– Ты хочешь остаться? – возможно, спрашивать о таком не совсем прилично, но Эленриэль знала, что он никогда не решится предложить это сам.
Легко подхватив ее на руки, Леголас занес Эленриэль в комнату и запер дверь.
Когда в ее сон ворвался топот чьих-то шагов в коридоре, взволнованные голоса и прочий шум, Эленриэль не сразу поняла, что происходит.
– В чем дело? – она села на кровати и сонно огляделась по сторонам. – Подожди здесь, – Леголас спешно натянул на себя разбросанную по полу одежду и выскочил в коридор.
Эленриэль тоже встала с кровати и быстро оделась. Любопытство, конечно, взяло и верх, и эльфийка осторожно выскользнула за дверь, на ходу собирая волосы в неаккуратный пучок.
– Сигнальные огни Минас Тирита! – навстречу ей выскочил какой-то растрепанный мужчина в военной форме. – Зажглись огни!
И, продолжая выкрикивать эту новость, мужчина убежал дальше по коридору.
«Значит, мы все-таки идем на войну» – без особой радости подумала Эленриэль. Если до этого размеренная жизнь в Медусельде потихоньку наскучивала ей, то сейчас, когда все практически наладилось, от осознания того, что хрупкое счастье может рухнуть в любой момент, становилось страшно.
Когда Эленриэль спустилась в главный зал, там уже собрались все остальные. Теоден раздавал военачальникам указания, объявив, что на сбор армии у них есть два дня. На третий же им предстояло выдвигаться в путь.
Арагорн буквально сиял и будто бы помолодел лет на десять, заметила Эленриэль. Измотанный тягостным ожиданиям, сейчас он выглядел полным сил и решимости. И это было чертовски заразительно, даже Эленриэль, встревоженная грядущей войной, ощущала странный прилив сил, глядя на наследника Исилдура.
«Вот уж действительно – воины нашли своего предводителя» – подумала она.
Во всех этих заботах и приготовлениях она совсем забыла о своем решении рассказать Леголасу правду. А вспомнив, вновь решила отложить.
«Не в таких обстоятельствах» – рассудила она. – «Сейчас ему больше нужна моя поддержка, нежели очередные проблемы. Успеется».
Следующие два дня прошли в мучительном ожидании вестей от Эомера, которому поручено было призвать союзников.
Роханский военачальник вернулся в положенный срок, сообщив неутешительные новости – шесть тысяч человек, половина того, на что рассчитывал Теоден.
– Каждый час приближает падение Гондора, ждать дольше мы не можем, – принял решение король, – выступаем завтра как и было запланировано.
Спорить с ним Эомер конечно же не решился. Он абсолютно и безоговорочно доверял дяде и своему повелителю, но ведь в тот момент и в глазах самого Теодена видел он обреченность. Тщательно скрываемую, но заметную.
Остаток Эомер пытался гнать от себя мрачные мысли, которые, как известно, плохие помощники в бою, но удавалось ему это с трудом. И по большей части оттого, что в глубине души Эомер знал, что может помочь, главное не струсить и рискнуть. Конечно, в таком случае он нарушит запрет короля, но ведь никто не узнает, успокаивал себя военачальник. И потом, когда самое страшное будет позади он обязательно признается во всем Теодену и остальным. И они его простят.
Поздним вечером, когда ночная темнота уже полностью окутала землю, Эомер вышел из главного зала, где проводилось окончательное совещание, сославшись на то, что идет в конюшню проверить работу конюхов.
Но, оказавшись в коридоре, вместо того, чтобы идти на улицу, Эомер свернул в противоположную сторону, к лестнице, ведущей в подземелья. Ему повезло, и стражников там не оказалось, впрочем Эомер знал, что все они сейчас в казармах, готовятся к утреннему выходу.
Остановившись у тяжелых дубовых дверей, которые, как и следовало ожидать, были заперты, Эомер огляделся по сторонам в поисках подходящего тяжелого предмета. Нужный отыскался через пару минут – весьма увесистый металлический лом в кладовке со сломанным оружием.
Эомер не боялся быть застигнутым врасплох – сейчас все были слишком заняты предстоящим походом и вряд ли кому-нибудь будет дело до скрытого в подвалах артефакта, каким бы опасным он ни был.
