========== Глава 1. Кобра ==========
— Во славу богов! — Тор высоко поднял руку с полной кружкой ароматного виноградного пива.
— Во славу! — тут же подхватили его друзья.
Широко заулыбавшись, Тор сделал первый глоток и с наслаждением закрыл глаза, чувствуя, как капли вкуснейшего напитка смачивают горло и стекают по бороде к шее. За несколько больших глотков он полностью осушил кружку и, издав стон величайшего удовольствия, с грохотом опустил её на стол, утирая свободной рукой влажные губы.
— Ещё! — крикнул он, требуя добавки, однако Вольштагг, нервно хохотнув и положив тяжёлую руку на плечо, заставил улыбку слететь с его лица.
— Друг, — как можно спокойнее сказал он, — тебе на сегодня явно хватит.
Тор нахмурился, мельком ловя насторожившиеся взгляды Фандрала, Огуна и Сиф, сидевших напротив, и непонимающе уставился на Вольштагга.
— Хочешь сказать, что я уже слишком пьян?
Но Тор совершенно не чувствовал себя таким. Он чётко видел всё вокруг, голова не кружилась, язык во рту не заплетался. К тому же он прекрасно соображал и ясно мыслил, почему же нужно останавливаться?
Вольштагг, всё ещё крепко сжимавший его плечо, перестал ухмыляться и вдруг с серьёзным видом кивнул.
— Да. Не хочу тащить твою здоровую тушу на себе.
— Ерунда, — продолжал хмуриться Тор. — Имею я право отметить сегодняшний великий день? Такого замечательного меча даже моему покойному отцу было не выковать!
Он прекрасно знал, что меч получился отменный: лучшая сталь, какую только можно сыскать, хорошо поддающаяся заточке, удобная рукоять, ложащаяся так, будто меч становился продолжением тела, и идеальный баланс веса: не слишком лёгкий и не слишком тяжёлый. Да второго такого меча больше нигде не найти!
Сиф смотрела на него и тепло улыбалась. Её кружка осталась практически нетронутой — Сиф не любила много пить, но никогда не пропускала встречи с друзьями и, в отличие от Вольштагга, не пыталась влезть со своими нравоучениями посреди веселья.
— Сиф, — Тор с молящим видом повернулся к ней, — милая Сиф! Скажи-ка этому болвану, что я трезв как стёклышко!
— Да ты всегда так бахвалишься, — опередил её Вольштагг, — а как только встанешь на ноги, так сразу качаться из стороны в сторону начнёшь!
Опустив взгляд, Сиф красноречиво промолчала, заправила длинную прядь волос за ухо и посмотрела прямо в глаза Тору. Смотрела она долго, будто что-то пыталась прочесть в них, из-за чего Тор едва не решил, что это какой-то слишком романтичный и интимный момент. Однако Сиф никогда не проявляла к нему симпатию как к мужчине, а в голове вдруг страшно зашумело и зазвенело в ушах. Тор подобрался, выпрямился и мотнул головой, отгоняя нахлынувший туман.
— Он засмущался, ему точно хватит, — вынесла безжалостный приговор Сиф.
Вольштагг радостно расхохотался, а Фандрал и Огун поддержали его хлопками в ладоши.
— Тор покраснел! — веселился Вольштагг, голося во всё горло.
Из-за привлечённого внимания окружающих Тор вдруг разозлился, гневно буравя друзей взглядом.
— Даже суровый мужчина, кующий оружие, не может устоять перед хмелящим действием виноградного пива и сладким взором женщины!
Друзья его поддержали, а Сиф выглядела явно довольной собой. Она вздёрнула бровь и улыбнулась краешком губ, когда Тор, не разделив общего веселья, скрестил массивные руки на груди и, откинувшись назад, посмотрел на неё. Ох, Сиф, много же ей прощалось из-за того, что она женщина. Тор никогда не мог ответить женщине грубостью, пусть та вела себя недостойно, вызывающе, непристойно. Он не повышал голос, хотя порой злость клокотала внутри, особенно если действие происходило перед свидетелями.
Это относилось и к Сиф, пусть она и оставалась самой адекватной представительницей слабого пола, каких ему довелось повстречать на жизненном пути. А ещё она была его другом детства, что тоже играло в её пользу.
