– Что ж... – Теоден, наконец, взял слово – это неприятное открытие не должно выбить нас из колеи. Завтра мы уходим на войну, и не может быть ничего важнее этого. Если мы победим и вернемся, леди Эленриэль будет ждать справедливый суд, на котором мы и решим ее дальнейшую судьбу, а пока мы не можем позволить себе думать об этом. – А что если с ее помощью воздействовать на Саурона? – предложил один из доверенных командиров Теодена. – Выдвинем ультиматум – отступление в обмен на жизнь его дочери. – Это низко, – резко ответил Арагорн. – Пойти на это, значит, уподобиться Саурону, да и не согласится он. Скорее, еще больше озвереет. Вряд ли даже жизнь дочери ему дороже, чем власть над Средиземьем. Так что подобное недопустимо. – Я вот только одного не пойму, – задумчиво сказал Эомер, – почему тогда, в Хельмовой Пади, когда у нее была возможность подставить нас, она этого не сделала? Она могла, к примеру, пустить орков в пещеры, где были женщины и дети... Прихлопнуть под шумок кого-нибудь из нас, наконец... – Стало быть, поджидала более удобного момента, – предположил Теоден. – Но, как я уже сказал, обо всем этом мы спросим у нее на суде, когда вернемся с войны. И на сегодня наше собрание я объявляю закрытым. Все свободны. У вас есть несколько часов, чтобы отдохнуть, а на рассвете мы выступаем.
– И что мы будем делать теперь? – Астарта подбросила в догорающий костер еще один пучок хвороста.
Пламя вспыхнуло и разгорелось ярче.
– Будем придерживаться старого плана, – пожал плечами Боромир. – Пойдем до Рохана пешком. Конечно, из-за всей этой беготни по пещерам мы немного сбились с пути, но выхода у нас нет. – Мне как-то тревожно... – Астарта впервые за все время поделилась с ним переживаниями.
Боромир усмехнулся.
– Война как-никак... – Я не об этом, – эльфийка махнула рукой. – У меня какое-то нехорошее предчувствие. Может, это просто нервное истощение в свете последних событий, но у меня на душе будто кошки скребут. Я переживаю за Эленриэль.
Он улыбнулся.
– Пока рядом с ней Арагорн, Леголас и Гимли, твоя подруга в безопасности. – Надеюсь, что так. Но, Боромир, тебе не кажется, что наша затея, я имею в виду, все это, обречена на поражение?
Он придвинулся к ней поближе и обнял Астарту за плечи.
– Эй... я тебя не узнаю. Неужели, передо мной та самая Астарта, которая так лихо сражалась с орками и гоблинами, благодаря которой я добрался до Лориэна и, собственно, сижу сейчас здесь и живой и здоровый, Астарта, которая помогла нам сбежать из Изенгарда и надрать зад Саруману?
Она не выдержала и улыбнулась, положив голову ему на плечо.
– Как видишь, я не всегда бываю такой. И вовсе я ни какая не героиня, а обычная слабая женщина.
Он еще крепче прижал ее к себе и легонько коснулся губами ее лба.
– О, нет... ты необыкновенная... И гораздо сильнее, чем думаешь.
Рядом с ним было так хорошо и уютно, что Астарта даже позволила себе такую слабость, как прикрыть глаза и постараться уснуть или хотя бы задремать. Что бы они не решили, все это будет завтра, а сейчас ей просто необходимо было поспать хотя бы несколько часов. И, несмотря на то, что происходило вокруг, рядом с Боромиром Астарта чувствовала себя в полной безопасности, даже там, в гоблинских пещерах, стоило ей увидеть его живым и невредимым, она ощутила себя увереннее, пусть даже оба они и были связаны по рукам и ногам. Все-таки это было приятное чувство время от времени ощущать себя слабой и пусть ненадолго, но все же переложить часть проблем на сильные мужские плечи. Однако, всякий раз думая о Боромире «по-особенному», эльфийка одергивала себя – во-первых, она уже давно твердо решила, что отлично проживет вечность и без мужчин; во-вторых у него все-таки был отвратительно упрямый характер; и в-третьих она эльфийка, а он, увы и ах, простой смертный. И ничего хорошего из такой любви выйти не может, рассуждала Астарта.
Она уже почти уснула, и когда в кустах недалеко от них послышалась какая-то непонятная возня, решила, что это тоже часть ее сна. И лишь когда Боромир вскочил, и Астарта, прислонившаяся к его плечу, рухнула на землю, подскочила и отточенным за Эру весть сколько лет движением выхватила клинок.
