— Эта роль нравилась твоей сестре, — он улыбнулся и осторожно, чтобы не потревожить ран, тыльной стороной предплечья потёр основательно заросшую за время болезни щеку. Придётся в ближайшее время побриться, раз уж ему приходится принимать в своих покоях коронованную особу. — Если бы я ухаживал за тобой, я бы вел себя иначе.
Повисла зловещая пауза. То ли Эльза не прониклась иронией, то ли упоминание о погибшей сестре снова задело её за живое. Ханс тяжело вздохнул и, откинув голову на пуховые подушки, прикрыл глаза.
— Война всё равно будет, Эльза, даже если начну её не я, — через некоторое время тихо заговорил он. — Стабильно раз в несколько месяцев я получаю письма от своих дорогих родственников с Южных островов с предложением объединить королевства. Пока я отказываюсь, апеллируя к тому, что я всего лишь регент при недееспособной принцессе, и у меня нет власти принимать подобные решения. Но через несколько лет эта отговорка перестанет действовать, и ты обнаружишь флот Южных островов под окнами этого замка.
Послышался легкий шорох, Эльза опустилась в кресло, которое до нее занимала сиделка. При упоминании возможной войны руки ее задрожали. Она не смогла убить даже одного человека, что уж говорить о целой армии!
— Не волнуйся, — не открывая глаз, продолжал он. — К тому моменту, как они подступят к нашим границам, я приведу военное ведомство Эрендела в порядок, построю достаточно кораблей и закуплю оружие.
Снежная Королева раздражённо фыркнула, задетая тем, с какой легкостью, оказывается, можно отследить её эмоции. Взяв себя в руки, тоном как можно более пренебрежительным, она произнесла:
— Меня не пугает армия Южных островов. Меня пугает, что сюда могут заявиться еще двенадцать таких, как ты.
Принц закашлялся, и только через несколько бесконечно долгих секунд Эльза поняла, что эти лающие звуки на самом деле есть не что иное, как смех. Впрочем, ей показалось, что никакой радости при упоминании о семье Ханс не испытывает.
— Они не такие, как я, — прохрипел он и снова закашлял, на этот раз по-настоящему, надрывно и громко, сотрясаясь всем телом. Казалось, пытка этими душераздирающими звуками может продолжаться вечно. Закатив глаза, Эльза поднялась с кресла и взяла стакан с прикроватного столика.
— Пей. — Возвышаясь над кроватью, мрачная, точно смерть, она протягивала ему воду.
Всё ещё борясь с кашлем, он с удивлением поднял на нее глаза и спросил:
— Надеюсь… там яд?
Приняв из руки Королевы стакан с водой, он случайно коснулся её пальцев и нахмурился, когда на краю сознания вспыхнуло и тут же погасло ощущение настолько эфемерное, что для его описания не существовало ни слов, ни образов. Полузабытое воспоминание о вожделенной прохладе среди раскаленной пустыни, фантазия о глотке прохладного воздуха среди кромешного ада…
— Не в этот раз.
========== Глава 6 ==========
Как только принц поправился достаточно для того, чтобы твердо стоять на ногах, он переместился в кабинет и снова с головой ушел в работу. Встречи по-прежнему были невозможны, а его лечащий врач, мужчина мягкий, но чрезвычайно упрямый, настаивал на сокращенном рабочем дне. Он уверял, что чем больше времени Его Высочество будет проводить в постели, тем скорее окончательно поправится. Лекарю легко было говорить, не его же пытались убить в собственной спальне.
Впрочем, то, что Хансу удалось под благовидным предлогом сбежать из этой комнаты, всё равно не избавило его от навязчивого присутствия законной королевы Эрендела. Эльза не появлялась в кабинете лично, но о том, что она находится неподалеку, постоянно напоминали множество раздражающих мелочей: невесть откуда взявшийся мерзкий холодный сквозняк, камин, который поминутно гас, сколько бы слуги с ним не бились. В конце концов Ханс просто перестал обращать на всё это внимание. Снежная Королева не пыталась больше убить его — этого было достаточно, чтобы спокойно заниматься делами.
