В Асгарде было неспокойно. Один вот уже много дней практически не пил и не ел, а Фригга — верная жена и поддержка, и вовсе почти не спала. Асы мало что знали, причина беспокойства Одином не разглашалась, но волнения, гуляющие по Асгарду, передавались из уст в уста.
Несмотря на сокрытие правды, все были уверены, что причиной стал Бхогавати — самый молодой, самый новый мир в ветвях исполинского древа Иггдрасиль, рождённый позже всех остальных. Десятый мир, появившийся столь внезапно и грозивший своим появлением вечному спокойствию в остальных девяти мирах.
Спустя несколько ночей Один собрал своих сыновей в тронном зале.
Тор предчувствовал неладное. Сегодня ему плохо спалось, и выглядел он не лучше своих отца и матери. Медленно идя к трону, на котором восседал Один, он не удержался от внимательного взгляда на мать. Под уставшими глазами залегли тени, а дрожащие руки были сведены в районе живота. Она поймала взволнованный взгляд Тора, вздохнула и вновь повернулась к Одину.
Когда все трое — Хёд, Бальдр и Тор — выстроились перед троном, Один начал свою речь:
— Сыновья мои, — сказал он и прокашлялся, выпрямляясь. — Сегодня я созвал вас здесь по особенному случаю. Асгарду нужна ваша помощь.
Они переглянулись между собой, и лишь Хёд остался стоять без движения, устремив невидящий взор куда-то в сторону. И хотя глаза Хёда оставались слепы с самого рождения, он прекрасно слышал ушами, и в данный момент слушал отца куда внимательнее всех остальных. Тор последовал примеру брата и весь обратился в слух.
Один продолжил:
— Как вы знаете, спокойствию в девяти мирах угрожает опасность. И эта опасность — Бхогавати, десятый мир, рождённый из пыли, воды и тепла. Слышали ли вы, мои сыновья, что это за мир?
Слово взял Бальдр — средний из братьев:
— Да, отец! Я кое-что слышал. Говорят, там, среди озёр, вечно зелёных вьюнов и набрякших облаков, возвышается большой прекрасный дворец из драгоценных камней.
— Верно, Бальдр, — пророкотал отец. — А знаете ли вы, сыновья, кто живёт в том дворце?
Теперь ответил Хёд — старший из братьев:
— Я слышал, отец, а слышу я прекрасно! Говорят, живёт там змей с человеческим телом и прекрасным лицом, но ядовит он языком и душой. Он правит этим миром, миром Бхогавати, среди других таких же змей, и чувствуют они себя прекрасно в одиночестве.
Отец снова кивнул, погладив седую бороду.
— И снова верно, Хёд. То одиночество, которое предпочитают наги — эти существа, наполовину выглядящие как люди, наполовину — как змеи, — и представляет угрозу не только для Асгарда, но и для всего равновесия наших миров. Наги существа хладнокровные и самовлюблённые, но умные. И наша задача убедить их стать нашим союзником, а не врагом. Тогда спокойствие — уже во всех десяти мирах — продлится ещё долгие-долгие столетия.
Не совсем понимая, к чему клонил отец, Тор продолжал молчаливо его слушать, в то время как старшие братья приосанились и готовы были рваться в бой, поставив Бхогавати на колени и заставив подчиниться.
— Я поведу туда армию, отец! Если наги такие умные, мы всё решим без сражения! — воскликнул Бальдр.
Но отец предостерегающе покачал головой.
— Кем же ты хочешь прослыть, Бальдр, если отправишься в молодой мир с армией и целью пролить кровь? Не такой славы я хочу для Асгарда и для тебя. Мы не должны обнажать мечи без необходимости.
— Чего же ты ждёшь от нас? — спросил Хёд.
— Понимания и поддержки, — он обвёл их внимательным взглядом и остановил его на Торе. — Тебе есть что сказать, Тор?
Задумавшийся Тор встрепенулся, кашлянул и невнятно промычал.
— Думаю, ты несомненно прав, отец. И если есть шанс решить всё мирным путём, то так тому и быть.
Отцу понравился его ответ — он улыбнулся.