Взяв лом, Эомер на несколько секунд замер в нерешительности, но потом, встряхнув головой, словно отгоняя последние сомнения, что было сил ударил по тяжелому замку.
Мужчина невольно вздрогнул и застыл, когда пустой коридор огласил раскатистый грохот и последовавшее за ним эхо. На мгновение Эомер замер, прислушиваясь, не бежит ли кто на шум, который он тут учинил, после чего еще раз ударил по замку. В этот раз получилось куда менее громко, а сам замок, не выдержав второго удара, наконец, поддался и шлепнулся на пол.
Эомер опустил лом, еще раз прислушался, оглянулся, после чего осторожно потянул за ржавое кольцо дверной ручки.
С тихим скрипом, дверь открылась, пропуская нежданного гостя в холодную темноту. Сняв со стены факел, Эомер уверенно шагнул внутрь.
Отблески пламени отбрасывали на стены, причудливые и жутковатые узоры, шаги отдавались гулким эхом, но Эомер, не обращая на это внимания, двигался вперед.
В самом конце помещения, у стены, стоял небольшой каменный алтарь, а нем накрытый черным бархатом палантир.
В эту секунду Эомеру вдруг подумалось, что еще не поздно повернуть назад, наскоро повесить на дверь сломанный замок, вернуться к остальным и забыть об этой безумной идее. И он почти уже готов был так поступить, но проклятое упорство не позволило бросить начатое.
Глубоко вдохнув, Эомер уверенно сдернул бархатную ткань.
Внутри палантира была черная пустота и лишь огонь поблескивал на его поверхности.
Повесив факел на стену, Эомер уверенно взял в руки артефакт.
«Ну, давай, дрянь, покажи мне все...» – сердце колотилось с бешеной силой, и мысленно Эомер готов был увидеть любую, даже самую страшную картину.
Несколько секунд ничего не происходило. Вытянутая рука, в которой он держал камень уже онемела от тяжести, и страх постепенно сменялся досадой и разочарованием.
Эомер уже собирался поставить камень обратно, когда чернота внутри начала принимать неясные очертания...
– Юные леди, не кажется ли вам, что военное собрание немного не то мероприятие, где должны присутствовать дамы? – Теоден выразительно посмотрел на вошедших в зал Эовин и Эленриэль. – Возвращайтесь-ка лучше в свои комнаты.
Эленриэль с надеждой посмотрела на Леголаса, ища у него поддержки, но эльф лишь покачал головой.
– Неужто нам просто и послушать нельзя? – спросила Эовин, уперев руки в бока. – В конце концов, это касается нас всех. – Я слишком хорошо тебя знаю, моя дорогая племянница, – улыбнулся Теоден. – Ты ничего не делаешь просто так. И при всей моей любви к тебе, наше совещание не имеет к вам с Эленриэль ни малейшего отношения. К тому же раз уж вы вызвались провожать нас до лагеря, не помешало бы вам хорошенько выспаться, завтра придется рано вставать. Не вынуждай меня повышать голос.
Эовин понуро опустила плечи.
– Пойдем, Эленриэль, – она взяла эльфийку под локоть. – Нам тут делать нечего.
Однако в ее глазах Эленриэль заметила лукавый огонек.
– Спокойной ночи, – мило улыбнулась эльфийка.
Уже на выходе из зала девушек окликнул Теоден.
– Если не затруднит, зайдите в конюшни и позовите Эомера, он нужен здесь. – Хорошо.
В этот момент двери распахнулись и громко ударились о стены.
– О, Эомер! – воскликнул Теоден. – А мы уже и потеряли тебя! Идем, нужно обсудить еще кое-какие детали.
Но, ко всеобщему удивлению, Эомер не обратил на слова короля ни малейшего внимания, даже не посмотрев в сторону повелителя.
Волосы его были растрепаны, в глазах светился странный огонь, руки были сжаты в кулаки...
– Эомер, что происходит? – Теоден был скорее удивлен, чем разгневан игнорированием своей просьбы.
По-прежнему не глядя на короля, военачальник широким, быстрым шагом, подскочил к Эленриэль и схватил эльфийку за плечи с такой силой, что девушка вскрикнула от боли.
– Как ты могла?!... – с ненавистью и злобой глядя в ее глаза, прошипел он.