«А неплохая у меня реакция, надо признать» – усмехнувшись, подумала эльфийка, вглядываясь в темноту и гадая, какая тварь атакует их на сей раз. Вдвоем они с Боромиром стояли спиной к спине, в любой момент готовые отразить нападение, однако, рубить их на куски никто не спешил, хотя возня в кустах по-прежнему продолжалась.
– Кто здесь? – не выдержала Астарта и тут же мысленно отругала себя.
Подобные выкрики – явный признак страха, а уж что-что, а его демонстрировать врагу не стоит.
– Лучше выходите, а то ведь я такая – сначала убью, а потом посмотрю кого!
Боромир сердито толкнул ее в бок.
«О, Эру, и этот мужчина полчаса назад так нежно целовал меня!..» – закатив глаза, подумала Астарта, в очередной раз убеждаясь в своей теории.
Решив, что подумает об этом потом, на досуге, если им, конечно, вновь посчастливится остаться живыми и невредимыми, она крепче сжала в руках клинок.
Из кустов послышался хруст ломающихся веток, чье-то не то кряхтение, не то ворчание, и через несколько мгновений на опушку, где обосновались Астарта и Боромир вывалились двое орков. – Стой, подожди! – Астарта схватила за руку Боромира, уже готовящегося нанести удар. – Данхур? Бреола?
Орчиха первой поднялась но ноги.
– Ага. Мы самые, – выдохнула она. – И какого черта вы здесь делаете? – Боромир опустил меч. – Как тут оказались? – Так мы за вами шли, – спокойно пояснил Данхур. – После того, как вы в Лориэн сунулись, мы на границе остались, нам-то, ясное дело, к остроухим дорога заказана. – Данхур, между прочим, хотел удрать, так что вы его не особо слушайте, – хмыкнула Бреола. – Молчи, дура! Много ты понимаешь. – Сам дурак. – Заткнитесь! – не выдержала Астарта. – Лучше расскажите все по порядку.
Данхур посмотрел на костер и разложенные около него, уцелевшие вещи.
– А у вас пожрать что-нибудь есть? – простодушно спросил орк. – Можно, я его прикончу? – устало вздохнул Боромир.
Через полчаса Астарта и гондорский военачальник уже имели вполне развернутое представление о том, что все это время делали Бреола и Данхур. Оставшись у границ Лориэна, орки, мягко говоря, немного растерялись. И что теперь делать? Тащиться обратно в Мордор? Так там их, ясное, моргнуть не успеешь как на винегрет порубят. Особенно, после того, как Данхур все-таки осуществил свою мечту и в буквальном смысле «угнал» у одного из назгулов дракона. Так что в Мордор возвращаться было бессмысленно. Да и не имея при себе какого-либо достойного оружия, шататься по окрестностям было довольно опасно. Так что пару недель орки-неудачники провели там же где и остались. А потом, на их счастье, увидели убегающих из Лориэна Астарту и Боромира.
– Так почему же не вернулись к нам, мерзавцы вы этакие? – Астарта задала вполне логичный вопрос. – До вот эту вот рожу видеть не хотелось, – Данхур сердито посмотрел на Боромира. – Была радость с ним бок о бок таскаться!
Боромир собирался что-то ответить, но Астарта мягко коснулась его руки. Не одернула, ни толкнула в бок, как обычно, а мягко так, примиряюще погладила. И этот тонкий, какой-то даже покорный жест подействовал на него. Боромир лишь хмыкнул и пропустил реплику Данхура мимо ушей.
– А вот когда гоблины вас атаковали, мы вдалеке были, не видели, но слышали, а когда прибежали, то и вас и тварей этих уж след простыл, – вздохнул Данхур. – Я даже прослезилась тогда, – всхлипнула Бреола. – Вот уж горе-то какое было. А потом... что нам делать-то было? Шатались тут по округе, все думали – куда податься, да что делать... Уж думали, пропало всё... А тут слышим – голоса ваши! Уж сколько радости-то было!.. – Да нечего особо радоваться-то... – пробормотала Астарта. – Мало того, что мы с пути сбились, так еще и до Рохана отсюда, наверное, недели две, не меньше. – Ну, это если пешком драпать, то конечно! – рассмеялся Данхур. – А у тебя что, в запасе пара-тройка лошадей имеется? – язвительно спросил Боромир. – Астарта говорила, ты их жрать любишь. Данхур упер руки в бока. – Вот коли ты такой умный, так можешь пешком идти, я только рад буду.