— На том и порешим. Хёд, — обратился Один к старшему сыну, — твои глаза не видят, а наги не переносят, когда им не смотрят в глаза, воспринимая это как неуважение. Чтобы покорить хладнокровное существо, без зрения не обойтись. Бальдр, — и он посмотрел на среднего сына, — ты предложил обнажить мечи и без надобности пролить кровь не только асов, но и нагов, а мы ещё не знаем, насколько они сильны и могущественны. Тор, — очередь, наконец, дошла до младшего сына, — ты хоть и молчал, но поддержал мирный путь выхода из сложившейся ситуации. Ты умеешь смотреть в глаза и не отводить взгляд, умеешь вести беседу и говорить прямо, хоть иногда бываешь слишком болтлив. Я верю, что именно ты, Тор, сможешь найти подход к царю нагов. Его зовут Локи.
Тор, польщённый таким доверием, не сразу осознал лёгшую на плечи ответственность. Он был хорош в сражениях, но не столь силён в переговорах. На самом деле Тор скорее поддержал бы идею Бальдра, если бы не витал в облаках и не согласился так легкомысленно с отцом. Но отступать было поздно, к тому же отец явно остался доволен именно таким его решением.
Вежливо склонив голову в поклоне, Тор сказал:
— Почту за честь. Когда мне отправляться?
— Завтра на рассвете. Хорошенько поешь, отдохни и выспись. Хеймдалль будет ждать тебя и откроет Биврёст. А теперь ступай в свои покои, сын мой.
***
Не понимая, почему отцу было важно добровольное подчинение Бхогавати, Тор проворочался в постели почти всю ночь. Да, так можно избежать жертв, но идти в чужой мир, без армии, было глупо. Тор не сомневался в проявленном к нему доверии, но не был уверен в своём умении вести переговоры.
Как только за окном забрезжил свет, Тор встал, оделся и отправился к Хеймдаллю, по пути призвав неизменного спутника — Мьёльнир. Хеймдалль, завидев оружие в руке Тора, преградил ему путь, качая головой.
— Спрячь молот. Приказ Одина, — сказал он, не отрывая взгляда от Мьёльнира.
— Но… — попытался протестовать Тор, однако его пресекли одним сердитым взглядом.
— Приказ Одина, — твёрдо повторил Хеймдалль. — Нам не нужна война с малоизвестным миром.
— Но ты ведь всё видишь. Неужели даже ты не знаешь, на что способны наги?
— Я вижу лишь то, что они позволяют видеть. Наги очень скрытные создания, сын Одина, изворотливые и почти наверняка опасные.
— И поэтому я должен отправляться с пустыми руками?
— И поэтому у тебя есть шанс показать, на что ты способен и возвысить себя в глазах Одина. Ты ведь не меньше своих братьев хочешь претендовать на престол Асгарда?
Речь Хеймдалля немного убедила Тора в том, что он должен по крайней мере попытаться.
— Если почувствуешь опасность, всегда можешь призвать свой молот, — напомнил тот. — И не испытывай судьбу, если придётся прервать мирные переговоры. Я буду следить за тобой, Тор, и, если что-то пойдёт не так, я помогу.
— Непременно, — улыбнулся Тор, перестав волноваться.
Мысль о том, что он просто обязан вернуться с хорошими вестями, придала Тору уверенности. Если бы отец не считал его способным, то вряд ли отпустил бы одного. Однако ему всё равно было непривычно отправляться в другой мир без кого-либо, особенно без Бальдра. О, сколько раз они с Бальдром прикрывали друг другу спины! И Тор очень сожалел о том, что отец не позволил брату отправиться с ним вместе.
Из-за мрачных мыслей он не заметил, как оказался на земле чужого мира. Тор огляделся, сразу отметив влажный тёплый воздух. Его окружали высокие зелёные деревья, над головой пели невиданные птицы, перепархивающие с ветки на ветку. Толстые стволы деревьев плотно оплетали лианы, чуть в стороне журчал ручей.
Странный мир, этот Бхогавати, решил Тор. Здесь точно должен находиться дворец из драгоценных камней? Если так, то он, видимо, слишком мал, потому как ничего похожего на дворец Тор поблизости не заметил.
Переступив с ноги на ногу, он осторожно приблизился к ручью, присел на корточки. Вода в нём была такая прозрачная и чистая, какой в Асгарде он никогда не видывал. Рука невольно потянулась вниз — холодная. Решив, что никакой опасности здесь нет, Тор почерпнул её ладонью, поднёс ко рту и стал жадно пить.
Из-за спины раздалось тихое шипение. Инстинкты подтолкнули Тора сжать пальцы, как он обычно делал с рукоятью Мьёльнира, и резко обернуться. Его кулак едва не задел голову красивой зелёной змеи, замершей в изгибе около него. Она снова зашипела, высунув длинный раздвоенный язык и качнулась влево. Тор замер без движения. Будь у него молот, он бы уже уничтожил её, однако именно сейчас радовало, что Мьёльнир не остался с ним.
