— Как же я тебя ненавижу, проклятый собственник! Пометил, как свою сучку, гад ползучий! — раздражённо прошипел принц, очертив кончиками пальцев метку страсти, оставленную зубами отца. Скрыть её под слоем косметики было сложно, но не невозможно. Леголас так увлёкся этой задачей, что даже не заметил, как Трандуил вырос у него за спиной. — Вот кому я такой страшненький сдался?! По мне как будто стая олифантов пробежала.
— Ты ослепительно красив, дорогой, — томно промурлыкал Король, убрав выбившуюся прядку с лица юного создания, принадлежавшего ему во всех мыслимых и немыслимых смыслах.
— Не так как вы, милорд, — когда искушение во плоти стояло в дюйме от тебя, устоять было нереально. По правде говоря, Леголасу никогда не удавалось совладать с соблазном, когда дело касалось Трандуила. Он летел на огонь, как глупый мотылёк, прекрасно понимая, что пламя сожжёт его дотла. А мантия цвета состаренного серебра с оранжевой подкладкой из атласа — смелый и весьма эксцентричный выбор, надо признать, — лишь усугубляла и без того накалившуюся до предела атмосферу. И пары секунд не прошло, а дерзкие пальчики уже шаловливо изучали вычурную брошь из чистого серебра, нарочито медленно поднимаясь выше, туда, где пульсировала венка на длинной шее, вырисовывая бессмысленные узоры на белоснежной коже и как бы невзначай касаясь тех мест, прикосновение к которым заставляло ледяное сердце Короля таять.
— Но у меня есть одно неоспоримое преимущество перед вами, милорд. Молодость, которой не нужны дорогие тряпки, чтобы быть желанной, — принц схлестнулся с отцом в битве взглядов, открыто высмеивая помпезный наряд, в который облачился Трандуил. — Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Сир?
— Король во все времена должен быть образцом для подражания своим подданным, равно как и принц, а не сбегать, как инфантильный щенок, идя на поводу у взыгравших гормонов. Корона даёт свободу, но и налагает определённые обязательства, князь, — в мгновение ока рука отца сомкнулась на запястье Леголаса.
— Я не собираюсь сбегать, милорд, — злая ухмылка расцвела на тонких губах, совершенно не впечатлённая тем, как пальцы отца до синяков сжали многострадальное запястье. — В ближайшее время.
— Довольно! — одёрнул сына Трандуил, когда рука юноши скользнула в недвусмысленном направлении. Король выпустил запястье сына из плена и упал в массивное кресло, стоявшее в углу его спальни. — На твоём месте я бы использовал оставшееся время с большей пользой. Оно, равно как и молодость, имеет свойство быстро заканчиваться.
У Леголаса были свои покои в королевском крыле дворца, но с тех пор как их отношения с отцом перетекли в иное русло, он редко бывал в них, используя любую возможность, чтобы остаться с отцом наедине. Бывали удачные дни, как, например, вот этот, а бывали менее удачные. В такие дни его выдворяли за дверь, как правило, в прескверном расположении духа и неудовлетворённым.
— Как-то так? — насмешливо хмыкнул Леголас, резко повернулся лицом к отцу, на мгновение встретившись с взглядом холодных синих глаз, и одарил родителя лучезарной улыбкой. Принц уложил волосы, пребывавшие в творческом беспорядке, и теперь на его затылке и висках красовалось элегантное плетение королевской семьи, а его чело украшала элегантная диадема из митрила, которую он надевал лишь в исключительных случаях.
— Именно так, любовь моя, — констатировал Трандуил, жестом приглашая сына сесть в кресло напротив. — Жаль, что я не могу сорвать с тебя эти красивые тряпки прямо сейчас. Должен признать, они тебе очень идут. Нужно заставить тебя почаще наряжаться для меня.
— Ты ненасытен, — проворчал Леголас, проигнорировав соседнее кресло, и уселся на колени к отцу. — Если сплетни твоих стражей окажутся правдой, то убийца дракона станет причиной моей преждевременной кончины.
— Не помню, чтобы ты когда-нибудь жаловался. Но если ты чем-то недоволен, то отправляйся сегодня спать в свою постельку. Я найду кем скрасить одинокие вечера.
