— Действительно, — Лави надолго замолчал, крепко задумавшись. — Но я ведь всегда убегал. Значит, всё хорошо.
— Пока что, — криво усмехнулся Канда.
— Эй! Ты же не поверил мне!
— Не поверил. А вот ты, похоже, да. Мне нужно идти, у меня ещё один выезд сегодня, — он отложил палочки.
— Ещё один?
— Комуи подкинул какого-то сумасшедшего, коллекционирующего мусор в своей квартире.
— Чувствую, ты выкинешь его вместе с мусором.
— Из окна пятого этажа, — добавил напоследок Канда, борясь с искренним желанием поступить именно так.
========== Глава 2. Шторм ==========
До адреса, указанного в личном деле, Канда доехал за двадцать минут. Он был из тех людей, что на дороге выплёскивали всю свою ненависть и злость, особенно если кто-то подрезал или сворачивал в неположенном месте. Канда не любил ездить с кем-то, так как крыть матами весь белый свет было комфортнее в одиночестве. Однажды он согласился подвезти Лави — после этого Лави предпочёл продолжить ездить на общественном транспорте.
На заднем сидении лежал пакет с продуктами, указанными Комуи в записке, чтобы Канда ничего не забыл. Район, куда он приехал, был близок к окраине города. Старые дома и заросшие травой детские площадки, на которых находились пугающего вида качели и турники с облезшей краской. Где-то в подворотне тоскливо выла собака; у лавочки на земле сидел вдребезги пьяный бездомный, держащий заветную бутылку подобно слитку золота. Ещё секунда, и он начал подвывать собаке.
— Как здесь вообще жить можно? — пробормотал Канда себе под нос и тщательно проверил, закрыты ли все окна в машине.
Некий Уолкер проживал на пятом этаже одного из десятков похожих друг на друга кирпичных домов, в третьем подъезде. Разумеется, здесь не было лифта, а сам подъезд представлял собой жуткое зрелище: облупившаяся штукатурка испещрила потолок сотнями тёмных нитей, похожих на паучью паутину, недвусмысленные надписи на грязных стенах явно намекали, в какой из квартир живёт плохая девочка, а в какой — выживший из ума старик.
Канда шёл ровно по центру лестницы, чтобы не задеть рукавом перила и не подхватить какую-нибудь заразу. Он редко бывал в подобных местах, даже если приходилось ездить к какой-нибудь старушке без особых средств к шикарной жизни. Господи, неужели здесь кто-то заметил выставленные на площадку мусорные пакеты?
Внезапно он почувствовал лёгкий аромат цитруса. Остановившись посреди лестницы, Канда задумчиво обернулся, а когда повернулся обратно, то увидел чёрную бабочку, летящую сверху. Бабочка, описав около него круг, вернулась и села на стену, расправив резные чёрные крылья.
Канда никогда не видел чёрных бабочек с таким ровным, совершенно однотонным цветом, без привычных прожилок на крыльях. Присмотревшись, он заметил, что тень была какой-то светлой, будто бы серой с еле заметным белым отливом. На стене, рядом с тем местом, где сидело насекомое, Канда увидел очередную надпись:
Убирайся!
Стоило ему прочесть столь ёмкое слово, как свет на площадке пятого этажа мигнул, спугнув бабочку. Та взмыла вверх, а когда Канда поднял голову, её уже не было.
Запах цитруса тоже пропал.
Немного поразмыслив, Канда решил, что в подъезде было слишком темно, чтобы рассмотреть цвет бабочки и понять, была ли это вообще бабочка. Лампочка продолжала настойчиво мигать в хаотичном ритме. Вот только злая надпись на стене маркером никуда не исчезла.
Ещё раз сверив номер квартиры в личном деле, Канда подошёл к явно дешёвой поцарапанной двери. Звонок был выкорчеван с корнем, а на его месте торчали оборванные проводки. Да уж, похоже, этого парня здесь сильно не любили.
Пересилив нежелание встречаться с тем, кто жил за этой дверью, Канда трижды постучал и зачем-то отошёл в сторону, будто подсознательно ждал грязного приёма. Прошло несколько секунд, прежде чем послышались торопливые короткие шаги. Щёлкнул замок, дверь открылась и… замерла в том положении, в котором позволяла натянутая цепочка с той стороны.
