Уолш делает глубокий вдох и пытается успокоиться.
- Пойдем, я отвезу тебя домой.
Мне ничего не остается, кроме как согласиться.
В последний раз окинув роскошный номер тоскливым взглядом, я выхожу следом за Уолшем. В коридоре, в лифте и в фойе никто из нас не произносит ни слова.
Погода испортилась, и с неба моросит мелкий дождь. Джейсон молча открывает дверцу переднего сиденья.
- Садись, - хмуро говорит он.
Едем мы в полном молчании. Уолш задумчиво смотрит на дорогу, напряженно сжимает руль и полностью игнорирует мое присутствие. Через несколько минут мы останавливаемся у небольшого магазинчика.
- Сиди здесь, я скоро вернусь.
- Ты куда? – удивляюсь я.
- Сигареты закончились – с этими словами он выходит из машины и хлопает дверцей.
Мое настроение испорчено окончательно, и больше всего на свете мне сейчас хочется остаться одной и забраться под одеяло. Интересная получается закономерность – каждая моя встреча с Уолшем заканчивается моим же собственным позором.
Ничего, скоро окажусь дома – успокаиваю я себя, с легкой неприязнью разглядывая узкий, полутемный и грязноватый переулок, в котором мы остановились. Совсем рядом, за углом шумный и сверкающий проспект, но кое-кому было лень стоять в пробке. А, впрочем, какая разница, мне же лучше – раньше избавлюсь от его общества.
Погода портится окончательно, и мелкий дождь превратился в настоящий ливень.
Наконец, Уолш выходит из магазина, идет к машине, но в этот момент к нему подходит какая-то женщина и что-то говорит, насколько я могу видеть из машины.
В этот момент меня отвлекает звук пришедшего сообщения.
«Ну, как ты там?» - интересуется Кейси.
«Отлично» - пишу я, выглядывая в окно.
Женщина уже ушла, а Уолш так и стоит под дождем.
- Эй! – открыв окно, кричу я. – Долго ты еще собираешься здесь торчать?
Он не реагирует. Отлично.
Ругаясь себе под нос, я выхожу из машины и, вжав голову в плечи, подбегаю к нему.
Прежде, чем я успеваю что-либо сказать, Уолш хватает меня за плечо.
- Ты чего? – вскрикиваю я. – Больно же!
Выглядит он как-то… хм… странновато.
- В машину. Быстро, - хрипит он
Да что здесь происходит, в конце концов?! Еще одна идиотская шутка?
В этот момент, опустив глаза, я с ужасом замечаю, как на его рубашке медленно расплывается темно-красное пятно.
========== Глава 4. ==========
Несколько секунд я с немым ужасом гляжу на расплывающееся кровавое пятно и лишь когда Уолш, рвано выдохнув, опирается на мое плечо, наконец прихожу в себя.
- В машину… - хрипит он.
Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, но в переулке кроме нас никого. Тоже мне мегаполис! Когда нужно – ни души вокруг. Продавец в магазинчике копошится за прилавком и даже не смотрит в нашу сторону.
Уолш держится за мое плечо, согнувшись от боли, но идет твердо и уверенно. Кое-как мне удается открыть дверцу пассажирского сиденья,и Уолш плюхается в кресло. Болезненно шипит и откидывает голову.
- Сейчас, сейчас… - я в панике окидываю взглядом салон. – Где же телефон?!
- Не звони никуда.
- Помолчи.
Бедный, наверное, от боли сам не понимает, что говорит, думаю я, лихорадочно обшаривая сиденья. Нет времени размышлять над тем, что тут происходит – сейчас на счету каждая минута. Руки у меня трясутся, но усилием неизвестно откуда взявшейся воли я заставляю себя держаться.
Вдруг Уолш перехватывает мою руку.
- Я сказал, не нужно никому звонить, - морщась от боли, говорит он. – Заводи машину и поехали отсюда.
Наконец, мне удается найти аптечку. Осторожно убрав его руку, я задираю край рубашки. Слава Богу, кажется, рана не слишком глубокая, но крови все равно много.
- На самом деле все не так страшно, как выглядит, - криво улыбается Уолш. – Рана не опасная.
- Что вообще здесь происходит?! – мое самообладание медленно, но верно подходит к концу.
Он молчит.
