— Откуда ты узнал? — Кай не торопился соглашаться.
— От верблюда, — огрызнулся я и тут же поразился своей наглости. — Стас задержал около гардероба. Я помню, что обещал не верить ему, но он первым начал. Завёл разговор о тебе, сказал, что ты ведёшь себя подозрительно тихо, а потом объяснил, почему это странно.
Кай и сейчас выглядел подозрительно спокойным. И это на самом деле пугало. Он не смотрел на меня, уставившись куда-то в землю, и молчал.
— Прости, — решил добавить я.
— Ты бы всё равно узнал. — Как же я обрадовался, когда не услышал в его голосе злости!
— Ты не злишься?
— На тебя пока не за что злиться.
— Вот как…
— Ладно, — сдался он. — Я требовал тебя верить мне, хотя сам так ничего и не говорил. Уверен, ты и сам уже давно догадывался, почему все обходят меня стороной.
— У меня были немного иные предположения, — качнул я головой. — Мне казалось, что это ты — тот, кто мог бы избивать несчастных где-нибудь за углом. А это оказался Данила…
Кай сразу встрепенулся.
— Про Данилу тебе тоже Стас наплёл?
— Нет. Это мой вывод после того, как Данила угрожал мне расправой, если я буду оставаться рядом с тобой. Вот, собственно, почему он и запер меня. А директор не поверила, когда я сказал, что это вина Данилы. Ответила, что отличники на такое неспособны, — я передразнил голос Нины Артуровны.
Кай даже рассмеялся.
— Неудивительно. У Данилы репутация прилежного ученика и популярного парня среди девушек. Учителя и знать не знают, какие ещё развлечения входят в состав его хобби. На людях он себе такого не позволяет.
— Только по углам? — уточнил я.
— Только по углам, — кивнул Кай.
В общем-то, необходимость в дальнейших пояснениях практически отпадала. Теперь понятно, почему Кай остался один при таком неравном соотношении сил. Гнёт со стороны как учителей, так и учеников любого может выставить в тёмном свете, даже если тот не сделал ничего плохого.
Но Кай всё же пояснил, когда это началось. Он менял школу только один раз — после того как закончил четвёртый класс и пошёл в пятый. Тогда его родители решили, что сыну, делающему успехи в учёбе, нужна школа посильнее, с более сильным преподавательским составом. И выбрали, после чего всё пошло наперекосяк.
Кай никак не мог сойтись с одноклассниками. По своему характеру он был тихим ребёнком, предпочитающим наблюдать со стороны, а не лезть в середину. Поначалу кто-то пытался с ним подружиться, но всё это быстро закончилось, когда даже при доброжелательном отношении из Кая было не вытянуть лишнего слова. Уже тогда Данила начинал путь самого классного парня, пока что только в рамках класса. Вёл себя шумно и энергично, постоянно выпячивал грудь и показывал, какой он крутой и бесстрашный. А самоутверждаться приходилось за счёт других. Кай был вторым, кто попал под его руку.
Перед ним был другой мальчик, который нажаловался родителям, после чего его перевели в другую школу. Учителя жалобы даже тогда не приняли, сказав, что дети просто так играют.
Всё внимание перешло к Каю. Постепенно его оценки стали ухудшаться, а угрозы и издевательства со стороны Данилы принимали более жестокий характер.
Потом был первый шаг Иосифа Кирилловича. Потом — попытки рассказать о нём правду. А потом приблизился конец девятого класса, после чего Кай покинул школу на целый год. Он не стал в подробностях рассказывать, что же именно произошло в то время. Наверняка был достигнут предел терпимости.
Кай говорил медленно, иногда ускоряясь, иногда замедляясь. А я не мог оторвать взгляда от ожога, видневшегося на его шее. То, о чём я так и не решился спросить его. Набравшись смелости, я всё же поднял руку и несмело дотронулся до скулы, спустившись к шее. Кай вздрогнул, словно я его ударил. Пришлось сразу же убрать руку.
— Ожог связан с тем временем?
Он поспешил пригладить волосы, закрывая его.
— Не сейчас. Потом.
Я пожалел, что задел самую болезненную точку в воспоминаниях.