Наблюдая, как веселились друзья, Тор тяжело вздохнул, смотря на пустую кружку, и потянулся к карману штанов, где обычно лежал мешочек с деньгами. Не сразу осознав, что рука хватала пустоту, Тор озадаченно вывернул карман, затем второй, и лишь потом нагнулся ниже, чтобы осмотреть, не выпал ли мешочек на пол. Разум мгновенно прояснился до такой степени, что на сердце заскребло чудовищное сомнение. Он ведь обещал оплатить сегодняшнюю встречу!
Сиф внимательно наблюдала за ним, в то время как Огун и Фандрал вели задушевный диалог о плохой ситуации на местном овощном рынке.
— Скоро вернусь, — нехотя бросил Тор, но на него практически не обратили внимания.
Поднявшись, ему пришлось опереться на край дощатого стола — ноги действительно предательски дрогнули, хотя Тор по-прежнему совершенно не чувствовал себя пьяным. Сделав несколько шагов в сторону, он отыскал взглядом грузную хозяйку таверны, сейчас с серьёзным видом беседовавшую с каким-то седовласым старцем.
— Прошу… прощения, — как можно вежливее сказал Тор, выдавив из себя самую широкую улыбку, на которую был способен.
Хозяйка таверны, метнув на него грозный взгляд, подбоченилась, вытерла потные руки о белый с сальными пятнами нагрудник и повернула голову.
— Я хотел бы попросить немного времени, чтобы сбегать домой, взять деньги и расплатиться за вкуснейшее виноградное пиво, какое я только пробовал! — Тор остановился, задумавшись, правильно ли он всё сказал и, удовлетворённо кивнув самому себе, уставился на сердитую женщину. — Это не займёт много времени.
— Да ты и до порога не дойдёшь в таком состоянии, пьяница! — выплюнула она, специально встав поближе.
Тор откровенно скривился — из её рта пахло просто отвратительно. Видимо, на его лице отразилось слишком много откровенных эмоций, что ещё сильнее разозлило хозяйку.
— Нечего сначала пить, а потом думать головой, которой у тебя и так нет! Если нечем платить, оставайся и чисти мне полы до блеска!
Тор возмущённо отшатнулся. Чтобы он да полы драить? Ни за что на свете!
— Я кузнец, глупая ты женщина! Кузнец, а не какая-то там поломойка! Что, не веришь моему слову? Да мой дом всего в нескольких шагах отсюда! — он снова проверил карманы штанов, но теперь полез и в карманы рубахи. Там обнаружилась пара завалявшихся медяков, и Тор с гордостью сунул их хозяйке таверны. — Вот, держи как задаток.
— Два медяка? Ты что, совсем с ума сошёл? Знаешь, сколько вы все вместе сегодня выпили? Да это даже четверти расходов не покроет! Можешь съесть свои медяки, и то пользы больше будет!
Гневный визг хозяйки вновь привлёк слишком много внимания. В таверне неожиданно стало почти тихо, и Тор шагнул назад, потеребив заложившие уши. Медяки вернулись в карман, и он хотел было попробовать ещё раз попросить о снисходительности, ведь, в конце концов, у него сегодня большой день!
— Квинн, отделай хорошенько этого мошенника да вышвырни-ка отсюда на позор честным людям! — сказала вдруг она, резко взмахнув рукой и указав на Тора.
Тор разлепил глаза, с трудом сосредоточившись на приближающемся к нему громиле. Он был с ним одного роста и одной комплектации, и Тор было хотел намекнуть, что силы всё равно явно неравны, ведь он превосходно умеет давать отпор таким излишне самоуверенным типам, однако громила Квинн оказался не один — следом за ним подтянулись ещё несколько мужчин, пониже и не таких крепких, но с численным преимуществом.
Уже после нескольких пропущенных ударов Тор понял, что пиво всё же оказало хмелящее действие, и гораздо более сильное, чем ему казалось. Где-то вдалеке он слышал крики Сиф и возмущённые возгласы Вольфштагга, но в завязавшуюся драку их не пустили плотно окружившие зеваки с подбадривающими речами. Тор знал, что поддерживали явно не его.
Он отбивался до победного конца, а когда оказался спиной на полу, сильно закашлялся от последнего удара под дых. Толпа радостно что-то кричала, а глаза вдруг ослепил яркий солнечный свет. Тор заметил, что входную дверь распахнули настежь, а громила Квинн схватил его за грудки и, волоком подтащив к порогу, вышвырнул на улицу.
