Наутро Таня проснулась с головной болью. Вместо привычной черной розы на подушке она обнаружила на прикроватной тумбочке стакан воды и упаковку аспирина.
- Вот так и пропадает романтика, – пробормотала Таня, с трудом поднимаясь и дотягиваясь до стакана.
Кое-как приведя себя в порядок, Таня спустилась на завтрак.
Хорошо себя чувствовали только Ягге – из-за антипохмельного зелья, Глеб, и, как ни странно, Зуби. Весь остальной преподавательский стол пребывал в унынии, страдании и раздражении.
Бейбарсов подвинул к Тане стакан с какой-то зеленоватой мутью.
- Рассол, – ответил он на вопросительный взгляд.
- Боги святые... Хорошо ли вам, девицы? Хорошо ли вам, красавицы?
Ягун тоже хлебнул антипохмелина и теперь радовался жизни.
- Сгинь, – хором произнесли преподаватели.
Комментатор хохотнул.
- Я хотела извиниться, – произнесла рыжеволосая.
- Зачем? Мне было очень приятно таскать тебя на руках, – без намека на иронию отозвался Глеб. – Захочешь повторить – я с удовольствием.
Ягуний Птолемей Селевк Первый, лучший комментатор всех времен и народов, сидел в шкафу Екатерины Второй и подслушивал разговор Сарданапала и любимой бабуси.
Разговор выходил интересным.
- Аукнется нам это, Черноморов, ох и аукнется... Да только по-другому никак – едва покинут школу, тут же попадут к Главе Канцелярии.
- Пока эйдосы при них – мрак не вправе причинить им вреда, – слабо попытался парировать академик.
- ПОКА при них, только давление найдется – мать душу отдаст, чтобы сына защитить, а некромаг... Ошибались мы на его счет – ради девки мир сломает. Их нужно защитить.
- Его эйдос уже принадлежит Мраку.
Старушка недовольно заворчала.
- Меняется он, не отрицай... Сына она ему родила – ему, некромагу, который их иметь и не способен вовсе!
- Да, эйдос еще при нем, и это внушает доверие. Но я все равно боюсь, что он превратит ребенка в подобие себя, – тихо сказал академик.
- Да уже он его подобие... Только у него мать есть – а в нее я верю. Пусть и носит силы Чумы, душа-то светлая. Вытянет она Глеба, вытянет. И мальчишке не даст в бездну скатиться.
- Мне бы твою веру, Ягге. Нам не удастся долго скрывать их от Лигула –но мы обязаны защитить их. Ради них, ради нас, ради мира. Знаешь, порой мне становится страшно – если Черные крылья тьмы обратятся ко мраку, нас не ждет ничего хорошего. Я не сомневаюсь, что Глеб – неплохой человек, но он – некромаг, беспринципный раб своих страстей. Ты же знаешь проклятие: его любовь может погубить Таню, утащить ее душу на дно. Он – некромаг, которого не победить даже мне, Таня – сильнейшая ведьма. Если они присягнут Мраку, разверзнутся Жуткие Ворота... Глеб не верит в это всерьез, а Таня… Таня не знает.
- Я верю в Таньку, – повторила старая богиня, – и верю в их любовь. Пусть они и Черные крылья тьмы – они имеют право любить.
- Как бы их любовь не стала нашей погибелью. Что ж... Будем охранять их сына, как можем. Кто знает – может, я и правда ошибаюсь в Глебе.
Ягун впервые пожалел, что подслушал чужой разговор. Комментатор только что, пошатываясь, вывалился из шкафа, и теперь с жадностью глотал воздух.
- Некромаг и ведьма... Мамочки моя бабуся, – пробормотал лопоухий.
Лопоухий полностью разделял точку зрения любимой бабушки. Одно он понял точно – об этом знании нужно было молчать, и не в коем случае не заговаривать об этом ни с Танькой, ни с Бейбарсовым.
====== 5. Пробуждение ======
Таня, не торопясь, шла к Соловью. Компанию ей составлял Бейбарсов – попытка отказаться от его общества закончилась неудачно; некромаг невозмутимо шагал рядом и поддерживал неловкое молчание.
На стадионе было достаточно шумно. Рядом с трибунами комментатор, отчаянно психуя, возился со своим полетным инструментом.
- Что происходит? – Гроттер перевела взгляд на комок драконов и улепетывающих от них игроков.
