Как укор в корзине для белья лежала нижняя майка, когда-то полностью пропитанная кровью и несколько флаконов перекиси и начатая упаковка бинтов.
Он вновь вынужден бороться с тем, чтобы не разбудить ее или не сбросить одеяло, чтобы увидеть дело своих рук, которые давно не слушались обладателя.
Кевин старался не думать о выходках зверя, которые ранили еще больше, чем раньше. Когда ему удавалось абстрагироваться в собственных мыслях, то в памяти то и дело всплывал фрагмент с изувеченным телом неизвестной девушки и Кейси, оттирающей кровь так тщательно и одновременно бережно, будто бы боялась навредить ему.
Нельзя навредить чудовищу.
Кевин бы отдал многое, будь у него хоть медный грош, чтобы проснуться еще раз с ней и прикоснуться, как это делает абсолютно любая личность. Невозмутимо как Барри, Джейд или Хедвиг, немного заботливо как Патриция или бережно как Деннис.
Он бы хотел быть лидером, и увезти ее от страхов, ночных кошмаров, возможно, к Ривьере или побережью. Кевин бы обязательно женился на ней, как это подобает в церкви и с клятвами, и подарил любую вещь, какую она попросила.
Даже свободу.
Снял дом у океана, позволив Кейси находиться в тишине, разрушаемой лишь обрушающимися волнами, что разрывают безмятежность. Она бы загребала пальцами ног мелкую гальку или бежала вдоль береговой линии, чувствуя как брызги соленой воды орошают одежду.
В апреле подобно всем влюбленным он бы срывал для нее сирень в парке.
Кевин бы защитил ее от монстров и подарил лучшую жизнь, словно из сказки, но волшебства в жизни не бывает, и стоит пропустить мысль об опасности, как сознание слабеет и свет забирает тот, кто действительно защитит ее, а не просто громко объявит об этом всему миру.
И перед забвением у него, как и у того, кто преодолевает три шага до Мадам Гильотины, есть последнее желание, которое никто не может отнять.
Он не успел сказать ни слова Кейси, даже благодарности, но имеет право прикоснуться к ней, запирая навсегда в сознании бархат ее кожи и размеренное дыхание, как самое ценное, что могло быть в жизни.
«…но внутри я кричу, как проклятьями:
«я люблю тебя, дай мне приблизиться»»*
========== - Patricia - «may» ==========
Тебе достается лишь “и жили долго и несчастливо”.
Но в глубине души тебе нужна лишь любовь,
Настоящая и чистая, о которой все мечтают.
- Homewrecker, Marina And The Diamonds
В маленькой кухне пахло пригоревшими овощами, и слышался едва уловимый треск масла на огне.
Было глупо поручать приготовление пищи девчонке, которая с трудом справилась с задачей без повреждений открыть пакет замороженных овощей, случайно порезав ножом палец, а позже позволив нескольким мороженым кусочкам цуккини оказаться на полу.
Кейси сильно боялась не оправдать надежд, зная, что ее саму устроит переваренная брокколи или пережаренная смесь для гарнира.
Она никогда не была близка к приготовлению пищи, и раньше это было одним из преимуществ. Дядя особо не был привередлив и предпочитал полуфабрикаты, которые давали сок при разогреве на старой сковороде, хранившей собственный слой въевшегося не вымытого масла.
Кейси часто забывала есть. Как бы это не звучало парадоксально, но она забывала о чувстве голода и в школьной столовой чаще ковыряла пищу вилкой, а дома не могла съесть и кусочка. Когда ее отпустили с участка, взяв под арест родственника, Кук пришлось самостоятельно следить за собой и, замечая потерю веса, набирать его во что бы то ни стало.
Она прекрасно помнила, как вернулась в пустой дом где все буквально сочилось призраками прошлого и, поддавшись порыву, отправила все содержимое холодильника в мусорное ведро, а затем собрала по коробкам вещи родственника, предварительно надев перчатки. Ей потребовались титанические усилия, чтобы не поджечь весь гардероб дяди и не приняться прыгать через этот костер, торжествуя от справедливости.
Женщина из реабилитационного центра и сотрудники органов опеки обещали что-то решить с продажей ненавистного дома.