— И только посмей ещё хоть раз сюда заявиться! — проверещала напоследок хозяйка таверны, завершив всё громким хлопком двери.
Голова страшно кружилась, тело ныло то тут, то там, и Тор, протяжно простонав, постарался замереть и не двигаться. Медленно доходило осознание, насколько постыдно его отделали не только прямо перед лучшими друзьями, но и десятками посторонних людей. Это точно ударит по репутации, однако репутация кузницы и оружия куда важнее.
С мрачными мыслями Тор глубоко дышал, не обращая внимания на то, как слепит яркое солнце сквозь опущенные веки. В таверне продолжалась ругань; видимо, за него теперь вступились друзья, но Тор чувствовал себя уже в стороне от происходящего. Единственное, чего сейчас хотелось, так это ясных мыслей и сил, чтобы подняться и добрести до дома. Он попытался поднять руки, пошевелить пальцами. Кости вроде бы целы, но вот ушибы явно будут ныть ещё долго.
— Я бы на твоём месте продолжал лежать смирно.
Предупреждающий вкрадчивый голос сначала выглядел лишь шумом в голове, но Тор, оставаясь лежать на спине с запрокинутой головой и повинуясь проскользнувшим в сознании сомнениям, разомкнул веки и долго смотрел на какое-то неведомое существо, находящееся в опасной близости. Существо в перевёрнутом виде выглядело нелепо, медленно изгибалось и, высовывая длинный раздвоенный язык, угрожающе шипело.
Нет, это точно не шум в голове.
— Не двигайся. Не провоцируй её, — вновь повторил голос, и Тор бы принял это за проблески интуиции, если бы не заметил замершего на фоне человека.
Попытавшись сфокусировать зрение, Тор умудрился рассмотреть тяжёлую тёмно-зелёную мантию, прятавшую обладателя голоса. Тот сидел прямо на вымощенной камнем дороге (правда, для Тора это сейчас выглядело потолком), подобрав ноги под себя, и не сводил серьёзного взгляда со змеи.
Осознание опасности отрезвило; Тор непроизвольно дёрнулся, не совладал с телом и попытался перевернуться. Змея зашипела громче, поднялась выше и раскрыла красивый чёрный узорчатый капюшон. Маленькие красные глазки сверкнули ярче.
— Болван! — зло зашипел, подобно змее, человек в мантии.
Но было уже поздно. Тор не успел опомниться, как она совершила резкий бросок вперёд, а шею пронзила острая боль, которая не шла ни в какое сравнение с ударами громилы Квинна.
Вокруг послышались испуганные возгласы прохожих, а сам Тор корчился от режущей боли, быстро расползающейся по всему телу, вплоть до кончиков пальцев, сводимых судорогой. Шипение змеи внезапно оборвалось, словно её отшвырнули в сторону, и Тор сквозь муки почувствовал, как лба коснулась холодная ладонь, переместившаяся к шее.
— Смотри на меня, — приказал голос. — Смотри на меня!
Приказ был настолько яростным, что пришлось через силу открыть глаза. Человек в мантии теперь сидел рядом и отчаянно вглядывался в его лицо, будто искал проблески сознания. Тор подавил желание высказаться, что он не такой слабак и лёгкий укус не повредит его могучему телу, но судороги не позволяли разжать плотно сомкнутые зубы. Он чувствовал, как его потряхивало, но ничего не мог сделать.
— Боги, неужели нельзя было просто не двигаться?! — в сердцах воскликнул незнакомец, сильнее прижав руки к голове Тора, чтобы тот не ударился ею об землю. — Болван, какой же болван!..
Тору сильно хотелось сказать, что он, вообще-то, не болван. Ещё ему хотелось отодрать прилипшие ледяные руки от своей шеи, так как это прикосновение ему крайне не нравилось. И если бы не медленно отключающийся разум, он непременно бы озвучил свои недовольства, но, не успев додумать, провалился во тьму.
***
Тор очнулся из-за замёрзших ног и попытался их спрятать, хрипло засипев, но любое движение отзывалось сильной болью. Даже дышать было больно — борьба за каждый вздох продолжалась, наверное, вечность, пока Тор не привык медленно вдыхать и выдыхать, чтобы резь казалась не такой страшной.
