Однако эта дикая фантазия напомнила о себе, стоило Леголасу совершенно «случайно» несколько раз задеть ладонью бугор в его штанах. У Барда от такой наглости перехватило дыхание. Леголас же смотрел на него совершенно невозмутимо, как будто он ничего предосудительного не делал. Бард предостерегающе сдвинул брови, но принц ответил на немую угрозу самой милой улыбкой из своего арсенала, проигнорировав немой вопрос, застывший в карих глазах.
— Проклятые эльфы, — выругался Бард, переведя взгляд на Трандуила, на губах которого порхала ровно та же красивая улыбка, что и у его несносного отпрыска. Именно голос младшего эльфа и вывел его из ступора, в коем он пребывал.
— Обычная шлюха, как мой отец предпочитает называть меня время от времени, вряд ли носит корону, — диадема, украшавшая чело принца и стоившая, как весь Дейл, впечаталась в близлежащую стену. А в следующее мгновение пальцы Леголаса уже вовсю расправлялись со шнуровкой на брюках Барда.
— Истина глаголет устами младенца, — донёсся до Бард едкий комментарий Короля, как будто это — всё это! — было совершенно в порядке вещей.
Бард исподтишка взглянул на Трандуила, который совершенно спокойно наблюдал, как его собственный сын ублажает его любовника. Король отсалютовал ему серебряным кубком и поднёс его к губам, как будто всё ещё сидел за обеденным столом и вёл непринуждённую светскую беседу.
— Эти нарядные тряпки шлюхе тоже ни к чему. Сними их.
Бард даже не мог с точностью сказать, что возбуждало его больше. Перспектива того, что должно было произойти (его воображение уже подкинуло ему самые яркие сценарии), грязные слова, которые так свободно лились из уст Леголаса и Трандуила, или же тот факт, что Король наблюдал, как его собственный сын и наследник ублажает его любовника, переодически отдавая тому приказы. Бард невольно вжался в мягкую спинку кресла, застыв в ожидании того, что произойдёт дальше. Минуло бесчисленное количество лет с тех пор, как он в последний раз наслаждался тем, что принц предлагал так свободно, а потому одна лишь мысль об этом заставила его терять рассудок.
— Как пожелаешь, Ada, — беспечно улыбнулся Леголас.
Он избавлялся от дорогой одежды медленно, с любопытством наблюдая за выражением лица Барда, что, не отрывая взгляда, смотрел на его пальцы. Эльф демонстрировал его взору идеальную кожу цвета слоновой кости медленно — дюйм за дюймом — пока наконец не позволил тунике соскользнуть с плеч. Взгляд Барда оторвался от сверкающих глаз и остановился на длинной шее, узких плечах и красивых руках.
Если Трандуил обладал столь непривычной для эльфийской расы мужественной красотой — широкими плечами и развитой мускулатурой опытного мечника, — то его сын, напротив, являл образчик эльфийской красоты — гибкий и стройный, как лоза. Лица отца и сына, даже их голубые глаза и идеальные губы, были почти идентичны, вот только сын с трудом доставал отцу до плеча. Оба эльфа были по-своему прекрасны и недоступны.
И потому Бард просто наслаждался возможностью смотреть на это полуобнажённое совершенное тело, но не осмеливался осквернить прикосновением своих грубых пальцев. Он жадно впитывал каждую деталь, облизывая тело юного эльфа благоговейным взглядом, когда его глаза округлились, а сердце пропустило удар. Причина была проста — серебряные кольца пронзали нежные розовые соски эльфийского принца. ЭТО должно быть было безумно больно, он никогда не видел ничего подобного!
— Хочешь прикоснуться к ним? — с понимающей улыбкой прошептал Леголас, либо неверно истолковав выражение лица Барда, либо попросту решив проигнорировать застывший на нём ужас. Эти кольца обладали странным притяжением для тех, кто никогда не видел ничего подобного раньше, и Леголас не сомневался, что Бард не сможет устоять перед искушением, как только его отпустит первоначальный шок. Но тот продолжал молчать и смотрел на него с жалостью и толикой отвращения.
Леголас улыбнулся, взял ладонь человека в свою и положил себе на грудь, всего в нескольких дюймах от пронзённых сосков. Он осторожно провёл кончиками пальцев Барда по кольцам, вселявшим страх в мужчину, осмелившемуся встать на пути дракона.