— Кай… ты сказал, что поначалу всё было терпимо. Почему же Данила так и не оставил тебя в покое? Неужели ему не надоело?
— Почему? — Кай невесело усмехнулся. — Потому что я другой.
— В каком смысле? — не понял я.
Другой характером? Жизненными ценностями? Поведением или предпочтением не связываться с неприятными личностями? И вот пока я продолжал перебирать в голове варианты, то совсем не обратил внимания на то, что Кай всё это время пытливо заглядывал в глаза и ждал удобного момента.
— Мне было бы проще показать, чем объяснить. Но… не сейчас.
Мне оставалось только с сомнением кивнуть.
***
В школу я всё-таки вернулся. Зашёл к директору, и та приняла меня, надо сказать, достаточно легко. На этот раз мы были одни, никто посторонний нам не мешал. Я сел на стул и, долго решая, с чего же начать, объяснил, что не врал сегодня утром. Я повторил имя Данилы, но не точно так же отказался называть причину нашей размолвки, обозвав её общими словами «мальчишеские разборки». Запихав гордость подальше, я даже попросил Нину Артуровну не привлекать Данилу, уверяя, что он будет отпираться, после чего всё равно сорвётся на мне.
А после мой рассказ пошёл как по маслу. Сказал, что я не проблемный ученик — просто так вышло. Попросил директора не звонить домой, объяснив, что живу лишь с бабушкой, а людям в возрасте вредно волноваться. И Нина Артуровна, выслушав меня от начала и до конца, согласилась, взяв с меня обещание, что впредь я постараюсь избегать подобных ситуаций. Что, если мой спуск по трубе обернулся бы трагедией?
Да, конечно, если посмотреть на произошедшее с её стороны, то лучше бы я тихо просидел запертым в кабинете целый день, чем поднял такой шум вокруг себя. Да, я её понимаю, но остаюсь при своём мнении.
Представление о Нине Артуровне у меня всё же поменялось. Человеком она оказалась понимающим, поэтому я почувствовал себя гораздо спокойнее. Я даже быстренько представил, что расскажи я ей про Иосифа Кирилловича, то проблемы с ним могли бы закончиться. Но если ничего не выйдет? Нет, так рисковать нельзя.
Вернулся домой я в приподнятом настроении и сразу же сел писать эссе по литературе. Хоть одно домашнее задание будет выполнено хорошо. На следующий день Елена Анатольевна проверила эссе прямо на уроке, но не огласила окончательных оценок. Я заслужил похвалу. Ещё она сказала, что у меня интересный взгляд на вещи. Абстрагированный.
На информатике Кай снова сел со мной, грохнув по столу какой-то толстенной книгой.
— Это ещё что?
— Самоучитель для «чайников», — коротко пояснил Кай. — По компьютерам. Или ты планируешь и дальше рисковать, занимаясь с Иосифом Кирилловичем?
Конечно же, нет. Я отрицательно замотал головой и потянулся к книге. В ней приводилось много фотографий с пояснениями, а ещё куча текста. Бегло просмотрев содержание, я не понял и половины терминов, хотя то, что книга для «чайников», немного успокаивало.
— Спасибо, но вряд ли я смогу воспользоваться теорией сразу на практике без этой самой практики, — пробубнил я, закрывая книгу.
Кай на мгновение задумался.
— У меня есть ноутбук. Если… — он внимательно посмотрел на меня, и его взгляд оживил воспоминания о вчерашнем дне. — Если хочешь, можешь приходить и пользоваться. Я помогу.
Я скрестил руки на груди.
— Не ты ли говорил, что бесплатную помощь никто не оказывает?
— Я говорил про учителей. У меня нет тайных намерений, если ты об этом.
— Я не сомневаюсь в тебе. Просто…
Сложно объяснить сомнения, которых я и сам не понимал.
— Просто столько всего произошло всего за неделю, что у меня все мысли разбегаются. Не знаю, за что хвататься и что первым делать.
Приезжал сюда я с одними намерениями, а теперь думал о совершенно другом. Я заметил, что стал проводить меньше времени с бабушкой. Раньше мы постоянно сидели вместе на диване, смотря какой-нибудь фильм по телевизору, а теперь я сидел в комнате и в лучшем случае читал книгу.