— Ты заткнёшься когда-нибудь или нет? — прошипел ему на ухо Леголас, намотав серебряные волосы на кулак.
— А ты заставь меня, — рассмеялся Трандуил. В следующее мгновение его губы терзали в собственническом поцелуе, а тонкие пальцы пребольно впивались в идеально прямые, гладкие волосы. Руки мужчины обвились вокруг талии юноши, заключая ревнивца в объятия.
— Леголас, — прошептал сыну на ухо Трандуил, когда шаловливая ручонка в очередной раз дерзнула прокрасться под его мантию и погладила восставший член сквозь тонкий шёлк леггинс: — Сейчас не время!
Но именно нехватка времени и была причиной тому, что Леголас делал. Юноша с вызовом посмотрел отцу в глаза и расплылся в похотливой улыбке.
— Я быстренько.
— Слезь с меня! Живо! — рыкнул на отпрыска Трандуил, но уверенный голос дал слабину. Всего на мгновение. Будь в этой комнате кто-нибудь другой, а не Леголас, он бы этой тонкой грани даже не заметил.
Но Леголас не был бы собой, если бы поспешил исполнить приказ Короля. Вместо этого строптивец сделал всё с точностью до наоборот. Рука юноши сжалась на члене мужчины ещё крепче. Вот только отец был явно не в настроении, а потому не прошло и минуты, как наглеца уже сбросили с колен, как котёнка, осмелившегося впиться коготками в ногу хозяина. Но подобно котёнку, принц всегда приземлялся на лапки да ещё и улыбался во все тридцать два зуба, явно довольный тем, какие мысли породила его рука в голове Трандуила. И не только в голове, судя по тому, какой лихорадочный румянец украшал ещё недавно бледные щёки отца.
— Ах ты, сучонок! — прорычал мужчина, стоило ему осознать истинные мотивы Леголаса. Наградой наглецу стал увесистый шлепок по попе. Принц взвизгнул и отскочил на безопасное расстояние, где его не могла настигнуть заслуженная кара. — Играть со мной вздумал?
— Что вы, милорд. Я не осмелился бы, — с невинной улыбочкой солгал принц.
— Ты совершенно отбился от рук и растерял все манеры, которым я тебя учил! — Трандуил угрожающе изогнул бровь и смерил улыбавшегося до ушей сына строгим взглядом. Тёплый обволакивающий тембр в один миг стал обжигающе холодным.
От тона, которым это было сказано, у Леголаса по спине пробежала стая мурашек. Когда-то он был к нему абсолютно равнодушен, теперь же грозный рык Короля возбуждал его, заставляя трепетать в предвкушении.
— Нет, милорд, — прошептал сын, невинно хлопая ресницами.
— Мне так не кажется, Леголас. Ты просто напрашиваешься, чтобы тебе преподали урок послушания… Снова.
Леголас покраснел до кончиков ушек. Слишком живы были в его памяти воспоминания об одном из таких уроков… И их оказалось достаточно, чтобы член под тяжёлыми слоями официальной туники восстал ото сна.
— Ada… — затерявшись в мире извращённых фантазий, умоляюще прошептал Леголас, не сводя широко распахнутых глаз с объекта своего вожделения. За долгие столетия они воплотили в жизнь множество самых разнообразных сценариев, но этот был в числе трёх его фаворитов. И тем не менее, всякий раз, когда Леголас считал, что лучше уже просто быть не может, отец открывал для него новые грани наслаждения.
Принц замер в предвкушении, как гончая, почуявшая дичь в зарослях камышей.
— Мой дорогой Леголас, — Трандуил медленно поднялся из кресла и запечатлел целомудренный поцелуй на челе преступно прекрасного юноши. — Поркой за свои выкрутасы ты не отделаешься. Хотя, видят Валар, когда ты сбежал из дома, мне хотелось перекинуть тебя через колено и как следует всыпать по твоей неугомонной заднице.
— И что же тебя сдерживает? — плотоядно ухмыльнувшись, поинтересовался Леголас.
— Одна существенная деталь, эльфёнок, — щёлкнул его по носу отец. — Тебе всё это чересчур по душе. А какой смысл в наказании, от которого ты получаешь удовольствие? Пойдём, не стоит заставлять нашего гостя ждать.