— Зачем?.. Ты... ты носишь их по какой-то причине или из каких-то эстетических соображений? — Бард с невообразимой жалостью посмотрел в лукавые синие глаза.
— Они несут в себе определённый смысл… — признался эльф и расплылся в таинственной улыбке.
— И какой же? — полюбопытствовал Бард, играя кончики пальцев с затвердевшими сосками эльфа. Он был так увлечён этим занятием, что даже не заметил, что его ладони двигаются сами по себе, ведь Леголас уже давно его ни к чему не принуждал.
— А ты сам не догадываешься, Бард? — протянул Леголас. По мере того, как слова вылетали из этого дерзкого рта, улыбка распутного создания становилась всё шире. — Эти кольца означают собственность короля.
Бард бессознательно отдёрнул руку, как будто та сгорела бы в пламени дракона, позволь он себе дотронуться до запретного тела ещё хоть один-единственный раз.
«Это безумие», — подумал он и бросил на Трандуила испуганный взгляд, но тот лишь кивнул.
— Вы вконец спятили!
Слова сорвались с его языка прежде, чем Бард смог их сдержать.
— Не стану исключать такую вероятность. Ведь ты сейчас здесь, — Леголас вмешался прежде, чем Трандуил успел сказать хоть слово в их защиту. — Я не могу носить обручальное кольцо. Тем не менее, я хочу, чтобы у меня было постоянное напоминание о тех особых отношениях, которые связывают меня с Трандуилом, поэтому я ношу эти кольца. Уже много веков.
Бард мог понять мотивы Леголаса. Он и сам трясся над своим обручальным кольцом, как Торин Дубощит над Аркенстоном. Тем не менее, отношения этих двоих были настолько странными и неправильными, во всех отношениях, что такой знак принадлежности почему-то показался Барду неуместным. Вот только какое право он имел их судить?
Тихий голос Леголаса оторвал его от размышлений.
— Но… они имеют и некоторые другие, довольно приятные функции. Если хочешь, я покажу тебе. Позже, — усмехнулся Леголас, слегка удивлённый недоверием сквозившим во взгляде Барда. — А сейчас довольно разговоров! — раздражённо добавил он, возобновляя недвусмысленные действия с брюками мужчинами.
— Леголас, не разочаруй моего гостя, — промурлыкал Трандуил, пригубив вино из серебряного кубка. Бард разинул рот от удивления. Всякий раз, когда он думал, что отношения между этими двумя просто не могут стать ещё более жестокими, извращёнными, безумными, он понимал, как глубоко он ошибался.
«Заткнись!» — огрызнулся Леголас и закатил глаза, но это было форменной наглостью. Это был ИХ гость, и вообще-то это была ЕГО идея.
— Может, сам тогда поработаешь ротиком, если ты так сомневаешься в моих скрытых талантах? — застенчиво взмахнул ресницами Леголас. Правда, его вид невинной овечки слишком уж резко контрастировал с раздражённым взглядом, которым он удостоил своего сира. — Всегда мечтал посмотреть, как ты стоишь на коленях, а твой рот используются по назначению.
— Не в этой жизни, дорогой, — расхохотался Король, как будто это была самая нелепая вещь, которую ему доводилось слышать на своём веку. — А теперь сделай одолжение — заткнись и продемонстрируй моему гостю свои скрытые таланты.
Леголас раздражённо фыркнул и какое-то время из его рта не вылетало ни звука.
====== Часть 12. Фарфоровая статуэтка ======
Руки Леголаса блуждали по бёдрам мужчины, пока не натолкнулись на довольно внушительную выпуклость в его брюках. Вскоре последний узел на шнуровке брюк бесславно пал под напором дерзких пальчиков, выпуская голодного зверя на свободу, отчего и мужчина, и юноша громко вздохнули. Один — с облегчением, другой — с предвкушением.
— Я никогда прежде не был со смертным, — разочарованно выдохнул Леголас. Губы юноши в считанные секунды оказались в нескольких дюймах от колонны плоти, а невесомые прикосновения совершенных тонких пальчиков сводили с ума. — Я думал, у людей внизу всё устроено иначе… Должно же быть хоть какое-то отличие. Может, вы другие на вкус?
