- Пойдем, – решила я, отстранившись. – Помогу тебе собраться.
Мы взялись за руки и поспешили домой. Кстати, ведь нужно будет еще Ольгитте, Ромальо, Джейт и папе сказать. Они тоже, наверняка, захотят попрощаться с Федерико. Но это позже. Для начала, мне самой нужно свыкнуться с мыслью, что он скоро улетит…
Миновав толпы поклонников, мы вышли на улицу, через которую лежал кратчайший путь к дому. Эти самые поклонники, конечно, были в восторге. До нас еще долго доносились их радостные вопли. Они и наши с Федерико сплетенные руки восприняли как-то очень спокойно. А к нашим общим фотографиям, как это ни удивительно, не было оставлено ни одного плохого комментария. Напротив, все писали, что мы милые и здорово смотримся вместе. Среди них были как те, кому нравился Леон, так и те, кому нравился Томас. Многие высказывали сожаление по поводу того, что я выбрала не их кумира, но тут же добавляли, что Федерико тоже отличный парень. Было создано много микроблогов типа: «Виолетта и Федерико встречаются?». И, что меня удивило, никто не усомнился в искренности наших чувств. Кроме, разве что, Леона, который все еще весьма скептически к ним относился. Ну, и Людмилы, которая, по словам Томаса, решила не плести пока против нас с Федерико интриг, а предоставить всю работу предстоящей разлуке. Думает, что мы не сможем пронести свою любовь через расстояние. Наивная.
И сейчас я не сомневалась в наших чувствах. Ни в коем случае. Нет. Я просто не хотела отпускать возлюбленного. Сердце мое отчаянно сопротивлялось каждой своей клеточкой. И потому, я не могла сдержать слез. Мысль о том, что еще целый месяц я не смогу посмотреть Федерико в глаза, взять его за руку, прижаться к нему или поцеловать его, меня ужасала. Целый месяц друг без друга…
Зайдя домой, мы не обнаружили там ни папы, ни Ромальо. Ольгитта сказала, что у них деловая встреча. Что ж, с одной стороны, это даже хорошо. Мы с Федерико поднялись в комнату, где он жил, и вместе начали собирать его вещи. А пока шли сборы, я решила получше узнать его.
- А ты, правда, учился в школе спецназа?
- Откуда… Ах, ну, да! Герман!
- Он самый.
- У него язык, как помело.
- Я знаю. Так что же?
- Ну, да. Я учился там до пятнадцати лет. А потом поговорил с мамой. Она меня поняла и перевела в школу с музыкальным уклоном. Правда, некоторые науки я все равно не бросил.
- Какие, например?
- Ну, к примеру, я до сих пор занимаюсь рукопашным боем.
- Правда? И как? Успешно?
- Не знаю, мне трудно судить. Но я счастлив уже потому, что занимаюсь тем, чем люблю заниматься – музыкой и рукопашным боем.
Я помолчала, переваривая услышанное. Музыка и рукопашный бой. Гитара и кулаки. Ноты и кровь. Забавно. Никогда не думала, что можно любить это одинаково. И тут мне вспомнился стиль одежды Федерико. Да и сейчас на нем были обычные синие джинсы (правда, узкие), черная с белым спортивная футболка и его любимый ярко-зеленый пиджак. Последний элемент мог бы смотреться несколько странно на любом другом парне, но Федерико не портил абсолютно. Так может, сам по себе представляет собой сочетание не сочетаемого не только в одежде? Может быть, за это я его так люблю? Не знаю. А только факт в том, что я не могу без него.
- Даже представить боюсь, как долго для меня будет тянуться этот месяц! – вздохнула я.
- Для меня тоже. Но мы справимся.
- Почему?
- Потому что мы любим друг друга, правда?
- Еще какая правда! Я очень-очень тебя люблю!
- И я тебя!
Последние слова мы произносили уже стоя в обнимку. А затем, последовал поцелуй. Нежный, мягкий, легкий поцелуй, в который мы вложили все то, что не смогли выразить словами. Мы будем так скучать друг без друга! Мы так любим друг друга!
Когда сборы были завершены, мы с Федерико спустились вниз. Ольгитта вытирала пыль в гостиной, но прервала свое занятие, увидев Федерико с вещами.
- Ольга, мне пора домой, – обратился он к нашей экономке. – Рад был познакомиться. До свидания.
- Взаимно, – ответила женщина. – Ты еще вернешься?
