— Меня беспокоят завтрашние соревнования, — задумчиво признался Учиха, на что я улыбнулась:
— Ты, наверное, хотел сказать «сегодняшние»? — и продемонстрировала экран телефона с надписью 4:36. Итачи сделал вид, что хочет отобрать у меня мобильный, чтобы я больше не лезла со своими поправками, но я с громким «эй» спрятала его за спину. Тогда он предпринял ещё одну попытку его достать под мои сопротивления и смешки и в какой-то момент едва не повалил меня на землю, но резко отстранился, когда наши взгляды встретились. Мы тут же, не сговариваясь, расселись на расстояние вытянутой руки и замолкли. И да, это было очень неловко.
Небо уже успело порыжеть, и из-за темнеющих деревьев на другом берегу горделиво показался яркий диск солнца. До чего ж короткая оказалась ночь.
— Так… чем тебя беспокоят соревнования? — тихо спросила я, покосившись на сэнсэя. Тот, как мне показалось, вздохнул так, словно ответ был слишком очевиден.
— Вы все такие неуправляемые, — нахмурился Учиха. — Да и у тебя настоящий талант попадать в истории. — Вот уж точно.
— Неужели волнуешься за меня? — не без иронии осведомилась я и сообразила, насколько неоднозначно прозвучал мой вопрос, только когда встретилась с молчаливым и внимательным взглядом сэнсэя.
— Да, — совершенно серьёзно ответил он, и голос его показался мне непривычно хриплым. — А ты против? — Итачи всё так же пристально смотрел мне в глаза, и я, не выдержав, уставилась на покоившиеся на коленях ладони:
— Вовсе нет, — и нервно улыбнулась, украдкой взглянув на него. — Тебе станет легче, если я пообещаю, что буду осторожна?
Учиха кивнул. Далее последовали несколько мучительных минут неловкого молчания, которое, впрочем, можно было списать на то, что мы были слишком очарованы рассветным пейзажем. Голова тем не менее была забита совсем другими вещами. Может, тут сказывалась моя неопытность в общении с противоположным полом, но мне на полном серьезе начало казаться, что мои чувства не такие уж и невзаимные. Иначе… С чего это всё?
— Что ж… пора возвращаться, — наконец, прервал тишину Итачи. — Через три часа подъем.
Кажется, все мои надежды выспаться в одно мгновение пали смертью храбрых, но я не жалела. Если бы мне пришлось выбирать между сном и ещё одной такой ночью с Учиха, я бы, не задумываясь, запаслась термосом с кофе и в припрыжку побежала бы навстречу недосыпу. И пусть желанной ясности я не получила, пусть между нами повисло ещё больше недосказанности, но на душе было так радостно, что всё остальное перестало иметь значение.
По дороге обратно мы почти не переговаривались и не смотрели друг на друга. Видимо, слишком много всего неуместного произошло между нами за последние несколько часов, и теперь каждый усиленно это анализировал. Наше обоюдное игнорирование прервали громко спорящие голоса впереди, и мы, многозначительно переглянувшись, стали передвигаться тише и аккуратней. Через полминуты стало видно и виновников нарушения тишины: Саске и Сакуру. Я едва понимала, что они друг другу кричат, потому что каждый пытался переорать другого, но выглядело это весьма угрожающе.
— Думаешь, стоит вмешаться? — спросил Итачи, выглянув вместе со мной из-за дерева. Я спиной чувствовала, что стоит он ко мне едва ли не вплотную. «Ты можешь валить к чертям, Учиха! Тебя никто не держит!» — донёсся крик Сакуры, и я отрицательно мотнула головой.
— Нет, сами разберутся. Милые бранятся — только тешатся. — От чего-то я не сомневалась, что это именно ссора двух симпатизирующих друг другу людей. Иначе с чего Саске так болезненно на неё реагирует? «Да с удовольствием, Харуно, с удовольствием!»
— Что-то не похожи они на “милых”, — заметил сэнсэй. — Сакура вот-вот выцарапает моему отото глаза.
«А она может», — подумала я, вспомнив сцену с коктейлем в кафе. Она довольно… импульсивная девушка. Однако в этот самый момент младший Учиха резко подскочил к покрасневшей от злости девчонке и, грубо сжав в объятьях и не взирая на обрушивающиеся на него удары, припечатался к её губам. У меня аж дыхание перехватило от такого неожиданного поворота событий, и я даже не сразу сообразила, насколько это неловко… наблюдать за этой сценой с Итачи. Зато он, похоже, спохватился почти сразу:
— Ну, — тихо кашлянул сэнсэй. — Ты была права. Мы здесь лишние.
Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы дойти до лагеря, но в пять утра мы уже были на месте и, молча кивнув друг другу на прощание, разошлись. Когда я влезла в палатку, Ино спала как убитая и даже не услышала, как я пришла, но зато лежала чуть ли не по диагонали, и аккуратно её подвинуть, чтобы расположиться рядом и при этом не разбудить, стоило мне больших усилий. Харуно прокралась через минут пять, и я притворилась спящей без задних ног. Она едва слышно мычала какой-то незатейливый мотив, и только натянув спальник до самого носа, мне удалось скрыть невольно пробивающуюся на лице улыбку умиления. Саске и Сакура. Сакура и Саске. Кто бы мог подумать?
========== Глава 19. Правда ==========
Не думала, что из спальника можно встать не с той ноги, но это же Ино — ей всё всегда удается. Как оказалось, она просыпалась посреди ночи в абсолютно пустой палатке и безоговорочно решила, что я, снюхавшись с Сакурой, убежала вместе с ней развлекаться. Развлекаться в ночном лесу, да. И что самое досадное, я понятия не имела, как на эти глупые претензии реагировать: сказать правду я не могла, а достойного объяснения, почему нас с Харуно единовременно не оказалось в палатке, найти тоже не получалось.
— Ну? — нетерпеливо поморщила нос Яманака. — Так и будешь молчать? — Бесплатный аттракцион «почувствуй себя парнем Ино» объявляется открытым! Нужно было срочно придумать какое-то оправдание, но в тяжёлую не выспавшуюся голову ничего дельного не приходило, и я просто растерянно хлопала глазами, выглядывая из мешка, натянутого до самого подбородка. Губы моей блондинки обиженно сжались в тонкую линию. — Я думала, мы подруги, а ты меня вот так запросто на Лобастую променяла.
— Ой, да не было меня с ней, ясно? — О, господи! У меня голос, как у прокуренного вусмерть уголовника! Её слова сыграли на моём чувстве несправедливости, подтолкнув к действиям, и я, раздраженно фырча, начала остервенело расстегивать молнию спальника. Вернее, пытаться. Хлопковую ткань подкладки безбожно зажевало чуть ли не по всей длине, и замок заело намертво. Вконец плюнув на свою затею выбраться по-человечески, я просто вылезла из мешка через верх. — И тебя, кстати, я тоже ни на кого не меняла.
От озадаченного взгляда, с которым Ино теперь разглядывала мою неуклюжую персону, мучительно захотелось спрятаться. Ну да, простыла чутка, но это ведь не повод пялиться на меня, как на инопланетянина? Её лицо вдруг озарилось подозрительно счастливой улыбкой, а через мгновение Яманака уже взвизгнула и весело запрыгала на месте.
— Ты чего? — ошарашенно спросила я, наблюдая за непонятно чему радующейся подругой. То, что я не была с Сакурой, безусловно, хорошая новость, но ведь не настолько, чтобы настроение Ино переменилось, как светофор.
— И ты молчала! Всё-то из тебя клещами вытягивать нужно! — Ч-чего?! Яманака так резко подскочила, сжав в своих руках мои ладони, что я даже сообразить ничего не успела. Её реакция и горящие глаза порядком сбивали с толку. — Ну, колись! Кто он? — Далеко не с первой секунды в мозгу начало зреть понимание, о чём моя блондинка спрашивает. — Это Дейдара? — шёпотом спросила она, заглядывая мне в глаза.
Ах вот оно что! Ино решила, что раз я не таскалась с Харуно, то непременно ошивалась с кем-то из парней! Ну вот почему если не первое, так сразу это? В конце-то концов, меня могло сразить банальное несварение желудка, после чего я полночи просидела бы в чаще с рулоном туалетной бумаги. Хотя если бы она предположила сразу такой расклад, это было бы очень обидно.
— Нет, ты не поняла, — только и успела возразить я. Хрип в голосе, кажется, начал смягчаться. — Я не…
— Не он? И ладно. Никогда мне этот мудила особо не нравился, — поспешно отмахнулась Ино. Вот тебе и раз. Между прочим, она мне этого «мудилу» больше всех впихивала. От возмущения я даже не сразу сообразила, что нужно ответить.
Уперев руки в боки, Яманака продолжала внимательно меня разглядывать, словно что-то прикидывая в уме, и только проследив за её взглядом, я поняла, что со мной не так. Я не отдала Итачи толстовку. Да ещё и спать завалилась прямо в ней. Браво, Нами-конспиратор! Премию тебе! Браво! А прикидывала она, видимо, комплекцию моей предполагаемой пассии.
— А кто тогда? — Только я собралась раскрыть рот, чтобы поумерить её пыл, как она прижала палец к моим губам. — Тш! Стой! Не говори! Я сама угадаю! — Моя блондинка совсем не обращала внимание на мой возмущённый до глубины души взгляд. — Это Шикамару, да? То-то к нему пересела в автобусе! — Вот тебе и раз. Десять из десяти по шкале неловкости.
— Да нет же, нет! Дай ска…
— Снова ошиблась? — Яманака, похоже, только разогрелась и вошла в азарт. — Может, Киба? — Вот и кто этот, мать его за ногу, Киба?! Какой-то чувак из паралелли, с которым я даже заочно не знакома? — И не он? — Видимо, на этот раз моё лицо исказилось недоумением намного красноречивей. — Ну и хорошо, а то от него всё время несёт мокрой псиной.
— Ино!
Я уже была готова разразиться праведным психом, но положение спас заглянувший в нашу приоткрытую палатку Кисаме. Он напомнил о завтраке, который ждать нас не будет. Яманака, впрочем, это не угомонило, и она продолжила свои попытки угадать моего суженого сразу же, как голова сэнсэя скрылась из виду. И тут мне пришла в голову сумасшедшая, на первый взгляд, идея, как закончить эту беседу. Простая истина: когда не знаешь, какую ложь придумать, просто скажи правду.
— Хватит так орать. Это толстовка Итачи, — тихо проговорила я, попутно стягивая её с себя, чтобы потом ещё и какому-нибудь Дейдаре с его приступами собственничества не пришлось ничего объяснять. — Я сидела у костра, мне стало холодно, и он мне её одолжил.
Разочарование, отразившееся на лице Ино, нужно было видеть. Улыбка сползла с губ, взгляд потух… Кажется, в одно мгновение она потеряла к моей истории всякий интерес.
— А… Итачи. Всего-то. — Я виновато развела руками. «Всего-то».
План сработал на ура. Ей и в голову не пришло, что это может быть что-то за пределами учительской заботы. Тот же Кисаме-сэнсэй поступил бы точно так же, и никто бы не стал удивляться. Своё дальнейшее отсутствие списала на бессонницу: якобы я просто сидела у костра, чтобы не считать овец, втыкая в темноту палатки, и Ино приняла всё за чистую монету. Двоякие чувства. Вроде бы и хорошо, что она не видит в наших взаимодействиях с Итачи ничего дурного, а вроде и плохо. Потому что что-то дурное между нами, похоже, всё-таки происходит.
С самого утра в нашем лагере завелась новая мода — игра «Правда или ложь». Смысл довольно прост: подходишь ко всем интересующим людям и задаешь свой вопрос в утвердительной форме, начиная с вышеупомянутых слов. Отвечать нужно честно одно из двух. Не знаю, кто это всё начал, но к одиннадцати часам игра приобрела пугающие масштабы. Правда, меня она коснулась далеко не сразу.
Мы уже начали потихоньку собираться по командам из трёх человек возле палаток сэнсэев. Вот-вот Хошигаки, сидевший по-турецки в проходе своего временного жилища, должен был начать выдавать нам необходимый для соревнований инвентарь, но отчего-то медлил. Шикамару чуть до инфаркта меня не довёл, резко подойдя со спины и положив руку на плечо, да ещё и посмеялся, сказав, что это был почти что прыжок испугавшейся огурца кошки. Впрочем, я оказалась не из обидчивых, и потому ему быстро наскучило подтрунивать над моими нервами, и он перешёл к делу:
— Правда или ложь.
— И ты туда же? — я вопросительно приподняла бровь. По правде говоря, мне было приятно, что и меня включили во всеобщее веселье, ведь пока с вопросами ко мне никто не подходил. Пожалуй, только поэтому я сделала вид, что мне это и не интересно. Типа «ну нет, так и не надо».
— Туда же, да. Пользуюсь возможностью, пока есть. — Шика криво усмехнулся. — Правда или ложь: когда ты обещала, что покажешь мне толстушку Нами, ты соврала, чтобы меня тактично послать.
Не знаю, что за нездоровый интерес у Нары к моему нелестному прошлому, но он уже не раз пытался выяснить, насколько всё плохо было с моей фигурой. Хотя кое-какие предположения у меня всё-таки есть: думаю, это как-то связано с Чоуджи. Может, он пытается проводить параллель между мной и своим… полноватым другом. Решив, наконец, раз и навсегда покончить с этой недосказанностью, я достала из кармана телефон и принялась щёлкать по кнопкам, загадочно поглядывая на Шикамару.
— Ложь, никто тебя слать не собирался. Вот, держи, — с показной небрежностью я протянула ему мобильный, на экране которого красовалось фото годовалой давности. По правде говоря, в мои планы действительно не входило показывать его Наре. Да и вообще кому бы там ни было. — Познакомься. Хигураши Изанами, пятнадцать лет.
На фото я в кедах, джинсах и майке стою на фоне токийской светящейся карусели и искренне улыбаюсь от уха до уха. Отлично помню тот день. Мы с мамой с утра до вечера были только вдвоём, и она показывала мне город, который с этими командировками едва ли не стал для неё вторым домом. Метро, небоскрёбы, сияющие вывески… Я то и дело дышать переставала от восторга и волнения. За день мы сильно вымотались и конец вечера решили провести в номере за просмотром мелодрамы с вишнёвым попкорном. Джек и Роза даже не успели взойти на борт «Титаника», а мама уже посапывала, прикорнув у меня плече. Зато я посмотрела всё от начала до конца и даже немного всплакнула… Ладно, каюсь, я наревела целый Байкал.
Нара вглядывался в изображение на мобильном молча и слишком внимательно, отчего я изрядно перенервничала и начала жалеть о своём поступке. Он первый из нового окружения, кому я осмелилась приоткрыть дверь в свой шкаф со скелетами, и я понятия не имела, чего можно от этого ожидать. Однако все мои опасения и нервные переминания с ноги на ногу оказались совершенно напрасными.
— Ого, какие милые щёки! И куда ты их дела? — буднично усмехнулся Шика, возвращая мне телефон. — Я разочарован. Пятнадцатилетняя Нами какая-то обычная, а должна быть пухлой, как Тоторо.
— Мне бы всё равно не удалось быть такой же очаровахой, — я с улыбкой развела руками, ощущая, как беспокойство меня отпускает, а затем совершенно серьёзно добавила: — Спасибо тебе.
Шикамару вопросительно изогнул бровь. Как будто даже не понял, за что я его благодарю. А благодарить действительно было за что. Не знаю, смогла бы я отреагировать лучше, сказать нужные слова, если бы кто-то мне так впервые открылся. Нара неопределенно вздохнул и устало размял шею, бросая на меня прищуренный взгляд.
— Балда ты, Хигураши. — Балда? — За что «спасибо»-то? Мы же друзья. Можешь хоть сейчас становиться размером с дирижабль, и ты всё равно останешься для меня прежней прикольной крошкой Нами. — Я пару раз моргнула в растерянности. На душе стало так легко и радостно, будто гора с плеч свалилась, и я даже не сразу поняла, что засветилась как начищенный пятак. Улыбнувшись, Шика совершенно бесцеремонно взъерошил мне волосы: — Толстей обратно, женщина. Тебе пойдёт.
В ответ я лишь картинно закатила глаза, но мне было приятно. К уверениям, что всё с моей комплекцией было хорошо, я по-прежнему отношусь с недоверием, но всё-таки уже по-другому. Раньше я принимала их в штыки, как бессовестное враньё, теперь начинаю думать, что это своего рода дань такту и вежливости, что само по себе неплохо. Пожалуй, хорошо, что эта странная игра поползла в массы. Без тайн, даже мелких, гораздо легче дышится. Да и узнать, что Шикамару считает меня другом, тоже дорогого стоит.
Вскоре все команды были в сборе и поляна наполнилась многообещающими воплями, кто кого обгонит. Дейдара громче всех кричал, споря с Наруто, что будет первым, а мы с Шино лишь тускло переглядывались, усиленно делая вид, что никакого отношения к этим выкрикам не имеем. Тсукури стих, только когда на горизонте показался Итачи. Что бы он там ни говорил, а при Учихе с тех пор, как нас рассадили по разным партам, он ведёт себя заметно приличней. Думаю, опасается навлечь на себя дополнительные «решительные меры».