- Драконы разбушевались, – объяснил Ягун, пытаясь починить пылесос.
- И? Они все время бушуют.
- Так занятие у первого курса! А их с драконами в первый раз выпустили!
Таня похолодела.
- И ваш сыночек, между прочим, с гробынинскими детьми, залез в самое пекло! А прямого столкновения с Ртутным у них ещё не было!
Таня с Глебом переглянулись. Драконы ненавидят некромагов... И если Глеб хоть как-то прикрывал свое некромагическое силовое поле, Владислав это еще не освоил...
Чертыхнувшись, Гроттер телепортировала из комнаты контрабас.
- Лови... Влада, – бросила она, запрыгивая на творение Феофила, – а я за девочками.
- Я думал, ты за сыном полетишь, – сказал Ягун, пиная бесполезный пылесос.
Таня прикрыла глаза.
- Влад – некромаг. Он раны уже умеет затягивать, в отличие от девочек. А еще... – тихо добавила менталистка, – Глеб не позволит, чтобы с ним что-то случилось. Гломовых он так спасать не будет.
Ягун кивнул.
Грубым рывком Глеб сдернул мальчишку с его ступы, закинул к себе и буквально чудом вырулил из под драконова крыла. Ступа Владислава, кажется, стукнулась о защитный купол – ее судьба декана волновала мало.
Внимательный взгляд Глеба скользнул по Тане; пытаясь удержать на грифе сразу двух девчонок, она быстро спускалась на землю.
- А зачем, кстати, трость? – поинтересовался Влад, нашаривая оный предмет в ступе непризнанного гласно бати.
- Усиливает магию, – пробурчал Бейбарсов. – Могу и без нее, но с тростью легче. Лучше не трогай.
- Из-за косы Смерти?
- Она признает одного владельца.
- А мне такое понадобится?
- Если только через несколько лет. Боюсь, если я выдам тебе нечто подобное сейчас, твоя мама сделает из меня копченую ветчину, – усмехнулся старший некромаг. – И будет права.
Владислав задумался.
- Она может. Я как-то видел, ЧТО она сделала с теми, кто попытался нас преследовать.
- При каких обстоятельствах? – голос Глеба чуть-чуть похолодел.
- Мы тогда только-только перебрались на Урал. Я случайно поднял мертвяка... и это увидели люди из Магщества. Сначала мама оглушила магфицеров, – буднично произнес ребенок, для которого, похоже, это было привычным делом, – потом испепелила мертвяка интуитивной ментальной магией. Потом стерла магфицерам память. Потом мы переехали в другой городок. Мне было восемь.
- И там, конечно же, все повторилось?
- Не сразу. Я “не бедокурил”, как она говорит, целый год. Практиковался на насекомых и мелких животных.
- И после чего вы переехали на тот раз? – некромагу отчего-то хотелось глупо ржать.
- К нам зашла соседка, на чай... Мы жили тихо, и мама позволила себе доверительные отношения с окружающими. В общем, в кухню влетел дохлый голубь. А потом зашел дохлый песик. Недели три как. И история с сожжением, зомбированием и переездом повторилась.
- А ты думал, что твоей маме для счастья иногда нужно общаться с кем-то еще, кроме тебя? Это мы самодостаточные. Она-то в компании друзей росла. С твоей стороны достаточно эгоистично пытаться ограничить ее в контактах.
- Сказал мне некромаг, который, судя по всеобщим рассказам, творил с ней и ради нее такое, что весь мир дрожал, – холодно отозвался мальчик.
Глеб не выдержал и хмыкнул.
- На третьем месте мы продержались всего месяц. На маму начал посматривать один хмырь, который очередной сосед... Хмырей я на него и напустил.
- А вот это уже верно, – похвалил Глеб. – Маму надо защищать.
- Она у меня только кажется сильной. Сильная, потому что так надо. На самом деле ей очень хочется быть слабой, а я ей этого не даю.
- Я знаю, – тихо сказал Бейбарсов.- У тебя замечательная мать.
Ступа, наконец, приземлилась на землю.
Вечером она нашла у себя на столе роскошное черное перо, с которым не шел ни в какое сравнение давний подарок Пуппера. Гробыня была права – у Бейбарсова был даже слишком хороший вкус.