Сердобольная пожилая соседка пригласила на ужин, предлагая помощь на первое время, на что Кук, поблагодарив, ответила отказом. Сейчас все как один пытались сочувствовать ей. Даже те, кто еще неделю назад кидал камень и кричал в адрес «психопатка».
В супермаркете на нее смотрели как на прокаженную, а некоторые кассирши, прикованные к просмотру новостей в свободное время, узнавали в ней одну из жертв похитителя которого нарекли «Ордой», шушукаясь за ее спиной, и натянуто улыбаясь, пробивая скудный набор продуктов, состоящий из нескольких пачек замороженных овощных смесей.
Кейси не могла отнести себя к вегетарианцам, но после плена от одного вида сырого мяса к горлу подкатывала тошнота. Ей чудилось, что если сейчас она возьмет в руки кусок мяса, то будет как никогда близка к зверю. Она не убийца.
Патриции льстило то, что кому-то теперь есть дело до приготовления пищи и отныне это не только ее забота. Джейд ничего не умела делать, а то, что у нее и выходило было согласно диете и по уровню сложности «самым сложным» - залить кипятком готовую овсяную кашу. Хедвиг питался одним мусором как фастфуд и хот-доги, Барри редко озадачивал себя подобным, считая, что это точно не входит в его обязанности, а Деннис был неприхотлив. Абсолютно неприхотлив. Ему было достаточно порезать сырые овощи.
Главное – меньше грязной посуды.
Кейси сама выступила инициатором в приготовлении пищи, считая, что так будешь меньше обременять своим нахождением, но в первый раз не знала как подступиться и все валилось из рук. По старой памяти она отсыпала 1/4 упаковки брокколи, позабыв, что даже порции в школьной столовой были намного больше, чем ее привычный рацион.
Боялась ошибиться.
«Какая гадость» - возмутилась Джейд, готовая выбросить разваренное и пресное содержимое тарелки.
«Она всему научится» - прервала тираду Патриция, подавляя в себе желание навсегда отлучить девчонку от кухни.
- Это ужасно, - подала голос сама Кук, скрипя вилкой по эмали тарелки.
- Ничего страшного.
Патриции это было даже на руку. Теперь у нее есть собеседница, а еще и ученица, которая что-нибудь да освоит за их продолжительные занятия.
К сожалению, Кейси так ничему и не научилась и каждый раз, когда личность женщины заставала ее за жаркой овощей, то молча уходила в смежную комнату, стараясь не думать о своей судьбе. У нее было больше самообладания, чем у Джейд, не привыкшей сдерживаться, но все пришло с опытом и годами заключения в одном теле.
Милый мальчик Кевин с того момента, когда появилась острая нужда в материнской любви, был под ее опекой. Патриция помнила его в промежуточной школе, старалась объяснить различие между мужским и женским полом и обучала общению со сверстницами, говоря, что если дергать за волосы, ему достанется только звонкая оплеуха.
Кевин был скованным, застенчивым, тихим и не пользовался успехом у ровесников, и во всем была вина Денниса, который не вовремя отбирал свет, чуя от каждого случайного взгляда опасность.
Не складывающиеся отношения с девушками, лучший друг в лице избалованного и глупого девятилетнего мальчика Хедвига, который восполнял пробелы в детстве, и жирный плюс ко всему в виде тотальной неуверенности в своих силах.
Патриция была первой женской личностью и чувствовала бесконечный дискомфорт, когда с десяток мужских личностей начинали свои мужские разговоры. Она все время была лишней, непонятой, отстраненной от света и вызываемая при очередной неудаче, когда Кевин нуждался в том, кто потрепал бы его по волосам и принялся успокаивать.
Ее никто не спешил ободрить. Всем было наплевать.
Патриция помнила все вечера когда, оставаясь один на один в пустой комнате, она заводила старый патефон и под треск закончившейся пластинки сотрясалась в беззвучных истериках. Она останется навсегда в этом теле. Подавленная даже во время приемов у психолога.
Ни тела, ни семьи, ни общения на равных с другими женщинами.