Меня пугал мир, в который я попал. Меня не пугали тайны Кая — в конце концов, у меня их тоже достаточно. Вот только во всей этой кутерьме моё прошлое никого не волновало. Всех волновали только Кай и моё присутствие рядом с ним. Всех волновало настоящее, а не прошлое или будущее.
Я никогда и подумать не мог, что в школе — заведении, призванном помочь детям подготовиться к взрослой жизни, — может присутствовать столько лжи и зла. Опыт, конечно, хороший, ничего не скажешь. В моей прошлой школе детям старались показать, как прекрасна жизнь, а здесь, такое ощущение, убивали к ней всякий интерес. И Кай был отличным тому примером.
Я не видел в нём тяги к будущему. Он как будто стал частью этого места, которое столь долгое время стремилось подчинить его себе, стремилось сломать. Нет, Кай не сломался. Взял перерыв, но не сломался. И не отпустил. Он остался здесь, в этих стенах, как прикованный пленник. Он двигался только в горизонтальном направлении.
— Я так не хотел, чтобы ты оказался на моём месте, — вдруг прошептал он.
Отвлёкшись от раздумий, я взглянул на него.
— Ты не должен был садиться со мной. Я притягиваю неприятности.
— Это было желание Иосифа Кирилловича.
— Да, но ты мог пересесть…
— Уже поздно, — прервал я его. — Ты так не считаешь? Я, похоже, собрал вокруг себя всех отрицательных личностей этой школы. Включая тебя. И я уже согласился.
В глазах Кая я заметил заинтересованность. Да, он был заинтересован в моих словах.
========== Глава одиннадцатая. ==========
Всю следующую неделю я только и делал, что читал книжку, данную мне Каем. Поначалу многое было непонятно, из-за чего пришлось завести отдельную тетрадь. В неё я заносил краткие конспекты, которые на следующий день бегло прочитывал, проверяя, насколько хорошо я запомнил материал.
Без компьютера под носом было сложно, как я и предполагал. Может, компьютерные термины постепенно и стали складываться в моей голове в ровную линию без ям, но казалось, что я пытаюсь постичь какую-то неизвестную науку для непонятной цели. Когда же я добрался до программы Excel, то в голове вообще произошёл сбой. Я, конечно, помнил, как Кай легко справился с заданием на уроке, но разве возможно провернуть то же самое и мне? В конце концов, я не выдержал и, попросив Кая прийти на десять минут пораньше в субботу, притащил его книгу и нагло попросил:
— Объясни мне. Я тупой и ничего не понимаю.
Столь искреннее признание настолько рассмешило Кая, что обычно галдящие перед уроком одноклассники затихли и покосились в нашу сторону. За пару недель я уже сумел привыкнуть, что меня все игнорировали, поэтому неожиданное внимание было внезапным.
— Что тебе объяснить? — смилостивился Кай, открывая книгу на заложенной странице.
— О той программе, что мы проходили на уроке. Я ничего не могу разобрать.
— Тебе нужен наглядный пример перед глазами, а не картинки на страницах. Я ведь говорил…
— Да, помню, — перебил я его. — Поэтому если пригласишь меня к себе в гости и побудешь учителем, то я буду тебе благодарен.
И Кай согласился сразу. У меня сложилось впечатление, что он был готов и ждал момента, когда я сам напрошусь за помощью. В общем-то, изначально было понятно, что всё так и получится. Зоя Викторовна чётко дала понять на этой неделе, что к концу четверти, висящей на носу, я должен буду хоть что-то сделать самостоятельно, чтобы получить удовлетворительную оценку.
Наступал октябрь, а значит, у меня в распоряжении оставался всего месяц. Месяц, чтобы понять то, чего я абсолютно не понимал.
Я упомянул про сроки, установленные мне Зоей Викторовной, и Кай с сомнением молчал несколько секунд. По его мнению, месяц — это слишком мало для того, кто даже не знал, как включить компьютер. Разумеется, я с ним согласился. Но что делать? Либо я сдаю необходимый минимум, либо все каникулы продолжаю зубрить и ходить в школу тренироваться. Кроме того, я посчитал нужным пояснить Каю, почему меня не радует такой вариант. Что, если я наткнусь на Иосифа Кирилловича? В полупустой школе? Спастись будет куда сложнее.