- Думаю, что да, – пожал плечами Федерико. – Но сейчас мне нужно вернуться в Италию. Если Вам не сложно, попрощайтесь, пожалуйста, от меня с Германом, Ромальо… А где Джейт?
- Они с Матиасом ушли в гости к какой-то общей знакомой, – пояснила Ольгитта.
- Тогда и с ними тоже, – улыбнулся Федерико. – А сейчас, мне пора. До свидания.
- Удачи тебе, – улыбнулась в ответ женщина.
Мой возлюбленный кивнул в знак благодарности, и мы вместе вышли из дома. Я цеплялась за руку Федерико, как утопающий за соломинку. Но это было, скорее, бессознательно. Я понимала, что никакая сила не удержит Федерико от выполнения долга. Просто хотела, чтобы наши последние секунды продолжались как можно дольше. То есть, не последние, конечно! Нет! Но за этими самыми секундами последует целый месяц разлуки. И это будет страшно.
- Ну, мне пора, – подытожил Федерико, когда подъехало заранее вызванное такси.
Я неосознанно еще крепче вцепилась в его руку.
- Тише, тише! – воскликнул он, заглянув мне в глаза. – Это ведь ненадолго!
- Знаю! – вздохнула я, вновь заливаясь слезами.
Федерико высвободил руку, но лишь затем, чтобы обнять меня. О! Как мне будет не хватать этих химических реакций в организме, этого чувства полета…
- Помни, Вилу, – шепнул Федерико, – что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя!
- А я тебя! – выдохнула я в ответ. – И именно поэтому так не хочу тебя отпускать!
- Боюсь, придется, – вздохнул мой возлюбленный. – Мне тоже не хочется уезжать. У меня сейчас все внутри протестует. Но иногда приходится забывать о чувствах и просто делать то, что мы должны делать.
- Почему? – захныкала я.
- Потому что у нас есть определенные обязательства, – мягко пояснил Федерико. – И никого не волнует то, что нас связывает.
- Это нечестно!
- Знаю. Но «Реалити» все решило. И мы здесь бессильны. Зато победительницей признали тебя, Вилу.
- Мне не нужна эта победа без тебя! Я бы, скорее, согласилась на последнее место, лишь бы ты остался!
- Вилу…
Тут таксист выразил свое недовольство сигналом. Бедняга, наверное, уже устал ждать.
- Пора идти, – шепнула я, крепче прижимаясь к Федерико.
- Пора, – согласился он, сильнее меня обнимая.
- Не хочу тебя отпускать, – в очередной раз призналась я.
- Я тоже, – вздохнул мой возлюбленный. – Но придется.
- Не влюбись там ни в кого!
- Да что ты! Ты для меня – одна на свете! И, кстати, у меня к тебе та же просьба!
- Чтобы я ни в кого не влюбилась?! На это я даю тебе не просто обещание. Я клянусь, что теперь ты у меня единственный, родной и любимый! А можно, я попрошу тебя пообещать еще кое-что?
- Конечно!
- Обещай, что будешь ревновать меня к каждому столбу! Так я буду чувствовать, что ты меня любишь.
– Ну, если ты сама меня об этом просишь… Хорошо, обещаю. А можешь ли ты пообещать то же самое?
- Конечно! У меня и так в глазах темнеет всякий раз, когда на тебя смотрят другие девушки!
- Я люблю тебя!
- А я тебя! И можно последний поцелуй?
Федерико не заставил просить себя дважды. Не успели эти слова слететь с моих губ, как их накрыли теплые мягкие, но одновременно сильные губы моего возлюбленного. Я ответила на поцелуй, и тогда исчезло все. Такси, улица, дом, самолет… Нам просто хотелось вот так вечно стоять и целоваться. Стоять, испытывая огромные эмоции, в которых учащенное сердцебиение – лишь частичка.
Водитель такси снова оглушительно засигналил, и мы оторвались друг от друга. Тогда только я сумела найти в себе силы отпустить Федерико. Он осторожно отошел и направился к машине. А я все равно цеплялась за воздух, пытаясь дотянуться до возлюбленного. Федерико сел в машину и, уезжая, крикнул из окна:
- Я тебя люблю!
- Я тебя тоже! – закричала я в ответ.
