— Домой, кроха, — сказал брюнет, а потом резко склонился к ней и поцеловал. Осторожно, словно боялся, что она сбежит. Но она осталась.
Ник всем объявил, что Лу теперь живет с ними. Никто не был против, даже Яр. Ник быстро всех познакомил, а потом показал девушке комнату, где они будут жить. Порой Лу поражалась тому, как ей повезло, и какой беспечной надо было быть, чтобы остаться в квартире с пятью незнакомыми парнями. А, возможно, это была судьба.
Ник сказал, что она может занять правую половину кровати и лег спать. Он не прикоснулся к ней ни в ту ночь, ни в одну из следующих. Все вокруг были уверены, что они встречаются, но со временем Лу поняла, что сердце Ника принадлежит музыке. Они жили в одной комнате, спали в одной кровати, но ни разу за год он не проявил к ней никакого интереса. Да и девушка воспринимала его скорее, как друга, чем как объект воздыханий. Слишком отстраненный, слишком влюбленный в ноты и собственный голос. Иногда они целовались по пьяни, или, когда Ник ловил кайф от очередного выступления, или если просто хотелось и было одиноко. Но никогда ничего большего. И их это устраивало.
Она убиралась в квартире, готовила, заботилась о ребятах, как умела. А они о ней. Как будто у них вдруг появилась общая младшая сестра. С очаровательной улыбкой и тяжелой рукой, как частенько шутил Яр. Она таскалась с ними на концерты, они брали ее с собой на вечеринки. Лу быстро вошла в образ, не заметив, как стала совсем другой. Но ей это нравилось. Да и ребятам тоже.
— Лу, красивая ночь, правда? — вдруг сказал Ник. Из всей компании, он был самым чувствительным и склонным к лирике. — Говорят, в Москве звезд не видно, — он указал на россыпь блестящих на небе точек.
— Да и пофиг, — отмахнулась девушка закуривая. — Там и без них красиво.
— Какая ты черствая, — усмехнулся Ник, обхватывая ее за талию. — Неужели в тебе нет ни капельки романтизма? — прошептал он, склоняясь к ней.
— Не-а, — Лу выдохнула дым ему прямо в губы. — В жопу романтизм.
— Как скажешь.
Ничего больше не говоря, Ник поцеловал ее. Нежно и легко, только губами. Так как умел только он. Его поцелуи не возбуждали, но дарили тепло. Она зарылась пальцами в его волосы, свисавшие вдоль лица. Они были мягкими и приятно струились между пальцев. И пахли дымом.
— Лусине! — голос сестры школьница бы ни с чем не спутала.
— Ну, еб твою мать, — прошипела девушка, отстраняясь от парня. — Ник, это Роксана.
Парень молча кивнул, продолжая крепко прижимать девчонку к себе.
— А это и есть тот самый педофил, с которым ты…
— Заткнись! — Лу вцепилась в руку Ника и потянула его в сторону. Ей хотелось уйти, лишь бы не видеть презрения на лице сестры. Она не знала его и не имела права так на него смотреть. Он дал ей все, что у нее теперь есть. — Что ты можешь знать об этом?
— Что тебе нет восемнадцати! Ублюдок! — Роксана была выпившей и взбешенной и ей было совершенно все равно, что их слышит вся улица. Правда случайным прохожим, спешившим домой, было все равно на разборки каких-то девиц. Такие вот выяснения — не редкость в их городе.
— Детка, оставь нас с крохой в покое, — совершенно спокойно сказал Ник, нисколько не испугавшийся блондинки, источавшей ярость.
— Лу? — школьница вздрогнула, так жалостливо прозвучал голос сестры. Как будто ей было не все равно, как будто ее душила вина. Но она и была виновата.
— Пошла ты, Рокса. Меня не нужно воспитывать. Уже поздно, — сухо бросила Лусине, отворачиваясь, лишь бы не видеть тоску в некогда обожаемых глазах. — Не лезь в мою жизнь.
— Я твоя сестра, — беспомощно сказала Роксана, не зная, что делать, что сказать.
— Была, — жестко, так, как умеют только подростки, сказала школьница и пошла прочь.
Только бы не обернуться. Иначе не выдержит. Все забудет и простит. Только вот она не заслужила.
