Вспомнились слова Итачи о том, что на авантюры следует идти с проверенными людьми. То, что Шикамару решил, что должен был нести за нас ответственность, и искренне сожалел, что не оказался рядом в нужный момент, породило у меня в груди теплое чувство признательности. Думаю, он как раз мог бы стать этим «проверенным» человеком. По крайней мере у него есть все задатки.
— Не парься, — как можно более беззаботно отозвалась я. — Вы не обязаны были ходить за нами, как приклеенные, так что я не в обиде. Ино — тем более. — Она с такой прытью убежала за Саем, что мальчики были бы там вообще некстати.
— Да, я видел её на танцполе, — чуть поморщился Нара, — и ей явно было не до нас.
Внезапная догадка, на которую меня навела его реакция, поразила.
— Она тебе нравится, да? — тихо спросила я, и Шикамару перевел на меня задумчивый взгляд.
Ну конечно же! Они ведь так сблизились в последнее время, да и в клуб он позвал её первой.
— Какая ты проницательная, — усмехнулся парень. — Я бы сказал «нравилась». — …лась? И что это означает? — Ты видела, как она вела себя с Чоуджи?
Видела. Яманака с пренебрежением отодвигалась, если он подходил ближе, а когда Акимичи что-то говорил, то снисходительно хмыкала и закатывала глаза. Она довольно очевидно давала понять, насколько ей неприятно его общество. Может, поэтому парни не особо стремились нас разыскать после того, как мы убежали танцевать.
— Ну да… — рассеянно протянула я. Понимаю, почему Шика недоволен. Ино действительно перегибала палку.
— Чо мой лучший друг, и мне до сих пор стыдно перед ним, — Нара хмурился, всем видом показывая, насколько ему была неприятна вся эта ситуация. — Я говорил ему, что в клуб с нами пойдет девчонка, которая мне нравится, а она…
Я слушала Шикамару, как завороженная. Он с такой готовностью делился со мной своими переживаниями, что это сбивало с толку. Как будто мы друзья, и он мне безоговорочно доверяет. Мне было приятно. Значит, я похожа на человека, которому можно довериться. Даже если дело касается моей потенциальной подруги.
— Ино неплохая, — тихо заговорила я, когда парень замолчал. Мне хотелось хоть как-то выгородить её. Да, она повела себя бестактно, но навряд ли у нее были намерения обидеть Чоуджи. Скорее Яманака хотела от него огородиться, всё еще вбивая себе в голову бредовую мысль о двойном свидании. — Она просто…
— Поверхностная, — сухо закончил Нара, а я непонимающе промолчала, внимательно глядя на него. Заметив мою реакцию, он пояснил: — Ей важно, чтобы её окружали только приятные, по мнению общественности, люди.
Подобное заявление ввело меня в ступор. С чего такие выводы? С того, что она всего-навсего не хотела общаться с Акимичи?
— Неправда, — покачала головой я.
Шикамару устало вздохнул, заламывая руки за затылок.
— Вспомни, с кем она общается, и ты всё поймешь. — Я молчала, ожидая продолжения, и недовольно хмурилась. Мне не нравился оборот, который приняла наша беседа. — Кто рядом с ней? Девочки из группы поддержки. Еще Саске, за которым она гоняется со времен динозавров. — Мне пришлось поджать губы, чтобы не прыснуть со смеху посреди серьезного разговора с такой формулировки. — Если ей что-то нужно, она никогда не подходит к аутсайдерам вроде Шино. Кажется, что даже если она заблудится в лесу в сорокаградусный мороз и встретит там его, то сделает вид, что всё у неё прекрасно, да и пройдет мимо. — Я не замечала такого за ней. Да и Шика, похоже, тоже, если Ино нравилась ему до сегодняшней ночи. Значит, он только сейчас решил придать этому значение? — Ну и, наконец, — парень выдержал довольно долгую паузу, словно не решаясь продолжить. — Вы теперь так с ней дружны. Но вспомни, Нами… А много ли вы общались в вашей старой школе, когда ты была… не в формате.
Удар ниже пояса, да, Нара? Похоже, что он уже знает ответ на свой вопрос, а я отворачиваюсь, поджимая губы.
— Нет.
— Никакой близостью и дружбой не пахло, да? — продолжает настаивать парень.