Затем, такси скрылось за поворотом. И до меня только тогда дошло слово: «уехал». Все. Теперь, чтобы вновь его увидеть, нужно ждать целый месяц… Так долго… Федерико уехал, оставив в моем сердце только любовь и тоску по нему… Даже не знаю, как я этот месяц переживу…
====== Глава 17 ======
Не буду даже пытаться выразить словами, как я весь этот месяц скучала. Не буду, потому что это невозможно. Особенно заметной эта тоска становилась по вечерам. Ну, впрочем, здесь как раз ничего удивительного нет. Днем я хотя бы в «Студии» с ребятами. А вот по вечерам…
Макси и Нати поддерживали меня, как могли. Они почти не оставляли меня одну и даже на выходных приглашали куда-нибудь. Самое интересное, что я никогда не чувствовала себя с ними третьей лишней. Наверное, потому что они искренне меня любят.
Но даже Макси и Нати ничего не могли поделать с тоской, которая съедала меня. Каждый день и, особенно, каждый вечер растягивался для меня на целую вечность. Иногда даже всерьез не верилось, что я переживу этот месяц.
Хотя, признаться, мне было бы куда хуже, если бы не сам Федерико. Мы ни на минуту не прерывали общения. Переписывались по sms, болтали вечерами по скайпу, перед сном говорили по телефону. Тем не менее, вы ведь понимаете: этого всего ничтожно мало. Мне хотелось, чтобы возлюбленный был рядом, хотелось обниматься с ним, целоваться…
И все же были минуты, когда я была особенно счастлива. Когда папа узнал о «Студии», я все рассказала Федерико по sms. Он ответил коротко: «подожди минутку», а потом, как я понимаю, связался с папой. Не знаю, о чем они там говорили, но минут через пятнадцать Герман Кастильо с таким видом, словно разжевал лимон, объявил, что я могу сама решать, чем заниматься по жизни. И вот, тогда я была счастлива. Почти так же, как при реальной встрече с возлюбленным. Он на такое готов ради меня… Боже, как я его люблю!
Когда Томас решил уехать, я вздохнула, но отметила, что мне грустно лишь в дружеских пределах. Испанец стал мне другом, но после появления Федерико ни на что большее рассчитывать не мог. Как и Леон, кстати. С той лишь поправкой, что последний мне даже другом не стал.
И верно. Мой бывший вел себя очень некрасиво. Во всеуслышание называя меня чуть ли не девушкой легкого поведения, он еще добавлял, что Федерико – глупый слепой влюбленный идиот. И вот, тогда мне было обидно. Не за себя, а за возлюбленного. Как он его назвал?! Вот, ведь… Я никогда не пудрила мозги Федерико и никогда не использовала его в качестве орудия мести! Этот парень не из тех, кем можно легко манипулировать! А Леон так говорит просто потому, что не знает Федерико! И, наверное, определенную роль играет его упрямство. Хотя, какое мне до этого дело?
При чем здесь Леон, когда речь идет о нас с Федерико? Пусть он думает, что хочет. Рано или поздно ему все равно придется смириться. Придется, потому что нас с Федерико не разлучит уже ничто в мире. Разлукой нас не возьмешь, а раз так, все будет хорошо. Все эти интриги и прочее – всего лишь мелкие неприятности на пути большого счастья. Нашего счастья. Ничто не помешает нам быть вместе!
Единственное, что меня добивало, – это разлука. Нет, я знала, что мы справимся, но, конечно, было бы гораздо легче, не растягивайся для меня каждый день в вечность. Иногда я даже начинала всерьез думать, что мои часы стоят. Как долго и как мучительно это ожидание…
Мы говорили каждый день. И каждый день на одну и ту же тему: «люблю, скучаю». Нет, конечно, мы всегда интересовались, как прошел день, но ответ у обоих всегда был одинаковым: «долго». Каждое утро я просыпалась с мыслью: «сейчас он пожелает мне доброго утра». И верно: через минуту мне на телефон приходило нежное послание, от которого становилось тепло в груди. Я отвечала ему, примерно, в том же направлении, и эти слова шли не из головы, а из самого сердца. Я отправляла ему частичку своей безграничной любви. И вот, с этого наша переписка начиналась. Телефон не замолкал. Каждые несколько минут Федерико присылал что-нибудь теплое, нежное… Что-нибудь, что не позволяло мне даже на мгновение забыть о его любви. Я не могла сдержать нежной улыбки всякий раз, когда читала очередное послание. И готова поклясться, что, читая ответы, он тоже улыбался.