Комментарий к Жалей других, для меня побереги свою злость
Название главы - отсылка к песне Ночных Снайперов “Параходы”
========== И мы с тобой - просто люди в тонких одеждах ==========
Лу ненавидела субботы за то, что это был день великой уборки. Для нее, по крайней мере. Каждую первую субботу месяца — остальные субботы она оставляла свободными, чтобы ненавидеть их чуть меньше, и прибирала по чуть-чуть время от времени. А сегодня была именно та самая «Черная Суббота», как именовал ее Яр. Для музыкантов это тоже был тяжелый день, потому что каждому находилось какое-нибудь дело. Единственным, кто мог увернуться от этого мероприятия, всякий раз оказывался Ник, у которого то горло болит, то муза пришла. Однажды Макс пообещал из него ту самую музу выбить, на что капризный и взбалмошный солист заперся в комнате и объявил бойкот и два дня тишины. Больше он к уборке не привлекался.
Школьница вообще часто подшучивала на тему того, что он немного шизофреник. За целый год у нее так и не сложился воедино образ Ника, который то был ласковым, как котенок и заботливым, как старший брат, то капризничал, как малое дите, требуя восхищения, понимания и пива. Добродушный, плюшевый барабанщик Дюша, беззлобно называл это «зазвездением» и пожимал плечами, когда Ник в очередной раз закатывал скандал на тему бездарности всех членов группы, кроме него самого, конечно же. Дюша, он же Андрей, был парнем терпеливым и сговорчивым, поэтому участвовал в субботнем мероприятии активнее всех. Макс, деливший с ним комнату, все время отмазывался от всего, время от времени соглашаясь вынести мусор, но сопровождал это такими охами и причитаниями, что проще было не связываться. Ярик был мастером над пылесосом, к которому прикасался только после разгневанных воплей Лу, а тихий и молчаливый гений гитарных соло Саша покорно протирал пыль. Иногда школьнице казалось, что ему проще сделать то, что просят, чем лишний раз заговорить. Единственный из группы он почти никогда не принимал участия в каких-либо перепалках и разборках. Просто делал то, что считал нужным и правильным. И все почему-то соглашались с ним гораздо легче, чем с бесконечно возмущающимся Яром.
Вот и сейчас, он елозил влажной тряпкой по кухонному столу, пока девушка старательно отскребала раковину.
— Вы вечером репетируете? — поинтересовалась она, особо не рассчитывая на ответ.
— Угу, — буркнул Саша, не отвлекаясь от своего основного занятия.
— Полы очищены, пыль уничтожена, — на кухню вплыл Ярик, только что расправившийся со своей непростой задачей. — Могу быть свободен?
— Вали на все четыре, — Лу шутливо брызнула в него водой. — Кстати, до утра сидеть будете?
— Фиг его знает, — пробормотал парень, залезая в холодильник. — А где котлетки?
— Съели, — объявил Ник, только что появившийся на кухне. Открыв окно, он высунулся и закурил. — Я съел. Еще вчера.
— Ясно — понятно, — фыркнул Ярик, выуживая палку колбасы. — Саш?
Парень, только что закончивший со столом, швырнул в приятеля тряпкой и вышел вон, намекая, что бутерброды стругать не собирается.
— Не смотри на меня, — поймав умоляющий взгляд карих глаз, помотала головой Лу. — Мне еще собираться. И ногти перекрасить, — она расстроенно посмотрела на облезший после воды и моющих средств кроваво-красный лак.
— А ты не с нами? — удивился Ник.
— Ну, уж нет, я, пожалуй, пропущу. Опять пересретесь все, а потом крайним окажется Дюша, потому что в Макса палочкой кинул. Я тоже заслужила отдых.
— И где отдыхать собралась? — Ярик тоже закурил и с интересом посмотрел на нее.
— Не знаю, с Анькой пойдем куда-нибудь. Она придумает.
— Ну-ну, знаю я твою Аньку.
— Яр, давно по носу не получал?
— Ник, а тебе ничего, что кроха шляется не пойми где, а?
— Завались, — ласково попросил солист. — Лу может делать все, что хочет. Тем более, мой нос мне дороже, — насмешливо сказал парень и выбросил окурок на улицу. Мимолетно клюнув губами макушку девушки, он вышел из кухни, оставив Ярика недовольно бухтеть.
— Что же вы за пара такая чудная? — все не унимался он. — Лу, ты как этого придурка терпишь?
— После тебя, мне уже ничего не страшно, — подмигнула девушка, выключая воду.