Сделав глубокий вдох, я осторожно прикладываю к ране смоченный антисептиком бинт. Уолш скалится и, стиснув зубы, шипит от боли.
- Кто это был, черт возьми?!
- Просто делай, что я говорю, и не задавай лишних вопросов. Заводи машину.
Уолш убирает мою руку и самостоятельно прижимает к ране уже основательно пропитавшийся кровью бинт.
Отлично. Сидит здесь, истекая кровью, и при этом продолжает убеждать меня в том, что все хорошо.
- На тебя напали, - я жму на газ, стараюсь говорить спокойно, но меня по-прежнему трясет как в лихорадке.
- Успокойся! - рявкает Уолш. – Смотри на дорогу и поезжай, куда скажу.
- Тебе нужно в больницу, - я предпринимаю последнюю попытку достучаться до его здравого смысла.
- Ты глухая?
Мои руки перепачканы в крови, и на руле остаются неровные бордовые разводы.
- Черт возьми, Уолш! ЧТО здесь происходит, объясни, наконец!
Мы выезжаем из переулка на шумную и забитую автомобилями авеню и, отвлекшись на мгновение, я едва не влетаю в какую-то белую легковушку.
- Следи за дорогой, - выдыхает Джейсон и снова болезненно морщится. – И вытри щеку.
Я заглядываю в зеркало заднего вида - с правой стороны мое лицо и в самом деле перепачкано в крови.
Уолш указывает дорогу, и я подчиняюсь, хотя в душе понимаю всю абсурдность происходящего. Рядом со мной раненый полицейский, я за рулем, без прав, но все это мелочи по сравнению с тем, что нужно срочно ехать в больницу, сообщить в полицию, в конце концов, но… Что-то не дает мне сделать этого. Одного только взгляда на лицо Джейсона мне сполна хватает для того, чтобы отбросить любую мысль о неподчинении. Голова разрывается от мыслей, но я из последних сил не позволяю себе расклеиться. Держись, Лиззи, тьфу ты, Диана. Эх, как мне сейчас не хватает рядом Кейси!
Мы подъезжаем к полицейскому посту, и в тот момент когда я инстинктивно собираюсь сбавить скорость, Уолш останавливает меня:
- Не сбрасывай скорость, это первый признак, чтобы заподозрить тебя в нарушении.
Я изо всех сил стараюсь выглядеть спокойной, не смотреть в лицо инспектора, и лишь когда пост остается позади, измученно выдыхаю.
Однако, надо признать, Уолш хорошо держится. Несмотря на болезненное выражение лица, он сохраняет ясность мыслей и уверенно показывает дорогу. Кстати, а куда мы едем? Когда я задаю этот вопрос вслух, он лишь небрежно бросает:
- Увидишь.
Краем глаза я замечаю, что марля уже давно пропиталась кровью, а дыхание Уолша становится тяжелее и прерывистее.
- Здесь, - выдыхает он, и в очередной раз кривится.
Ничего не понимая, я смотрю в окно.
- Что? Ресторан? Тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время для…
- Да помолчи ты хоть минуту!
Помогая Уолшу выбраться из машины, а точнее – вытаскивая, его из салона, я боязливо оглядываюсь по сторонам. По дороге проносятся машины, бодро вышагивают по тротуару полуночники-пешеходы… и всем наплевать. В этом-то и есть главный плюс и главный минус большого рода – ты видишь всех, но тебя не видит никто.
Какой-то мужчина ехидно ухмыляется, пока мы кое-как добираемся до дверей.
- Хорошо же набрался твой дружок! – гогочет он и идет своей дорогой.
Не будь я столь напугана и растеряна, непременно крикнула бы ему вслед пару ласковых.
- У меня в кармане ключи. Достань их и открой дверь, - медленно произносит Уолш, крепче вцепляясь в мое плечо, и я понимаю, что силы его покидают.
Я удивлена, но слишком взвинчена и напугана, чтобы задумываться сейчас о том, откуда, собственно, у него ключи от закрытой забегаловки, и что мы вообще здесь делаем.
Руки трясутся, дышать тяжело, и справиться с замком мне удается лишь с третьей попытки.
- Твою мать!
Я толкаю дверь, мы вваливаемся внутрь, вдвоем падаем на пол, и я ударяюсь обо что-то головой. Не обращая внимания на боль, я вскакиваю на ноги и быстро запираю дверь. Будем продолжать в том же духе – точно привлечем чье-нибудь внимание. И если честно, я на это надеюсь – что кто-нибудь заметит что-то подозрительное и вызовет полицию или скорую.
