— Думай как хочешь. Если цена того, что больше Неа никого не тронет — моя жизнь, — то пусть так и будет.
— Но ты не справился с тем, чтобы запереть себя в четырёх стенах в той маленькой квартирке, в которой я спрятал тебя от Адама и всех остальных. Как там зовут твою новоявленную проблему?
— Канда.
— Значит, Канда. Хорошо, — кивнул Тики. — Он всего лишь исполняющая приказы шавка. Меня больше беспокоит то, каким образом эти поганые социальные службы добрались до тебя.
— Ты ведь знаешь, что в первые месяцы мне было очень сложно себя контролировать. Неа не остановят стены — они для него теперь не существуют. На меня жаловались соседи — так сказал Канда.
— То есть Неа всё-таки удавалось подчинить твои способности себе?
— Если и удавалось, то только вначале, в моменты, пока я спал.
Аллен видел, что Тики был недоволен сокрытием такой важной информации. Но Аллен ничего не мог с собой поделать. Ему совершенно не хотелось принудительно возвращаться в Ковчег — он верил, что сможет справиться самостоятельно. В конце концов, идея исчезнуть навсегда не казалась такой уж плохой. Однако для её исполнения нужно было предварительно окрепнуть и встать на ноги.
По крайней мере, так думал Аллен.
Но план начал срываться уже в первый месяц, как он вышел на свободу и поселился в той квартирке. Одна добрая соседка помогала ему, периодически принося ту или иную еду. Приходилось изображать сумасшедшего, чтобы хоть как-то оправдать своё категорическое нежелание даже высунуть носа наружу. Впрочем, как раз тогда это и было правдой. Аллен постоянно чувствовал слабость и недомогание, мыслить трезво было сложно. Он много спал и мало двигался, а редкие приёмы пищи только усугубляли состояние.
За несколько лет нахождения в Ковчеге он привык к действию сыворотки, поэтому с трудом возвращался к полноценному контролю над собой. Дошло даже до того, что мусор, скопившийся в квартире в пакетах, Аллен однажды попросту выставил на лестничную площадку, не позаботившись о соседях.
Он чувствовал, что из-за его слабости Неа, наоборот, набирался сил. Он чувствовал, как внутри растёт чёрная дыра, пожирающая его сознание с каждым днём. Аллен боролся как мог, но говорить Тики о том, что проигрывает, не хотел.
Пришлось вспомнить, что боль отрезвляет. Когда-то давно Аллен уже боролся с собственной слабостью таким изощрённым способом, но теперь кровь и порезы на теле стали для него постоянными спутниками. Когда он чувствовал боль, он не думал о Неа, а значит, у Неа не было ни малейшей лазейки. Эта боль была такой, какой нужно, чтобы не терять сознание. Она отрезвляла, позволяла мыслить предельно чисто и ясно.
А потом, когда Аллен с трудом начал учиться держать Неа под контролем, появился Канда. Возник из ниоткуда, постучав в дверь, которую Аллен всё так же категорически отказывался открывать. И Аллен совершенно не был готов к тому, что он попросту выбьет эту дверь, не оставив ему и шанса на спасение.
План провалился с треском.
Канда не выглядел тем человеком, которые обычно стремятся помогать людям. Это Аллен заметил по первому взгляду. В глазах Канды кипела ненависть к совершенно незнакомому человеку, а с его работой это совершенно не совмещалось.
В тот момент Аллен испытал уже забытое ощущение: слабость во всём теле, словно из него только что вынули душу. Такое происходило, лишь когда он был либо растерянным, либо уставшим, однако всё равно находился в сознании. Неа использовал эти моменты в свою пользу.
Потому что Комуи… Комуи?
Аллен выронил кеглю и бессильно присел на корточки, подняв на Тики озадаченный взгляд.
— Мне звонил один человек. Представился начальником той социальной службы… Комуи. Комуи Ли.
Его испуг на мгновение передался и Тики, однако тот быстро смог взять себя в руки.
— Уверен?
Аллен кивнул.
— Сукин сын, — выругался Тики. — Весьма подло со стороны Адама распускать свои сети куда-то помимо Ковчега.
— Но ему ведь тоже нужно искать себе подопытных зверьков.
— Защищаешь его?
— Ни в коем случае. Но я не придал никакого значения тому звонку… и его имени.