- Перо черного феникса, – со знанием пояснил Тарарах, – очень, очень редкой магической птицы. Я сколько по свету хожу – а сам один раз всего видел. Достойный и очень дорогой подарок. Не уверен, что у академика такой есть.
В Зал Двух Стихий ворвался серебристый водоворот, крушащий все на своем пути. Медузия успела отгородить большую часть учеников защитным барьером – но преподаватели и некоторые из студентов все равно оставались в опасной близости от бушующей стихии.
- Мамочки моя бабуся! Что за черт?
- Горьянов с Гломовым, – пробормотал Бейбарсов, – прочитали не то, что надо, и открыли портал.
- Меня очень удивляет, что это сделали не наши с тобой сыночки, – хмыкнул Ягун.
- Меня тоже. Был бы еще один повод зомбировать, – внезапно поделился с ними завуч, отсекая барьером еще с десяток учеников.
Сарданапал выстрелил в портал искрой – вот только вместо того, чтобы погаснуть, пламя полыхнуло еще сильнее. Серебряное свечение охватило Владислава, оказавшегося ближе всех к водовороту, но подскочившая Таня рывком отшвырнула мальчика в сторону.
Неугомонная магия окутала девушку, втягивая ее в телепортер – а через пару секунд за ней бросился Бейбарсов.
Поглотив второго, портал довольно мигнул и исчез.
- Мама! – полупрорычал-полупрошептал Влад, мрачно созерцая серебристую пыль.
- Все будет в порядке, – сглотнув, негромко сказал академик, – если бы она пропала одна, я бы волновался, но с ней Глеб.
- Таня и сама довольно сильный маг, – пробормотал Ягун, успокаивая младшего Гроттера, – а с ней сильнейший некромаг этого мира.
- Я знаю.
Владислав снова был спокоен и невозмутим, как скала.
Девушка растерянно озиралась, сидя на выжженной земле. Серое небо, совершенно мертвый ландшафт... Воздух здесь был немного затхлый, пыльный, дышать им совершенно не хотелось – казалось, он даже дурманит сознание.
Рядом, поигрывая тростью и в задумчивости кривя губы, стоял Глеб.
- Где мы оказались? – наконец, спросила Таня.
- Задворья Тартара. Настолько дальние, что здесь не бывают даже стражи мрака.
- Как будем выбираться?
Голос Тани надломился. Единственное, что ее утешало – сюда втянуло ее, а не Владислава.
- Здесь телепортировать нельзя, просто так не уйдешь. Километрах... – Глеб прикрыл глаза, – в двадцати отсюда есть источник какой-то магической энергии. Что-то мне подсказывает, что если немного изменить ее суть, на нашу телепортацию вполне хватит.
- Сил наследника Тантала недостаточно?
- Силы наследника Тартара – прямо здесь – могут нас угробить.
Менталистка кивнула.
- Какова вероятность столкновения со стражами?
- Со стражами – нулевая, с обитателями Тартара – огромная. Но до тех пор, пока не доберемся до источника, магией лучше не пользоваться. Засекут, чего доброго. Нашей Канцелярии только дай заполучить кого-нибудь в свои объятия.
- А то при создании портала не засекут, – усмехнулась Таня.
- Я успею сделать это быстро. Если поможешь, справимся вообще за считанные секунды.
Глеб пошарил глазами, склонился к земле и вытянул из пыли тяжелый двуручный меч, затем отшвырнул ногой горсть костей.
- Если что, держись за мной и ни в коем случае не лезь вперед, – мрачно сказал некромаг.
Свершилась прописная истина: с возвращением Тани в Тибидохс вернулось и ее потрясающее свойство находить приключение на свою пятую точку. Очаровательную пятую точку – судя по плотоядным взглядам Бейбарсова, и не менее очаровательные приключения. Кого еще могло занести в задворья Тартара случайным порталом, да еще и в компании ненормального некромага?!
И ведь если бы занесло БЕЗ некромага, вытаскивал бы ее все тот же некромаг – правда, скорее всего, в обществе Сарданапала и Ягге.
Ноги ныли немилосердно.
Таня уже всерьез подумывала о том, чтобы выкинуть туфли, но выжженный песок и периодически ползающие в нем гады отчетливо давали понять, что делать этого не следует.
- Передохнем, – сообщил Глеб, останавливаясь у ручья.
Таня кивнула и буквально рухнула на камень.
- Сильно устала?
В глазах Бейбарсова скользнуло искреннее внимание.