Это ведь земля змей, так? Вряд ли тогда получилось бы хорошее начало для заключения мира.
Вовремя вспомнив слова отца, Тор неотрывно смотрел в жёлто-золотистые глаза змеи, которая продолжала грозно шипеть, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Он не знал, сколько так продолжалось. В конце концов, змея опустила голову и юркнула в высокую траву, а Тор опёрся рукой о землю, чувствуя, как затекли ноги.
Эту битву он явно выиграл. Радуясь первой маленькой победе, Тор поднялся на ноги и, осторожно ступая, последовал в направлении, куда только что уползла змея. Он сомневался в том, что прибытие осталось незамеченным, а значит, его почти наверняка ждали.
Окружение разительно отличалось от Асгарда. Здесь были мелкие насекомые и птицы, какими полнился Мидгард, лес походил на тропические заросли, но Тор не видел великолепных зданий, какими славился Асгард. Он уже почти решил, что Бхогавати — пустынный мир живой природы и змей, и никаких нагов здесь нет. Асы, передававшие слухи из уст в уста, ошиблись, и отец тоже. Зачем идти на переговоры с тем миром, где нет разумных существ?
Однако уже в следующий момент, стоило только пробраться сквозь плотные низко растущие ветви дерева, Тор замер в изумлении. Сверкающий дворец величественных размеров притаился прямо посреди леса. Он не возвышался над землёй, как здания в Асгарде, а расстилался внизу, прячась под ветвями деревьев. Широкая лестница вела к резным колоннам, за которыми темнели высокие двустворчатые двери. Они были открыты, и это подтвердило первоначальную догадку Тора о том, что его ждали.
Подобраться к дворцу оказалось сложно — пришлось идти вброд по воде, достававшей Тору практически до груди. Одежда вмиг стала тяжёлой и мешающейся. Как только он достиг ступеней, то принялся выжимать алый плащ, расстроенно смотря на скопившуюся лужу под ногами. Хорошо, что здесь жарко, одежда высохнет быстро.
Но Тор в очередной раз потерпел поражение в рассуждениях, стоило только войти внутрь дворца. Там было значительно прохладнее, темнее и пустыннее. Заметив мелькнувшее зелёное тельце змеи впереди, Тор продолжил идти за ней, но уже не так уверенно. Холод медленно пробирал до костей, мокрая одежда неприятно липла к коже. Шаги эхом отдавались от высоких стен, на которых кое-где горели свечи. Двери остались позади, а как только Тор свернул за ближайший угол, то почти полностью погрузился во мрак.
— Мы тебя ждали, Тор, сын Одина, царя Асгарда, — раздался приглушённый женский голос, похожий на шипение.
Из темноты вынырнула девушка небывалой красоты: с длинными и чёрными, как смоль, вьющимися волосами, тонкими руками и статной осанкой. Её плечи были открыты, как и впалый живот, а грудь закрывал широкий округлый воротник с мелкими расписными деталями. Спину же скрывала струящаяся накидка, не скрывающая практически ничего…
И того, что на спине виднелись блестящие чешуйки змеиной кожи, превращавшиеся у основания спины в длинный сильный хвост. У девушки не было ног. Она держалась на змеином хвосте, кончик которого подрагивал и дёргался.
— Слышала, в Асгарде невежливо столь открыто рассматривать кого-либо, — прошелестела тем же голосом она.
Тор поднял взгляд, столкнувшись с золотисто-зелёными глазами нагини.
— Но ты…
— Не человек? Верно. И тебе интересно? Тоже верно. Но ты прибыл сюда не для того, чтобы смотреть на меня, Тор?
Старательно сдерживая желание продолжить изучать такое непривычное тело, Тор коротко кивнул.
— Да, мне нужно поговорить, — он замялся, вспоминая имя, которое сейчас напрочь вылетело из головы. — С Локи. Мне нужно поговорить с вашим царём, с Локи.
Нагиня улыбнулась, и её лицо стало ещё прекраснее.
— Локи ждёт тебя, — она отвела руку в сторону, указывая направление, и тонкие золотые браслеты, опоясывающие запястье, звякнули.