— Выходит, твоя новоявленная проблема работает на того, кто работает на Адама. Боюсь, твоё местонахождение больше не является тайной, малыш.
— И уже давно, — помрачнел Аллен. — Так что там с Кроссом?
Тики кивнул в нужном направлении.
— Восьмой ряд, двенадцатое место. Повезёт, если ты найдёшь хоть какую-то зацепку. И… сразу после этого уходи, малыш. Прячься.
***
Из соседней комнаты не доносилось ни звука. Лави обычно спал без задних ног, а вот Канда уже которую ночь вскакивал под утро, мучаясь от прочно засевшего внутри ожидания снова услышать тот голос наяву. Канда ничего не говорил Лави про то, что стало происходить с ним после той встречи с Уолкером, а сам Лави упорно продолжал делать вид, что они просто добродушные сожители, и не вспоминал больше о том дне.
Канда не любил извиняться даже в том случае, если понимал, что был в чём-то неправ. Понимал это и Лави, который именно поэтому до сих пор продолжать улыбаться ему каждое утро.
На тумбочке протяжно завибрировал телефон. Канда слез с подоконника, лениво нажимая на зелёную кнопку принятия вызова.
— Если учесть факт времени и то, что ты первым делом не послал меня на хер, могу предположить, что ты не спишь, — излишне жизнерадостно поведал Дэйся.
— Ты в психологи подался? — ощетинился Канда сразу.
— Нет, компьютеры мне милее людей, — рассмеялся тот. — Мне сразу перейти к делу?
— Валяй.
— Насчёт того пацана, о котором ты рассказывал.
Насторожившись, Канда бросил взгляд на дверь. Послышались шаги в зале и загорелся свет, пробивавшийся через щель под дверью, а потом — громкое ругательство. Кажется, Лави решил дойти до туалета, но с закрытыми глазами.
— Эй, ты слушаешь?
— Слушаю, — уже тише ответил Канда, не желая, чтобы ему в очередной раз прочитали лекцию о пользе сна.
— Так вот, — Дэйся прокашлялся, — очень интересный пацан. Очень. Правда, о нём мало что удалось найти — полагаю, большинство информации и вовсе нет в электронном виде. Поэтому пришлось хорошенько покопаться, чтобы соединить некоторые детали. Ты говорил, что у него был приёмный отец? Мана Уолкер?
— Это важно?
— Весьма. В тех документах, что тебе дали почитать на досуге, говорилось, что Мана Уолкер покончил с собой, из-за чего у пацана снесло крышу, так?
— Так, — раздражённо поддакнул Канда, ожидая, когда уже Дэйся перейдёт к сути дела.
— Мана Уолкер не просто покончил с собой, — Дэйся говорил с возбуждением, что означало его заинтересованность в собранной информации. — Сначала он застрелил родного брата, а потом пустил и себе пулю в череп. Ба-бах!
Канда нахмурился, вспоминая, было ли в досье хоть что-то упомянуто о брате приёмного отца Уолкера.
— У Маны был брат. Его звали Неа. Полицейские архивы хорошо охраняются, лезть в дебри опасно, но я постарался, чтобы меня не заметили. И знаешь, что я там нашёл? На этом Мане висит несколько обвинений в убийствах. По подсчётам полицейских шавок, аж целых тринадцать человек! Представляешь?
— Тринадцать? — переспросил Канда, словно не был уверен в услышанной цифре.
— Да. Неа стал четырнадцатым. Родной брат!..
Дальше Канда уже ничего не слышал.
========== Глава 11. Побег ==========
Когда Аллен добрался до дома, на небе уже светила полная луна. Людей на улицах практически не было, и это не могло не радовать. Он брёл по тихим мрачным улочкам, с наслаждением вдыхая холодный ночной воздух. В его ситуации нужно было бы поторопиться, однако Аллен не мог объяснить охватившее его чувство спокойствия. Что-то подсказывало, что возвращаться в квартиру за вещами будет безопасно. Если бы Адам хотел силой вернуть его в Ковчег, он сделал бы это давным-давно, ещё когда Комуи только-только получил весточку о ценном пропавшем экземпляре от жителей одного неприметного старого многоквартирного дома.