— Кто там? — спросил тихий голос.
Его хозяин так и не высунул носа.
Канда скептически приподнял бровь.
— Ты перепутал порядок, — не совсем вежливо откликнулся он.
— Что? — слегка недоумённо прозвучало в ответ.
Это недоумение едва не вынудило Канду рассмеяться, вот только он действительно не считал ситуацию смешной. Спустя мгновение веселье сменилось яростью и желанием выломать к чертям дверь, чтобы посмотреть в глаза тому придурку, который прятался за ней.
— Сначала спрашивают, а потом открывают дверь, — терпеливо пояснил Канда, предполагая, что Комуи не оценит его грубого обращения с людьми.
— А, это, — говорящий замялся. — Поэтому я и оставил цепочку. Так ведь лучше слышно.
Канде во второй раз захотелось хлопнуть себя по лбу, но мешали занятые руки: в одной — пакет с едой, во второй — ключи от машины и папка.
— Ты… — он стиснул зубы, чтобы не сказать того, о чём потом мог бы пожалеть. — Вы — Уолкер? Аллен Уолкер?
— Да.
Надо же, хоть один вразумительный ответ.
— Я из социальной службы. Меня зовут Канда. Соседи выразили недовольство вашим поведением в многоквартирном доме, поэтому мой начальник, изучив ваше дело, предположил, что здесь потребуется помощь. Могу я зайти?
— Нет, — на этот раз ответ прозвучал испуганно. — Нет, не надо! Я исправлюсь. Правда, исправлюсь! У меня всё хорошо, но только… не нужно заходить.
Перемены в настроении Уолкер повергли Канду в ступор. Он ни разу не сталкивался с ситуацией, в которой ему приходилось бы стоять у порога с пакетом еды в руках и упрашивать кого-то открыть чёртову дверь, будто влюблённый придурок с цветами под окном недоступной ему красотки.
— Кажется, вы не понимаете, — предпринял он ещё одну попытку, — это не просьба. И если вы не откроете дверь, мне придётся сделать это силой.
— Нет, это вы не понимаете! — внезапно крикнули из-за двери. — Если я вас увижу, то увидит и он, и тогда… тогда…
Дальше послышалось неразборчивое бормотание. Канда смутно припомнил, что говорил Комуи, когда сегодня отдавал ему папку. Психиатрическая лечебница. Сколько там времени назад выпустили паренька на свободу? Изловчившись, Канда быстро нашёл вторую страницу с характеристиками и ужаснулся. Полгода назад. Полгода! А его отец покончил с собой около семи лет назад — примерно тогда, когда и была сделана фотография. То есть парень провёл в больнице около шести лет. И его выпустили? А не поторопились ли с решением? Судя по тому, что Канда увидел (вернее, услышал) за последние минуты, решение было слишком поспешным.
— Ладно, — стал отступать он. — Можете не открывать. Но мне нужно в любом случае передать пакет с едой. Вы теперь стоите у нас на учёте, поэтому я буду вынужден вернуться и ещё раз проверить, как обстоят дела.
— Хорошо, — голос стал спокойнее. — Но зачем еда?..
— Кое-кто сказал, что вы плохо питаетесь. Это вредно.
За замешательством последовало согласие:
— Оставьте около двери. Я заберу, когда…
— Когда я уйду, — закончил за него Канда.
— Спасибо.
***
На улицу Канда вышел совершенно сбитый с толку, вконец растерянный и рассерженный то ли на себя, то ли на Уолкера, то ли вообще на тех врачей, которые выпустили его в таком состоянии. Интересно, если он скажет, что у парнишки до сих пор съехавшая крыша, повлияют ли его слова на дальнейшие события? Канде безумно хотелось достать телефон и прямо сейчас заявить Комуи, что случай совершенно безнадёжный. Мало того, что Уолкер не пустил его в квартиру, так ещё и нёс всякий бред, однако… отвечал вполне вежливо, из-за чего просто рука не поднималась выполнить первоначальную угрозу — вырвать с корнем чёртову цепочку и распахнуть дверь.
Канда так и не понял, насколько тот безумен. Он не почувствовал никакого запаха мусора из квартиры, хотя и не мог отрицать, что Уолкер действительно не выносит мусор прямо на лестничную площадку. Он вообще выходит из дома или так и сидит в четырёх стенах?
Последний вопрос Канда счёл риторическим и, лениво проводив взглядом поющего пьяного мужика, шатающейся походкой идущего по кривой траектории, направился к припаркованной машине. На сегодня его работа была завершена, а завтра — заслуженный выходной.
— Этот твой Уолкер не пустил меня на порог, — первое, что сказал Канда, когда позвонил Комуи и вставил ключ в замок зажигания.
— Правда? Какой мудрый мальчик! — восхитился тот.
— Какой он мальчик, ему лет двадцать уже точно есть! И он тупой, а не мудрый! — рявкнул Канда слишком громко.
— Эй-эй, человеку с твоей работой нужно быть более сдержанным!
— Я сдержанный, когда нужно, — он замолчал, действительно перестав огрызаться и злиться. — Кстати, район здесь неблагополучный. Не удивлюсь, если соседям просто нужно свалить на кого-нибудь свои проблемы.
Почему он вдруг сказал это, Канда не знал. Нет, конечно, его посещали подобные мимолётные мысли, когда он разговаривал с Уолкером, но озвучивать их Комуи в планах не было.
— Ты его защищаешь?
Ярость мгновенно вернулась.
— Нет! — снова рыкнул Канда и сбросил звонок.
На улице тоскливо завыла собака.
***
Утро в выходные дни мало чем отличалось от рабочих. Всё те же восемь часов пятнадцать минут, всё тот же запах кофе, всё та же Линали, снующая по кухне. Канда по привычке выходил из спальни, вот только не торопился приводить себя в порядок, позволяя в выходной нарушить заученный до зубовного скрежета распорядок. Он собирал волосы в низкий хвост, иногда и вовсе закручивая их в пучок — всё равно ведь потом плестись в душ.
— Яичница с помидорами и сыром, — Линали поставила на стол белую тарелку с синим узором. — Есть планы на день?
Канда угрюмо взглянул на пялящийся на него с тарелки глаз желтка.
— Лави просил помочь ему после обеда.
— Лави?
— С выбором костюма.
Линали улыбнулась.
— Разве Лави носит костюмы?
— У какой-то его дальней родственницы свадьба. Не хочет выглядеть идиотом, — пожал плечами Канда, орудуя вилкой.
— Ему бы девушку завести. Ну, знаешь, девушки охотнее ходят по магазинам и подсказывают. А так получается, что ты… вместо девушки, — хихикнула она, усаживаясь на свободное место за столом.
Канда шутку не оценил и оставил её без внимания. Лави частенько просил съездить с ним и высказаться откровенно по поводу выбора той или иной вещи. И Канда, вопреки нежеланию куда-то ехать, всё равно соглашался, особенно если у Линали был короткий рабочий день.
— Кстати, перестань докладывать своему брату о каждом моём шаге, — без тени улыбки перевёл он тему.
— Канда…
— Уже прошло достаточно времени. Я в порядке. Я безмерно благодарен вам обоим, но не нужно пасти меня до конца жизни, как какую-нибудь овечку на пастбище.
— Но, Канда, это была твоя идея — сойтись со мной, — напомнила Линали.
— Только сделать вид, — поправил её Канда. — Да и Комуи ни на грамм не поверил, что между нами действительно что-то есть. А если бы поверил, то не отпустил бы тебя.
— Это уж точно, — кивнула девушка. — Мой брат всегда излишне беспокоится.
— И ты такая же, хотя я не просил готовить мне завтраки и относиться как к больному.
На хорошеньком личике Линали проступило беспокойство. Ну вот, снова. Каждый раз, когда Канда заводил этот разговор, Линали делала такое лицо, словно ей совершенно не хотелось слышать подобного от Канды. Канда знал, что она относится к нему слишком тепло, раз согласилась пожертвовать свободой ради какой-то дурацкой игры в красивую пару. Впрочем, он особо и не старался. Ему было не нужно, чтобы кто-то поверил в их отношения с Линали. Ему было нужно только заполнение тишины в квартире. Только вот, похоже, Линали уже заигралась и начала верить в то, чего и не было никогда.
— Прекрати, Линали. Не делай вид, что расстроена. Ты всегда знала, что мы не будем встречаться.
— Знала, но… — она вздохнула, опустив подбородок на подставленную руку. — Надеялась, что совместное проживание что-то изменит. Впрочем, это не мешает мне относиться к тебе как к брату. Не как к Комуи — как к другому брату.
Канда внимательно посмотрел на неё, чувствуя, что теперь и ему не хотелось продолжать данный разговор.
— Давно бы так. Ты уходишь?
— Да, сегодня вечером празднуем день рождения одного новенького сотрудника, так что… буду поздно.
На мгновение Канда засомневался, а есть ли на самом деле новенький сотрудник, но потом решил — это не его дело. Это абсолютно не его дело.
***
Лави находился в своём обычном придурковато-весёлом настроении. Сидя на соседнем сидении, он без умолку болтал о той самой дальней родственнице, которая приходилась дочерью его двоюродной тёти.
Канда только кивал иногда, чтобы сделать вид, что внимательно слушал, хотя вникать в каждое слово, сидя за рулём, было как минимум невозможно. Впрочем, Лави не требовал поддержания диалога, а сам прекрасно справлялся с тем, что задавал вопросы и тут же отвечал на них.
Ехать пришлось недалеко, но долго — к вечеру на дорогах образовались пробки. Когда они наконец свернули на парковку, Канда обнаружил, что пятнадцатиминутный путь превратился в часовое поползновение улиткой.
— Почему именно здесь?
— Здесь Миранда работает, сделает хорошую скидку! Хочешь, и тебе костюмчик прикупим?
— Мне только костюмчика и не хватало, — угрюмо пробубнил Канда, припоминая эту самую Миранду, у которой вечно всё из рук валилось. И как только она смогла продержаться в магазине одежды уже целых полгода?
Лави работал баристой и познакомился с Мирандой именно там, когда её приняли на испытательный срок официанткой. К сожалению, испытательный срок она провалила с треском, хотя Лави всячески пытался ей помочь и уговорить начальника не увольнять. После месячного поиска новой работы она смогла устроиться в магазин мужских костюмов (как Лави уверял, Миранда уж очень понравилась новому начальнику, который посчитал её неуклюжесть милой, да и одежда, в конце концов, не разобьётся, в отличие от стаканов). И вот спустя полгода, благодаря хорошему коллективу и расположению начальника, девушка всё же научилась более-менее владеть руками, вежливо улыбаться посетителям и вполне качественно выполнять работу.
Канда это мнение не разделял, да и к Миранде особо не приглядывался. Когда Лави с приветственно поднятой рукой зашёл в магазин, придержав дверь для Канды, Миранда просто расцвела и с удовольствием принялась помогать с выбором.
— Тёмный? Светлый? А рубашка? Может, голубая или оранжевая? Тебе подойдёт!
— Юу? — Лави обернулся, держа в руках две вешалки с цветными рубашками. — Какая?
Канда оторвался от созерцания стенда с одинаковыми, на его взгляд, чёрными пиджаками и сразу же кивнул:
— Оранжевая. Под цвет волос. Подойдёт.
— Я так и знал! — радостно воскликнул Лави. — Пойду примерю.
В итоге в магазине они провели ещё около часа. Как оказалось, оранжевых рубашек было аж четыре разновидности, после чего пошли красные. Потом Лави долго не мог решить, нравится ему костюм в светлых тонах или в тёмных, потом — какой же галстук подобрать. Канда без колебаний указал на первоначальную рубашку, чёрный костюм со стильными белыми вставками и тонкий чёрный галстук. В конце концов, Лави предпочёл довериться его выбору и пошёл оплачивать покупку на кассу.
— В магазине ты хуже девки, — бросил невзначай Канда, откручивая надоедливую крышку у бутылки с минеральной водой.
— Не нужно было соглашаться. Или ты опять избегаешь Линали?
— Просто ищу повод поменьше общаться. В последнее время с ней стало тяжело.
— Мечтаешь снова жить в одиночестве?
— Мечтаю, — не стал кривить душой Канда. — Мне иногда кажется, что это я живу у неё, а не она у меня.
— Девушки, — принялся рассуждать Лави, — такие создания, которые рано или поздно начинают любить контролировать мужчин. Дом — их территория.
— Но это моя квартира, — возразил Канда. — И это Линали там гость.