Впервые за эти годы он думал о том, чтобы теоретически съездить туда. Быть может, вместе с Дамианой, когда этот детектив-социопат вернется в свою берлогу на Бейкер-стрит или где он там обитает. Она и сама говорила об этом, предлагала остановиться в доме её родителей, которые вовсе не будут против.
— Ещё американо? — с едва уловимым русским акцентом поинтересовалась дружелюбная официантка, уже десять минут наблюдавшая, как Уильям гоняет по столу пустую чашку.
— Да, — кивнул он. — И сразу счёт, пожалуйста. Кофе я возьму с собой.
— С вас пять фунтов, — сказала девушка, протягивая ему картонный стаканчик с фирменным логотипом.
Несколько лет назад, когда он только начинал свою службу на благо Отечества и на счету был каждый пенни, именно ценовая политика сыграла не последнюю роль в его романе с заведением. Два с половиной фунта за чашку американо — смешная сумма для лондонского заведения. И хотя сейчас в деньгах Уильям не нуждался, привязанность к кофейне никуда не ушла.
Здесь ничего не менялось, всё оставалось на своих местах, и это дарило ощущение стабильности. Каждый раз, отправляясь на задание, он не знал, вернётся ли обратно, но перед этим неизменно заглядывал в любимое кафе. Уильям не считал себя суеверным, то была, скорее, традиция, приносящая удачу. Интересно, можно ли считать удачей то, что случилось с ним, в Бразилии? Джун говорит, что вне всякого сомнения, и она, наверное, она права.
Оставив девушке-официантке ещё два с половиной фунта на чай, он уже собрался уходить, но сперва достал телефон. И откуда в нём только взялась эта нерешительность? Ну, уж нет, «решаясь – подумай, а решившись – не думай». Уильям уже открыл окно сообщений, когда на экране появилось оповещение о новом sms.
«Как ты смотришь на то, что бы удрать из Лондона в Гастингс? Думаю, это будет хорошей терапией для нас обоих.
Дамиана».
Она могла бы и не подписываться, ведь у него был записан её номер.
Уильям вышел из кафе и закурил. Дамиана словно прочитала его мысли на расстоянии. И, да, им действительно не помешает расставить все точки над «i». Хотя, что-то подсказывало — псих едет с ними.
«Хорошо», ответил он. «Я скоро приеду и всё обсудим».
***
Поначалу эта идея не вызвала у него восторга, да, собственно, никто его и не приглашал, разве что Майкрофт, который, как всегда был в курсе всего, настоятельно рекомендовал «воспользоваться шансом». Шерлок послал его куда подальше, но уже вечером, заехав к себе на Бейкер-стрит, понял, что «заботливый брат» настроен решительно — в гостиной Холмса-младшего поджидал Джон.
— Ты засранец, — это было первое, что сказал ему Ватсон, едва Шерлок ступил за порог.
Джон сидел в своём кресле с чашкой чая и мог бы показаться совершенно умиротворённым, если бы не исполненный кипучей ярости взгляд.
— И тебе добрый вечер.
— Ты ведь не собирался мне говорить, да? — спросил друг.
Отпираться не было смысла, да Шерлок уже и не хотел — слишком устал от всего этого.
— Ждал подходящего момента. А ещё не хотел портить тебе настроение.
Интересно, какова вероятность того, что Джон сейчас зарядит ему в челюсть, думал Шерлок, оценивающе разглядывая друга. По примерным подсчетам выходило процентов девяносто семь.
— Я не буду читать тебе нотации, — Ватсон поставил чашку на столик. — Скажу лишь, что это было крайне мерзко с твоей стороны. Хотя… как ещё ты мог поступить? Тебе же плевать на других.
Ему стоило невероятных усилий держать себя в руках, и Шерлок, видя это, неожиданно для себя почувствовал угрызения совести.
— Прости. Это и, правда, было гадко, — согласился он.
Вот, значит, какую стратегию выбрал Майкрофт. Теперь Джон (кто бы сомневался) кинется спасать друга, а Холмс-старший знал, что младший брат этого не потерпит.
— Знаешь, сейчас мне очень хочется тебе врезать.
— Думаю, не стоит, — Шерлок покачал головой. — Это может спровоцировать сердечный приступ, и тогда велик шанс, что я сложу лапки раньше предсказанного врачом срока.
При слове «врач» Джон скривился, точно съел без сахара целый лимон. Его, без сомнения, задело, что Шерлок обратился с проблемой к кому-то другому. Ватсон, очевидно, полагал, что их давняя дружба просто не может не сыграть значения в чудесном спасении детектива-социопата. Будто это даёт ему власть победить саму смерть.
