцом, как и другие вещи). Эрин только подняла руки, как малышка, не способная одеваться сама. Стэнли заботливо сделал это за нее, не возмущаясь. Такой милый момент не хотелось прерывать дальнейшим рассказом, но Дример пришлось это сделать. Она разжала кулак, в котором сжала колеса Виктора Крисса и принялась объяснять:
— Это таблетки Крисса, которые я не проглотила. Дурак этого даже не заметил. Их так много, что… Что… Что мы можем умереть, даже если поделим их поровну. Если у нас вдруг кончится терпение, Стэнли, то мы выпилимся вдвоем. Так романтично! Как Ромео и Джульетта! У них ведь передозировка была? А чего? Кокаина, кокса? Или что тогда бы…
Он прервал ее на полуслове, толкнув в сторону. Эрин упала на землю — в ту же секунду Стэнли чуть не упал тоже, прямо на нее, в ту же секунду она едва не лишилась сознания (наверно, так сказывались нервы или усталость) и в ту же секунду очередной камень, пущенный Криссом (у него был к ним какой-то нездоровый интерес) полетел вперед, мимо них, угодив в кусты, а не в лоб русоволосой, как планировалась изначально. Вик все рычал. Пока он медленно подходил к ним (явно имея гораздо больше сил, чем они), Стэнли поднялся на колени, следом поднял Эрин и спрятал к себе за спину. Она послушно прильнула к нему, обвивая тело парня руками всеми силами, что остались и зарылась головой в его плече. Стэнли, вслушиваясь в тихий скулеж, на долю секунды решил, что идея Дример насчет таблеток не такая и дурная. Наверно, с Криссом, который почти настиг их, абсолютно любая идея была бы не дурной. Он держал в руке нож — сталь его едва не светилась в темноте. Крисс замахнулся им, еще не подойдя к Стэну с Эрин. Урис решил, что сейчас он перейдет на бег, но этого не произошло. Виктор наоборот, почему-то, замедлил шаг. Вдруг обернулся, но тут повернул голову назад и в этот же момент побежал. Его вид говорил о том, что он готов броситься на них, как хищник на добычу и ни один, даже самый опытный охотник, его бы не остановил.
Поэтому было очень смешно, что Реджинальд Хаггинс в очередной раз сделал это так легко. Он вынырнул откуда-то из стороны, толкая белобрысого на землю. Реджи телом повалился на него, а потом, когда Крисс под ним заерзал и попытался выбраться, Хаггинс выхватил из его руки нож. Глаза его недобро горели, чего Эрин видела даже за спиной Уриса. Хаггинс готов был полоснуть Крисса по горлу так, будто он всего лишь разрывает упаковку подарка, а не глотку человека — друга, если можно было его таким назвать.
Нормальным людям никогда не приходится волноваться, что их последний вдох выйдет через перерезанное горло.
Эрин готова была крикнуть «Не убивай его!», но Хаггинсу не нужно было следовать ее наставлениям. Он решил все сам, отбросив нож в сторону. Пару раз ударив Крисса по носу, по скулам, левому глазу и губе, Хаггинс встал с парня и отошел, уже не видя, как он закатил глаза, что-то пробурчал, а потом отрубился. Реджи протер глаза, после чего обтер руками лицо; он будто пытался избавиться от какой-то невидимой грязи. Наверно, такой, которую видят только ее обладатели и еще умудряются как-то с ней жить. Они совсем не шевелились. Застыв, как статуя, как одно целое, Урис и Дример следили за Хаггинсом, который, не смотря на них в ответ, перекинул отрубленную тушу Крисса через плечо. Реджи ушел туда, откуда пришел. Дример крикнула ему вслед:
— Реджи, спасибо! Ты мне правда был дру…
Машина Майка прервала ее.
— Билли… Где мой велосипед? — лениво спросила Эрин. — У меня тут совесть проснулась, я должна его вернуть. И мне что, пешком домой идти?
Билл показательно развернулся к пикапу и сделал пару шагов к нему, после чего решил сразу положить Дример в машину, дабы потом она не мешалась.