Пришло время прощаться. Он задержался здесь на целых полгода, выйдя из Ковчега на свободу, но снова добровольно заперев себя в каменных стенах. Если бы Аллен мог, он бы непременно извинился перед каждым жителем дома за то, что им пришлось пережить неудобства из-за него.
Но Аллен не мог.
Аллен мысленно извинился перед всеми, с тяжёлым сердцем переступая порог подъезда в последний раз. Он вернулся лишь затем, чтобы собрать сумку с вещами. И если Тики прав, то рано или поздно Адам вполне способен отправить за ним в погоню кого-либо. Впрочем, Аллен не был уверен в том, что проведённые в первом Ковчеге шесть лет были настолько результативными. Всё, к чему стремился сам Аллен — это подавление Четырнадцатого. Пусть он не был готов к такой ноше, но пришлось привыкать.
Теперь он предоставлен сам себе.
В подъезде снова было темно. Держась за перила, Аллен медленно поднимался выше и выше, пока не достиг своего этажа и остановился как вкопанный.
На верхних ступеньках кто-то сидел.
Человек уронил голову в скрещенные на расставленных коленях руки и, похоже, спал. Аллен насторожился: неужели он попался в ловушку? Нет, слишком уж удачное время — такое не угадаешь, а Тики не сдал бы его Адаму после того, как помог сам.
Аллен решил, что если этот парень действительно спит, то у него получится проскользнуть около стены, не потревожив его. В конце концов, он мог быть обычным бродяжкой, напившимся до невменяемого состояния и просто укрывшимся здесь от холодной ночи.
Преодолев ещё несколько ступенек, Аллен уже лучше рассмотрел человека, оказавшегося теперь на расстоянии вытянутой руки. Что-то в нём было болезненно знакомым. Чёрное пальто, телосложение, руки, волосы…
Волосы?
Конечно!..
Аллен вдруг понял, что от волнения у него перехватило дыхание. Он всё-таки пришёл за ним!
Быстро проскользнув мимо, Аллен дрожащими руками достал ключ и открыл дверь, оставив её распахнутой. Дорожная сумка была припрятана в шкафу. Пришлось в скором темпе бросать в неё первые попавшиеся вещи. Несколько футболок и пара джинсов, нижнее бельё, зубная щётка, печенье на завтрак, давно разрядившийся плеер, коробочка с принадлежностями для грима…
Остановившись, Аллен с досадой посмотрел на клоунский костюм Маны, оставшийся в шкафу. Костюм был объёмным, это совсем не то, что нужно брать с собой в экстренной ситуации.
Но ведь Мана…
Нельзя оставить столь важную часть Маны здесь!
— Что ты делаешь? — раздалось сзади.
Вздрогнув, Аллен похолодел. Растрёпанный Канда стоял около входа в комнату и придерживался рукой за дверной косяк. Вид у него был не самый лучший: слегка спутанные на концах волосы, бледное лицо, синяки под глазами. Бессонница?
— Ты, — Аллен указал на него пальцем, — работаешь на Комуи Ли. Что тебе от меня нужно? Проваливай.
Однако в тот момент Аллен не был уверен, что Канда пришёл сюда именно за ним. Последний разговор с Тики безоговорочно очернил Канду, заочно сделав его союзником Адама. И сейчас Аллена беспокоила лишь одна мысль: как отсюда сбежать, если единственный выход только что перекрыли?
— Что мне от тебя нужно? Тебе за эту неделю мозги промыли, что ли? — голос Канды звенел от напряжения.
— Не подходи ко мне! — резко выкрикнул Аллен. — Я просто хочу уйти. Отпусти меня, скажи им, что меня здесь уже не было!
— Хватит нести хрень…
Канда оттеснял Аллен до тех пор, пока тот не упёрся спиной в стену. Вытянувшись по струнке, он не смог пошевелить и пальцем, когда Канда положил руку на стену в опасной близости от его лица и угрожающе нагнулся. Теперь Аллен со всей ясностью рассмотрел тёмные круги, залёгшие под глазами, белки которых немного покраснели от лопнувших капилляров.
— Канда, пожалуйста, — едва ли не взмолился Аллен. — Я не хочу делать тебе больно.
— Ты уже сделал, твою мать! — крикнул он ему в лицо, из-за чего Аллену пришлось зажмуриться.