К этому времени Уолш самостоятельно поднимается на ноги и, держась за край барной стойки, медленно идет куда-то вглубь помещения.
- Что это за место?
Несмотря на всю нашу ситуацию, он находит в себе силы улыбнуться.
- Добро пожаловать в мой дом.
- Ты живешь в ресторане?!
Строго говоря, «рестораном» это назвать нельзя. Несмотря на то, что здесь темно и единственный источник освещения – фонарный свет с улицы, сквозь стеклянную дверь, интерьер просматривается отчетливо.
Уолш, пошатываясь, идет дальше, пока, наконец, не исчезает где-то в темноте.
- Эй!
По пути я пару раз налетаю на стены и углы, умудряюсь что-то разбить (предположительно чашку) и, в конце концов, спотыкаюсь на ступеньке.
- Уолш!
Глаза, наконец, начинают немного привыкать к темноте, и я с немалым удивлением обнаруживаю, что нахожусь… в спальне. Нащупав на стене выключатель, включаю свет.
Уолш с закрытыми глазами лежит поперек кровати и тяжело, неровно дышит.
- Сейчас… - успокаивающе говорю я и, усевшись рядом, начинаю осторожно расстегивать его окровавленную рубашку. Главное, не дать страху и панике окончательно захватить меня.
Уолш упирается.
- Достань из кармана пиджака мой телефон.
Слава Богу! Неужели мне все-таки удалось достучаться до его здравого смысла?! Но, как только я выполняю его просьбу, Джейсон выгоняет меня из спальни.
- Не заходи, пока не позову.
Ну, это уж слишком!
- Никуда я не пойду!
Уолш с трудом поднимается с кровати , буквально выталкивает меня на кухню и захлопывает дверь.
Мои попытки подслушать его разговор не приносят никакого результата – я слышу приглушенный голос Уолша, но не могу разобрать ни слова.
Через пару минут он, наконец, разрешает мне войти.
- Ложись на кровать, - мрачно говорю я, - нужно обработать и перевязать рану.
На сей раз он не сопротивляется. Аккуратно, стараясь не задеть, я расстегиваю пуговицы на его рубашке, и стараюсь не думать о приступе тошноты, который возникает всякий раз, стоит мне увидеть кровь. Уолш лежит с закрытыми глазами, стискивая зубы, при малейшем моем движении.
- Все будет хорошо, - не знаю, кого я хочу успокоить этой фразой: себя или Уолша.
Теперь у меня, наконец, появляется возможность получше осмотреть рану – не слишком глубокий, но длинный порез, точно кто-то полоснул наотмашь.
- Где у тебя аптечка?
-Там… - Джейсон, не открывая глаз, указывает рукой на шкаф.
Доставая аптечку, я роняю на пол несколько коробок, и их содержимое разлетается по полу.
- От тебя всегда столько бед?
Если он еще в состоянии подшучивать, значит, не все так плохо, думаю я.
- Ты потерял много крови.
Я осторожно прикладываю к ране пропитанную антисептиком марлю.
- Обойдется.
Спорить с ним у меня просто не осталось сил.
Так, теперь нужно перевязать. Медсестра из меня всегда была хреновая и я никогда не могла толком забинтовать даже порезанный кухонным ножом палец – что ж, придется учиться «в полевых условиях».
- Приподнимись.
Не без моей помощи Джейсон кое-как усаживается на кровати, и я неуклюже пытаюсь наложить более или менее сносную повязку. Честно говоря, получается не очень. А у него неплохое телосложение, проскакивает в голове, пока я обматываю бинтами крепкий торс. Через несколько минут мне все-таки удается сделать некое подобие перевязки.
- Вот видишь, - хмыкает он, - можешь, если захочешь.
Я понемногу успокаиваюсь, дыхание постепенно приходит в норму, хотя тревога по-прежнему не отпускает, что и понятно.
- Давай, ложись, - я аккуратно укладываю его обратно на кровать.
На несколько минут воцаряется тишина. Я сижу, подперев кулаками подбородок, и задумчиво гляжу в стену, пытаясь хоть как-то осмыслить происходящее. Час назад я наслаждалась жизнью в роскошном президентском люксе, а сейчас нахожусь рядом с раненым полицейским, который отчего-то пытается скрыть ото всех случившееся. Ах, да, а еще он живет в ресторанчике.