Она ненавидела моменты, когда неуверенность Кевина достигала апогея и, получая свет, ей приходилось наблюдать перед собой полуобнаженную девушку, ожидающую чего-то другого, но никак не разговора на поверхностные темы.
Это выводило из себя. Она - консервативная гетеросексуальная женщина, а не поклонница современных извращений из каналов для взрослых.
Больше этих девиц не видела ни Патриция, ни сам Кевин. Они порывали с ним всякое общение одна за другой не в силах выносить эти странности и постоянную перемену настроения. Еще вчера он угощал их коктейлями, рассказывая о модных тенденциях, а сегодня, игнорируя физиологию, расспрашивал о вкусовых предпочтениях.
Со временем Патриция привыкла к тому, что жизнь не изменится к лучшему, а отсутствие семьи можно компенсировать тем, что Деннис все-таки был ей ближе остальных. Получение зарплаты в конце месяца ничем не отличало их от пары супругов, проживших под одной крышей больше двадцати лет.
Так оно и было.
Несколько юбок, джемперов, палантины, подходящие ее цветотипу как сказано в каком-то женском глянце.
Главной находкой в жизни Патриции стали восточные религии и учения о переселении душ. Возможно, ей удастся после смерти обрести тело, отражающее ее саму или хотя бы покой.
Идеи о Звере были тесно переплетены с восточной мифологией - тигр олицетворял силу, властолюбие, суровость, отвагу и свирепость. Идеальный защитник.
Тигроподобное чудовище дао-дай (“пожиратель”), упоминания о котором относилось к эпохе династии Хань в Китае, вдохновляло ее.
«В лучах солнца мы найдем свою страсть»
Со временем появлялись новые женские личности как Норма, Мэри, Кэт, Полли и Джейд. Каждая была недовольна своим положением, телом и жизнью, а также стремилась путем забастовок перехватить право пользование светом, но были подавлены одна за другой.
Повторное появление Кук расстроило Патрицию и вызвало череду ненависти, сменяемой ревностью. Теперь Деннису было куда интересней и увлекательней выслеживать девчонку по городу, чем разговаривать на какие-то личные темы.
Она вновь чувствовала себя брошенной всеми кроме мальчика, который время от времени проявлял к ней жалость и то из-за корыстных целей.
Кейси не стала ее лучшей подругой, но все же общение с ней шло на пользу и восполняло душевную пустоту.
Жертва – сиротка и женщина в мужском теле. У них не было общего, но были точки соприкосновения. Это облегчало задачу обеим.
- Патриша? – Кук переняла эту манеру обращения от Хедвига. – Все в порядке?
Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.
- Ну, конечно, моя дорогая, - вышло вымученно и не так убедительно как хотелось бы. Кейси кивнула и вернулась к перелистыванию страниц свежего журнала. – Не возражаешь, если я заплету тебе что-нибудь?
Ее волосы, вопреки многочисленным просьбам, вновь были затянуты в неряшливый пучок.
Кук всегда соглашалась и это радует. Одной проблемой меньше.
- Видела такое в одном журнале, - вычесывая сухие пряди, прокомментировала Патриция. Ей всегда нравились длинные волосы, а теперь можно было совмещать приятное с полезным и ощущать себя в своей тарелке, пусть и ненадолго. – Тебе нужно пить витамины для волос.
- Пожалуй, - Кейси нравилось чувствовать случайные прикосновения к шее и то, как пальцы ловко пропускали прядь за прядью. Отец никогда не был силен в прическах.
- Так намного лучше.
Последний штрих – несколько дешевых шпилек с цветами маргариток или ромашек, купленных на кассе в супермаркете. Кук носила их исключительно дома, считая, что выходя в подобном виде на улицу, складывалось ощущение, что она отправлялась на фестиваль в Индио.
Блики оранжевого заката отразились на стекле, когда Кейси тяжело выдохнула и, не беспокоясь о сохранности прически, устроилась на чужих коленях, закрывая глаза.
