И вот передо мной оказалась смутно знакомая дверь. Пока я ждала, когда меня впустят, из квартиры напротив вышла сухонькая старушка и, загадочно улыбнувшись, поприветствовала меня кивком, будто мы с ней давно знакомы. Я немного растерялась, но ответила тем же, чтобы не показаться невежливой. В это мгновение замок глухо щелкнул, дверь открылась, и на пороге показался Итачи в домашней футболке, с несобранными, мокрыми после душа волосами и махровым полотенцем в руке.
— Ты быстро, — заметил он, забирая у меня пакет с мелочью из зоомагазина, и почтительно поклонился соседке: — Добрый день, Чиё-сан.
— Добрый, Итачи-кун, — проскрипела она в ответ и с теплой улыбкой кивнула в мою сторону. — Твоя девушка? — Я мгновенно покраснела, как помидор, боясь даже взглянуть на Учиху. Почему почти все люди в возрасте настолько бестактны, когда дело касается личной жизни? — Хорошенькая. Прям куколка. — Пристрелите меня. Это так неловко. — Скорее бы и мой Сасори себе кого-нибудь нашел. Боюсь, так и помру, не понянчив внуков.
— Не переживайте, Чиё-сан, — улыбнулся сэнсэй. — И внуков понянчите, и ещё всех нас переживёте, — и, мягко ухватив меня за предплечье, прошептал «заходи».
Прошмыгнув мимо Итачи, от которого так приятно пахло гелем для душа с чем-то цитрусовым, и оказавшись уже в знакомом тесном коридоре, я, наконец, перевела дух и с интересом осмотрелась. Здесь совсем ничего не поменялось. Даже зонт висит на том же крючке.
— Это бабушка Акасуны-сэнсэя, — пояснил Учиха, закрывая дверь. — Живёт одна, так что иногда её проведываю и покупаю продукты, если нужно.
Я даже не удивилась, услышав, что Итачи помогает одинокой пожилой женщине, ведь это настолько закономерно дополняет его образ хорошего парня, что неволей думаешь: «Разве могло быть иначе?». А вот то, что эта милая старушка — бабушка нашего химика, немного меня напрягло. Не означает ли это, что существовала вероятность моего столкновения в подъезде и с самим Сасори?
— А разве Сасори-сэнсэй не гей? — тихо спросила я, проанализировав фразу про девушку и внуков, на что Учиха вопросительно изогнул бровь.
— Откуда такая информация?
Я пожала плечами.
— Все так говорят. И Дейдара жаловался, что он на него поглядывает как-то странно.
— На Дейдару вообще сложно не поглядывать странно с его поведением на уроках, — сухо подметил сэнсэй, и я не смогла возразить. Судя по всему, он своего коллегу геем не считает. Или просто не поощряет слухи.
Когда я вошла в комнату, щенок преспокойно шуршал в коробке из-под микроволновки, в которую его благоразумно поместил хозяин дома, чтобы тот ничего не запачкал. Он очень радушно принимал знаки внимания и почесывания за ухом, пока Итачи сушил полотенцем волосы. Правда, иногда пытался пожевать мои пальцы, но это так, мелочи.
— Ты купил телевизор? — прервала затянувшуюся паузу я, бросив взгляд на комод, где теперь стояла небольшая плазма.
— Это подарок Шисуи, — обреченно вздохнул сэнсэй. — Включал всего пару раз, и то только когда сам Шисуи ко мне приходил, чтобы показать, что я им пользуюсь. — У меня была ужасная кофта цвета детской неожиданности, которую я надевала только при бабушке — она мне её подарила. Ровно такая же ситуация, как и с этим телевизором. Видимо, мы оба слишком тактичны, чтобы признаваться, если подарок пришелся не по душе. И это, пожалуй, правильно.
Наконец, после всех приготовлений и болтовни в никуда мы приступили к главному — к помывке пса. Бедняга страшно перепугался, когда Итачи включил воду, и забился в угол ванной. Пришлось усадить его в небольшой тазик, чтобы не бегал, и настроить душевую лейку на самый минимальный напор. Вскоре щенок более-менее успокоился и даже ни разу не дернулся, пока я его намыливала и тихо приговаривала, что он «хороший мальчик». Итачи на всякий случай придерживал его рукой и слегка почесывал за ухом. Потом тот решил отряхнуться, чего мы, как люди, никогда не державшие собак, не предвидели, и брызги полетели во все стороны, окропив мыльной пыльцой всё, что только можно было: бортики ванной, нас, стены, стиральную машинку, раковину, зеркало… Учиху ждет сегодня увлекательная уборка.