***
Анька опаздывала уже минут на двадцать и, следуя старинной традиции, не отвечала на звонки. Лу чувствовала себя нелепо, стоя в паре метров от входа в бар и докуривая третью по счету сигарету. Хоть осень только началась, вечера были прохладные и девушка нещадно мерзла. По голым ногам бегали мурашки, а легкая кожанка совсем не защищала от ветра. Маленькое черное платье было в самый раз для выхода в бар, но совсем не годилось для таких-вот недопрогулок. Выкинув бычок, Лу в очередной раз нажала на вызов и выслушала партию гудков. Чертыхнувшись она вытащила из кармана куртки пачку и сунула в рот очередную сигарету. Зажигалка, как назло, не желала работать. То ли газ кончился, то ли просто зажигалка дерьмовая.
— Ну, заебись, — школьница зло швырнула зажигалку в урну.
— Помочь?
Обернувшись она увидела, как к ней направляется парень, который пару минут назад вылез из такси. В руке у него дымилась сигарета.
— Было бы очень кстати, — согласилась Лу, склонившись к подрагивающему на ветру пламени, и слегка коснулась парня своими замерзшими пальцами, пытаясь не дать огоньку потухнуть.
— Может, внутрь зайдем? — предложил парень, лукаво прищурив карие глаза.
— Не, я подругу жду, — девушка встала к нему боком, прислоняясь спиной к стене.
— Какое совпадение, а я друга. Опять опаздывает.
— Сочувствую.
Парень почему-то показался смутно знакомым, хотя она могла поклясться, что они незнакомы. Выдыхая в воздух струйки дыма, Лу мучительно пыталась вспомнить, виделись ли они раньше. Но ей очень мешал сосредоточиться взгляд парня, который она могла почувствовать кожей. Она прямо-таки физически ощущала, как он прошелся по ее ярким волосам, рассыпавшимся по кожанке, мазнул по профилю и замер на бедрах, которые были почти неприкрыты коротеньким платьем. Оценивал и изучал. Ну-ну.
— Может, зайдем? — снова предложил он, сделав небольшой шаг к ней.
— Не, я с незнакомцами не тусуюсь.
— Роман, — парень протянул руку в официальном жесте. Лу не смогла сдержать улыбку и легко коснулась его ладони кончиками пальцев.
— Лу, — перехватив удивленный взгляд, она закатила глаза. — Просто Лу.
— Как скажешь, — парень сжал ее ладонь в своей и повел к входу.
Время было к полуночи, и людей в баре хватало. Свободных столиков не было, поэтому они прошли мимо небольшого танцпола к барной стойке и заняли очередь в толпе жаждущих. Лу решила не строить из себя невесть что и заказала любимую текилу. Когда ее рука потянулась к карману, Роман мягко остановил ее и оплатил оба напитка. Себе он взял виски. Жидкость в стакане по цвету напоминала оттенок его глаз.
Девушка насыпала соль на руку между большим и указательным пальцем и приготовила дольку лимона. Она нарочито медленно слизнула белые крупинки, чувствуя, что парень наблюдает за ней. Быстро опрокинув рюмку, куснула лимон и поморщилась.
— Крепко? — насмешливо спросил Рома.
— Кисло, — улыбнулась Лу, решив, что он не просто симпатичный. Он из тех парней, про которых Анька мечтательно мурлыкает «дьявольски красив». И почему он все еще стоит с ней, а не танцует с какой-нибудь миловидной блондинкой? Ему бы подошел кто-то типа Роксы, а не такая, как она.
— Люблю эту песню. Потанцуем? — он склонился к ее уху, чтобы она услышала.
Она молча пошла к танцполу, вынуждая его следовать за ней. Пусть он и красавчик, но придется ему круто обломаться, потому что, несмотря на репутацию девушки ну очень легкого поведения, она не собиралась отдаться ему за стопку текилы. Но песня действительно была хорошая, да и потанцевать хотелось, поэтому она позволила чужим ладоням скользнуть на талию. Рома притянул ее к себе, близко, но так чтобы они не касались друг друга. Он был выше, несмотря на то, что Лу обула туфли на высоком каблуке. Руки у него были теплыми и большими, да и танцевал он на удивление хорошо для парня, чем не мог похвастаться никто из ее знакомых. А еще он пах какими-то совершенно потрясающими духами. Она не сдержалась и сама шагнула вперед, прижимаясь к нему своим телом.