Только во время общения с ним я могу радоваться жизни. Все остальное давно потонуло в пучине беспросветной тоски. Тоски по любимому. И пусть Макси с Нати не обижаются, но даже они не могут эту самую тоску развеять. Нет. На это способен лишь один человек, до которого сейчас многие тысячи километров, не говоря уже об Атлантическом океане…
В целом и в общем, могу сказать только одно: этот месяц был самым долгим в моей жизни. Оглядываясь назад, я диву даюсь, как нам удалось его пережить, да еще и сохранить отношения. Но, тем не менее, даже этот кошмар однажды закончился.
Я проснулась утром и сразу же вспомнила, что сегодня последний день в «Студии». А значит – уже сегодня вечерним рейсом я полечу в Рим! Господи, даже не верится!
Мы с Федерико, лежа в постелях, вчера весь вечер считали время до встречи в часах и минутах по телефону. Но есть один минус. И минус существенный. Именно сегодня у нас выпускной концерт. Более того, мне еще предстоит на нем петь свою новую песню «Te creo». Федерико, конечно, эту самую песню услышал первым. Я пела ему ее по скайпу. Но дело не в этом. Просто будет как-то неуютно выступать, когда в голове как будто включен таймер, отсчитывающий часы до долгожданной встречи с возлюбленным.
А, ладно, как-нибудь справлюсь. На праздничный фуршет я все равно не останусь. Спою свою песню – и вперед, собираться. Папа уже заказал билет. Он даже согласился не лететь со мной в этот раз. Правда, только после того, как взял с Федерико торжественное обещание встретить меня в аэропорту.
Федерико… Еще какие-то двенадцать часов – и мы, наконец, встретимся! Наконец, я увижу возлюбленного живьем, а не в мутноватом изображении веб-камеры! Наконец, я услышу его голос в реальности, а не тихое подобие в трубке телефона! Наконец, я смогу обнять его, прижаться, вдохнуть знакомый любимый запах и поцеловать мягкие теплые губы… Двенадцать часов – и наша разлука закончится! Осталось только пережить эти длинные часы…
Дзинь! Это пришло утреннее приветствие Федерико. Я это уже знаю, не открывая сообщения. Губы мои сами собой расплываются в нежной улыбке. Открываю глаза, нажимаю «просмотр» и понимаю, что не ошиблась.
«Доброе утро, милая! Всего двенадцать часов осталось до встречи! Вот только, как их выдержать – не знаю…»
«Привет, любимый! Да, осталось совсем немного. Но, наверное, правильно говорят: последние часы самые тяжелые…»
«Ничего. После месяца разлуки меня не так просто напугать.»
«Меня тоже.»
Переписка, как всегда, окрыляет меня. Отправив последнее сообщение, я решительно поднялась и начала собираться. Не ко времени вспомнилось предупреждение Томаса о том, что Людмила пока тупо будет ждать. Паучиха, наверняка, думала, что мы с Федерико не выдержим разлуки. А вот шиш ей! Уже сегодня мы с возлюбленным, наконец, увидимся, и все у нас будет хорошо! А эта стерва пусть хоть лопнет от злости! Тоже мне…
Минут через сорок я чистая, одетая, причесанная и накрашенная вышла из комнаты. На лестнице мой телефон снова издал короткий звонок. Уже заранее улыбаясь, я снова достала его.
«Удачи на выступлении, солнышко! Все будет хорошо!»
«Нет, родной! Все будет хорошо только тогда, когда я тебя увижу! Но за пожелание спасибо!»
Удачи ему я желать не стала, потому что в Риме выпускной концерт состоится только завтра. Кстати, Федерико тоже участвует. Он уже закончил работу над видеоклипом и теперь только репетировал целыми днями свое выступление на концерте.
С той же улыбкой, я спустилась завтракать. В столовой уже были папа, Ромальо и Ольгитта. Герман Кастильо взглянул на выражение моего лица и, как обычно, произнес:
- Опять sms?
- Именно, – как обычно, ответила я, усаживаясь за стол.
- Вы сегодня увидитесь, – напомнил Ромальо, не отрываясь от газеты.
- Знаю, – ответила я. – Но до этого нужно еще дожить. Ведь вылет только вечером. А так долго мы просто не можем не общаться.
- Двенадцать часов – не так уж долго, – вмешалась Ольгитта, поставив передо мной завтрак.