За следующим поворотом оказались ещё одни двери, такие же двустворчатые, но меньшего размера. А за порогом Тора ждало настоящее волшебство: множество фонтанов, живые деревья и кустарники, на камнях в воде сидели большие лягушки, кое-где — цветастые яркие ящерки. Не обошлось и без змей разных цветов и размеров. Они были повсюду: в воде, на деревьях, прямо под ногами.
Засмотревшись по сторонам, Тор едва не наступил на мелкую змейку, которая быстро метнулась от его опускающейся ноги.
— Осторожнее, — прозвучал насмешливый голос откуда-то спереди.
Замерев, Тор проследил, куда уползла нагиня. Голос доносился оттуда. В конце огромного зала, представлявшего собой смесь из расписных стен, высоких потолков и яркой зелени растений, располагался большой трон, скрытый в тени колонн. Тор успел заметить блеснувший золотом чешуи длинный хвост, и лишь потом, по мере приближения, рассмотрел очертания восседавшего на троне нага. Его голова была гордо вздёрнута, он смотрел на Тора сверху вниз. Чёрные волосы подчёркивали бледное угловатое, как у первой нагини, лицо, а голову венчали заострённые изгибающиеся рога. Предположив, что это, видимо, знак принадлежности к высшему роду, Тор медленно стал подходить к трону без резких движений, заметив у стен других нагов и нагинь. Все они смотрели на него, перешёптываясь и улыбаясь. Здесь Тор был диковинной зверюшкой. Здесь его ноги выглядели странно.
И несмотря на то, что рогатый наг был практически лишён одеяния, кроме широкого золотистого воротника и множества браслетов на руках, Тор почувствовал себя голым сполна. Остановившись на достаточном расстоянии, Тор взглянул нагу в блестящие интересом глаза и постарался не отводить взгляд, как его учили. Наг, явно оценив это, чуть склонил голову.
— Ты прибыл, Тор, сын Одина, — прошелестел он.
— Знаешь меня?
— Слышал о тебе. Выглядишь именно так, как и говорят.
— Надеюсь, слышал только хорошее?
— Отнюдь, — улыбнулся наг, и у Тора сразу пропал позитивный настрой. — Не расстраивайся, по твоему лицу легко можно прочитать все сокровенные мысли. Не давай мне превосходства.
— А ты, стало быть, тот самый Локи, — Тор скрипнул зубами, но не позволил эмоциям взять верх — нельзя было просто так проиграть.
Локи плавно кивнул, не переставая улыбаться.
Вылитый змей, что с него взять, даже если бы змеиным был только хвост.
— С чем пожаловал в мой мир, могучий Тор? — Локи взмахнул рукой, будто позволяя ему говорить.
Хоть Тор и понимал, что находится на чужой земле, но чувствовать себя приниженным ему не нравилось. Стиснув зубы, чтобы не заявить о царской крови, текущей в его жилах, он ответил на вопрос нага:
— Асгарду нужно знать, что твой мир не враг нашему.
— А ты пришёл один, без армии, без оружия, — Локи внимательно окинул его взглядом. — Умно. Чья идея? Одина? Мудрое решение.
— Мне не нужно проливать кровь.
— Мне тоже. Но зачем тебе моё слово, слово нага, если Один ему не поверит? Пока никто не нападёт на Бхогавати, Бхогавати не станет ни с кем враждовать. Мы живём сами по себе, нам не нужны союзники.
— В десяти мирах должно царить равновесие! — сказал Тор. — Твой мир, Локи, молодой и может нарушить это равновесие. Я уважаю самостоятельность Бхогавати и не прошу стать Асгарду союзником. Я просто хочу, чтобы между нашими мирами не было вражды.
Сощурив глаза, Локи поднёс руку к подбородку и легонько потёр его. Что-то, мелькнувшее на бледном лице, не понравилось Тору. Локи явно обдумывал какую-то хитрость, но ведь глупо было предполагать, что змеиный царь просто даст своё слово и отпустит с миром? Нет, наги — создания хитрые, ищущие выгоду, тем более в такой дерзкой просьбе.
— Слышал ли ты, Тор, как заключаются подобные перемирия?
Он нахмурился, не ответив ни отрицательно, ни положительно.
— Пусть Один отдаст мне дочь. Если нет дочери — сына. Вы, асы, существа интересные. У вас есть ноги, вы теплокровные и весьма забавные.
— Это слишком!.. — возмутился было Тор, не готовый к такому условию, но Локи оборвал его, теперь не пытаясь казаться милым и дружелюбным, соскользнув со своего трона и вмиг оказавшись рядом: