Если бы взгляд мог убивать, то Бард уже валялся бы хладным трупиком у ног Короля. Не только потому, что Леголас точил зуб на этого прыткого смертного, но и потому, что никогда раньше Трандуил не позволял своим мимолётным увлечениям подобных вольностей. По крайней мере, не в его присутствии. И то, с каким теплом эти двое смотрели друг на друга, каким нежным светом озарились холодные глаза Трандуила, подействовало на сына, как красная тряпка на быка.
Леголас прекрасно знал, что не имеет право чувствовать то, что он чувствовал. Да и у него самого рыльце было в пушку, ведь он не считал нужным хранить отцу верность, по крайней мере, не в последние пятьсот лет. И тем не менее, он испытывал это мерзкое, выворачивающее изнутри, гаденькое чувство, имя которому было ревность!
— Леголас, где твои манеры?! — от вынашивания планов по устранению соперника Леголаса оторвал строгий окрик отца. — Ты не хочешь спуститься и поприветствовать моего… нашего почётного гостя?
То была вовсе не просьба.
— Конечно, adar. Прошу прощения, — одарив Короля и его гостя самой очаровательной улыбкой, на какую только был способен, Леголас спустился к подножью трона и склонился перед королём Дёйла в почтительном поклоне. Длинные белоснежные волосы услужливо скрыли озорную улыбку, скользнувшую по губам юноши.
— Добро пожаловать во владения Лесного Короля. Надеюсь, ваше пребывание в Эрин Гален будет в наивысшей степени приятным, — промурлыкал принц.
— Благодарю, принц Леголас. Гостеприимство лесных эльфов и красота вашего королевства превзошла все мои самые смелые ожидания, — тепло отозвался Бард. Леголас едва сдержался, чтобы не прыснуть со смеху, за что был удостоен строгой выволочки по ментальной связи.
— Возможно, у тебя есть какие-то пожелания, Бард? — отвесив сыну молчаливый пендель, Трандуил снова переключился на смертного любовника и трепетно сжал его ладони в своих руках.
— Боюсь, что прямо сейчас мне ничего не приходит в голову, милорд, — смутился Бард. Миллион разных вещей приходил ему в голову, но ничего конкретного. Особенно, учитывая то, что тёплые шёлковые пальцы ласкали его ладони, лишая способности думать и связывать разрозненные слова в осмысленные предложения. Но, похоже, именно этого Его Величество и добивался, потому как в следующий миг он наклонился к уху мужчины, опалив его горячим дыханием, и запечатал губы ошалевшего мужчины страстным поцелуем. Сполна насладившись произведённым эффектом, Трандуил рвано выдохнул:
— Может быть, это направит поток твоих мыслей в верное русло.
Бард был застигнут врасплох. Этого он никак не ожидал. Нет, он, конечно, знал, что это случится, раньше или позже, но не так скоро и точно не в присутствии сына Трандуила.
Но, казалось, древнему эльфу было совершенно наплевать на все условности, равно как и на чувства наследного принца, которому стоило невероятных усилий сдерживать извергавшийся в груди вулкан. Вдобавок, — как будто одного вида целующихся голубков Леголасу было недостаточно! — Трандуил ни на миг не сводил со взбешённого сына глаз, продолжая страстно исследовать языком рот короля Дейла. Трандуил целовал Барда в точности так же, как он целовал его и только его! Но последний каплей стало даже не это, а пренебрежительная фраза, брошенная в адрес законного консорта:
— Разве у капитана королевских лучников нет неотложных дел, к которым ему необходимо вернуться, Леголас? Ступай. Увидимся за ужином. Там же, где и всегда. И постарайся не опаздывать.
От ледяного тона, которым это было сказано, даже у не имевшего никакого понятия о противостоянии бессмертных созданий Барда мурашки по спине пробежали. Отношения отца и сына напоминали неуправляемую стихию. Люди рассказывали, что на море приливы резко сменялись отливами. Вот и у этой загадочной семейки нежные, почти интимные взгляды и одним им понятные короткие фразы, которыми они изредка обменивались между собой, чередовались с ледяными, на грани жестокости приказами и колкими репликами.
Сказать, что Леголас был в ярости, это ничего не сказать. Мозгом принц понимал, что связан по рукам и ногам нормами приличий и придворным протоколом.
«И Трандуилу об этом тоже прекрасно известно», — с горечью отметил про себя Леголас.
Но отец ступил на тропу войны, а в войне как известно, все средства хороши. Лишь ценой невероятных усилий Леголасу удалось-таки потушить пожар в груди, угрожавший испепелить всё и вся дотла. В какой-то степени принц был даже рад тому, что титул обязывал его соблюдать протокол. Склонившись в официальном поклоне, юноша нацепил маску равнодушия, скрывшую вспыхнувшие на краткий миг опасные огоньки в сапфировых глазах.
— Конечно, adar. Прошу простить мою бестактность, Бард из Дейла, — процедил сквозь плотно сжатые зубы Леголас, пытаясь не снести смертному его довольную башку, ведь отец ещё никогда не выставлял его за дверь столь бесцеремонным образом!
«Рано радуешься. Клянусь, ты за это поплатишься, смертная подстилка!» — прошипел принц, исчезая из поля зрения отца.
Но беспрекословное подчинение приказам было не в природе Леголаса. Вместо того, чтобы уйти, гордо хлопнув напрочь отсутствующей дверью, он притаился за одной из колонн, откуда открывался прекрасный вид на тронный зал. Там принц и стоял, кусая губы и дырявя ненавидящим взглядом смертного мужа.
— Так ты теперь король… До меня доходили слухи о твоём возвышении, но о делах потом, а сейчас... — Трандуил расплылся в хищной ухмылке льва перед прыжком, — …поцелуй меня. Пожалуйста.
Бард с готовностью подчинился и был вовлечён в поцелуй, который продлился, как ему показалось, целую вечность и отравил душу и сердце самым сладким и смертельным из существующий ядов, от которого никто так и не нашёл противоядия.
====== Часть 4. Ревность ======
— Много воды утекло с тех пор, как прошлый король Дейла стоял там, где сейчас стоишь ты, — задумчиво произнёс Трандуил. Тёмные и опасные огоньки, которых Бард прежде никогда не видел, зажглись в омуте синих глаз. — Но эти воспоминания ныне не более, чем пыль на ветру.
— Прости, я не совсем понимаю… — взгляд пронзительных глаз пробирал до дрожи в коленках. Бард не понимал причины столь резкой перемены в поведении любовника.
— Король Дейла, ты явился в мой дворец, чтобы выразить уважение и благодарность тому, кому ты обязан спасением народа Дейла от неминуемой гибели. Но то лишь пустые слова, а мой непосредственный вклад в твоё становление на престол и процветание твоего народа достоин более весомой награды, — невозмутимо заявил Король Эльфов и, жестом приказав недоумевающему Барду следовать за ним, величественно прошествовал на трон. С присущей ему грациозностью, Трандуил опустился на жёсткое сиденье экстравагантного престола и приказал:
— На колени.
— Прости, что? — человек нахмурил густые брови, точь-в-точь как это делал Трандуил.
Гнетущая тишина повисла между королями невидимой стеной. Бард сглотнул комок в горле, карие глаза шокировано уставились на властного и жестокого правителя, не узнавая в нём того, кто с такой нежностью и страстью брал его тело в ночь перед кровопролитной битвой, в которой ему лишь чудом удалось уцелеть. Мужчина из рода людей и не подумал подчиниться. Даже не шелохнулся.
Честно говоря, это была вовсе не та реакция, которую ожидал увидеть Трандуил, привыкший, что все вокруг беспрекословно подчиняются его приказам. И тем не менее, дерзкое поведение смертного пришлось ему по душе. Неуловимая улыбка тронула губы эльфийского Владыки, и звонкий смех нарушил пронзительную тишину тронного зала.
— Я настаиваю, — Трандуил резко встал на ноги и приблизился к Барду вплотную. Нависнув над смертным и практически касаясь его губ своими, Лесной Король прошептал ему на ухо:
— Прости, кажется, я выразился несколько... двусмысленно. Я не имел в виду, что я и твой отец... Уверяю, наши с ним отношения пролегали совершенно в иной плоскости.
Тонкие белоснежные пальцы, обрамлённые в кольца, скользнули по шее мужчины, заставив выступающую на ней венку трепетать.