— Да, — сухо отвечаю я. Даже если всё, что наговорил Шикамару, правда (а он довольно складно всё изложил), то я всё равно не могу клеймить Ино как плохого человека. Она искренняя. Всё, что Яманака чувствует, всегда написано на её лице и выражается в её поступках. Грусть, сожаление, радость, смех… Даже презрение, которое она вчера выказывала перед Чоуджи. Это ведь хорошее качество, верно? — Я повторюсь, Шика. Она неплохая.
Нара кивает.
— Я этого и не говорил.
Поверхностная. Так он выразился.
Изменилось ли моё отношение к Ино после того, что он наговорил? Удивительно, но… нет. Я не доверяла ей все первые дни в Акацуки, и я прекрасно знала, чем вызвана моя осторожность. «Мы не были близки в средней школе» — повторял внутренний голос, и поэтому дружелюбие блондинки я принимала с опаской. Ни это ли означало, что я изначально знала: Яманака со мной сближается потому, что по каким-то причинам я вдруг стала для неё интересней.
— А вот ты, кстати, Чоуджи понравилась, — прервал мои рассуждения Нара.
— А? — растерянно переспросила я.
— Ты слышала, — усмехнулся Шика. — Он решил, что это ты мне нравишься, а не Ино, так что даже разочаровался во мне немного, когда узнал, что дела обстоят как раз наоборот.
Моя самооценка в этот момент воспарила до небывалых для нее высот. Меня сравнили с красавицей-блондинкой Яманака, и я выиграла? Это приятно, черт возьми, хотя у меня и в мыслях не было с ней соревноваться.
— Идем, нам на этой остановке, — спохватилась я, предумышленно оставив последнее замечание Нары без внимания.
К Ино мы шли в полном молчании. Как будто разговор в автобусе вытянул из нас слишком много сил и эмоций. К всеобщей неловкости на полпути у меня начал недовольно урчать живот, и я каждый раз хваталась за него и краснела от смущения. Стыд-то какой. Шикамару поначалу делал вид, что ничего не слышит, а затем начал посмеиваться. Закончилось всё тем, что он попросил подождать его возле магазина и через пару минут вернулся с эскимо. Все-таки я слишком поспешно убежала от Итачи. Надо было остаться позавтракать, как он предлагал.
Яманака встретила нас с распростертыми объятиями, особенно меня. Даже не стала спрашивать, почему я в мужской одежде. Видимо, решила, что это какая-то увлекательная история, связанная с Дейдарой, и она непременно выведает её потом, без свидетелей в лице Нары.
— Тебе уже звонил какой-то Сай, — усмехнулся Шика, возвращая блондинке телефон.
Он выглядел таким же непринужденным, как обычно. Даже не верилось, что он всего двадцать минут назад говорил, что Ино ему нравилась. Думаю, чувства не могут завянуть так быстро, и Нара лукавил, говоря, что его отпустило. Уверена, ему было неприятно видеть блондинку, трущейся на танцполе о какого-то незнакомого брюнета, а потом еще и принимать от него звонки.
— Я и забыла, что дала ему свой номер, — рассмеялась Яманака.
Наши с Нарой взгляды встретились, и он улыбнулся. «Хватит так смотреть, Нами. Я в порядке» — читалось в его глазах, и я понимающе улыбнулась в ответ.
Мама приехала в пять как и обещала, и к тому времени я уже час как сидела на крыльце дома. Вид у нее был виноватый, а я молчала, не зная, с чего начать разговор. Благо, ей было, что сказать, но для начала она крепко стиснула меня в объятьях, всхлипывая и нашептывая, как ей стыдно.
Остаток вечера мы просидели на кухне, и она, светясь от счастья, без остановки щебетала о своем Асуме. Я слабо улыбалась и кивала, про себя думая, что окончательное мнение об этом мужчине составлю только когда увижу его сама лично. Моя потешная женщина была слишком влюбленной, чтобы оценивать ситуацию объективно.
Я же, не вдаваясь в подробности, рассказала обо всем, что происходило с момента, как я уехала к Ино за платьем. Не стала говорить лишь о том, что мы выпили, и о том, что Орочимару полез ко мне с домогательствами. Особенно маме понравилась часть, где сэнсэй с готовностью забрал меня к себе домой, хотя она и была раздражена, что я ей наврала о том, что поеду к Яманака. Теперь Итачи лучше не встречаться с ней, иначе она, не моргнув глазом, задушит его в благодарных объятиях.