— Смертные и эльфы внизу совершенно ничем не отличаются, Леголас, — перебил его Трандуил, изрядно позабавленный величайшим открытием в истории Арды, которое только что совершил его сын-«первооткрыватель». — И на вкус они ровно такие же, как эльфы.
Бывали времена, когда Леголас по-настоящему ненавидел Трандуила. Сейчас, безусловно, был именно такой момент.
— Заткнись, я не с тобой разговариваю! Могу я удовлетворить своё любопытство, в конце-то концов?! — не будь в этих покоях Барда, его ответ был бы «несколько» иным.
— Конечно, детка. Не смею более мешать твоим научным изысканиям, — иронично проворковал Трандуил.
Что касается Барда, то тот уже давно переступил ту грань, когда его ещё могли волновать эти обмены любезностями. Всё, что его волновало в этот миг, так это безупречные розовые губы, которые были всего в дюйме от его члена. Сердце трепетало, как пичужка в клетке, на лбу проступили бисеринки пота… Бард желал лишь одного, чтобы эти двое заткнулись! Но, увы, его мечтам не дано было сбыться.
— А знаешь, что действительно любопытно, Леголас?
— ЧТО?! — раздражённо рявкнул Леголас, которому уже не терпелось попробовать смертного на вкус.
— Ну… Всё ведь когда-нибудь бывает в первый раз? Ты никогда не пробовал смертного на вкус, но ты никогда и не делил ложе со смертным, малыш.
Леголас даже облизнулся в предвкушении десерта. О, у него было много фантазий насчёт этого смертного и поз, в которых он хотел бы его поиметь!
— Сегодня я позволю тебе сполна утолить твоё любопытство, мой дорогой, — продолжил змей-искуситель, встретившись с гипнотизирующим взглядом синих глаз. — Ты ляжешь под моего гостя и он отымеет тебя так, как пожелает.
Леголас даже подавился от возмущения! Но Трандуил лишь кивнул, подтверждая, что сын не ослышался.
— Не стоит благодарности, тыковка, — отсалютовал ему кубком Трандуил. Принц состроил мину и показал отцу средний палец. Впрочем, от внимания Барда эта немая сцена ускользнула.
«Валар, да заткнётесь вы или нет!»— Бард еле устоял против искушения закричать, но, к его величайшему облегчению, не прошло и секунды, как язык эльфа скользнул по кончику его члена, слизывая серебряную капельку. В этот миг слова Трандуила по-настоящему достигли его сознания, и он громко ахнул — отчасти от понимания того, что именно вырвалось из уст Короля Эрин Гален, а отчасти от тех ощущений, что рождал дерзкий язычок Леголаса.
«О Боги! Если его ротик хоть в половину так же талантлив, как его ноги, то я не продержусь и несколько минут», — промелькнула мысль в голове Барда.
Но все мысли улетучились, когда розовые губы медленно обвились вокруг головки его члена и принялись терзать её трепетными прикосновениями, пока не вырвали из горла Барда первый, едва различимый, судорожный вздох. По-видимому, именно этой похвалы Леголас и дожидался, потому как в следующий миг юноша заглотил его член целиком, от всего сердца приветствуя любовника своего отца в их королевстве.
Как Бард и предполагал, не прошло и нескольких минут, как он превратился в дрожащее безвольное желе. То, что принц творил своим язычком и губами, было восхитительно. Нет, даже это определение не могло в полной мере передать того, что делал этот ангелочек. Это была идеальная смесь трепетных прикосновений и грубого пошлого сосания. Когда же Леголас начал медленно скользить язычком по всей длине его ствола, пробуя каждый его миллиметр на вкус, мужчина разве что не скорчился на стуле, не в силах больше смотреть этому дьяволёнку в глаза. Это — и тот факт, что Леголас так ни разу и не прикоснулся к нему руками — лишь подливал масло в огонь, грозя сжечь его дотла. А если ещё добавить ко всему этому невинный взгляд из-под полуопущенных, целомудренно дрожащих век… Это был выстрел в упор.
Что бы Леголас ни делал, он ни на секунду не спускал глаз с человека, как будто ждал его приказа. Но Бард молчал, если не считать бесконечных стонов и вздохов, наполнявших комнату.