— А знаешь… — протянула я, смывая душевой лейкой шампунь с нашего маленького друга. — Это очень благородно, что ты полез за ним в воду. Не каждый бы так поступил.
Не знаю, поступила бы я так же. И дело не в том, что мне не жаль животное — жаль, а в том, что я боюсь лезть в воду, если не знаю, какая там глубина. Банальная трусость человека, не умеющего плавать, за которую мне в такой ситуации было бы смертельно стыдно.
— Да ладно, — отозвался Итачи, — мне не привыкать зеленую мелочь из этого пруда вытаскивать. — Какой прозрачный намек.
— Ах вот как… — задумчиво протянула я, кивая в знак того, что я сделала выводы, — мелочь, — и, оскорбленно поджав губы, отвернулась.
— Ты не обиделась, — утвердительно проговорил голос у самого уха, — не притворяйся.
Ну, разумеется, я не обиделась, но мне нужно было как-то среагировать на эту двусмысленную шутку с намеком на мой возраст. Пожалуй, Учиха даже имеет на неё право, раз он старше меня на шесть с лишним лет. Однако моё детское самолюбие всё равно оказалось задетым, и я не нашла ничего лучше, чем на мгновение направить душевую лейку ему на футболку. От неожиданности Итачи отпрянул, но через секунду осмотрев огромное мокрое пятно на одежде, как-то холодно поинтересовался:
— Нападаешь на учителя, Хигураши? — Мне даже как-то не по себе стало от такого обращения. Интересно, я смогу проскочить к двери?
Быстро подскочив ко мне и одним резким движением выхватив у меня из рук оружие, сэнсэй принялся щедро поливать меня из него в отместку, игнорируя мои визги, попытки забиться в угол между стеной и раковиной и мольбы о пощаде. Мольбы были тщетными — вода мне разве что за шиворот не заливалась, но Учихе и этого показалось мало. Он крепко схватил меня за ногу и потянул на себя, отчего я взвизгнула громче и, повалившись на спину, безвольно проскользила по полу.
Каким-то чудом мне удалось сесть, и я, уже мокрая с ног до головы, попыталась выхватить у не менее мокрого Итачи лейку. Смеясь, он поднял её вверх, отчего водой поливало теперь нас двоих, а я с еще большим рвением принялась её отнимать. Через полминуты напряженной борьбы мы уже валялись на сыром кафеле, всячески пытаясь направить струи воды друг другу в лицо. Вся одежда прилипла к телу, от смеха начали болеть мышцы на лице, а тело начала одолевать какая-то усталость от интенсивных движений.
— Так, детский сад, хватит, — усмехнулся Итачи, навалившись сверху и приковав мои запястья к полу. Я чувствовала, как часто вздымается его грудь, как дыхание щекочет мне щеки, и как вода с смоляных волос капает на лицо.
— Ты выиграл, — от волнения мой голос прозвучал как-то сипло. От осознания, что он лежит на мне, вдавливает весом своего тела в пол, закружилась голова. — Я сдаюсь.
Пока мы дурачились, чувства неловкости не было, и мы просто игрались, как дети. Теперь улыбка медленно сползла с лица Итачи, да и мне было не до смеха, но никто из нас не прервал не то что физического — даже зрительного контакта. «Какой же он красивый» — думала я, мечтая растаять от воды, как ведьма из сказки, лишь не чувствовать этого смущения, обжигающего кожу изнутри.
— Паршивый из меня учитель, — тихий шепот коснулся теплом дыхания моих губ. Внизу живота как-то странно защекотало, а сердце сошло с ума, барабаня по ребрам.
— Почему? — так же шепотом спросила я, сглотнув комок волнения, застрявший в горле.
— Потому что ничего из того, что сейчас происходит, не должно было произойти, — он смотрел мне прямо в глаза, словно пытаясь в них что-то прочесть, а я не осмеливалась отвернуться. — Ты моя ученица… А я хочу тебя поцеловать, и мне даже не стыдно.
— Так целуй, — прошептали губы, и этого оказалось достаточно, чтобы все оставшиеся барьеры между нами рухнули.
Кто преодолел последние пару сантиметров? Я не знаю. Да и это не было важно. Словно одурманенные, мы страстно целовались на мокром полу, не замечая ничего, что происходит вокруг. Я чувствовала, как сильные руки прижимают меня к себе, задыхалась от счастья и не могла оторваться от этих пьянящих губ. Итачи часто и шумно дышал, отстраняясь лишь на мгновение, чтобы поцеловать меня в шею, и каждый раз внизу живота в ответ что-то сладостно сжималось. Мне хотелось плакать от переполняющих грудь эмоций, а в голове всё не желало проясняться. Я шептала его имя, зарываясь пальцами в его волосы, он улыбался сквозь поцелуй, и целый мир переставал существовать. Мир, где все решат, что нам нельзя быть вместе.
Из забытья нас вывел лай уставшей стоять без дела собаки. Может, она уже окрестила нас самыми глупыми двуногими, которые ей когда-либо встречались. Мокрые до нитки, запыхавшиеся и растрепанные, мы принялись кутать щенка в полотенце, периодически переглядываясь и загадочно улыбаясь. Каждый из нас понимал, что эти отношения просто по определению не смогут быть простыми. Нам придется прятаться. Придется врать. Придется мириться с тем, что мы не сможем касаться друг друга на людях, и даже самые обычные свидания, подобные сегодняшнему, будут проблемой.
«Я всё ещё ни в чём не уверен, но я готов рискнуть», — слова, что сделали меня самой счастливой девушкой. Девушкой, что отныне встречается с собственным учителем.
========== Глава 23. Дейдара ==========
По дороге в школу я усиленно куталась в ветровку и прятала глаза от холодного ветра, вздымающего в воздух дорожную пыль. Прогноз синоптиков начал сбываться: август обещал быть ветреным и холодным. А ведь еще в субботу припекало солнце, от жары которого и в тени деревьев было не спастись. Что ж… первый день репетиций дня открытых дверей просто не мог выглядеть иначе. Как будто сама природа не одобряла, что я участвую во всём этом дурдоме.
В стенах школы царила благоговейная тишина, и после закладывающего уши ветра было приятно в неё окунуться. Звуки шагов эхом раздавались по коридору, и я непроизвольно пыталась ступать тише и аккуратнее, чтобы никак не выдавать своё присутствие, нарушая гармонию пустых помещений.
Классный кабинет оказался закрыт, и потому я отправилась прямиком в актовый зал, где и должна была проходить репетиция. Уже в дверях с не по-девчачьи крепкими объятиями на мне повисла Ино, едва не сломав мне при этом пару-тройку рёбер. Да, я тоже по ней соскучилась, но хотелось бы радоваться встрече не на больничной койке. Остальные приветствовали меня более сдержанно, но тоже вполне радушно. Даже Саске сказал, что в классе не хватало громоотвода для неприятностей, а такое с его стороны можно трактовать едва ли не как признание в любви.
Обито-сэнсэй всегда опаздывал минимум минут на пять, и потому, когда дверь в актовый ровно в десять громко хлопнула, я даже ухом не повела, продолжив запускать в свиней птиц на планшете Шикамару. Наверняка это кто-то из ребят не учёл, что всюду сквозняк. Внезапно Яманака, сидевшая рядом, активизировалась и принялась трепать меня за рукав, а я отмахнулась от неё, как от надоедливой мухи, фразой «Щас-щас». Мне всего одну свинью убрать оставалось.
— Да Нами, чтоб тебя! — шикнула Ино, к чертям сбрасывая мне всю игру. — Отвлекись!
Предварительно одарив её возмущенным взглядом, я обернулась, и внутри сразу что-то ухнуло вниз. Тсукури. Я была уверена, что он не придет, но, по-видимому, ошиблась. И самое шокирующее в его появлении было то, что его волосы — шикарные длинные волосы — теперь обрезаны рваным каре по подбородок.
— Что, Дей, тебя в очередной раз приняли за девчонку, и ты психанул? — насмешливо спросил кто-то из парней, и помещение наполнилось хихикающим эхом моих одноклассников. Мне было не до смеха. Дейдара слишком дорожил своими волосами, чтобы вот так просто с ними распрощаться. Даже не знаю, что должно было случиться, чтобы он на такое решился.
— Да-да, так всё и было, м, — криво ухмыльнувшись, он провел рукой от лба к затылку, пропуская короткие светлые пряди сквозь пальцы. И не то чтобы ему не к лицу новая прическа, но что, черт возьми, происходит?
Ино всё что-то шептала мне на ухо, пытаясь выяснить, что за моча ему в голову ударила, а я лишь пожимала плечами, объясняя, что уже неделю с ним не общаюсь и при всём желании не могу быть в курсе.
— А! Так вы поруга-ались… — протянула Ино так, будто всё вдруг стало ясным, как божий день. — Тогда понятно. Это многое объясняет.
— Что понятно? — тихо переспросила я, и на меня устремился многозначительный взгляд умудренной опытом женщины:
— Сменить имидж — это как начать с чистого листа. Дейдара жаждет отказаться от прошлого, погрузиться в новую жизнь. Доказать что-то окружающим, а может быть тебе лично. — Ох уж эта диванная психология. — Чего ты глаза закатываешь? — обиженно поджала губы Ино. — Я серьезно.
Тсукури, кажется, был в приподнятом настроении, раз реагировал на все подколы в свой адрес с нахальной улыбкой. Обычно он такие шутки воспринимает гораздо хуже, заводясь с полоборота, и хорошо, если при этом на личности не переходит. Его взгляд скользил по помещению, что-то высматривая, и на каком-то интуитивном уровне я догадывалась, что он пытается высмотреть именно меня. Догадки подтвердились, когда Дей, наконец, меня заметил. Его губы сразу же сжались в тонкую бледную линию, как будто он не то виноват, не то сам обижен, а я не смогла долго смотреть ему в глаза, и потому снова уткнулась в планшет, бесцельно перелистывая меню.
— Так, все в сборе? — через пару минут и явился Обито-сэнсэй. Как всегда, суетливый и немного нервный от переизбытка кофеина в крови. — Хигураши что, опять не пришла?
— Я здесь! — я подняла руку вверх, обозначив своё присутствие.
Кажется, учитель обрадовался — на его лице промелькнуло подобие улыбки. Не к добру, если учесть то, что он меня недолюбливает. Его хлебом не корми — дай только опозорить меня перед всем классом. По крайней мере, именно это происходит каждый урок литературы. Мы разбираем текст, сэнсэй начинает меня о чем-то спрашивать, потом злится, что я не уловила главную мысль, и давай выпытывать из меня правильный ответ. Причем делает он это такими окольными путями, что успевает крепко надо мной поиздеваться.
— Поднимайся, — Обито кивнул в сторону сцены. — Будем читать по ролям. Ты за Лиса, а я, так и быть, заменю пока нашего Принца.
— Я, вообще-то, тоже здесь, м, — тут же подал голос Дейдара, и учитель, заметив его, как-то даже растерялся, судя по чересчур затянувшейся паузе. Да, внешний вид Дея еще не раз введет окружающих в ступор.
— Ну… Вот и отлично. Поднимайтесь тогда оба, — он снова как-то странно улыбнулся и глухо хлопнул в ладоши. — Вы уже видели новый сценарий? — Новый сценарий… Ино сказала, что нам добавили в сценку глупых действий и сократили некоторые диалоги. — У меня есть два экземпляра с собой, но после репетиции обязательно снимите копии.
Забрав у Обито по стопке листов, наш дуэт с большой неохотой взобрался на сцену. «Не парься. Это скоро закончится» — успел шепнуть Дейдара перед тем, как мы встали друг напротив друга на расстоянии в пару метров. Его глаза не источали агрессию, которую я так и ждала в свой адрес. Скорее, он смотрел на меня так, будто хочет что-то сказать, но не решается.
— Так, ну и чего тормозим? — раздраженно спросил Обито. — Хьюга, ты у нас за автора читаешь? Так вперед! И повыразительней, пожалуйста.
— П-простите, сэнсэй, — пугливо откликнулась Хината и принялась шуршать страницами сценария, листая на начало.
Учителя говорят Обито такой нервный потому, что у него полгода назад родился ребенок, и теперь он совсем не высыпается. Его жена работала здесь же, в Акатсуки, школьным психологом. На двери кабинета до сих пор висит табличка с её именем, потому что замену ей пока так и не нашли. Кажется, её имя Лин. Или Рин?.. Не помню точно.
— В-вот тут-то и появился Лис, — едва слышно начала Хината, и я начала молиться всем богам, чтобы нам во время выступления дали микрофоны, иначе это будет полный провал.
А теперь моя реплика.
— Здравствуй, — голос чуть охрип от волнения. На секунду Дей поднял глаза от сценария и, кажется, улыбнулся:
— Здравствуй.
«Маленький принц оглянулся, но никого не увидел…»
Вернувшись домой в обнимку со сценарием, я облегченно перевела дух — день прошел лучше, чем ожидалось. Тсукури не пытался со мной заговорить, хоть и слонялся всё время неподалеку. Даже на соседнем стуле сидел в гробовом молчании, пока все остальные одноклассники ставили танец. Хорошо, что им не позволили бездельничать, а то было бы очень обидно, если бы только мы да Хината отдувались на дне открытых дверей за весь класс.