========== Глава 11. Среда ==========
Всего-то середина недели, а у меня уже в печенках сидят и эта школа, и Дейдара, который со мной не разговаривает с самого понедельника. И всё бы ничего, но он при этом еще и не отсаживается за другую парту. Так и сидит под боком молчаливым укором, даже не смотрит в мою сторону. Это напрягает, но я стараюсь расценивать это, как «Да, я на тебя злюсь, но мы обязательно помиримся».
По началу Дей дулся потому, что «не думал», что я «такая легкомысленная дура». Вот уж действительно. Какая же я мразь — будучи шестнадцатилетней свободной девушкой решила пойти с одноклассниками в клуб. Позор мне и порицание. Пойду довязывать себе пояс из собачей шерсти.
Потом, когда мне почти удалось сгладить углы, и Тсукури начал остывать, на помощь подоспела Ино, испортив всё окончательно. Она сказала ему ровным счетом то же, что и я: «Нами — взрослый человек и может сама принимать решения, — но потом добавила роковую фразу: — Нужно уметь отпускать старые отношения». Вот тогда Дейдара по-настоящему взбесился и, схватив меня за руку, в гробовом молчании выволок мою безвольную тушку из кабинета. Я покорно плелась за ним, предчувствуя, что грядет буря, и, когда мы оказались наедине, Дей зашипел:
— Ты что, идиотка, Хигураши?! Определись уже, скрываешь ты наши отношения или нет, м! Почему я должен помалкивать, а ты треплешься обо всём на свете направо и налево!
Все мои оправдания звучали жалко и неубедительно, потому что я и вправду облажалась. Тсукури-то продолжал держать своё слово и никому ничего о нас не говорил, а вот сама я язык за зубами не удержала. Да еще и во время этой сцены в коридоре попросила Дея помалкивать и дальше. Он и замолк. Три дня уже молчит.
А сейчас у нас вот-вот должна начаться физкультура. Кисаме, как назло, проигнорировал все уговоры провести урок в спортзале, так что мы, изнывая от жары, дожидаемся его на улице. На стадионе помимо нас толпятся ученики из класса 2-В. Вроде, у них пропала биология, и им поставили на замену еще один урок с Хошигаки. Не знаю, как физрук будет управляться с такой толпой, но очень надеюсь, что это не выйдет нам боком.
В очередной раз засунув свою гордость куда подальше, я подошла к Тсукури. Кажется, момент как раз был подходящий: он выглядел непривычно умиротворенным, сидя на скамейке с прикрытыми глазами и подставляя лицо палящему солнцу.
— Дей. Может, поговорим?
Выражение умиротворения в одну секунду стерлось с его лица, и он, нервно дернув головой, устремил на меня выжидающий взгляд:
— Валяй.
Это «валяй» едва не перечеркнуло всё моё светлое намерение говорить с ним по-хорошему. Неужели нельзя было ответить нормально? Обязательно нужно было показать, что он здесь король положения, и ему решать, будем мы общаться как раньше после нашего разговора или нет.
— Ты долго собираешься на меня дуться? — скрестив руки на груди, спросила я.
— Я не дуюсь, — сухо возразил Дейдара. — Я тяну время, чтобы в твоей тупой башке, наконец, уложилось, в чем именно ты накосячила.
Я терпеливо проглотила эту шпильку. Да, звучит оскорбительно, но не войдет в топ-десять обидных фраз, сказанных Тсукури. Просто он злится и старается уязвить побольнее, как всегда. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться и не перейти на личности, как это делает Дей, я примирительно ответила:
— Я уже поняла. Мне не стоило разводить эти двойные стандарты. — Блондин скептически прыснул смешком. — Я тоже должна была помалкивать, раз уж я просила о подобном тебя. Просто алкоголь развязал мне язык, и…
— А больше он тебе ничего не развязал? —Дейдара злобно прищурился.
— Ты о чем? — нахмурилась я, совершенно не понимая, к чему он клонит.
Тсукури странно усмехнулся и пожал плечами.
— Ну, знаешь, как говорят… Если крыша ржавая — в подвале всегда мокро, м.
От возмущения у меня перехватило дыхание. Интересно, в какой момент обвинение в том, что я не держу язык за зубами, переросло в то, что я еще и веду себя, как шлюха? Что он еще себе напридумывал? Может, Дей на меня сразу и остальные смертные грехи повесит, чего уж?! Давай, Тсукури, спускай на меня всех собак!