— Что я действительно хотел сказать, так это то, что я желаю почувствовать горячий ротик Короля Дейла на моём члене. У тебя врождённый талант к таким ласкам. И я ни за что не поверю, что ты делал это в более умопомрачительной обстановке.
Теперь настала уже очередь Барда смеяться от души.
— Что ж, лгать не стану. В тронном зале мне этого делать не доводилось. И раз ты так мило умоляешь меня об этом, мой король, я с радостью окажу тебе уважение, коего ты, без сомнения, достоин, — лесть имела две стороны, и Бард был далеко не новичком в придворных танцах.
Он был благодарен Трандуилу за искренность. Прямолинейность была ему гораздо больше по душе, чем блуждание вокруг да около. Как часто он вспоминал их мимолетную встречу, гадая значила ли та ночь, которую они провели вместе, для Трандуила хоть что-нибудь, или же он стал всего лишь одним из многих безликих тел, что согревали постель бессмертного Владыки до него и будут греть после того, как он сам и память о нём канет в вечность. Для Барда не было откровением, что эльфийский Король относился к плотским удовольствиям несколько иначе, нежели он сам. Поэтому, когда гонец вручил ему приглашение посетить Эрин Гален, Бард всерьёз занервничал, не представляя, с чем ему придётся столкнуться по прибытии во дворец Короля Эльфов и что вообще происходит между ними, и есть ли это что-то или же это всего лишь плод его не на шутку разыгравшегося воображения? Что ж, самое время было это выяснить.
Широко улыбаясь, Бард практически швырнул эльфа на трон, шепча нечто нечленораздельное себе под нос. Гипнотически медленно, он положил ладони на бёдра мужчины, преклонив колени перед гордым Королём, чьи тонкие губы изогнулись в самодовольной ухмылке.
— А что Король Эльфов предложит мне взамен? — нагло уставился на довольного самца Бард, сам не ожидавший от себя подобной вольности.
У Трандуила челюсть отвисла от такой неслыханной дерзости. Это было совершенно не то, что он ожидал услышать. Он-то справедливо полагал, что его приглашения и гостеприимства смертному должно быть более чем достаточно. Но эльф решил подыграть, благо пальцы Барда обладали недюжинной силой убеждения, во сто крат превосходившей настойчивость его придворных советников.
— Всё зависит от качества исполнения, король Дейла.
— Не думаю, что ты стал бы просить добавки, если бы блюдо пришлось тебе не по вкусу, мой король, — лукавая улыбка расцвела на губах мужчины, и Трандуил не нашёлся, что сказать в своё оправдание. Ну да, смертный был на редкость красив. Но не только лишь смазливая мордашка привлекла его внимание в тот день, когда их пути пересеклись. Было в Барде что-то интригующее. Возможно, причина крылась в его остром уме, а может быть, в трогательной заботе Барда о его маленьком семействе, ну или, возможно, истина лежала прямо на поверхности и виной всему была наглая самоуверенность, с которой смертный обращался с надменным и гордым Королём Эрин Гален. Так или иначе, но Трандуил влюбился в смертного, что пронзил стрелой сердце бессмертного дракона. В этом было нечто символичное.
— Намёк понят, — расхохотался Трандуил и откинулся на спинку трона.
— И? — Бард выжидающе замер, ожидая от эльфа ответа.
— Как насчёт ночи, которую ты запомнишь до конца своих дней? — закинул удочку змей-искуситель, подцепив любопытную рыбку на крючок. — Насколько мне известно, этот дворец полон тайн и изысканных удовольствий…
«Готов поклясться, твоя персона занимает в этом списке первую строчку, самовлюбленный ублюдок», — дерзкие слова чуть было не сорвались с губ человека. Но в последний момент он-таки успел прикусить язычок.
— По рукам. Но не слишком-то обольщайся, мой король, я заставлю тебя сдержать слово, — парировал Бард, разделываясь с завязками на штанах Трандуила.
Безумно медленно он начал нисхождение с вершины к основанию горы, и был вознаграждён ворчанием эльфа, не сводившего с него синих пронзительных глаз, которые теперь были на несколько оттенков темнее, нежели обычно. Величественный древний Король, фривольно раскинувшийся на троне и, казалось, абсолютно не волновавшийся о том, что кто-нибудь может их застать за столь интимным занятием, рождал в голове Барда множество самых разных фантазий, от которых сбивалось дыхание, а член наливался кровью.