С предательской ухмылкой на губах Трандуил скрылся за дверью. Он сравнял счёт. И ему даже не нужно было прикасаться к мальчишке, чтобы заставить того биться в мучительной агонии долгие… очень долгие часы.
====== Часть 3. Почётный гость ======
Бард ни разу не бывал в зачарованном лесу, помня страшилки, которыми взрослые пугали детишек долгими зимними вечерами. «Граница эльфийского королевства пролегает до речной заводи. Не вздумай её нарушить!» — стращала его мать. Год за годом мужчина собирал пустые бочки из-под вина, которые быстрая река приносила из дворца Лесного Короля, но так и не набрался смелости исследовать эльфийское королевство, наплевав на глупые законы и запреты.
Весна только вступила в свои права, и теперь лесная подстилка была усыпана тысячей маленьких цветков, — фиолетовых, синих и жёлтых, — наполняя воздух неповторимыми ароматами, от которых кружилась голова и хотелось пуститься в пляс. Великий Лес простирался на многие лиги вперёд, подобно бесконечному зелёному морю. Бард никогда не бывал на море, но в его воображении оно выглядело в точности так же, как владения Лесного Короля — бескрайнее, зелёное и величественное, — при взгляде на которое сердце замирало в благоговении. Древний лес был столь же прекрасен и загадочен, как и тот эльф, что им правил.
Королевские стражи встретили Барда у границы Зелёного Леса, дабы сопроводить к Великим Вратам. До того рокового дня он не имел ни малейшего представления о том, как выглядит дворец Его Величества Трандуила изнутри. Но, учитывая страсть, которую эльфийский Владыка питал к деталям и роскоши, зрелище должно было быть поистине впечатляющим. Воображение рисовало смертному нечто отдалённо напоминавшее Чертоги Эребора, но дворец Лесного Владыки превзошёл его самые смелые ожидания.
Белоснежные каменные врата распахнулись, и взору Барда предстал дворец эльфийского Владыки во всём его великолепии, от которого у смертного отвисла челюсть и закружилась голова. Над их головами возвышались бесчисленные лестницы и массивные каменные мосты, пронизывавшие весь дворец, словно ходы в муравейнике, и связывавшие разветвлённую систему пещер воедино. Бард с нескрываемым восхищением разглядывал водопады, бурным каскадом струившиеся прямо из каменных стен; замысловатые фонари, мерцавшие в полумраке запутанных лабиринтов; высоченные, покрытые древними орнаментами колонны, удерживавшие свод от обрушения, и не уставал поражаться мастерству горных дел мастеров, создавших всё это великолепие. Наверное, он застыл, как ребёнок, очутившийся в сказочном мире, потому как из транса его вывел нетерпеливый окрик одного из стражей, уже было отчаявшегося до него докричаться. Бард не разобрал приказа, но по резкому жесту воина догадался, что тот хочет, чтобы он следовал за ним. Возражать лучник не стал и покорно поплёлся за эльфом, не переставая крутить головой по сторонам всё то время, пока они пробирались по запутанным коридорам дворца. Даже по тем крохам, которые он смог увидеть, Бард пришёл к выводу, что древние пещеры скрывают под своими сводами множество тайн, равно как и хозяин всего этого великолепия.
Общее впечатление от торжественного момента портило лишь одно обстоятельство: лесные эльфы без умолку болтали о чём-то на своём странном лесном наречии, отдалённо напоминавшем Синдарин, а так как король Дейла и его-то толком не знал (лишь парочку слов, которые услышал от Трандуила), то он ровным счётом ничего не понимал. Но по восторженным возгласам эльфов он смутно догадывался, что предметом их обсуждения была его скромная персона. А причин, чтобы перемыть косточки новоявленному королю Дейла, у лесных эльфов было в избытке.
«И винить в этом нужно прежде всего себя», — вздохнул Бард.
Не он ли орал, как резанный, когда Трандуил драл его в своём роскошном шатре. Хотя они оба были хороши. Тонкие и полупрозрачные шторки королевского шатра не шли ни в какое сравнение с каменными стенами, да и те вряд ли смогли бы проглотить неистовые стоны человека и победный рык эльфийского Короля, предъявившего своё первоочерёдное право на девственный зад убийцы дракона. При воспоминании о той ночи в жарких объятиях Трандуила, на щеках Барда проступил предательский румянец.