Слушавшая их перепалку Астарта, окончательно запуталась.
– Так, ребята, вы это сейчас о чем? Что значит «можешь идти пешком»?
На физиономии Бреолы отразилась лукавая улыбка. Орчиха щелкнула пальцами.
– Лютик!
Три березки, стоящие у самой опушки, с треском синхронно рухнули наземь. На поляну, оглушительно топая здоровенными лапищами с угрожающе длинными когтями, шагнул дракон и расправил острые перепончатые крылья.
– Лютик?! – поперхнулся Боромир. – Он на самом деле очень хороший... – Бреола подошла к новому питомцу и ласково похлопала того по боку. – А прежний хозяин лупил его кнутом и забывал кормить...
Астарта, все еще пребывая в легком шоке, опасливо смотрела на дракона. Невероятно, но этим двум оркам, которых она всегда считала созданиями на редкость бесполезными и безмозглыми, удалось почти невероятное – они сумели приручить дракона. Да не какого-нибудь там, а назгульского.
– Ну, так что, желаете отправиться на воздушную прогулку? – рассмеялся Данхур. – Как я понимаю, следующая остановка – Рохан?
====== Глава 18 ======
Итак, я наконец-то снова вернулась с очередной главой. Эта получилась больше предыдущей, хотя и не намного. Но зато мне почти удалось вместить в нее все то, что планировала заранее. И даже чуть больше.
Главу я вычитывала, но вполне возможно, пропустила какие-то “очепятки”, так что если встретите их в тексте, сообщите пожалуйста, буду очень благодарна.
Вот сейчас сижу и глаза слипаются – сначала думала оставить главу до утра, еще раз вычитать и выложить, но так как у меня шило в одном месте, то выкладываю я ее, как говорится, прямо “с пылу с жару”.
Ладно-ладно, не буду утомлять вас болтовней, а просто по традиции пожелаю приятного чтения!))
Ваша Лена Хабенская
Пол ночи Эленриэль просидела, прислонясь спиной к холодной стене, и через какое-то время сама не заметила, как уснула. Ее короткий тревожный сон продлился не более часа – когда в небе зажглись первые лучи солнца, эльфийку разбудили голоса в коридорах и за стенами темницы. Армия Рохана выступала.
Забравшись на полусгнившее полено, что валялось в углу, Эленриэль выглянула в крохотное окошко-бойницу. Внизу, на площадке собирались и строились воины, Эомер и Теоден раздавали последние указания. У Эленриэль защемило в сердце, когда в толпе солдат она увидела Леголаса. Из окна темницы обзор был неважный, но она все же смогла разглядеть его лицо. Он был бледнее обычного и смотрел куда-то в сторону – равнодушно, будто все происходящее было ему безразлично. Леголас посмотрел вверх, как раз туда, где находилось окно, и Эленриэль резко отскочила, боясь, что он заметит ее. Презрения в его взгляде она бы не выдержала.
Отшатнувшись от окна, Эленриэль не удержала равновесие и упала на каменный пол, больно ударившись локтем. И в этот момент физическая боль вкупе с душевной, окончательно подкосила ее. Не выдержав, Эленриэль разрыдалась. И плевать, что солдат за дверью наверняка услышит ее рыдания – теперь это уже не важно. Ничего не важно. И каков бы ни был исход войны, она все равно будет проигравшей.
«У меня ничего не осталось...» – думала Эленриэль, размазывая грязной рукой бегущие по лицу слезы. Она потеряла отца, потеряла друзей, любовь...
«Надеюсь, когда все закончится, меня казнят. Это был бы лучший исход».
Сейчас, сидя на холодном полу и анализируя свою жизнь, Эленриэль с горечью понимала, что иначе как ничтожеством ее не назовешь. Она так легко предала отца; так беззастенчиво скрывала свое истинное происхождение, пользуясь доверием тех, кто считал ее другом и, вот, наконец, она здесь, в этой холодной грязной камере. Что ж, вполне предсказуемый финал. Ей никогда не приходилось брать на себя ответственность – это всегда делала Астарта, вот кого действительно можно назвать храброй и отважной. Всякий раз, оказываясь в трудной ситуации, она полагалась на кого-то, но только не на себя. И насколько же надо быть эгоистичной, чтобы возомнить, будто она и впрямь героиня; будто она способна что-то изменить, когда и о самой себе позаботиться не в силах.
«Слабачка».