Но недостаточно, чтобы совершенно забыть о ней.
Иногда, ближе к вечеру, он отпускал своих помощников и оставался один, чтобы записать что-нибудь, не терпящее посторонних глаз. Тогда ему казалось, что он слышит шорох ледяных одежд совсем близко, в паре метров от себя, и даже откуда-то знает, какие они на ощупь — шершавые, холодные — тончайшее кружево из ледяных кристаллов. Чтобы носить что-то подобное столь близко к телу, она не должна была чувствовать холод вовсе! И не должна была излучать тепла, поскольку в этом случае лёд превратился бы в воду прямо на ней…
То есть, чисто технически, она всё время была обнажена, и это… отвлекало.
Чертовски отвлекало!
Обложившись морскими картами, он пытался разработать план сражения, которое однажды неизбежно произойдет, и пока выходило, что у него недостаточно кораблей и солдат, чтобы доставить своей далекой родине хоть какие-то более или менее ощутимые неприятности. Сил было достаточно для защиты Эрендела, но не для завоевания соседней державы. Именно это было его целью всё это время — вернуться домой победителем, доказать всем двенадцати братьям, кто на самом деле был достойнейшим из них.
До последнего во всех списках никогда не доходят почести и слава. Ханс почти не соврал, когда сказал, что его братья не похожи на него. Скорее, это он был не похож на них, и на то были веские причины. Чего бы он ни достиг в учебе или мастерстве, все взоры были обращены к старшим наследникам, только у них был шанс сделать что-то на самом деле великое, только они были облечены настоящей властью. Когда он был мальчишкой, сколько бы он ни дрался — все время проигрывал, поскольку у его соперников всегда было преимущество в виде прожитых лет и физических сил. Когда он подрос, он был вынужден пойти по другому пути, приняв за аксиому, что грубая сила — это еще не все: существовали и другие методы воздействия — обман, манипуляции, красивые слова…
Тринадцатый принц Вестергорд никогда не думал, что у него нет шансов занять престол. Шансы всегда есть, просто следует уничтожить всех остальных претендентов. Эрендел был лишь остановкой, которую Хансу пришлось сделать на пути к трону его собственного отца. Он и так уже слишком задержался…
— Что это? — тонкая белая рука протянулась из-за его спины к раскрытому морскому атласу на столе и обвела указательным пальцем Южный Архипелаг. Второй рукой Эльза взялась за плечо принца для того, чтобы придать положению собственного тела устойчивость. И еще, возможно, для того, чтобы напугать его до полуобморока. — Планируешь отпуск на родине?
— Убери руку, — прорычал он. Следы холодных ожогов на его руках ещё не настолько зажили, чтобы окончательно забыть о них.
— Не беспокойся, — тоном скорее издевательским, нежели снисходительным, проговорила она и чуть сжала пальцы, — я достаточно хорошо владею собой.
— Ты — да, я — нет, — не отрывая тяжелого взгляда от книг, ответил он. — Убери её.
Когда никакой реакции не последовало, он обернулся и протянул руку, чтобы стряхнуть её кисть с плеча, но Эльза отдернула её так быстро, словно боялась обжечься.
— Мы могли бы договориться, — облокотившись на огромный книжный шкаф, протянула она. — Ты мог бы остаться здесь в качестве моего советника, например.
— Любое место, кроме первого — это поражение, — убежденно проговорил он и требовательно протянул руку. — Ты не могла бы подать мне тот старый морской атлас с верхней полки?
— Попроси об этом слуг!
— Если я позову их, тебе придется уйти.
Эльза отвернулась, чтобы достать книгу с полки, и, воспользовавшись моментом, он схватил подол её платья и сжал в кулаке. Ткань намокла, но не растворилась, вместо этого она почернела. Под слоем блестящих ледяных кристаллов оказалась довольно грубая материя.
Ханс усмехнулся и отпустил её, прежде чем девушка успела что-то заметить. На ней была униформа дворцовой служанки. Что же, по крайней мере она не была одета в одну только воду, это несколько… успокаивало. Но платье служанки? Какого черта?
Получив свой атлас, несколько минут он усиленно делал вид, что ищет что-то, но вскоре отложил его в сторону.
Он приказал продать весь гардероб обеих сестер в первую же неделю своего регентства, поскольку считал, что обе они мертвы, и едва ли вернутся за своими нарядами. Расшитые жемчужинами и драгоценными камнями одежды принесли ему достаточно денег, чтобы построить несколько торговых кораблей.
Даже при своей невероятной способности проникать в любую комнату в этом дворце, Эльза не могла просто позаимствовать более или менее богатую одежду у какой-нибудь придворной дамы. В силу своего воспитания она не могла опуститься до кражи. А униформа служанок являлась собственностью королевства, и, к тому же, отсутствия одного комплекта из числа десятков таких же никто бы не заметил.
Она не может добить своего единственного врага. Она не может красть. Она не может позаботиться даже о том, чтобы завести сообщников, которые поставляли бы ей еду и одежду! Как столь могущественное существо может быть столь беспомощным?
Эльза стояла напротив огромного портрета покойного короля, подняв к нему лицо. Она рассеянно улыбалась, перебирая в памяти светлые воспоминания своего детства. Скудные, но оттого еще более драгоценные. Смотреть на то, как она с нежностью разглядывает портрет человека, который изуродовал ее жизнь, было даже для Ханса слишком. Громко фыркнув, он встал и направился к выходу.
— Твой отец был офицером, — проходя мимо, бросил он. — Не понимаю, почему он не догадался использовать тебя, как оружие?
Девушка с неохотой отвела взгляд от портрета и нахмурилась.
— Потому что любил меня?
Тихо рассмеявшись, он потянулся к дверному замку и, провернув ключ, открыл тяжелые двери.
— Я мало что понимаю в отцовской любви, но запереть чадо в комнате и не выпускать на протяжении десяти лет — это точно не она. — Заглянув в глаза девушки, выражение которых было сейчас по-детски обиженным, он добавил уже серьезно: — Он боялся тебя.
— Ты говоришь так, потому что сам боишься меня.
Вот теперь в кабинете заметно похолодало. Другое дело, а то принц уж было заскучал.
— И у меня есть на то причины, не так ли? — он развернул ладонь тыльной стороной к ней, чтобы виднее стали покрывающие её алые шрамы. — У твоего отца они тоже были. Раз он не избавился от тебя, пока ты была беспомощным ребенком, должно быть, хотел начать обучение позже, но погиб прежде, чем успел сделать хоть что-то. Очевидно, был слишком занят истреблением других своих родственников.
— Он не был таким! — она буквально выскочила за ним в пустой коридор, задыхаясь от гнева, не в силах подобрать слов, чтобы возразить. Никто не смел говорить дурного о её почивших родителях — ни слуги, ни придворные, ни десять лет назад, ни теперь!
На замок давно спустилась ночь, и проходы и залы были пусты, но все равно шанс встретить по дороге какую-нибудь припозднившуюся за чисткой каминов служанку оставался. Ханс махнул на это рукой, слухов по дворцу и так ходило предостаточно, еще один не изменит ничего.
— А ты никогда не задавалась вопросом, куда делись все твои близкие и дальние родственники? — огрызнулся он уже на входе в большой зал, где в середине поблескивало холодным светом изваяние принцессы Анны. — Почему не осталось ни одного, даже самого завалящего двоюродного дядюшки, который мог бы претендовать на престол, кроме тебя и Анны?
— Ты омерзителен!
— А ты наивна! Точно как твоя сестра!
Последние отзвуки громких слов растаяли под сводами большого зала. Королева и узурпатор трона смотрели друг на друга сквозь сумерки опускающейся ночи. Молчание длилось минуту или, может, вечность, прежде, чем Эльза прервала его голосом тихим, но уверенным.
— Наши родители любили нас.
Шумно втянув воздух, Ханс на выдохе процедил:
— Как скажешь, моя королева.
Он развернулся и направился к лестнице, ведущей в королевские покои, но что-то заставило его остановиться и обернуться на полпути. Эльза стояла у пьедестала, на котором возвышалась статуя единственного живого существа, которое любило её беззаветно. И чью любовь она отвергала до самого конца, пока не стало слишком поздно. Снежная Королева протянула вперед руку, но тут же отдернула её.
— Я была у троллей, — тихо проговорила она. — Они говорят «Любовь — ключ ко всему», но я не понимаю. Мне кажется, я люблю её более чем достаточно, чтобы снять любое заклятие.
Она обернулась, но не увидела никого позади себя. Откуда-то с верхних ярусов дворца донесся усталый голос её оппонента:
— Но недостаточно, чтобы освободить её. Она пожертвовала собой, чтобы спасти тебя. Уважай её решение.
========== Глава 7 ==========
В течение следующих нескольких месяцев Эльза не говорила с ним ни разу, она даже оставила свои мелкие пакости, бесследно растворившись в темных коридорах дворца. О том, что она всё ещё где-то рядом, Ханс мог догадываться только по тихим перешептываниям придворных и слуг, что говорили о призраке, поселившемся в замке: иногда они слышали шаги там, где никого не должно быть или мельком видели тонкую белую фигуру у окна в пустующих комнатах покойных сестер. Принц на это лишь снисходительно улыбался и отвечал, что бояться следует живых, а не мертвых.
Столь долговременное отсутствие женщины, которую он привык считать своим проклятием, жестоким и неотступным, как минимум настораживало. Не похоже, что Эльза просто передумала возвращать себе корону. Но, тем не менее, факт оставался фактом: она оставила его в покое. Даже во сне он видел её теперь чаще, чем наяву, причем содержание этих снов красноречиво намекало, что принцу не хватает женского внимания. Проще всего в таком положении было бы найти любовницу, но Ханс понимал, что единственное, что удерживает его у власти — это довольно эфемерная связь с принцессой Анной, и рисковать ею до тех пор, пока он не стал королем, опасно.
Как только он смог более или менее безболезненно надевать перчатки, скрывающие шрамы на руках, присутствие Снежной Королевы в замке перестало волновать его вовсе, поскольку принц возобновил встречи и переговоры, и редко когда оставался в кабинете или каком бы то ни было другом помещении в одиночестве. Ханс не раз благодарил Всевышнего за то, что у него есть принцесса Анна, благодаря трауру по которой он не обязан посещать или организовывать увеселительные мероприятия вроде балов и приемов, это экономило массу времени молодого правителя.
В целом Эрендел был процветающей державой, торговая и социальная жизнь которой прекрасно налажена, так что после переполоха, который устроила Эльза более полутора лет назад, никаких экстренных решений принимать не приходилось. Лихорадочно работать принца заставляло только то, что письма с Южного архипелага приходили ему всё реже и реже, а это означало, что необходимо срочно пополнять запасы провианта на случай осады, реорганизовывать армию и закупать оружие. Он слишком хорошо знал своих родственников, чтобы почивать на лаврах.
На исходе осени разведка донесла, что Южный архипелаг готовится к войне. Чаша их терпения оказалась не столь глубока, как рассчитывал Ханс. Что, в общем-то, было неудивительно, учитывая, что она была одна на двенадцать человек.
Ханс в ярости смял гербовую бумагу с донесением и швырнул её в огонь камина. Хотя он и готовился к этому с самого начала своего правления, и к сегодняшнему дню успел сделать достаточно, он всё равно испытывал страх.
Они придут, чтобы отобрать всё, что он считает своим. Снова. Только на этот раз они разделят куш крупнее, чем красивая игрушка или хорошенькая девушка.
Королевство Эрендел.
Его королевство.
На этот раз он не имеет права проиграть.
***
Королевский фрегат отходил одним из последних. Предупрежденные о наступлении врага заранее, военные корабли Эрендела выходили в открытое море, чтобы на следующий день встретиться с флотом Южного архипелага на нейтральной территории. Никому не нужен был бой вблизи населенных пунктов: ни защитникам, что берегли свою страну, ни захватчикам, что заботились о сохранности имущества, которое могло принадлежать им в будущем.