Тонкие пальцы зарылись в чёрные мягкие волосы, заставляя их обладателя двигаться в темпе, который нравился Трандуилу. Подчиняясь желаниям требовательного эльфа, мужчина нежно очертил кончиком языка головку идеального члена, посылая электрические разряды сквозь напряженное до предела тело. Лесной Король хотел было отвесить смертному пару ласковых, но в тот миг, когда нелицеприятные слова уже готовы были сорваться с губ, его член оказался в горячем влажном рту Барда, и тишину тронного зала опорочил развратный протяжный стон. Этот стон стал спусковым крючком для короля Дейла. Теперь его голова, направляемая ладонями эльфа, плавно скользила по стволу, а губы и язык фанатично поклонялись пульсирующей плоти, как божеству, которое распадалось на части под его настойчивыми ласками. Громкие стоны, срывавшиеся с полуоткрытых губ древнего существа, набатом отдавались в голове Барда, и эти томные порочные звуки вкупе с румянцем на бледных щеках Короля Эльфов лишь подбрасывали поленья в пламя его желания. И потому мужчина позволил пальцам скользнуть вниз, дабы бережно, почти невесомо убаюкать в ладони судорожно поджавшиеся яички. Его действия были оценены по достоинству — надрывным криком и страстным танцем поджарых бёдер, толкавшихся в его гостеприимный рот.
Бард хотел выжать из этой битвы по максимуму. Он желал видеть, как гордый и надменный Король эльфов распадётся на мириады осколков на своём помпезном троне, как Трандуил будет умолять его о пощаде, как любовник утратит способность мыслить здраво и связывать слова в осмысленные предложения. Это было совершенным в своей чистоте безумием, и тем не менее, Бард наслаждался каждым мгновением.
Мужчина прокручивал в голове разные сценарии, когда ступил на эльфийскую тропу, но чего он никак не ожидал, так это того, что станет причиной помешательства Лесного Короля. Но как бы дико это не звучало, он — лодочник и барыга из захудалого городишки — смог приручить это дикое и гордое создание Илуватара.
На пике страсти Трандуил был совершенен. Раскрасневшийся, судорожно хватавший губами воздух, беспомощный и невероятно ранимый. Настоящий. Это зрелище было сродни наркотику, который проникал в кровь и вызывал устойчивое привыкание, стоило хоть раз принять его. Перед этим демоном искушения невозможно было устоять. Бард желал его на клеточном уровне.
«О, боги...» — подумал брюнет, пытаясь подавить рвотный рефлекс и расслабить горло, в которое беспощадно вбивался каменный член. Непроизвольно он начал давиться кашлем, но сильная рука не позволила ему отстраниться, заставляя идти до победного конца. И спустя секунду мужчина получил свой трофей.
Древнее божество было бесцеремонно низвергнуто со своего Олимпа и теперь металось по трону, издавая самые красивые и совершенные звуки, которые доводилось слышать простому лучнику, и разрядилось в его горло фонтаном горячей спермы, беспомощно хватая ртом воздух.
Леголас смерил любовников испепеляющим взглядом. Со своей стратегической позиции сын Трандуила всласть налюбовался завораживающим действом, которому те предавалась с завидной самоотдачей и нешуточной страстью. Но всё, что мог позволить себе наследник Лесного Короля, так это шпионить за отцом и его новой пассией, сверкая синими очами в тусклом свете свисавших с потолка фонариков, да кусать локти от осознания собственной беспомощности.
Тем не менее, вовсе не то, чем занимался Трандуил с Бардом, заставляло вулкан в груди юного принца Эрин Гален плеваться раскалённой лавой, а скорее мечтательное выражение, застывшее на лице его отца. То, что Леголас увидел в синих глазах, столь похожих на его собственные, вонзилось в грудь острым кинжалом, пройдя в миллиметре от замершего сердца, едва не прикончив его и пробудив ото сна чувство, о существовании которого он даже не подозревал. Всепоглощающая, пожирающая, выворачивавшая наизнанку нутро ревность. Этакий огонь для супа любви с приправой отношений, долькой скандалов и гущей разврата.