— Нет-нет, — сразу возразила Эрин. Она не трепыхалась в руках Денбро. Сил в ней не хватало даже на то, чтобы нормально поднять руку. Голос ее звучал хуже, чем у Каспбрака тогда, в коридоре, когда он подошел к ней с просьбой о помощи. Кто же знал, чем она обернется. — У вас места нет. Я не поеду, Билл. Отпусти. А то я Беви навешаю лапши на уши о том, что ты ко мне яйца катишь, — за всю речь Дример зевнула три раза, с трудом выдавливая из себя слова, каждое из которых грозилось стать последним на сегодня. Но, когда Ричи накинул парку, упавшую на землю, назад на ее ноги, Дример почувствовала неожиданный прилив сил и едва не завопила. — Ричи, ты лучше за своим астматиком так ухаживай!
Ричи показательно промолчал, так как Денбро одарил его тяжелым взглядом, отеческим, четко приказывающим слушаться. Большой Билл. Пикап припарковался далеко (удивительно просто, как быстро неудачники до них добежали). Пока они к нему шли, Дример успела рассказать об Эдди, храбро терпевшим издевательства Крисса и лишь спустя пять (пять!) ныряний в сортир выложившим то, что им надо.
— Пять? — хмыкнул Тозиер, а после заговорил с такой гордостью, будто его мальчик получил Нобелевскую премию за самое гуманное поведение. — Вик пиздит, упырь! Эдди продержался одиннадцать раз! И лишь на двенадцатый все рассказал! Но только потому, что эта скотина начала грозить ему издевательствами еще надо мной и остальными ребятами. Мой малыш — лучший, Дример. Не стоит в нем сомневаться. К тому же, кто именно направил нас сюда, как ты думаешь?
— Мы потеряли Стэна, — включился в разговор Билл. Ричи за спиной шепнул ему «Я прав насчет Эдди?», на что Денбро закивал головой с «Да, да, да», дал Балаболу пять и понадеялся, что на этом его помешательство на Каспбраке прекратится, хотя бы сегодня. Он вернулся к прежней теме. — Звонили — не отвечал. Заехали — дома нет. Пришлось тебя одним спасать. Нам даже в голову не приходило, что он тоже будет здесь. Не думал, что Крисс кусок дерьма еще больший, чем Бауэрс.
Денбро явно не испытывал смущения за слова насчет Генри. Ричи поддакнул, говоря «Да, Генри тоже козел, но не настолько». Она только закатила глаза, уже не оправдывая честь Бауэрса перед ними. Будто сейчас ей больше заняться было нечем.
— Куда вы меня несете? Домой? Мы пешком пойдем?
— У нее что, крыша поехала? — безразлично спросил Ричи. Он единственный, кто не отошел от света фар. Наверно, из-за очков они не так сильно слепили ему глаза.
— Да вряд ли, — ответил Билл, еще безразличней. Они подошли наконец к пикапу. Ричи приблизился, после чего Денбро закончил. — Стресс, все дела.
— Да уж. Стресс просто охуеть какой, — Ричи вскинул пальцем, тыкая им на носик Дример, а после нажимая на тот, как на кнопочку. Это, кажется, сработало, ибо поток недовольных изречений остановился, не успев даже начаться. — Молчи, Дример. Заебала базарить без продыху. Едем домой.
— Вы спасли Стэна от беды, — очевидно протянула Эрин, запрокинув голову. Билл чуть приподнялся, чтобы заглянуть в ее глаза, однако, прикрытые сейчас. — и меня тоже… Несмотря на то, что мне очень приятно, ребят, думаю, прежними друзьями мы уже не будем.
— Много думать вредно, Дример. — перевел это Тозиер в шутку. Он всегда так делал, когда был чем-то испуган, расстроен или смущен.
— Согласен, — Билл так не поступал. Голос его был пустым. Денбро всегда умел скрывать эмоции, но в этот раз их просто… не было.
— Нет, я серьезно, — заявила Дример, говоря также безэмоционально. Она зевнула и потом закончила очередную глупую мысль. — Слишком много произошло. Время не повернуть вспять.
— Как знаешь, Рина, — ответил Билл. Эдди, сидевший в машине, отворил заднюю дверь пикапа. Денбро хотел поставить девушку на ноги, но передумал, решив, что она не устоит на них.
Билл развернулся к Бену и Майку, которые несли Стэна, держа его с разных сторон. Ричи в очередной раз укутал ноги девушки в парку. В отличии от Дример, он всегда заботился о ее достоинстве. Стэна погрузили в машину первым, на пол, рядом с задними сиденьями. По началу там хотела расположиться Эрин, но парни, точно как прирожденные джентльмены, не позволили этого сделать. Билли все еще держал ее на руках, когда Стэн уже был в машине. Старая развалюха завредничила и, кажется, не хотела заводиться. Эрин не желала разбираться в возникших проблемах. О каких еще проблемах может идти речь?
Остались ли еще проблемы?
— Решать только тебе, — произнес Билл, когда возле машины возник какой-то жаркий спор. Наверно, он только сейчас закончил последнюю фразу. Билл повторил. — Решать только тебе.
Эрин просунула руку в карман юбки, в которой все еще лежали таблетки.
Решать было нечего.
====== Часть 17 ======
«Дурные качества и поступки
человека зависят только от него
самого» Сюнь Цзы
Эрин медленно шла по коридору, скребя ногами по полу, словно под ней был каменный пол, а не гладкий линолеум. Она опустила глаза вниз, еще на секунду представляя, что там ворох осенних листьев — различных ярких цветов — и от этого ей стало чуточку теплей на душе. Она никогда не любила осень, но сейчас готова была голышом встать под холодный дождь, лишь бы уйти из этого коридора. Когда она подняла глаза, то перед ними предстали несколько ребят, стремительно приближающихся к ней. Дример еле поборола в себе желание зажмуриться, чтобы не видеть их раздраженные лица. Они прошли мимо нее, бросив тихий шепот в ухо.
«Шлюха никчемная.»
После их ухода раздался звонок с урока. Школьники, выходившие из кабинета, присоединялись к неприятным высказываниям. Со всех сторон посыпались оскорбления, упреки, издевательства. Она застыла посреди коридора, не в силах двигаться дальше. Кто-то обрушил ей на голову подзатыльник, такой, что на несколько секунд зашумело в ушах. Все, кто проходил мимо, не оставляли никчемную шлюху без внимания. Эрин пошла только тогда, когда в поле зрения попала Беверли Марш, выходившая вместе с Беном Хэнскомом из кабинета истории. Дример двинулась вперед, не акцентируя внимание на самом неприятном оскорблении, которое бросили в спину за остальными, как нож. Последняя неудачница — звучала оно так. Неизвестно, кто его произнес, но голос был мужским. Эрин могла бы подумать, что он похож на голос Реджи, но эта мысль надолго не задержалась в голове. Ее место заняло потом воспоминание о телефонном звонке от парня, где он сообщил ей, что не появится в школе неделю, а то и две. Их общение закончилось, но все равно было очень умилительно, что Реджи сообщил ей о таком. Руки Дример машинально потянулись к груди, ложась на нее, как одеялком — неизвестно, чтобы с ней стало, если бы не этот чудесный человек.
Количество чудесных людей давно превысило все лимиты для чертовой Дример. Эрин подумала об этом тогда, когда ей не удалось проскользнуть мимо Беверли, отвернувшейся к окну. Рыжая словно различала все шаги и точно знала, какие кому принадлежат. Она повернулась к русоволосой, желавшей пройти незаметно, тут же, как стоило ей приблизиться. Бен безразличным взглядом и со скрещенными на груди руками наблюдал, как Марш рывком обнимает Дример, тут же теряющуюся от этого момента. Она сжала ее с силой, согнулась и прижалась рыжей головой к плечу. Русоволосая запрокинула свою голову, расширенными глазами смотря в потолок и вообще не мигая. Неразборчивый шепот Бев потерялся среди пожеланий сдохнуть, адресованных другими школьниками, прошедшими мимо них. Бен Хэнсом что-то крикнул им вслед, а Марш отстранилась и направила в спины ублюдков гневный взгляд. Эрин находилась вне пространства этого коридора с того момента, когда Бев обняла ее; с таким видом, будто мечтала об этом с самого утра и вообще пришла в школу лишь за этим.
— Ты как? — формальный вопрос рыжей не пробил ни на какие эмоции. Дример задрожала тогда, когда девушка опустила руки на ее плечи, сминая пальчиками сиреневую хлопковую рубашку. Настороженный взгляд Беверли грозился сам вырвать из Эрин больше информации, чем надо было; даже под дулом пистолета она бы чувствовала себя комфортнее. Ах, как же неудивительно, что она вместе с Биллом. Наверно, в них двоих чуткости больше, чем в самом Шерлоке Холмсе.
— Нормально, — в голосе Дример не было эмоций. Он был пустым, словно сосуд с терпким вином.
— Не обращай на них внимания. Сейчас ты двигаешься в правильном направлении, Эрин. Ты молодец.
Вся школа, наверно, была готова поспорить с этим утверждением, но Беверли, в своей привычной манере, плевала на нее и весь мир. Этот момент был похож на тот, что был на пригорке, когда только начинался пикник, положивший начало всем последующим злосчастным событиям. От Хэнскома продолжало веять холодностью, особенно яро проявляющуюся в его черных-черных глазах: всякий раз, когда Эрин смотрела в них, на ее коже появлялись мурашки, тут же разбегаясь врассыпную по всему телу. Русоволосая поджала губы, так, что они чуть не исчезли с ее лица. Но снова вернулись на место в тот момент, когда она вновь оказалась в мягких объятьях Беверли, и в этот раз рыжая накрыла ее губы легким, практически неощутимым поцелуем. Красноватые губы Марш были мягче, чем ее руки. Бен, выглядывающий из-за ее спины, изменился в лице, но лишь на долю секунды. Однако, приподнятые брови и приоткрытый рот вряд ли вылетят из русоволосой головы так быстро. Эрин вывернулась из рук доброй ведьмы и, не прощаясь, пошла дальше. Она шла в свой коридор, надеясь, что он такой же безлюдный, как всегда: как тогда, когда его еще не нашла Бев и когда туда не приходил Стэн.
Если подумать, она могла бы еще остаться дома. У нее было три дня на адаптацию к новой жизни, в которой уже не будет хулиганов, а вместе с ними прежней популярности и уважения. Глупо было надеяться на то, что все останется прежним: особенно тогда, когда она только вошла на территорию, проходя мимо ворот и тут же ей в спину прилетел камень, пущенный каким-то недоброжелателем. Остаток дня недоброжелателей становилось все больше и больше. Они не боялись выходить в свет, зная, что теперь чертова Дример не хулиганка и у нее нет никакой опоры. Наверняка, в головах каждого из них крутилось недавнее сообщение Крисса, пущенного в уши каждого, кто попадался ему на пути. Чертова Дример больше не в нашей компании. Она никчемная шлюха и теперь вы можете гнобить ее столько, сколько пожелаете. Почему-то она сегодня ни разу не столкнулась с Виком. А может быть он попадался ей на пути, но Дример не обратила на него внимание, зацикленная лишь на разрушенной репутации и тех, кто ежеминутно ей об этом напоминал.
Следующими, кто это сделал, стали ее одноклассницы, Нил Колфилд и Рути Блэквелл. Когда Эрин пришла в свой (удивительно, как быстро он стал именно ее) коридор, они были уже там. Рути — с такими же русыми и длинными волосами, похожими на Эрин, но с глазами карего цвета, теплыми, как топленый шоколад и ни в какое сравнение не идущими с ее серой сталью — расположилась на подоконнике в той позе, какую обычно принимала Эрин, когда садилась на него: у Блэквелл была закинута нога на ногу, а руки откинуты назад, на которые она облокачивалась с приподнятой головой. На лице у нее было такое самодовольство, что Дример подумалось, что Рути ее пародирует. Получалось, кстати, не так уж и плохо. Рути была одной из главных мисс язык-без-костей в этой школе, чего нельзя было сказать о ее подруге. Один только вид Нил всегда говорил о том, что любая шуточка в ее адрес может стать для собеседника последней. Она стояла в той же позе, что Бен, встреченный недавно Дример. Но в ней не было того обаяния и дольки очарования, присутствующего в пухленьком Хэнсоме, милота которого не перебивалась даже его тяжелым и серьезным взглядом. Глаза Нил — узкие и такие же карие, как у ее подруги — были совсем не серьезными и какими-то растерянными. Дример казалось, что она смотрит сквозь нее, но все равно ей было не по себе. Нил и Рути раньше были в компании Гренды — до тех пор, пока Эрин страшно не разозлилась на них (как не будет она пытаться, но все равно не вспомнит, за что именно). Тогда Дример подговорила Генри, чтобы он надавил на Гренду, и она выкинула подружек за борт сборища самых популярных девчонок — главных сучек — этой школы.