====== Глава 17 ======
Уффф... ну, вот наконец-то и закончила я с новой главкой. Глава получилась не слишком большая, хотя я планировала “запихнуть” в нее побольше событий, но в итоге вышло то, что вышло. Постараюсь, чтобы следующая часть вышла больше, но когда именно она выйдет сказать не могу, так как я взялась еще и за макси-фик по заявке :) А еще плюс учеба, работа, сессия, подготовка к отпуску и просто теплые весенние деньки... Ну, в общем, вы понимаете)) Нет-нет, забрасывать фик я ни в коем случае не собираюсь, тем более, что сейчас начнется самое интересное, просто промежуток между обновлениями, возможно увеличится. Ну да ладно, как говорится, не будем о грустном.
Приятного чтения!
С любовью, ваша Лена Хабенская ;)
Эленриэль отчаянно упиралась и пыталась выдернуть руки из железной хватки двух стражников, что вели ее под локти.
– Подождите! Дайте мне все объяснить! – в отчаянии кричала эльфийка, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть хоть один понимающий взгляд. – Ну, послушайте же!
Солдаты никак не реагировали на ее выкрики и все с теми же бесстрастными лицами вели девушку за собой.
Если всего полчаса назад она была здесь почетной гостьей, то сейчас ее буквально волокли по полу, до боли сжав руки на тонких предплечьях, точно она была преступница.
– Леголас!
В последней, отчаянной попытке спасти положение, Эленриэль обернулась, но увидела лишь холодный, полный презрения взгляд.
С той самой минуты, когда Эомер объяснил всем присутствующим причину столь странного поведения, воцарившаяся за этим гробовая тишина, была нарушена лишь коротким распоряжением Теодена.
«В темницу».
Говоря это, король даже не смотрел в ее сторону.
И это равнодушие со стороны окружающих было невыносимее всего. Уж лучше бы ее проклинали, ударили, в конце концов... Тогда было бы не так больно.
– Прошу вас! Позвольте, я все объясню! – самая глупая, самая отвратительная и самая банальная фраза, которую можно было произнести в данной ситуации, но других слов у Эленриэль не было.
В последней, отчаянной попытке она уперлась ногами в пол, сопротивляясь ведущим ее солдатам, но один из них грубо дернул ее за собой и, не удержавшись на ногах, Эленриэль упала на пол.
Не говоря ни слова, стражники молча подняли ее и потащили за собой.
Не обращая внимания на боль в ноге, которую она, судя по всему, вывихнула, Эленриэль продолжала оглядываться назад, точно надеясь, что хоть кто-то остановит это безумие.
Все происходящее напоминало какой-то нелепый кошмарный сон, но лишь тогда, когда за ее спиной захлопнулась железная дверь камеры, Эленриэль с ужасающей ясностью поняла – это реальность. Мрачная, суровая реальность, и винить в этом кроме себя самой эльфийке было некого. И невыносимо было сознавать, ЧТО сейчас о ней думают все остальные: Эовин, которая успела стать ей настоящей подругой; Арагорн, который только недавно начал ей доверять; Гимли, который, хоть и не показывал этого, но, кажется, хорошо к ней относился; Леголас... Эленриэль обессилено сползла по стене. В эту самую секунду она бы, наверное, не пожалела и жизни за возможность поговорить с ним и попытаться, если не оправдать себя (ибо оправдания ей не было), то хотя бы все объяснить...
...Сколько прошло времени она не знала – может быть, час, а может, минут двадцать, Эленриэль не могла точно сказать. Она все так же сидела у стены, поджав ноги и обхватив руками колени, глядела в одну точку.
– Эй!
Эленриэль испуганно вздрогнула и вскинула голову.
Крохотное решетчатое окошко над ее головой открылось.
– Эовин! – Эленриэль подскочила, коротко охнув, когда наступила на опухшую ногу, но не обратив на это внимания, подскочила к окну. – Вы все не так поняли... Дайте мне объяснить.
Эовин посмотрела на нее чужим, незнакомым взглядом.
– Мне запрещено с тобой разговаривать и уж тем более, приходить сюда, но тут холодно... Вот. Держи.
Дверь открылась, и Эовин бросила на пол теплое ватное одеяло.
– Эовин! – Эленриэль все еще не теряла надежды поговорить с ней. – Прошу тебя! Дай мне несколько минут. Ради нашей дружбы.
Эовин как-то странно на нее посмотрела.