Мы договорились встретиться в воскресенье. Снова. Только на этот раз Кай назвал другую остановку и даже нарисовал на листочке маршрут, чтобы я не заблудился. Я внимательно проследил за линией и названиями остановок. Ничего сложного. Три поворота — два налево и один направо. Кроме того, конечная остановка сразу после третьего поворота. Уж тут-то я не запутаюсь.
На перемене перед последним уроком я столкнулся в коридоре с Данилой. Он шёл вместе с Ниной, а заметив меня, даже не потрудился подойти. Я не сомневался, что весть о моём побеге стала известна ему ещё в тот же день, вот только Данила куда-то испарился. За последнюю неделю я и видел-то его всего пару раз, и то издали. А сейчас он пронзил меня гневным взглядом, что-то прошептал своей девушке, после чего та тоже взглянула на меня, но они не остановились.
Естественно, сам я не стал нарываться на общение с Данилой, поэтому молча прошёл мимо, не оглядываясь.
Ещё один неприятный сюрприз ожидал меня после последнего урока. Иосиф Кириллович. Он выловил меня около учительской, когда я уже собирался спускаться вниз, преградил путь и деловитым тоном, как и положено учителю, сказал:
— Я позвонил тебе домой. Рассказал, какая у тебя плохая успеваемость.
— У меня нет проблем с учёбой, — тут же возразил я, чувствуя себя гораздо увереннее, когда по коридору туда-сюда сновали школьники. — Только с информатикой.
— И с моими предметами. На первой неделе ты так хорошо показал себя, а теперь… — он с наигранным сожалением покачал головой. — И домашнее задание-то плохо выполняешь. Что с тобой случилось, Арсений? Я ожидал от тебя лучшего.
В завершение Иосиф Кириллович похлопал меня по плечу и ушёл. А я остался стоять столбом, скрипя зубами от злости. Он ведь пытался вывести меня из себя. Показывал, что он может повлиять на мою учёбу. Да, в прошедшие дни Иосиф Кириллович излишне тщательно проверял мои домашние задания и придирался ко всяким мелочам. Те неправильно решённые примеры, которые я не показал в понедельник, он и вовсе заставил меня пересчитывать на переменах, но в журнал влепил мне тройку. Обидно, конечно, когда оценки тебе портят вовсе не из-за слабых мозгов.
Кай посоветовал мне первое время вести себя спокойно. Иосиф Кириллович провоцировал меня, и если я отреагирую должным образом, то победа останется за ним.
Когда пришло воскресенье, я уже не волновался так, как в прошлый раз. Проснулся около одиннадцати, спокойно собрался, сел на нужный автобус и доехал, не перепутав остановки. Кай встретил меня, поприветствовал и указал нужное направление. До его дома мы добрались быстро. Нужно было только свернуть во дворы, обогнуть старенький трёхэтажный дом и дойти до крайнего подъезда. Квартирка располагалась на первом этаже. Внутри никаких особых изысков. Небольшой коридорчик, пара комнат, обставленных мебелью советских времён и обклеенных обоями того же времени. Квадратная кухня, в которой едва ли помещался стол. Печка, раковина и холодильник как-то удачно затерялись у стены, совершенно не мешаясь в таком маленьком пространстве.
Квартирка пахла уютом и тишиной.
— Досталась от бабушки с дедушкой, когда они умерли, — пояснил Кай. — Родители разрешили мне иногда ночевать здесь, но в конечном итоге я провожу здесь практически всё время.
— Вот как, — кивнул я, продолжая оглядываться. — Мне здесь нравится.
Судя по всему, Кай не проводил здесь никаких масштабных изменений. На полке шкафа с посудой я заметил старые выцветшие фотографии с изображением ещё молодой пары. Похоже, это и были те бабушка с дедушкой. Стоящее рядом фото выглядело уже новее.
— Родители, — сказал Кай, всё это время остававшийся позади меня.
А на самой крайней фотографии родители держали на руках маленького темноволосого мальчика. Я не удержался и шагнул ближе, внимательно рассматривая счастливую мордашку ребёнка.
— Это ты? — задал наиглупейший вопрос я.