— Почему, Шерлок? Почему ты не обратился ко мне?
Холмс грустно усмехнулся.
— А что бы ты сделал?
— Всё, что в моих силах.
Теперь ему стало ещё гаже, а злость на Майкрофта увеличилась, как минимум, втрое. Теперь у Шерлока просто не осталось выбора.
— Обсудим это, когда я вернусь. Обещаю.
— Вернёшься? — подскочил Джон. — Откуда?
— У меня тут появилось одно дельце… — в действительности же Шерлок ещё не знал, будет ли это очередным расследованием или простой поездкой, — завтра утром у меня поезд в Гастингс. — Он уже набирал Дамиане сообщение, чтобы выкупила ещё один билет.
========== Глава 9 ==========
Поезд в Гастингс отходил в девять часов. Дамиана знала, что Уильяму не по душе то, что Шерлок едет с ними, но ей показалось верным пригласить его. Не для того, чтобы он копался в её прошлом (хотя она знала, что детектив наверняка выудит, как минимум пару-тройку секретов), но потому, что смена обстановки и какая-никакая деятельность, пойдут ему на пользу. Шерлок всё ещё был её клиентом — Дамиана всегда сознательно избегала слова «пациент».
Утро выдалось пасмурным. Тепло, судя по всему, покинуло Лондон до весны, да и в Гастингсе, если верить сводкам, погода не баловала. Дамиана не стала брать много вещей, а из тёплой одежды взяла лишь то, в чем сейчас была одета: светлое двубортное пальто из шерсти альпака, чёрный кашемировый джемпер и любимые джинсы.
До начала посадки оставалось полчаса. Двести шестой поезд уходил с вокзала Чаринг-Кросс каждые шестьдесят минут, и свободные билеты были почти всегда, но Шерлок с присущей ему тщательностью забронировал места заранее. Дамиану это удивило — она покупала билеты непосредственно по прибытии на станцию.
— Ты всегда и всё планируешь, Шерлок? — поинтересовалась она, когда они сидели в кофейне, ожидая посадки.
— Планировал, — ответил Шерлок. — А сейчас это просто старая привычка, от которой трудно избавиться.
— Как и наркотики? — не удержался Уильям.
— Да, — сказал он спокойно. — Как и наркотики.
Дамиана начинала сердиться. Поездки к родителям были для неё отдушиной, поднимающей настроение, и она не собиралась портить себе выходные.
— Послушайте, — сказала она, переводя взгляд с одного на другого, — давайте обойдёмся без ссор, договорились? И не вздумайте затевать перепалку в присутствии моих родителей.
Ей была непонятна и неприятна причина их взаимной неприязни. Конечно, они с Уиллом совершенно разные, но что-то подсказывало Дамиане, что проблема здесь кроется в другом.
— Извини, — ответил Холлоуэй. — И ты тоже, — он посмотрел на Шерлока. — Я не был в Гастингсе целую вечность, вот и волнуюсь, — нехотя признался Уильям, и кажется, говорил искренне.
Шерлок лишь вальяжно отмахнулся — мол, проехали. Как показалось Дамиане — делал он это нарочно, ибо знал, что равнодушие только раздраконит Холлоуэя.
— Так вы расскажете мне, что там у вас произошло? — спросил он, — или я сам должен это раскопать?
Уильям и Дамиана переглянулись. По его взгляду она поняла, что он думал о том же.
— Может быть, — неопределённо ответила Дамиана, — когда мы все напьёмся, и я почувствую необходимость выговориться.
Она чувствовала, что это время уже близко, но сомневалась, стоит ли делиться прошлым с малознакомым человеком. К тому же это касалось не только её, но и Уильяма тоже.
Они ещё не допили кофе, когда приятный, но механически-неживой голос диспетчера сообщил им о том, что началась посадка на рейс.
Она знала этот маршрут наизусть. Даже лица людей, что заходили в поезд на очередной станции, были ей знакомы. Например, вон тот мужчина в серой куртке и дурацком галстуке пчелиной расцветки жил в Этчингхеме, а в Гастингс ездил по выходным, где после развода у него осталась дочь. Он сам рассказал ей об этом, когда однажды она помогла ему отгадать слово в кроссворде.
Но сейчас, когда мистер Уайтшоу (кажется, так его звали), поздоровался с ней и по привычке попытался завести разговор, Дамиана лишь рассеяно кивнула. Мысли её были заняты совсем другим. Прежде, поездки в родной город ассоциировались у неё с теплом и уютом, но звонок Сары внёс свои коррективы. Дамиана никогда особо не дружила с Прюденс Карнвилл, считая её самовлюблённой пустышкой, начисто лишённой понятий о порядочности и хороших манерах, но, тем не менее, Прю была её одноклассницей, и несколько раз приглашала на свои вечеринки, куда стремились попасть все ребята из старшей школы. А теперь она мертва.
— Как думаешь, что с ней случилось? — Дамиана отвернулась от окна и посмотрела на Уильяма.
Холлоуэй пожал плечами.
— Не удивлюсь, если она сыграла в ящик от передозировки или её придушил очередной ревнивый кавалер.
Его равнодушие неприятно удивило. Прюденс, конечно, было сложно назвать приятным человеком, но говорить так о том, кого уже нет в живых, пожалуй, слишком.
— Тебе совсем не жаль её?
— Мне всё равно, — Уильям пожал плечами. — Я лишь предполагаю. И потом, — добавил он, — забыла, как она и её подружки-прилипалы издевались над Болджером?
— Конечно, нет — Дамиана хоть сейчас могла вспомнить, как минимум, четыре эпизода, когда другу досталось от Карнвилл и её свиты. — Но сейчас это уже не имеет значения. Мы давно выросли, и, возможно, и Прю тоже изменилась.
— Приедем, узнаем, — ответил Холлоуэй и отвернулся к окну.
В десять часов прибыли в Гастингс. Ещё на станции, едва успев сойти с поезда, они почувствовали ветреное дыхание Английского Канала, несмотря на то, что холмы укрывали маленький вокзал с обеих сторон.
Обычно Дамиана всегда звонила родителям, и папа встречал её на перроне, но в этот раз сказала, что она с друзьями и доберётся сама. Во-первых, последние два года её отец ездил на двухместном «Мерседесе», который миссис Ламбер называла «спичечным коробком», а во-вторых… После нападения, зная, как тяжело будет смотреть в глаза родителям и скрывать правду, Дамиана сознательно оттягивала момент встречи.
Они сели в такси. Дом её родителей находился на Бексхилл-Роуд в западном конце города, и место было выбрано не случайно. За два года до рождения Дамианы Джек и Агата Ламбер купили типовой особняк и перестроили его на свой лад. Чердак превратили в уютную мансарду с большим окном прямо над кроватью — комнату Дамианы. Стеклянную веранду, выходящую на задний двор, переделали в чайную, а в саду мистер Ламбер практически в одни руки построил маленький бассейн. Удивительно, но такие преобразования обошлись не так дорого — Джек Ламбер, будучи сыном плотника, с детства научился обращаться с инструментами. Соседи в шутку называли его Джек-Строитель [1].
Дамиана считала это место лучшим на свете, сколько себя помнила. Бексхилл-Роуд охватывала четверть города, но дом её родителей находился едва ли не в самом её конце, как раз в той части, где широкая и оживлённая улица сужалась и сворачивала едва ли не к самому побережью. И когда окно в её мансарде было открыто, она слышала, как разбиваются о гальку волны Канала, кричат наглые чайки и изредка шумят моторы проезжающих лодок.
— Ну, вот, я, наконец, и добрался до твоего дома, — улыбнулся Уилл, когда такси остановилось у низенького кованого забора.
— И на это тебе потребовалось одиннадцать лет, — в тон ему ответила Дамиана, вспомнив, как ещё на выпускном, пьяно икая, предлагала ему заглянуть «на бутылку шампанского». Родители тогда были в Маргейте, ухаживали за больной тётей.
Интересно, как бы всё сложилось, если бы в ту ночь они всё-таки добрались до её дома?
Мистер и миссис Ламбер, очевидно, давно караулили у окна, ибо не успела она выйти из машины, как входная дверь распахнулась. Дамиана набрала полную грудь воздуха и заставила себя улыбнуться — нельзя допустить, чтобы мама и папа даже на минутку предположили, что с ней что-то не так.
Но родительское сердце, как известно, не обманешь, и после объятий, поцелуев, представления Уилла и Шерлока, мама взяла её лицо в свои руки и пристально посмотрела в глаза.
— С тобой всё хорошо, милая? — спросила она с тревогой, — ты выглядишь измождённой.
— Да, последние две недели выдались не из лёгких, — Дамиана успокаивающе улыбнулась, — столько всего свалилось… К тому же, я говорила, что немного приболела. Но сейчас всё хорошо. — Она порадовалась тому, что не соврала, но и правды не сказала.
— Ох, уж эта мне столичная рутина… — мистер Ламбер покачал головой, — вы там в своём Лондоне носитесь, как сумасшедшие.
Он говорил это каждый раз, когда Дамиана приезжала домой, и не упускал возможности посоветовать ей открыть школу здесь, в Гастингсе, или, на худой конец, в каком-нибудь тихом городке.
— Идёмте в дом, — миссис Ламбер, не выпуская дочь из объятий, повела её к крыльцу, — стол уже накрыт, а здесь слишком ветрено. Не хватало ещё, чтобы простудились.
Стоило Дамиане шагнуть за порог, как её окутало смесью родных запахов — горячей выпечки, дров в камине, морёного дуба и травяного чая. И сколь сильно не любила бы она своё лондонское гнёздышко, именно здесь чувствовала себя по-настоящему дома.
— Вещи можете оставить в прихожей, я сам разнесу их по комнатам, — сказал Джек. — А сейчас быстро за стол, пока всё не остыло. Небось, даже и позавтракать как следует не успели. — На этих словах он почти затолкал всех троих в просторную светлую столовую.
Несмотря на то, что Дамиана навещала родителей не реже двух раз в месяц, каждый раз к её приезду стол накрывался как на Рождество, и сколько бы ни просила она маму не утруждать себя готовкой — всё напрасно. Будучи психологом, Дамиана понимала, что все эти хлопоты были необходимы для неё, по этой же причине миссис Ламбер самолично стелила ей постель и разве что одеяло перед сном не подбивала. «Интересно, если у меня будут дети, я тоже буду вести себя так, когда они вырастут?», Дамиана частенько задавала себе этот вопрос, но ответа не находила.
— Так, значит, вы тот самый Шерлок Холмс? — уточнил Джек, когда они сидели за столом.
— С утра был им, — ответил детектив.
— Да, это точно вы, — мистер Ламбер беззлобно хмыкнул, — и характер у вас такой, как и говорят.
— О, нет, папа, — улыбнулась Дамиана, — поверь, в действительности он ещё хуже. Просто невыносим.
— Ну, а вы, мистер Холлоуэй, — Джек посмотрел на Уилла, — Дамиана сказала, что вы учились в одной школе, а потом и работали вместе.
— Не совсем, — Уильям подцепил очередной кусок жареной картошки, — служили в одной организации, но в разных подразделениях.
— Деми говорила, что вы друг Болджера, — уточнила миссис Ламбер.
— Да, и очень старый, — нехотя отозвался он. — Ещё с начальной школы.
— О, да, вроде бы вспоминаю. Он как-то говорил мне о вас, — сказала Агата, — Кажется, это было на твой день рождения, милая, — миссис Ламбер посмотрела на дочь.
Дамиана нахмурилась. Она не хотела сейчас заводить эту тему.
— Может быть. Я точно не помню.
— У вас просто потрясающие стейки, миссис Ламбер! — громко сказал Шерлок, нарушая повисшую в столовой тишину. — Гордон Рамзи [2] вам и в подметки не годится.
Дамиана посмотрела на него с благодарностью, хотя и удивилась — она не ждала, что Шерлок придёт ей на выручку.
Следующий час прошёл без неловких моментов. После ланча, вполне сошедшего бы за полноценное застолье, мистер Ламбер распределил всех по комнатам. Дамиана заняла свою старую мансарду, а Уиллу и Шерлоку пришлось делить одну спальню на двоих, поскольку во второй из двух гостевых комнат сейчас был ремонт.
Оставшись в одиночестве, Дамиана рухнула на кровать и уставилась в окно над головой. Она обещала Саре, что увидится с ней, но звонить школьной подруге не хотелось. А ещё, надо было, наверное, сходить на кладбище. Дамиана повернулась на бок, разглядывая знакомый до боли интерьер — с тех пор, как одиннадцать лет назад, она уехала в Лондон, здесь всё осталось прежним. Миссис Ламбер регулярно проводила уборку, но вещи не переставляла, пытаясь, очевидно, таким образом ухватиться за прошлое, и не желая признавать, что её дочь давно уже выросла. На стене, напротив кровати висел коллаж из фотографий, картонных звёздочек и сердечек с дурацкими подписями, что за годы давно выцвели; в кресле сидел потрёпанный плюшевый медведь, а в верхнем ящике комода до сих пор лежали её школьные тетради, которые миссис Ламбер не решалась выбросить. На комоде, рядом с пустым флаконом из-под дешёвых сладких духов, стояла фотография в мягкой розовой рамке. Дамиана встала с кровати, подошла и взяла снимок. На этом фото им было тринадцать. Сара, она, и Болджер в центре. Они стояли на набережной, одетые не по погоде, но чертовски счастливые, ибо в тот день в школе прорвало трубу, и все уроки отменили из-за невыносимой вони и сломанного туалета. Дамиана улыбнулась собственным воспоминаниям, хотя улыбка и вышла грустной. Как быстро и внезапно кончилось это счастливое время.