Какое-то время Трандуил довольствовался тем, что просто наблюдал за ними издали. С того места, где он сидел, открывался идеальный вид на это греховное представление. Но в какой-то миг опасная улыбка озарила губы Короля, и, когда их взгляды встретились, он насадил тело Барда, как мотылька на булавку.
— Боги, ты смерти моей желаешь? — Бард услышал свой собственный хриплый голос как будто со стороны, но осёкся на полуслове, ведь в этот миг Леголас заглотил его член по самые яйца, зарывшись носом в чёрные волосы.
Эльф пробормотал что-то, что, возможно, можно было бы расшифровать как «жду, не дождусь», но Бард не мог сказать наверняка. Собственно, это не имело особого значения, поскольку слова Леголаса зажгли очередную искру вожделения, посылая божественные вибрации по всему его телу. В языке смертных не существовало слова, чтобы описать то, что он чувствовал, когда влажный и нетерпеливый рот Леголаса касался его члена.
— Ты можешь гораздо лучше, мальчишка. Или тебе нужна помощь? — широко улыбаясь, прошипел Трандуил откуда-то из-за спины Барда, и тот тут же вынырнул из омута блаженства.
Он понятия не имел, как эльф оказался позади него, ведь всего секунду назад тот сидел в кресле напротив, как и о том, что тот имел в виду под «гораздо лучше». Всё, что Леголас делал, было совершенно, настолько идеально, что не описать словами. Возможно, определение тому, что он чувствовал, существовало в чуждом ему языке эльфов, но в языке людей таких слов просто не было. По его личному мнению, это был крышесносный минет, лучше которого просто ничего не могло быть. Если уж говорить начистоту, то это был лучший минет в его жизни. Хотя чему удивляться? Тысячелетия тренировок не прошли для принца даром. К тому же, его папаша не привык довольствоваться чем-то, не дотягивавшим до планки совершенство.
Леголас раздражённо покачал головой, что-то бессвязно пробормотав с членом во рту, отчего новая волна возбуждения расползлась по всему телу мужчины. Впрочем, этому отчасти поспособствовало то, что ладони Трандуила, воспользовавшись беспомощностью человека, пробрались под его тунику и теперь вовсю развлекались с уже затвердевшими сосками.
Это было чересчур, больше, чем он мог бы стойко вынести. Бард так крепко сжал подлокотники кресла в тщетной попытке вернуть ясность мысли и продлить блаженство, что даже костяшки пальцев побелели.
— Мой сын — не фарфоровая статуэтка, Бард, и не рассыпется на мириады осколков, если ты до него дотронешься. Он — не невинный агнец, даже если выглядит так, как будто его никогда не касалась рука мужчины. Мой сын — всего лишь невоспитанный и дерзкий мальчишка, которому нужна твёрдая рука, чтобы держать его в узде, — хрипло засмеялся Трандуил, опалив горячим дыханием шею любовника.
В тот же миг Леголас взял ладони Барда, сжимавшие подлокотники кресла, в свои и положил себе на затылок.
— И даже больше тебе скажу, ему это нравится. На самом деле он ОБОЖАЕТ грубое обращение. Самая обыкновенная шлюха, как я и говорил…
Слова Короля заставили Барда зардеться от стыда, в то время как Леголас лишь сдержанно кивнул, заглотив его член по самое не могу, если это вообще было возможно. Даже когда он делал что-то непристойное, к примеру, позволял своему отцу командовать собой, как шлюхой, безропотно выполняя всё, что бы его сир ни приказал ему, Леголас умудрялся выглядеть совершенно невинным. Чистым. Хрупким.
Это было истинным безумием, но Трандуил оказался совершенно прав, когда говорил, что Леголас может предоставить сервис более высокого уровня при желании. То, что юный эльф творил своими пухлыми розовыми губками и язычком с его членом, после того, как получил втык от своего строгого папаши, было за гранью. Лишь сейчас Бард в полной мере прочувствовал, что всё это время лисёнок игрался с ним, как с мышкой, хотя мог довести его до края в мгновение ока.
— Расслабь горло, Леголас! — и снова строгий окрик Короля выдернул Барда из омута страсти.
Леголас хотел было бросить начатое на полпути, чтобы высказать отцу всё, что наболело, а заодно отдышаться, но у Барда были совершенно иные планы на его рот. Намотав белоснежные волосы на кулак, король Дейла в пылу страсти требовательно натянул мальчишку на свой член.