Руками шевелить оказалось проще. Сначала пальцы, затем кисть, и вот уже Тор смог согнуть руку в локте, чтобы положить её себе на живот и обнаружить, что на нём не было ни рубахи, ни какого-либо одеяла. В некоторых местах до живота так же было больно дотрагиваться — Тор с неохотой вспомнил сильные удары громилы Квинна. Ничего, пройдёт, и не в такие передряги попадал.
Он нехотя разлепил глаза, увидев старый дощатый потолок. Место было незнакомым, и пахло здесь тоже странно — сладковатой смесью трав. Тор лежал на спине, мучаясь от жажды. Обведя взглядом потолок, он немного повернул голову. Справа была бревенчатая стена, а слева — длинный ряд из полок, заставленный многочисленными склянками, сосудами, коробками и банками. Почти около головы сиял дневной прямоугольник окна, занавешенный плотной тёмной тканью, которая мешала лучше рассмотреть комнату. Почти в центре находился стол, на котором Тор сумел рассмотреть плошку, по-видимому, с водой, куски марли и ещё какие-то очередные баночки.
При повороте головы влево шея отозвалась особенно неприятной болью, и Тор поморщился, стараясь дотянуться рукой до ноющего места. Наткнувшись на перевязку, он скользнул пальцами по ней. Марля опоясывала через одно плечо и через грудь, сдавливала и мешала нормально двигаться.
— Дьявол… — хотел выругаться Тор, но получился невнятный хрип.
Он закашлялся, содрогаясь всем телом и делая себе лишь хуже. Спустя мгновение очередных мучений в другом конце комнаты скрипнула дверь, впуская внутрь свет, и тут же закрылась. Человек торопливо прошёл ближе к центру, и Тор, продолжая кашлять, сумел рассмотреть уже знакомое лицо того самого человека в зелёной мантии, о котором вспомнил далеко не сразу. Теперь мантии на нём не было — лишь свободного покроя рубаха без какого-либо пояса с закатанными до локтей рукавами и обычные тёмные штаны. Его лицо было таким же сосредоточенным. Бросив на Тора быстрый взгляд, он взял со стола кружку, подошёл к койке и, властным жестом поддерживая голову Тора одной рукой, приставил её к иссохшим губам.
— Пей, — коротко сказал он.
Тор с жадностью сделал несколько больших глотков, едва не поперхнувшись. Короткая передышка, чтобы перевести дыхание, и Тор уже сам взял кружку в руки и осушил её до дна. Сразу стало легче, кашель отпустил, как и жгущая огнём сухость во рту.
Поддержка с затылка пропала, пришлось опустить голову обратно. Блаженно полежав с закрытыми глазами, Тор наконец посмотрел на своего спасителя, который, плотно сжав губы в тонкую линию, сверлил его зелёными глазами.
— Спасибо, — пробормотал Тор, благодарно кивнув.
Незнакомец ответил таким же сдержанным кивком и встал с койки, чтобы вернуть кружку на стол. Остановившись в двух шагах, он скрестил руки и молчаливо продолжил наблюдать за Тором, будто прикидывая, что же делать дальше.
Тор ему подсказал:
— Спасибо, конечно, но, может, ты скажешь, где моя рубаха? Здесь прохладно.
— Была в стирке. Вся в крови и уличной пыли — тебя хорошо отделали перед тем, как выбросить из таверны.
Тор нервно рассмеялся, жалея, что был недостаточно пьян, чтобы забыть этот позорный эпизод жизни.
— Мог бы дать мне какое-нибудь одеяло… где я, кстати?
Лёгкое движение головы в сторону и отведение глаз — незнакомец явно раздумывал, стоит ли отвечать на поставленный вопрос. Но, быстро вернув зрительный контакт, всё же сказал:
— У меня дома. Прости, но за твоим состоянием приходилось следить, про одеяло я не подумал, — он поморщился, тронув образовавшуюся морщинку между бровей кончиками пальцев.
Тор, вспомнив, наконец, последнюю важную деталь, ещё раз провёл ладонью по перевязке и с неудовольствием отметил, что область укуса змеи продолжала болеть.
— Меня правда укусила та гадина?
— Будь это не так, ты бы сейчас самостоятельно зализывал свои ссадины после пьяной драки.
— Эй, — протянул он, — у меня был повод, ясно?
— Ясно, — с ним не стали спорить.
— Что это была за змея?
— Паутинная кобра. Весьма ядовита, если ты не знал — а ты явно не знал, когда на мои советы не двигаться решил посоревноваться с ней в скорости.