Его запах дразнил ее, щекоча ноздри чем-то неуловимым, но очень приятным. Все мысли вылетели из головы, оставляя только ощущение его рук, плавно переместившихся на бедра, и легкость в ногах, вызванную текилой, что теплой волной разбегалась по телу. Закинув руки на покатые плечи, Лу прикрыла глаза, забываясь в музыке, растворяясь в танце. Песня за песней, они танцевали, не говоря друг другу ни слова, изредка прерываясь на то, чтобы выпить. Кидая взгляды из-под ресниц, Лу собирала образ Ромы по крупицам, не желая открыто рассматривать его лицо. Его запах, которым, казалось, она пропиталась уже насквозь, был для нее крепче выпитой текилы. Ей хотелось касаться, хотелось прижиматься к нему, а в животе словно затянули тугой узел.
— Покурим? — предложила она, чтобы хоть как-то разорвать пелену охватившего ее наваждения.
Парень кивнул, и они, с трудом прокладывая себе дорогу, выбрались с танцпола. В баре была курилка, но Лу хотелось выйти на улицу, чтобы прохладный ветер выбил из нее всю дурь и развеял запах Ромы. Она толкнула тяжелую дверь и выскочила на улицу, зная, что он следует за ней. Сделав пару шагов в сторону, она свернула в проулок, где не было людей и, привалившись к стене, вытащила сигарету из помятой пачки. Рома остановился напротив нее, глядя сверху вниз, и протянул зажигалку.
— Не замерзнешь в таком коротком платьице?
Лу промолчала, проигнорировав его насмешку, хотя было действительно холодно. Она застегнула куртку, которая обтянула, как вторая кожа, но теплее, конечно же, не стало. Зато дышалось легче. Она хмуро посмотрела на него, впервые за вечер позволяя их глазам встретиться.
Парень продолжал улыбаться, глядя в дымчато-серые глаза, густо подведенные черной подводкой. Густые, длинные ресницы слегка подрагивали, но сами глаза, казалось, видят его насквозь. Неожиданно уверенный и прямой взгляд, совершенно не затуманенный выпитым алкоголем. Удивление мимолетно пробежало по его лицу, но думать совершенно не хотелось. Он сделал шаг вперед, приближаясь к девушке вплотную, и обхватил рукой ее талию. Прежде чем она успела что-то понять, он накрыл ее губы своими.
Это было так не похоже на ее теплые, легкие поцелуи с Ником, к которым она привыкла. Да и вообще ни на что не похоже. Словно обрушившаяся лавина, стихия, от которой было не убежать и не скрыться. Только подчиниться и сдаться, помахав над головой белым флагом.
Рома целовал ее властно, не позволяя перехватить инициативу, то углубляя поцелуй, то соскальзывая на подбородок, а оттуда вниз к шее. Воздуха катастрофически не хватало, а его запах снова опутал ее, словно паутина. Внутри все переворачивалось, а забытая сигарета выпала из вмиг ослабевших пальцев. Забыв обо всем на свете, Лу сама прильнула к Роме, стараясь вжаться в него еще теснее, если это вообще было возможно.
Вопреки злым языкам, Лу вовсе не была шлюхой, но сейчас была готова сделать все, что угодно, лишь бы это никогда не заканчивалось. Ей хотелось еще ближе, еще больше. Низ живота сводило от желания, а сердце колотилось где-то в желудке. Когда парень слегка прикусил тонкую кожу шеи зубами, с раскрасневшихся губ сорвался тихий полувздох — полустон.
— Поехали ко мне, — не вопрос, а утверждение. Рома сжал ее ягодицы и притянул к себе, так чтобы она смогла почувствовать, как он возбужден.
Эти слова вернули девушку в реальность. Ее тискали в проулке, словно какую - то потаскушку, а теперь еще и вполне прозрачно зовут на продолжение банкета. И самое страшное, ей все это нравилось.
— Пошел ты, — выпалила Лу, быстрым движением ударив парня под дых.
Он отшатнулся и посмотрел на нее, как на сумасшедшую, не понимая, что пошло не так. Минуту назад она сама льнула к нему, а теперь смотрит так зло, словно не понимала с самого начала, к чему все идет. Прежде чем он успел что-то сказать, она резко развернулась и ушла прочь, прихватив с собой его любимую зажигалку, которой прикуривала чуть ранее.