Внутри всё кипело от злобы и обиды, и тысячи оскорбительных слов крутились в голове. Тем поразительнее, что мой голос не дрогнул, когда я нашла, что ему ответить:
— Спасибо, что напомнил, какая ты мразь. А то я уж было снова начала в тебя влюбляться.
Видеть, как высокомерная насмешка на лице Дейдары сменяется удивлением вперемешку с сожалением — бесценно. Его губы приоткрылись, и он собрался что-то сказать, вот только слушать я его уже не намеревалась. Я просто развернулась и молча ушла, не оборачиваясь. Прямо как в слезливых фильмах. Очень надеюсь, что получилось удалиться эффектно, потому что мне стоило больших трудов не расплакаться, как маленькой девочке. Я произнесла вслух то, о чем думала уже не первую неделю. С каждым днем мне было всё сложнее воспринимать Тсукури так, как хотелось — как друга. Мне нравилось, что он всегда рядом, что заботится обо мне и заставляет улыбаться, даже когда ведет себя как полный придурок. И я действительно начала думать, что мне бы хотелось начать с ним всё сначала. Больше не хочу.
— Эй, Нами. — Я была глубоко погружена в свои мысли, когда ко мне обратился Кисаме-сэнсэй.
— Да? — рассеянно отозвалась я, бросив взгляд на Дея, который стоял неподалеку, и наши взгляды встретились. Что-то мне подсказывало, что он уже давно смотрел на меня в упор, но заметила я это только сейчас. Ему ведь не придет в голову выяснять отношения при одноклассниках?
Учитель подошел довольно близко, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо. Видимо, разговор намечался приватный. Надеюсь, что не о нашем походе в «Анбу», а то эта тема уже порядком проела мне плешь.
— Скоро будут соревнования по бегу между старшими школами, а у тебя самые лучшие результаты в параллели среди девушек, — пробасил Кисаме, и смысл его слов не сразу дошел до меня. Что? Соревнования? Причем здесь я?
— Круто, — без особого энтузиазма отозвалась я, растерянно оглядевшись. Может, он все-таки не ко мне обращается?
Хошигаки хмыкнул. Ему, похоже, моя невоодушевленная реакция не понравилась.
— Участницу школа может выдвинуть только одну, — продолжил сэнсэй, — так что я должен выяснить, у кого самые большие шансы на победу. Пробежишь кружок по стадиону со второклассницей?
Этого только мне не хватало. Соревнования за честь школы. Да пусть и отправляют эту второклассницу — мне-то что? Вопрос учителя, разумеется, был риторическим. Раз он его задал, то давно уже всё решил. «Пробегу кружок» как миленькая. Вот только я не планировала стараться и уже мысленно прибежала второй. Что поделать, к старшим классам дух состязаний перестал во мне обитать.
— Карин! Узумаки! Подойди-ка сюда!
Пальцы захолодели от звука столь знакомого имени, а уж когда я увидела, как к нам приближается причина моих параноидальных наклонностей, у меня и вовсе скрутило живот от волнения. Узумаки Карин и есть моя соперница?
— Да, сэнсэй? — красноволосая подскочила к нам с напускной беззаботностью, и стрельнула глазами в мою сторону. Играючи, с озорным любопытством, как будто впервые меня видела.
— Помнишь, я говорил тебе про соревнование? — Карин кивнула. — Побежишь с Нами, — Хошигаки покровительственно плюхнул руку мне на плечо, отчего я чуть пошатнулась. — Посмотрим, кто из вас покажет лучший результат.
Наши с Узумаки взгляды встретились, и её губы искривились в насмешливой улыбке. Похоже, она не верила, что я могу выйти с ней на одну линию старта, не то, что состязаться. Я в свою очередь тоже улыбнулась, чтобы показать, что я её не боюсь. Но я боялась. Меня трясло, как осиновый лист. Казалось, что Карин меня проглотит и даже не подавится.
То, что мой показатель стал лучшим по параллели, оказалось неожиданной новостью даже для меня. У меня были хорошие результаты только в первых классах Конохи: после того, как я вернулась из детского лагеря. Был там один странный мальчик с прической под горшок, с которым я бегала наперегонки, и, хоть мне ни разу не удалось прибежать первой, чему-то я всё-таки у него научилась. По большей части самой технике бега.