Она поднялась на ноги, потирая ушибленный локоть, и едва не наступила на невесть как оказавшийся здесь зеленый росток. Наверное, какой-то кустик-недомерок. Эленриэль посмотрела на крохотное растение, проросшее между стыками каменных плит. Интересно, как он здесь оказался, и самое главное – как умудрился выжить? Однако, несмотря на то, что стебелек этого неизвестного ей растения был тонок, а мелкие листочки почти прозрачными – выглядело это странное растение вполне здоровым. Видимо, того света, что проникал из окна и той воды, что была здесь постоянно, вполне хватало ему для полноценного существования.
«Надо же, как жить хочет...» – думала она, глядя на повернутые к свету листочки.
И тут у нее внутри словно что-то щелкнуло. Жалкое, никому не нужное растение, несмотря на условия, в которых оказалось, тем не менее, нашло лазейку среди холодных камней и выбралось наружу, и теперь боролось за право быть существовать. Каждый день, каждый час, каждую минуту, развернувшись листками к свету и впитывая каждую каплю воды, что попадала на крохотный клочок земли, оно жило.
«Быть может, я все-таки еще могу что-то исправить?» – думала Эленриэль, рассеянно глядя на росток. – «Быть может, у меня еще получится доказать, что я чего-то стою? И если не окружающим, то хотя бы самой себе».
Эльфийка осмотрелась по сторонам. Конкретного плана у нее не было, ведь, как всегда говорила Астарта: «Даже если тебя съели, у тебя как минимум имеется два выхода».
Вспомнив эту пошловатую шутку, Эленриэль невольно усмехнулась.
Наверное, все-таки пришел тот момент, когда нужно предпринять это последнее, отчаянное усилие и попытаться хоть что-то изменить.
Однако, прежде чем бросаться на подвиги, надо выбраться отсюда.
Она осмотрелась по сторонам. В дальнем углу камеры были свалены в кучу какие-то камни разных размеров и непонятной формы.
Поколебавшись с минуту, она оторвала кусок ткани от подола платья, выбрала не слишком большой, но и не слишком маленький камень и замотала его тряпкой. Подумала еще немного, подержала в руках и оторвала еще два куска. Теперь ее платье, точнее то, что от него осталось едва-едва прикрывало место, которое посторонним обычно не демонстрируют. Однако, в данный момент это волновало ее меньше всего. Замотав камень полученными кусками, Эленриэль пришла к выводу, что этого будет вполне достаточно. Положив камень у двери, Эленриэль взяла из кучи несколько других, тех, что были побольше и принялась что есть силы кидать их в дверь и стены камеры.
Как и следовало ожидать, после нескольких секунд такой «коннонады», за дверью послышался недовольный голос.
– Эй, ты чего там?
Вместо ответа Эленриэль швырнула в дверь еще один камень.
От оглушительного звона, казалось, лопнули барабанные перепонки.
У стражника, судя по всему, тоже, потому как в замочной скважине послышался ржавый хруст ключа, и через несколько секунд дверь открылась.
– Чего буянишь-то? – недовольно осведомился конвойный. – Э... чего это у тебя там?
Он с подозрением посмотрел на Эленриэль, державшую руки за спиной.
– Простите...
Эленриэль зажмурилась и в следующую секунду ударила стражника по голове тем самым завернутым в тряпки камнем. Тот глухо, охнув, выронил копье и рухнул на пол, прямо к ногам Эленриэль.
Эльфийка наклонилась к нему и проверила пульс. Слава Богу, живой. И дышит ровно. Впрочем, она старалась бить не слишком сильно.
– Простите... – еще раз пробормотала она, выскальзывая за дверь.
Эленриэль перешагнула через развалившегося в проеме солдата и огляделась. Никого. Теперь самым главным было не попасться кому-нибудь на глаза.
В самой тюрьме практически никого не было, и ей легко удалось прокрасться незамеченной. Пару раз она пряталась за угол, когда по коридорам проходили солдаты, оставшиеся в темницах.
Выбравшись на улицу, Эленриэль вновь очутилась в пустом дворе. Прячась за кустами и разброшенным по плацдарму хламу, она добралась до дворца. У входа дежурили двое солдат, но за время пребывания в Медусельде Эленриэль успела выучить несколько запасных ходов. Два из них оказались заперты, а третий, что предназначался в основном для прислуги и вел прямиком на кухню был открыт. У печи, спиной к ней стояли две кухарки, но они были так увлечены своей беседой о предстоящей битве, что эльфийке легко удалось проскользнуть незамеченной прямо за их спинами.