«В лучах солнца мы обретем свое предназначение»
========== - Barry - «june» ==========
Загадывай желание и увидишь себя на сцене, которая вывернет тебя наизнанку. В волосах у тебя будут блестки, которые будут сыпаться сверху, конечно, ты будешь удивлен.*
Where there’s a “will, there’s a way
(Где есть желание, там есть и способ) - Английская поговорка
Мечты Барри, а именно их воплощение в реальность напрямую зависело от него самого, но удобнее всего было перекладывать свои обязанности на кого-то другого.
Конечно, в чем-то была и вина личностей, которых мало волновал энтузиазм модельера, готового вечность твердить о разнообразии тканей и упадке модной индустрии, но позволь ему владеть светом дольше нескольких часов, он бы точно не упустил этот шанс.
Барри бы ни за что не покинул ослепительный Нью-Йорк и ежегодные недели моды, ради кого-то. Факт нахождения в крошечном, по его мнению, Сиэтле был удручающим и нагоняющим тоску.
Это был единственный раз, когда он не мог не согласиться с Джейд, что городишко просто омерзительный.
Здесь было мало любителей модной индустрии, никакого самовыражения и уличной моды, которая завораживала в Сохо. Да, здесь был Даунтаун, как и во всяком городе, но минимум ярких красок и каких-либо следований за тенденциями этого сезона.
Ничего не радовало.
Но Барри не был главным. Поддавшись давлению орды, и тому, что Деннис был в разы сильнее. Если он сказал, что нужно защищать Кейси, то остальным оставалось лишь повиноваться.
Смотря очередной модный показ, он представлял, как однажды все-таки плюнет на мнение остальных и вернется в Имперский штат, где сможет заявить о себе.
Никаких больше подвалов и бесконечного страха быть обнаруженным. Барри снимет студию и оформит ее в стиле лофт, как в дань уважения Уорхолу**, и сможет обойти всех нынешних ничего из себя не представляющих дизайнеров, как Александр Ван.
Его обязательно заметят, как начинающего модельера и пригласят на следующую модную неделю, а чем больше его коллекции будут привлекать внимания СМИ, тем выше шанс пробиться в свет.
Он сможет собрать свой штат сотрудников, модисток, моделей, которые бы соответствовали его личным параметрам, а не навязанным извне.
Барри мечтал поцеловать руку своему идейному вдохновителю – Вивьен Вествуд*** и публично сжечь все синтетические тряпки, украшенные стразами и пайетками. Он бы выпустил несколько линий одежды по примеру своего кумира и предпочел бы индивидуальность коммерческому формату.
Те леди, о которых когда-то упомянула доктор Флетчер, отдали бы еще больше денег за то, чтобы надеть эти костюмы на один из светских вечеров.
Однажды его бы пригласили создавать наряды от кутюр, предназначенные для ковровых дорожек, и одна из голливудских звезд блистала в коктейльном платье, прославляя своего модельера, как когда-то Мэрилин Монро – Жана Луи.****
Все наряды уходили бы с молотка за круглую сумму с пятью нулями, и больше не нужно было бы довольствоваться снудом из прошлой коллекции и видом однотипных вещей Денниса, от которых начинало тошнить.
Барри бы никогда не женился (разве, что на Джейд, чтобы изводить ее еще больше), громко заявив, что единственная его спутница жизни – работа и швейная машинка, тем самым разбив сердца миллионам девушек.
Он бы не занимался свадебными платьями, но пошел бы на уступки ради Кейси, осуществив свою давнюю задумку, чтобы в очередной раз убедиться, что даже самую обычную на первый взгляд девушку можно превратить в принцессу, как в старых мультфильмах Уолта Диснея.
Но каждый раз его мечты перебивались кем-то или возвращалась сама Кейси, хлопая входной дверью, запуская еще больше мартовской сырости в комнату.
Ее волосы вились из-за влажности, а на плечах вместо приталенного тренча был виниловый дождевик. Никаких хрустальных туфель. Вместо них были грубые солдатские ботинки, в которых все равно хлюпала вода, и оставалось лишь помочь ей раздеться и приготовить сухую одежду.
А вечером за ужином показать несколько новых эскизов, которые она назовет «прекрасными», как и все, что он делает. Барри знает, что это искренне и поэтому, прощает Кейси сочетание атласной рубашки в пижамном стиле с широкими джинсами.