Но когда они оказались в опасной близости от тронного зала, где Его Величество мог их услышать, королевские стражи, до этого щебетавшие не переставая, резко смолкли все как один. Мужчина, заметив эту резкую перемену в болтливых эльфах, покраснел, как вареный рак. Если раньше он ещё сомневался в том, что они успели перемыть ему все косточки, то теперь сомневаться в этом не приходилось.
Честно говоря, Бард был совершенно не готов к тому, что ради его жалкой персоны устроят такой пышный приём, да ещё и в тронном зале. Собственно, это и на тронный зал-то в привычном понимании этого слова не было похоже. На высоком постаменте, к которому их вывел один из извилистых каменных мостов, возвышался массивный деревянный трон, напомнивший раскидистые рога оленя или крючковатые ветви вековых буков Великого Леса. Подданные Короля сновали у подножия величественного трона, как муравьи, а Его Величество, небрежно закинув ногу на ногу, устало наблюдал за копошением букашек с высоты постамента. Длинные серебряные волосы, устрашающе мерцая в полумраке подземелья, волнами струились по затянутым в стальной атлас точёным плечам, длинные тонкие пальцы, украшенные вычурными серебряными кольцами, скучающе барабанили по деревянным подлокотникам трона, а высокий лоб венчала корона из баснословно дорогого и редкого мифрила.
По правую руку от Короля стоял его сын Леголас. Признаться, до этого мгновения Бард не имел удовольствия лицезреть принца в чём-либо, кроме формы капитана королевских лучников Эрин Гален. Сейчас же в одежде, подобающей его происхождению и титулу, от юного эльфа невозможно было оторвать взгляд. Наверное, именно в этот миг король Дейла впервые отметил про себя удивительную схожесть двух столь разных эльфов. Его Высочество был одет гораздо скромнее, нежели его отец, и тем не менее, идеально скроенный, богато расшитый серебряными нитями наряд преображал его практически до неузнаваемости.
Бард словил себя на мысли, что короны наследного принца и короля странным образом дополняли друг друга. Создавалось впечатление, что их сделали на заказ для Короля и почившей Королевы Великого Леса. Мифриловая диадема принца почти в точности воссоздавала замысловатое плетение короны Трандуила, но была несколько меньше по размеру и выглядела не столь эксцентрично.
При взгляде на королевскую семью Эрин Гален сердце Барда пропустило удар. Неземная красота и загадочность бессмертных созданий всегда пробуждали в нём любопытство, но эти двое сияли подобно Луне и Солнцу на небосводе красивых лиц и изящных фигур и, по сравнению с ними, все прочие были не более, чем бледными копиями, не дотягивавшими до оригиналов.
Его Величество смерил вошедшего пронзительным взглядом и еле заметно кивнул, приказывая стражам удалиться.
— Добро пожаловать в моё королевство, Бард, король Дейла, — сдержанно поприветствовал мужчину древний эльф, нарушая неловкую тишину, на мгновение повисшую в воздухе. Низкий голос с сексуальной хрипотцой эхом отскочил от каменных стен, отдаваясь набатом в голове застывшего, как истукан, Барда.
— Благодарю вас за приглашение и оказанное гостеприимство, Король Трандуил, — почтительно склонил голову Бард. Было по меньшей мере странно соблюдать все эти формальности, после того, как он видел этого надменного и величественного эльфа в чём мать родила, и который в свою очередь оттрахал его до потери пульса всего несколько месяцев назад.
Как будто почувствовав смущение человека, Владыка небрежно взмахнул рукой, и, как по мановению волшебной палочки, стайка советников и придворных мигом испарилась, оставляя любовников наедине. Трандуил не спеша снизошёл до человека, покинув свой эксцентричный трон, на котором тут же разместился его сын, и встал перед Бардом, сканируя оторопевшего мужчину изучающим взглядом.
— Я рад снова видеть тебя, Бард, — Король одарил мужчину тёплой улыбкой, а голос эльфа вмиг утратил всякую официозность. Бард знал, что эльфы приветствуют друг друга несколько иначе, нежели люди, но не смог устоять перед искушением и заключил друга, любовника и союзника в объятия. Трандуил и не подумал оттолкнуть или осадить пылкого короля Дейла.