Нервы окончательно сдали. Обычно этот процесс не напрягал Аллена. Воображение делало всё за него, тем более если вещи были неживыми. Когда он поднимал правую руку, в ней ничего не было, а когда она достигла вершины, то к горлу Канды прижалось острое лезвие ножа. Тот замер, явно не понимая, когда Аллен успел прихватить с собой нож.
По телу сразу прошлась волна дрожи и усталости — Аллен не использовал свои способности слишком давно, чтобы не позволить им развиваться дальше. Колени предательски задрожали — тело сразу отреагировало на столь мощный выброс энергии. Удержать на месте руку тоже оказалось сложно. Канда почувствовал, что лезвие около его горла дрожит, и с сомнением взглянул в глаза Аллена.
— Ты меня вынудил, — почти извиняясь, сказал он.
— Что с твоими глазами?
— Они золотые, да? — догадался Аллен, хотя совершенно забыл об этой особенности. — Это Четырнадцатый… он всегда напоминает о себе, когда использую этот дурацкий дар.
Аллен закрыл глаза, простояв так несколько секунд, сделал глубокий вдох и снова открыл их. Выражение лица Канды сразу смягчилось, и Аллен понял, что золотой блеск пропал, вернув его радужкам привычную серость. Тело охватила слабость настолько внезапно, что Аллену только и хватило сил, чтобы отбросить нож в сторону. Спустя мгновение он сполз по стене на пол, придерживая кружащуюся голову рукой.
Как ни странно, Канда опустился следом за ним. Его обеспокоенный вид слегка смутил Аллена — раньше он лучше контролировал себя, да и до подобных предобморочных состояний почти никогда не доходило.
— Что ты здесь делаешь? — пробормотал Аллен, совершенно запутавшись. — Если тебя послал Комуи, то…
— Да что ты заладил со своим Комуи? — раздражённо откликнулся Канда. — Я ушёл с работы.
— Тогда почему?..
Ответ нашёлся сам собой. Оценив внешнее состояние Канды, Аллен медленно вернулся к первоначальному восприятию событий.
— Давно ты нормально спал?
Отвечать Канда не спешил.
— Полноценные восемь часов — около недели назад.
Именно тогда они виделись в последний раз. Вернее, виделись во сне.
— Тебе нужно нормально поспать. Твой недосып пойдёт на пользу лишь Четырнадцатому, — Аллен на коленях подполз к собранной на скорую руку сумке, застегнул её и взвалил на плечо. — Только не здесь. Нужно сначала уйти.
***
Голова трещала по швам. Первые дни Канде удавалось держать себя в руках, однако теперь непонятный шёпот периодически смешивался со звоном в ушах, из-за чего страшно кружилась голова и напрочь отключалось мышление. Канде хотелось только одного: чтобы его оставили в покое. Ощущение постоянного присутствия кого-то рядом попросту сводило с ума.
Как ему далось решение вновь приехать к Аллену, он помнил смутно. Информация о приёмном отце Уолкера настолько сильно засела в голове, что постоянно крутилась в мыслях. После очередного резкого пробуждения Канда обнаружил, что ему удалось задремать всего на десять минут, но его будто бы выбросило из сна какой-то неведанной силой.
После стука в дверь ему никто не открыл. Канда не придумал ничего лучшего, как остаться здесь на ступеньках и дождаться внезапно исчезнувшего жителя квартирки.
И Аллен появился. Скользнул мимо него почти бесшумно, однако всё равно разбудил, когда начал копаться с ключами. Он выглядел напряжённым, словно боялся и куда-то торопился. А теперь, после небольшой стычки Канда добровольно пошёл за ним следом. В какой-то момент промелькнула мысль, что во всём виновата вынужденная бессонница. Канда затолкал Аллена в свою машину и увёз, следуя коротким указаниям. Спустя минут двадцать они приехали в ещё более запущенное место, чем до этого. Небольшое трёхэтажное здание в лучшем случае полувекового возраста располагалось где-то на окраине города. Старая деревянная вывеска гласила: «Отель». Припарковав автомобиль в обозначенном месте, Канда молча взглянул на тусклый фонарь около входа.
— Пойдём, — Аллен потянул его за руку.
В тот момент у Канды даже не возникло мысли сопротивляться. В конце концов, ему действительно нужно было поспать, вот только как это сделать, чтобы не пробуждаться в холодном поту каждые десять минут? Если кто и был в курсе, что с ним происходит, то это Уолкер.