- Ноги болят, – спустя небольшую паузу ответила менталистка.
Бейбарсов опустился на одно колено и, прежде чем Таня поняла, что происходит, стянул с ее ног туфли и начал разминать затекшие конечности.
- Глеб! – вспыхнула покрасневшая Гроттер, но наткнулась на невозмутимо-хитрый взгляд.
- Я ничего не делаю. Просто помогаю красивой, смертельно уставшей женщине, которую люблю.
Руки некромага действовали умело и мягко – и спустя уже две минуты, если бы не двусмысленность ситуации, Татьяне бы вновь захотелось жить.
- Глеб! – девушка почувствовала, как пальцы скользнули вверх, по лодыжке.
- Что?
Взгляд некромага был слишком невинен, чтобы поверить – и спустя секунду Гроттер читала в нем явную насмешку и наслаждение ситуацией.
- Сиди тут, – внезапно скомандовал Глеб, водворяя обувку на место и хватаясь за меч.
Из земной тверди появился громадный черный лев с крыльями и скорпионьим хвостом.
Действия Бейбарсова были скупыми и уверенными. Таня только удивлялась, глядя, как ловко мужчина орудует мечом – несколько ударов, и хищник лег обезглавленным.
- Где ты научился так орудовать мечом? – поинтересовалась Таня.
- Старуха периодически поднимала для меня пару мастеров ближнего боя.
- Основательно она подошла к обучению.
- Весьма.
- Не можешь же идти, – невзирая на сопротивление, Бейбарсов сгреб ее в охапку и закинул на плечо.
Дернув пару раз ногами для приличия, Гроттер послушно повисла и попыталась устроиться поудобнее.
- Устанешь же.
- Некромаг должен быть вынослив. Некромагические тренировки включают упражнения и на выносливость – многочасовые и изматывающие. Твои пятьдесят с копейками килограммов для меня как пушинка.
Таня взбрыкнула, почувствовав, как руки Глеба невозмутимо ощупали ее филейное место.
- Гроттер, не мешай мне тебя нести.
- Я не хочу быть с тобой!
- Но ты уже моя.
Изумрудный взгляд действовал на Бейбарсова, как тяжелое наркотическое средство. Казалось, некромаг попал в плен и сам не может отвести от нее глаз – изумруды манили, околдовывали и начисто лишали рассудка. Бесконечная жажда – единственная ассоциация, которую Глеб мог подобрать к чувствам, возникающим при виде Тани.
Одиннадцать лет спустя она изменилась – но по-прежнему оставалась той девушкой, что начисто лишала его способности мыслить.
Навязчивая идея, свет в непроглядной тьме.
Он любил ее, как может любить только некромаг – темной, уничтожающей, съедающей любовью. Любил, как мог.
Запах – яблочный с примесью луговых цветов, теплый, ароматный. Огненные волосы. Тело, пахнущее травами... Желанное, мягкое, соблазнительное.
Порой эта жажда переходила все границы. Сколько раз она снилась ему по ночам, вызывая картины, от которых обычному человеку стало бы стыдно...
- Розы дарил, на руках носил, в любви признавался... – пробормотал некромаг, – Гроттер, если бы ты была нормальной самкой, проблем было б куда меньше. И менее интересно, конечно, но эти интересности иногда уже костью в горле стоят...
- Бейбарсов, я убью тебя, – прошептала Таня.
Я тебя ненавижу... Ты испортил мне всю жизнь! Я попрощалась из-за тебя со своими мечтами... с карьерой... с мнимой любовью! Владислав – лучшее, что ты мог дать мне, но! Паршивец... Как же я тебя ненавижу!
– Возмутишься потом. Итак, я выпускаю синие искры. Ровно через три секунды даешь строенную красную, как только полыхнет – прыгаешь в портал, я следом.
Темная магия и магия смерти слились; их энергетическое поле внезапно объединилось и выросло в десятки раз. Портал полыхнул такой вспышкой, что, казалось, ее увидели даже в Нижнем Тартаре. Мелькнуло что-то черно-красно-синее. Таню, от неожиданности не успевшую выставить блок, ударило обраткой – и рыжеволосая без сознания опустилась на выжженную землю.
Чертыхнувшись, Глеб уже привычным жестом перекинул бесчувственную девушку через плечо и шагнул в телепортер.
Портал открылся там же – прямо посреди Зала Двух Стихий.