- Спасибо тебе, - неожиданно говорит Уолш, глядя мне в глаза.
Я лишь устало отмахиваюсь.
- Нет, правда, - не унимается он, – действовала ты весьма оперативно. И, кстати, думаю, нам обоим не помешает выпить.
Вот тут я с ним согласна.
Терпеть не могу крепкий алкоголь, и обычно он комом застревает у меня в горле, но сейчас я без особых проблем делаю два больших глотка, отчаянно кашляю, но уже в следующую секунду внутри разливается приятное тепло.
- Как ты?
- Нормально, - кивает Уолш и снова тянется к бутылке.
Какое-то время мы опять сидим в тишине.
- Так и не хочешь ничего объяснить? Кто на тебя напал? Ты её знаешь?
Уолш удивленно смотрит на меня.
- Ты сказала «её»?
- Я видела женщину, которая подходила к тебе. Это ведь она тебя ударила, да?
Ну вот, кажется, я снова нарвалась – пожалуй, не стоило задавать этот вопрос.
- Мне кажется, я имею право это знать, ведь теперь и я замешана в этой истории.
- Я всё расскажу тебе, но позже. Не сейчас.
Я прислоняюсь к изголовью кровати, и вдруг чувствую, как глаза начинает щипать от подступивших слёз.
- Эй, ты чего? – удивляется Уолш.
Я всхлипываю.
- Мне было так страшно… Я никогда не бывала в таких историях.
Не уверена, что нужно говорить это вслух, но…
- Я испугалась за тебя.
Уолш улыбается и хлопает меня по плечу.
- Но я сейчас здесь, живой и почти здоровый, - он снова морщится от боли.
- И что ты собираешься сказать начальству? Завтра тебе идти на службу, а в таком состоянии, сам понимаешь… Скрыть эту историю будет довольно проблематично.
- Я что-нибудь придумаю.
- Кто бы сомневался, - хмыкаю я.
На часах половина второго. Мне почти удалось вернуть душевное равновесие, и сейчас, усталость и все события прошедшего дня, наконец, дают о себе знать.
- Можно тебя кое о чем попросить? – спрашивает Уолш.
- Попросить? – ехидно спрашиваю я. – Что-то это на тебя не похоже. Насколько я смогла убедиться, ты предпочитаешь отдавать приказы.
Он игнорирует мою реплику.
- Побудь со мной до утра.
Я устало закрываю глаза.
- Уолш… Неужели, ты и в самом деле настолько плохого мнения обо мне, что думаешь, будто я могу оставить тебя одного в таком состоянии?
- Я думал, что не нравлюсь тебе.
- Скорее, раздражаешь, - уточняю я. – Но сейчас это не имеет значения. А еще я дико хочу спать.
Неожиданно для самой себя я улыбаюсь. Сказать по правде, не думала, что Уолш так скажет, и мне действительно приятно это слышать.
- Тогда нужно, наверное, выключить свет, - хмыкает он.
Я встаю с кровати и иду к выключателю. Заметив мой взгляд, Уолш, ухмыляясь, отодвигается к краю.
- Кровать у меня только одна. Не бойся, приставать не буду.
- А жаль! Я так на это надеялась! – не удерживаюсь от колкости.
Наверное, со стороны мы выглядим глупо – устроились на самых краешках постели, а в середине полно свободного места. Уолш долго ворочается, и то и дело болезненно шипит.
- Ты точно в порядке? – я поворачиваюсь к нему.
Глаза уже немного привыкли к темноте, и я могу рассмотреть его лицо.
- Да, просто пытаюсь устроиться.
Он поворачивается на спину и теперь лежит, глядя в потолок. Мне становится его жалко – могу себе представить, как ему сейчас больно. Самой «серьезной» травмой в моей жизни была ушибленная и распоротая об острый угол нога – я тогда еще разорвала сгибательную связку на пальце и пришлось накладывать швы. Помню, как так же ворочалась по ночам, стиснув зубы и пытаясь унять боль. Вот только, кажется мне, моя травма все же была куда менее болезненной.
Может, и не стоит этого делать, но я придвигаюсь ближе к Уолшу и неуверенно беру его за руку. В ответ он крепко сжимает мои пальцы.