– Дружбы, говоришь? – только сейчас Эленриэль заметила, что в ее глазах стояли слезы, – друзья не поступают так, как ты. Спокойной ночи.
Эовин молча кивнула стоящим у двери стражникам и те захлопнули дверь.
Тишину, воцарившуюся в зале, казалось, можно было резать ножом. Теоден расхаживал из угла в угол с таким видом, будто хотел что-то сказать, но продолжал молчать.
– Вот вам и путешественница... – пробормотал Гимли. – И что теперь с нею делать, скажите на милость? А еще накануне битвы... – Вот если вернемся живыми, тогда и решим, – ответил Арагорн. – Эх... а я ведь ей и в самом деле верил. – Хорошо еще, что делов натворить не успела, ведьма, – авторитетно заявил Гимли. – А Саурон-то, однако, не промах... Вон, какую штуку задумал...
Он продолжал еще что-то говорить; Арагорн ему что-то ответил; «виновник» произошедшего, Эомер задумчиво молчал... На Леголаса, стоящего у окна, казалось, никто не обращал внимания. А, может, осознанно не вовлекали в разговор, явно догадываясь о его чувствах к Эленриэль. По крайней мере, Арагорн точно был в курсе происходящего.
Леголас был ему благодарен уже хотя бы за то, что Арагорн не лез к нему с дурацким сочувствием, от которого, как известно, в таких случаях становится только хуже.
... Леголас как в тумане помнил тот момент, когда Эомер сказал всем, что увидел в палантире – в первые несколько секунд, показавшихся вечностью, до него даже не дошел смысл сказанного военачальником. Эленриэль, Саурон, палантир... Как она, эта хрупкая ранимая эльфийка могла быть связана с Темным Властелином?!
Все взгляды тотчас же обратились на Эленриэль, беспомощно стоявшую посреди зала, безвольно опустив руки и застывшую, словно каменное изваяние.
– Какого черта здесь происходит? – голос Арагорна эхом разнесся по залу.
А она все стояла и молчала.
Эомер все так же с ненавистью смотрел на Эленриэль, но этот взгляд, казалось, совсем не трогал ее.
В тот момент ее лицо показалось Леголасу каким-то чужим, точно что-то неуловимо изменилось в ней, стоило Эомеру произнести свою изобличительную тираду.
– Ну! Что ты молчишь?! – Леголас схватил ее за плечи и тряхнул с такой силой, что Эленриэль едва удержалась на ногах. – Говори! Оправдывайся!!! Я поверю тебе!
Она по-прежнему молчала.
Леголас разжал руки и отпустил ее.
– Так, значит... Это правда?... – услышал он свой собственный голос. – Да, – Эленриэль нашла в себе силы не отвести взгляд и смотрела ему прямо в глаза. – Это правда. – Все ясно, – каким-то безразличным голосом ответил он. – Ты и Саурон придумали отличный план. И актриса из тебя вышла прекрасная.
Снова воцарилась тишина, а потом Теоден отдал приказ арестовать ее. Эленриэль будто очнулась – кричала, вырывалась, умоляла позволить ей все объяснить, но все, чтобы она ни сказала, уже не имело значения. И худшим во всем этому безумии было то, что Леголас даже не мог на нее разозлиться, не мог возненавидеть, осознавая, что она предала и подставила их всех. Исподтишка вела свою игру и, наверное, сумела бы погубить их, не додумайся Эомер ослушаться приказа и заглянуть в этот чертов палантир, будь он неладен.
Леголас знал, догадывался, что она что-то скрывает, и тайна эта, наверняка, не слишком приятная, раз Эленриэль всячески избегала разговоров о прошлом, но даже в страшном сне он не мог представить такого поворота событий. Все остальные сейчас задавались вопросом – ОТКУДА у Темного Властелина могла взяться дочь, и почему о ней никто ничего не знал, хотя, последнее, как раз таки вполне объяснимо. Леголасу было наплевать на все это – важное для окружающих, для него было несущественным по сравнению с тем, что та, которой он доверял и, наверное, успел полюбить, предала его. Эомер сказал, что надо бы радоваться, что правда открылась сейчас, а не много позже, и, наверное, он был прав, но Леголас, как ни стыдно, было ему признавать, предпочел бы умереть, пусть даже и по вине Эленриэль, но так и не узнав этой мрачной правды.